делай с ними что угодно. Некоторые даже позволят поколотить себя, если тебе так больше нравится. На связывание тоже готовы, и на многое другое.
— Детектив Лиска сказала, что вы хотели поговорить со мной о мисс Бондюран, — холодно ответил Ванлис. — Мне ничего не известно о других убийствах.
Ковач выдержал паузу, закатал рукава и пристально посмотрел на него.
— Но об убийстве Джиллиан тебе что-то известно?
— Нет! Я не это имел в виду!
— А что тебе известно о Джиллиан?
— Только то, что она жила в районе Эджуотер, и все.
Ковач кивнул и откинулся на спинку стула.
— И как она тебе? Снисходила ли до общения с тобой?
— Нет. В основном она смотрела в пол, разговаривала мало.
— Она вообще ни с кем не разговаривала или только с тобой? Может, ей не нравилось, как ты пялился на нее, Гил? — поинтересовался полицейский, снова нажимая на больное место.
Лоб Ванлиса покрылся испариной.
— Я не пялился на нее.
— Ты флиртовал с ней? Приставал?
— Нет.
— У тебя был ключ от ее квартиры. Ты заходил туда, пока ее не было дома?
— Нет! — запротестовал Ванлис, но в глаза Ковачу не посмотрел.
Тот пустил в ход еще одну из догадок Куинна:
— Разве ты не копался в ящике с ее бельем? Чтобы стибрить что-нибудь, скажем, в качестве сувенира?
— Нет! — Ванлис с грохотом встал со стула и вскочил на ноги. — Мне это не нравится! Я пришел сюда, чтобы помочь вам. Вы не имеете права так со мной разговаривать.
— Так помоги мне, Гил, — сказал Ковач и равнодушно пожал плечами. — Дай мне полезную информацию. Может, ты видел, как она приводила бойфренда?
— Нет. Приходила только ее подруга Мишель. И ее отец, но тот — редко. Он владелец этой квартиры.
— Допустим. Он богат, как Рокфеллер. Ты не думаешь, что эта история с Джиллиан — своего рода киднеппинг? Кто-то задумал заставить папашу раскошелиться… Тебе не доводилось видеть каких-нибудь подозрительных личностей, вынюхивающих что-нибудь неподалеку?
— Нет.
— А ты сам околачивался неподалеку достаточно часто, чтобы это заметить?
— Я там работаю.
— Не совсем… впрочем, неважно. Это дает тебе повод там поошиваться, заходить в квартиры, разживаться бельишком…
Ванлис покраснел, словно помидор, и возмущенно воскликнул:
— С меня довольно! Я ухожу.
— Но мы же только начали, — запротестовал Ковач.
Дверь снова распахнулась, и вошла Лиска, неся воду. Куинн подержал дверь и зашел следом. В отличие от Ковача, он выглядел аккуратным и свежим, за исключением темных кругов и мешков под глазами. Его лицо — словно каменная маска. Он взял у Лиски картонный стаканчик, наполнил его водой и медленно выпил, и лишь потом заговорил. Ванлис внимательно наблюдал за каждым его движением.
— Мистер Ванлис, Джон Куинн, ФБР, — поздоровался он, протягивая руку.
Ванлис быстро пожал ее. Его ладонь была широкой и жесткой, с огрубевшими пальцами.
— Я читал о вас. Для меня большая честь познакомиться с вами.
Он снова сел на место, Куинн занял стул напротив. Он снял черный пиджак и аккуратно повесил на спинку. Затем поправил серый шелковый галстук и сел.
— Вы наслышаны обо мне, мистер Ванлис. Не так ли?
— В некотором роде да.
— Тогда вы имеете некоторое представление о том, как работает мой мозг, — начал Куинн. — Возможно, вы догадываетесь, какое мнение я могу составить о человеке, зная, что он хотел стать копом, но не потянул, о человеке с изрядным стажем вуайеризма и фетишистской клептомании…
Ванлис выглядел совершенно растерянным.
— Я… я не…
Лиска взяла со стола фотоаппарат и запечатлела его портрет.
При свете вспышки Ванлис подскочил.
— Эй!
— О человеке, которого жена прогнала и чьи сексуальные способности раскритиковала? — продолжал Куинн.
— Что? Что она сделала? — в негодовании воскликнул Ванлис. На его лице застыло выражение муки, стыда и недоумения, словно он проснулся от кошмара. Он снова подскочил и начал нервно мерить шагами комнату. Темные круги пота под мышками были отчетливо видны даже на его темной рубашке. — Не могу в это поверить!
— Вы знали Джиллиан Бондюран, — равнодушно продолжал Куинн. — Вы подглядывали за ней.
Ванлис снова принялся это отрицать. Яростно мотая головой, он продолжал смотреть в пол и нарезать круги.
— Я не делал этого. Мне плевать, что вам сказала эта сука.
— О какой суке идет речь? — спокойно уточнил Куинн.
Ванлис остановился и посмотрел на него.
— Ее подруга. Она что-то наплела вам обо мне. Так или нет?
— Подруга, чьего имени ты якобы не знаешь? — ехидно спросила Лиска. Она стояли между Куинном и Ковачем и выглядела довольно сурово. — Ты сказал, что не знаком с ней. Но не далее как пять минул назад, Гил, ты назвал ее имя. Мишель. Мишель Файн. Зачем тебе лгать, что ты с ней не знаком?
— Я и не лгал. Я действительно с ней не знаком. Просто забыл, как ее зовут, вот и все.
— Ну, а если ты соврал о такой мелочи, — продолжила Лиска, — это заставляет меня задуматься, о чем еще ты можешь соврать?
