— Ого, это звучит так, словно ты на ней собираешься жениться! — ехидно прокомментировал клятву Ланнард.
— Не говори глупостей, я не могу это сделать, ведь мы обе женщины. За столь тяжкий грех боги точно прогневаются и уничтожат наш мир! — опасливо ответила ему Лана. — Так что мне придется придумать что-то еще.
— Знаю я твое “что-то еще”, — скептически фыркнул Белый Барон. — Учитывай желания других в своих задумках. Хрен со мной, я уже привык, но Айра ты точно должна спросить, а не ставить перед фактом в стиле: “Любимый, это Королева Проклятых, и она будет жить с нами”.
— Очередная попытка избавиться от Ульмочки засчитана и провалена, экзарх. С Айром я как-нибудь договорюсь, но ведьмочку свою не брошу, — уверенно ответила Лана.
Сребровласка вздрогнула оттого, что Ульма внимательно заглянула ей в глаза и щелкнула пальцами рядом с ухом.
— Ты, кажется, куда-то пропала. Разговаривала с внутренним демоном? — немного испуганно спросила Алая Ведьма.
— Ну… Скорее наоборот, — улыбнулась Лана. — Так что решила? У тебя есть мое слово, так что не бойся.
Ведьма понимала, что безумно рискует. Куда лучше и полнее, чем сама Лана. Ульма Кроу мечтала об этом чуде. Но чудо возможно, лишь всеми силами в него веря. Решившись, Королева Проклятых, кивнув своим мыслям, виновато ответила:
— Хорошо. Но контракт надо правильно составить. Мне надо учесть не только влияние демонического сердца, но также и то, что твоя жизнь больше тебе не принадлежит. Это еще несколько нитей в той паутине лжи, которой я опутала тебя…
— Паутине? Ульмочка, она столь велика, что в нее можно ловить кареты! Не бойся, если потребуется, я просто разрежу любые сети! Сколько тебе потребуется времени? — радостно воскликнула воительница. То, что Зеленоглазка согласилась ей довериться, сейчас наполняло грудь теплом. Лана была уверена, что это ее собственные, человеческие чувства.
— Ну, часа два, наверное. Я не буду все усложнять, раз уж решила тебе верить, — с улыбкой ответила ведьма и, выхватив из воздуха мерцающий в полумраке заката свиток, стала что-то быстро записывать. Лана зажгла две свечи и поставила их на стол рядом с ведьмой. Не хватало еще, чтобы умница испортила себе глазки.
***
Пару часов спустя, в третий раз перечитав записи, Лана раздраженно вздохнула, прислонившись к руке Айра. Введенный в курс дела, он решил стать свидетелем этого важного события. Отговаривать возлюбленную он даже не пытался, справедливо рассудив, что чем больше у нее будет якорей, связывающих с этим миром, тем безопаснее будет ее вытягивать из той задницы, в которой они оказались.
— Двести девяносто восемь пунктов?! Включающих мою смерть, безумие, алкоголизм, а также отравление галлюциногенными грибами? И это ты называешь "не усложнять"? Давай уж добавим тогда мое похищение Спящими! Чего стесняться? — возмущенно воскликнула Лана, размахивая свитком.
Ведьма серьезно кивнула, забрала пергамент и вновь принялась писать. Подавив очередной вопль, Лана устало вздохнула:
— Ну почему ты не можешь быть проще?
— Потому что леди Кроу понимает всю серьезность этого поступка и учитывает риски. А твоя безбашенность и легкомысленность в этом вопросе опасна не только для тебя одной, а для всех нас, — прагматично ответил за ведьму Айр и нежно потянул Лану за ушко.
Та едва не замурчала, как кошка, наслаждаясь прикосновениями пальцев, и обхватила его за ногу хвостом, который бодро скользнул к паху сотника и принялся его там поглаживать. Левой рукой взявшись за непослушный хвост, Айр сжал его в ладони, а потом принялся медленно наматывать на кулак.
Закончив писать, Ульма тщательно перечитала последний пункт и сказала:
— Ну вот, двести девяносто девять пунктов. Я учла все возможности потери тобой контроля над своим разумом, а также сознательные желания мне навредить. Перечитай все внимательнее и приступим к заключению контракта.
— Да я и так его уже три раза читала и помню. Правило тридцать четыре — любые попытки предложить секс с кем-либо вопреки твоей воле под запретом! Как будто мне вообще бы это в голову пришло?! Так где мне уже расписаться кровью?
— Нигде. Ты тут демон, кровью должна буду расписываться я, — хмыкнула харгранка и, достав кинжал, надрезала большой палец. С сомнением посмотрев на набухающую капельку крови, она прижала его к свитку из Книги Энима и произнесла:
— Я, Ульма Кроу, передаю власть над своим именем, телом и душой моему покровителю в рамках заключенного нами контракта. Назови мне свое демоническое имя, и сделка будет заключена и навечно отправлена в мир универсалий! — замолкнув, харгранка сейчас смотрела на Лану.
Они уже все обсудили, и Лана знала, что ей нужно говорить. Ее душа трепетала, и слова полились сами собой. Но вовсе не те, что подсказала ей харгранка. А что-то более личное, глубокое и истинное. Сплетаясь с магией самого мира, они отдавались пульсацией по всему телу, меняя не только древние символы на белой бумаге, но и саму ее суть, саму душу, ненавидящую любые правила и запреты.
