Лана хрипло дышала, чувствуя, как сходит с ума от уверенности и страсти, что читались в каждом движении рыцаря. Сегодня её ждала безумная ночь. Обнажив груди, Айр резко их сжал, заставив её привстать на цыпочки и тихо застонать.
Привычные к мечу, покрытые мозолями руки сотника обжигали каждый сантиметр её нежной кожи, вновь добравшись до её сосочков, он сжал их между пальцами, посылая вспышку боли и наслаждения. Лана чувствовала, как злость и недовольство в нём смешивались с обжигающей любовью и страстью, и истекала влагой от этого сочетания. Она хотела, чтобы он её взял прямо сейчас, девушка потянулась руками к шнуровке на штанах сотника, но тот, заметив это, прервал поцелуй и, схватив её за кисти рук, прижал их назад к стене, нахмурившись:
— Мои демоны. Мои правила, — строго произнёс он, и ноги девушки совсем подкосились.
Глава 15. Добро из зла
Глава 15. Добро из зла
Проснулась Лана в уже ставшей привычной тьме. Действие зелья закончилось, и она едва могла рассмотреть узкие лучики света, пробивающиеся из-под двери. Поворочавшись на толстых шкурах, которыми было покрыто каменное ложе, Лана нащупала рядом только остывающий мех — похоже, Айр уже поднялся. Разочарованно вздохнув и потянувшись, Лана тоже выбралась из-под одеяла и с наслаждением потянулась. Она понятия не имела, утро сейчас или вечер, но выспаться удалось ей на славу, этому даже не помешал гомон голосов и зычный старческий бас — присутствующие что-то горячо обсуждали.
Девушке даже не нужно было прислушиваться, чтобы всё понять. Эти люди поколениями хранили клинок богоборца и вряд ли захотят его просто так отдавать чужаку. Вот только чужаку ли? Девушка медленно подошла к двери и прислонилась к ней лбом. Разумеется, она уже поняла, кем ей приходится Рыся. Но что-то внутри противилось, шептало, что она самозванка, забравшая чужое тело, чужое имя, чужих друзей и семью.
— Не, на меня напраслину не наводи, я вообще молчу, — флегматично произнёс в голове голос Ланнарда. — Ты для них настолько же чужая, насколько чужой я. Наполовину. Полудемон, полуэкзарх. Из нас двоих получится собрать одного полноценного человека.
— Решил меня поддержать? — удивилась Лана.
— Не тебя. Рысю жалко, она должна узнать, что наша мать не ушла безропотно во тьму. А ещё, будь добра, прижми Ульму насчёт того, что она нашему отцу напророчила. Ты ведь помнишь тот его разговор с мамой, из далёкого детства? О её народе, который суждено вывести из тьмы только наследнику дома Грейсер. Алая Ведьма знала о них с самого начала, — с холодным неодобрением произнёс Белый Барон.
— Отвали от Ульмы. Разумеется, она всё знала. Алая Ведьма бездну веков живёт в кромешном отчаянии, презирает себя и даже не может наложить на себя руки. Ей нужно не мозги выносить обвинениями, она сама с этим неплохо справляется, а просто вытащить из колодца. Даже Айр это понимает, а потому, хоть и сердится, но с напрасными расспросами не лезет. Ты её терпеть не можешь из-за того, что она отдала тело мне, просто признай это, — прошипела Лана.
— И служила демонам. А теперь поклоняется Разрушителю Миров. Но это сущие мелочи, ведь у неё такая горестная судьба, плак-плак… — скептично ответил Ланнард и, не желая дальнейшей перепалки, замолк.
Лана тяжко вздохнула, на голос в её голове весьма негативно влияла близость клинка. Он стал ещё более холодным и колючим ко всему потустороннему. В том числе, разумеется, к харгранке, которая никогда не была человеком. Но с главным внутренним вопросом она наконец разобралась, пришла пора приступать к представлению.
Спустившись по лестнице вниз, Лана окинула взглядом кухню, где, помимо хозяев дома и её спутников, восседал суровый старик. Мрачно взирая, он слушал Айра, нахмурив брови.
— Нет! Об этом не может быть и речи! Негоже чужаков вести в святая святых! — прогрохотал Зуб, для верности ударив по камню стола кулаком. — Этим мы предадим всё, во что верим, а того хуже, можем и себя лишить его покровительства!
— Послушай наконец, отец, хоть кого-то, кроме себя, — прогрохотал Айр, которого упрямство подземного старожила уже начало накалять. — Мне сложно представить, сколько усилий и жертв потребовалось вам, чтобы выжить все эти годы. Но сколько вы выдержите ещё? Десятки лет? Ты этого не застанешь, но, старец, ты уверен, что хочешь своим людям такой судьбы? Мы — ваш шанс изменить исход.
— Не делай вид, будто ты всё о нас знаешь, юнец! — проревел старец, побагровев и крепко сжав кулаки.
— А что тут знать? Я утром побродил по округе. Деревня занимает едва ли десятую часть той площади что когда-то, за околицей повсюду руины заброшенных домов, — в повисшем молчании протяжно и тонко скрипнул металл жестяной кружки, которую могучий старик раздавил в кулаке. Айр подался вперёд и, положив ему руку на плечо, заглянул в покрытые красными прожилками глаза. — Пойми, Зуб. Мы вам не враги, настоящий враг — тварь, что загнала ваш народ под землю. Доверься моей жене, она выведет вас назад к солнцу. На всём белом свете только она на это способна.