Ванлис залился краской и одарил их свирепым взглядом. В глазах блеснули слезы, губы предательски подрагивали.
— Да пошли вы все знаете куда! Вам все равно ничего на меня не навесить, даже не пытайтесь. Все, я ухожу. Я пришел сюда, чтобы помочь, а со мной обращаются как с обыкновенным преступником… Чертовы копы!
— Только не надо себя недооценивать, мистер Ванлис, — сказал Куинн. — Если вы тот, кого мы ищем, то обыкновенным вас никак не назовешь.
Ванлис промолчал. Никто не стал его останавливать, никто не стал преграждать ему дорогу. Он распахнул дверь и, громко топая, вышел в коридор. Было слышно, как шаги удаляются в направлении туалета.
Прислонившись к дверному косяку, Ковач проследил за ним взглядом.
— Какие мы, однако, нежные.
— Да, как будто ему есть что скрывать. — Лиска посмотрела на Джона. — А ты что думаешь?
Куинн наблюдал за Ванлисом. Тот, расстегивая на ходу ширинку, плечом открыл дверь в мужской туалет.
— Думаю, что я пойду освежусь, — ответил Куинн, поправляя узел шелкового галстука и приглаживая его на груди.
В мужском туалете било в нос мочой. Запах был свежий, ядреный. Возле писсуаров Ванлиса не оказалось. Зато из-под двери одной из кабинок виднелась пара ботинок на толстой подошве. Подойдя к раковине, Куинн открыл кран, набрал полную пригоршню воды и ополоснул лицо. Затем раздался шум смываемого унитаза, а в следующий миг из кабинки показался Ванлис — бледный, лицо в капельках пота. Увидев Куинна, он замер на месте.
— Все в порядке, мистер Ванлис? — спросил тот с притворной озабоченностью, вытирая руки бумажным полотенцем.
— Вы запугиваете меня.
Куинн вопросительно поднял брови.
— Я всего лишь вытираю руки.
— Вы специально пришли сюда следом за мной.
— Просто хотелось удостовериться, что с вами все в порядке. Я понимаю, что вы расстроены. И ничуть вас в этом не виню. Но хочу, чтобы вы поняли: лично против вас я ничего не имею. Мне нужен убийца. И чтобы его поймать, нужно делать то, что дулжно. Надеюсь, это вам понятно? Мне необходима лишь правда, справедливость, и ничего больше. Но и ничего меньше.
— Я не делал ничего плохого Джиллиан, — сказал в свое оправдание Ванлис. — У меня и в мыслях этого не было.
Куинн мысленно взвесил это заявление. Серийные убийцы, как правило, не делают никаких признаний. Часто они рассказывают о своих злодеяниях в третьем лице даже после того, как их вина однозначно доказана. Многие говорят о темной половине своего «я» как об отдельной личности. Синдром близнеца-убийцы, так окрестил это явление Куинн. Это помогало тем из них, в ком еще оставалась хотя бы капля совести, найти объяснение своим действиям, спихнуть вину на кого-то другого, на темного двойника.
Гил Ванлис, что сейчас стоял перед ним, никогда бы никого не убил. Но как насчет темной стороны его «я»?
— Гил, а вы знаете кого-нибудь, кто, по вашему мнению, мог бы убить Джиллиан?
Ванлис смотрел под ноги.
— Нет.
— Что ж, это вам на тот случай, если кто-нибудь придет в голову, — с этими словами Куинн протянул визитку.
Ванлис взял ее с видимой неохотой и внимательно осмотрел с обеих сторон, словно ища встроенный в бумагу «жучок».
— Нам нужно остановить убийцу, Гил, — сказал Куинн, глядя ему прямо в глаза. — Он очень, очень плохой человек, и я сделаю все возможное, чтобы его обезвредить. Кем бы он ни был.
— Отлично, — пробормотал Ванлис. — Надеюсь, вы сможете.
Он положил визитку в нагрудный карман и вышел из туалета, даже не помыв руки. Куинн ухмыльнулся и повернулся к раковине. Он внимательно смотрел в зеркало на свое отражение, словно искал в нем некое тайное знание, уверенность в том, что Ванлис — тот самый человек, которого они ищут.
Почти все фрагменты головоломки были у них в руках. Если они сложатся в единую картину… Если только копам удастся найти последний кусочек — хотя бы одно доказательство…
Мгновение спустя зашел Ковач и тут же подался назад под воздействием тяжелого запаха.
— Господи! Что этот парень ел на завтрак? Какую тухлятину?
— Это от нервов, — отозвался Куинн.
— Что же будет, когда он узнает, что копы следят за каждым его шагом?
— Будем надеяться, что он расколется. Если удастся забраться в его машину, возможно, мы найдем что-нибудь интересное. Или же он всего лишь жалкий неудачник, далекий от убийства. А настоящий Коптильщик сейчас сидит дома и дрочит на свои записи пыток.
— Кстати, звонили из криминалистической лаборатории, — сообщил Ковач. — Говорят, нам было бы интересно послушать вчерашнюю запись, после того как они с ней поработали.
— Они смогли выделить голос убийцы?
— Убийц, во множественном числе, — озабоченно сказал Ковач. — Он полагает, их двое. Более того, он считает, что один из них — женщина.
Кейт зашла в офис Сэйбина, размышляя о том, что прошло всего несколько дней с того совещания, на котором ее подключили к этому делу. Однако казалось, будто прошел уже год. За эти несколько дней ее жизнь кардинально изменилась. Но до конца еще далеко, даже при самом лучшем раскладе.