— Мое имя… Пусть будет — Ланатиэль! Я отказываюсь быть демоном Страсти, я стану твоим защитником и хранительницей. Ты никогда не увидишь от меня зла, ибо я нарекаю себя ангелом чудес. Пусть Спящие и сам мир услышат мои слова! В ваш идеальный порядок погибели закралась ошибка, и это я!
Свиток ярко засверкал в руках ведьмы, наливаясь всеми цветами радуги, и взмыл в воздух, на прощание озарив помещение фиолетовой вспышкой. Лана вскрикнула, сжимая грудь. Сребровласка сейчас чувствовала, как ее сердце сжимает и перестраивает ее собственная воля, собственное решение. Подняв взгляд, Лана сквозь боль прошептала, смотря в ошеломленные изумрудные глаза Ульмы:
— Не все же тебе одной мне лгать… Астер говорил, что он ангел, а оказался демоном и превратил твою жизнь в ад. Я решила сделать наоборот.
— Это невозможно. Нельзя просто так взять и исказить свою суть. Даже я смогла лишь изменить Эго на Ид. Превратить сердце демона в…
— А мне плевать, что невозможно. Я ангел чудес, — весело воскликнула Лана, распрямляясь.
Сейчас она чувствовала потоки силы, текущие в нее от ее контрактера. Видела ее удивленно-радостное лицо и сама ликовала. Распахнув пламенные крылья, она с наслаждением потянулась, а затем быстро поцеловала в щеку Айра и Ульму по очереди. Ее голос, мягкий, заботливый и завораживающий, пролился серебристым ручейком:
— Ангелы, демоны, добрые, злые… Ты ведь сама говорила, что вся разница лишь в том, какой направленности следует эндорим. Такова моя Воля! А сейчас, милая ведьмочка, пойдем в купальни и спать!
Встав из-за стола, Лана дернулась в сторону выхода, когда заметила, что Айр продолжает цепко ее удерживать за хвостик.
— Пусти-и-и… — жалобно протянула она ухмыльнувшемуся воину.
— Долго не задерживайтесь. У меня к тебе сегодня ночью тоже есть очень важный разговор. Потому рекомендую к нему тщательно подготовиться, — властно произнес Айр и подтянул ее за хвост поближе к себе, поднявшись и заключив в объятия. Счастливо пискнув, Лана прижалась к его груди и поцеловала, почувствовав, что его кулак, сжимающий хвостик, наконец разжался.
— Даже не вздумай засыпать, мы помоемся и придем…
— Мы? — удивленно вскинула брови Ульма, когда Лана взяла ее за руку и потащила за собой в сторону двери.
— Правило тридцать четыре! Если ты против, то почему я смогла это предложить? — ехидно прошептала она вспыхнувшей от стыда заклинательнице.
— А говоришь, не демон… Вон как ловко уже используешь мои собственные правила против меня, — прошептала ей в ответ Ульма. — А он с тобой довольно строгий.
— Ну, ему нравится быть командиром.
— А тебе? — девушки пошли через внутренний сад к уже восстановленным Ульмой купальням.
В саду группами прогуливались ланградцы, наслаждаясь ласковым, теплым вечерним ветерком и принесенными припасами. Ульма прижалась к Лане поближе, их звали присоединиться к празднику в честь первой ночевки под чистым небом, на что Лана лишь с улыбкой отрицательно покачала головой и, склонившись к ушку харгранки, ответила на заданный той вопрос:
— А мне нравится делать вид, что я ему подчиняюсь.
— Делать вид или подчиняться? — с интересом переспросила ведьмочка.
— Мы доверяем друг другу, и я знаю, что он никогда не причинит мне вреда. Так что грань между этими двумя понятиями у нас очень тонка… — таинственно захихикала сребровласка.
***
Немного позднее, когда Лана смыла с себя кровь и грязь, налипшие после тяжелого боя, они вдвоем погрузились в неглубокую, теплую воду и, вытянув ноги, взявшись за руки, млели, глядя, как далеко над головой из тьмы выглядывают лучистые алмазы тысяч звезд.
— Айр очень хороший, и он тебя не обидит… — внезапно произнесла Лана, на что Ульма хлопнула себя мокрой рукой по лбу и ответила:
— Ланочка, ты очень милая, но иногда слишком, слишком настырная. Пытаешься обхватить все, сделать счастливыми всех и даром. Так не бывает. Я благодарна тебе за то, что у меня уже есть. Большего я не заслужила… К тому же ты меня ему практически навязываешь. Уверена, что Айру не понравится то, что ты за него такие вещи решаешь!
— Думаешь, он стал бы терпеть? Не-е-е, я его давно знаю, он бы меня за хвост ухватил и все прямо высказал. А раз молчит и не вмешивается, значит, не против. По-моему, ты ему тоже нравишься, по крайней мере, он начинает к тебе привыкать. Но… Ладно! Больше не буду. Правда-правда, — воздев вверх руки, Лана подняла ворох серебристых брызг и рассмеялась.
Ей сейчас было очень хорошо, легко и свободно. Они помолчали, болтая ногами и поднимая небольшие волны на чистой водной глади, безмолвно делясь счастьем, покоем и безопасностью друг с другом. Психоэмоциональная связь, и так весьма прочная между сребровлаской и Алой Ведьмой, после заключения контракта стала еще сильнее. Сейчас любое чувство у них было одно на двоих, хотя и переживали они это по-разному.
— Я перед тобой в неоплатном долгу. Хотя ты, конечно, этот долг не примешь, — прошептала Ульма, крепче взяв Лану за руку.