Вспыхнув от уверенности в словах любимого, девушка вздохнула и поспешила спуститься. Старик мрачно окинул её взором и потёр блестящую лысину.
— А вот и нарушительница равновесия. Каким правом ты хочешь потревожить покой нашего защитника и покровителя? Первого Короля? — сурово и громогласно произнёс он, отстранив от себя Айра.
— Я правнучка Майне. Дочь Иоланды, которую вы знали как Майя. Хранительницы гробницы Энима. Наследница их желаний. Меч Богоборца примет меня и даст силы уничтожить зло, поразившее Лангард, старец. Дай мне шанс и испытай мою решимость. Сначала я сражусь с ужасом, что в ваших старых кузнях, и одержу победу. Этого будет достаточно, чтобы ты меня признал? — голос Ланы звенел серебряной сталью, привлекая взгляды.
Айр, поднявшись из-за стола, галантно протянул руку, помогая спуститься с лестницы и присесть за широкий стол, его эта новость, разумеется, ничуть не удивила. Ульма загадочно улыбалась. Рыся лишь тепло улыбнулась Лане и со слезами на глазах кивнула в знак подтверждения, сложив на груди руки. Один Старый Зуб смотрел на неё всё так же набычившись. Его гложили сомнения и старческое упрямство. Лана чувствовала, как в нём глубоко засевший страх, и поняла, что Айр попал в цель. Деревня постепенно вымирала.
Бледный Сова, заметив, что старик побагровел, собираясь что-то сказать, хлопнул его по могучему плечу и страдальчески попросил:
— Зуб, ну угомонись, не кричи ты так. Детей перепугаешь, а у меня и так в голове медный звон после вчерашнего. Негоже вещи такие на пустой желудок решать, откушай сперва с моими гостями, а потом и обсудите. Ладушки?
Рыся, согласно кивнув, поднялась и начала накрывать на стол. Зуб перевёл дыхание и разжал кулаки, но продолжал буравить Лану злым взглядом.
— Откуда мне знать, что ты то, чем кажешься? Майя так давно сгинула, что немногие её и вовсе ещё помнят. Может, ты чудище кошмарное, что облик знакомый накинуло? — подозрительно пророкотал старец, понизив голос.
Лана собиралась ответить, но её опередил Сова, дружески похлопав старика по плечу.
— А ты меня спроси, лысый. Мне-то ты ещё доверяешь? Вот я тебе и скажу: девушка она непростая, да и в кошмаре отражение иное имеет, но лик тот же самый, и волосы цвета серебра. Да и амулетик защитный держит у сердца. Парень железнозадый вовсе человек обычный, как мы с тобой. А вот красноволосую я не вижу, она как будто здесь и будто нет её. Вот такие пироги, Зуб. Но девчонка дело говорит, ежели хотя бы кузню не отобьём, без чёрной стали нам вилы придут.
На некоторое время комната погрузилась в молчание, Рыся накрыла на стол, все утоляли голод. Старик нарезал пищу маленькими кусочками, прежде чем проглотить, впрочем, судя по его аппетиту и размерам, здоровье у него всё ещё было отменным. Покончив с едой, он двумя глотками осушил здоровую кружку с каким-то отваром и чуточку добродушнее задал вопрос, интересующий всех здесь присутствующих:
— Ты дочерью Майи назвалась. Жива ли ещё она? Как судьба сложилась? Давай, рассказывай, не томи и не лукавь.
Лана ненадолго задумалась. Всё рассказывать ей не хотелось, пусть лучше думают, что судьба её матери была счастливее, чем в реальности. Лгать, впрочем, она тоже не собиралась, кто знает, насколько острый глаз у Совы на ложь. Его Воля Охотника уже несколько раз её порядком удивляла.
— Отец спас мать от тварей на поверхности тридцать с лишним лет назад, во время похода в эти земли. Она почти ничего не помнила из пережитого, даже имя своё вспомнить смогла только спустя несколько месяцев. К сожалению, мама умерла через полгода после моего шестилетия, вскоре после того, как родила мою младшую сестру, — чуточку сбивчиво ответила сребровласка.
Лана искренне жалела, что мать покинула её так рано, она почти ничего не помнила о её привычках, даже лицо и голос застлало туманом времени. Ей всё-таки удалось вырваться из этого мрачного подземелья, но какой ценой? О чём она сожалела? Сейчас не осталось никого, кто мог бы дать ответы на эти вопросы. «Чёртов папаша…» — тоска в её душе начала перерастать в ярость, которую вскоре смыли слова Рыси:
— Так, значит, сестра была счастлива и дала этому миру тебя и ещё одну малышку. Не грусти, девочка, она всегда хотела жить вольно, спасибо, что принесла нам эти вести, — женщина тихо заплакала, прижавшись к плечу мужа. Сова её успокаивающе погладил по голове и обратился к старику:
— Ну что, Зуб? Ты здесь старшой, как решишь, так и будет. Но ты пораскинь мозгами так и эдак прежде. Гости-то наши боевитые, опытные, сам чуешь. А у нас на всю деревню немного охотников, включая меня, осталось. Коли тварюга та решит выбраться повыше, деревню оборонить не сможем.
— А ты чего так рьяно гостей выгораживаешь? Не потому ли, что с тварью поквитаться желаешь их силами? Поди, ещё и сам с ними пойдёшь? А о семье-то подумал? — старик продолжал ворчать, но Лана чувствовала, что в его душе, помимо страха, появилась ещё и смутная надежда.