Время привычно замедлилось, а предельная концентрация на сражении усиливалась благодаря ледяному спокойствию. В последнее мгновение, перед тем как рубануть фиолетовым лезвием по глазам воющей твари, она увидела в них обречённость и страх. Лишние и совершенно бесполезные чувства, несвойственные низшим порождениям Астера. Но вполне свойственные ему самому. Архидемон боялся холода бездны, что нёс её бесстрастный клинок. Разрубив скитальца на две ровные части, Лана прыгнула назад, словно в танце уклонившись от взмахов оружия охранявших его четверых бойцов.
Мгновение спустя кровавыми брызгами у одного из них разнесло голову зелёным росчерком выстрела; крутанувшись на месте, Лана успела отбить два выпада коротких копий и в прыжке снесла нападавшим головы. Холодные оковы долга в душе нарастали, с каждой убитой тварью она двигалась всё точнее. Больше как часовой механизм, чем как человек. В этом не было красоты пластичных движений, только предельно холодный расчёт всего, вплоть до дыхания. Воительница в боевом трансе выглядела ещё менее человечной, чем вопящие твари, которых рубила в капусту.
Несколько минут и Лана уже разменяла тридцать свежевателей на колющее ранение в левое плечо и застрявшую в лёгкой кольчуге стрелу. Гром людских голосов у основания стены нарастал, отряд Айра выбил мутантов из ворот и сейчас гнал их вверх по стенам по двум широким лестницам. Прямо ей навстречу. Это было удобно. Вскинув чёрный клинок, Лана скользнула вниз по ступеням и принялась рубить и кромсать, орошая чёрной кровью белый камень стен под ногами.
Вдох—выдох. Выпад, парирование. Быстрый прыжок назад, чтобы разорвать дистанцию, и вновь сблизиться с целью, на мгновение призвав призрачные крылья, чтобы усилить рывок. Воющей бесцветной бурей выпад разрывает на части сразу троих врагов, а позади них уже видны доспехи ланградцев. Обычные люди, союзники. Выточенный из льда берсерк в глубине разума замирает. Противников почти не осталось. Ланнард доволен, он наконец-то достиг места, о котором мечтал всю свою жизнь.
Пронзив грудь последней не успевшей сбежать твари, залитый кровью Айр прислонился к камню, хрипло дыша. Сейчас оставшиеся лучники заняли стену, превратив ближайшую к воротам заброшенную улицу в убойную полосу. Рядом был слышен безутешный женский плач. Схватка за ворота не обошлась без людской крови. Спрыгнувшая со стены Лана была легко ранена, подойдя ближе, она окинула безразличным взглядом плачущую женщину и умирающего мужчину, которого она сжимала в руках.
Рана была очень скверной: метательное копьё пробило чёрный нагрудник и глубоко вошло в тело. В обычных условиях это ранение стало бы смертельным, но сейчас рядом с раненым колдовали сразу два мага — Алая Ведьма и её ученик, способные вытянуть даже с того света.
— Сколько? — коротко спросила сереброволосая у Айра, подойдя ближе.
— Двое. Лаванда, Бивень из моего отряда. Камыш и Сова из охотников сильно ранены, но жить будут, — глухо ответил воитель сквозь забрало.
Лана снова посмотрела на встревоженную женщину, утиравшую следы отчаянных слёз. Сейчас она её узнала. Сквозь комок льда в груди она ощутила что-то совершенно бесполезное. Подчиняясь скорее инстинктам, чем разуму, она подошла и заключила Рысю в объятия. Это было бессмысленно, но правильно. Рыся взглянула Лане в лицо и, обхватив её руками, замерла, с тревогой глядя, как жуткая рана Совы постепенно затягивается благодаря Азату и Ульме.
К сожалению, одному молодому парню и девушке повезло меньше: души уже покинули тела, и даже ларийская магия здесь была бессильна. Над ними скорбели близкие. Все подземные воители были роднёй. Любая смерть была невосполнимой утратой. Лана не могла ничем им помочь. Только сражаться. Ведь именно ради этого она была рождена. Штурм Лангарда только начался, но они уже потеряли двоих.
Закончив с помощью раненым, Ульма подошла к отдыхающему сотнику. Тот, прикрыв глаза, казалось, вслушивался во что-то, и голос ведьмы вырвал его из задумчивости:
— Как я и думала, Астер не ожидал от нас атаки в лоб, он думал, что мы пойдём через штольни. Сейчас его силы к северу от нас, благо он никогда не был хорошим полководцем и полагался на свою магию и служителей.
— Как далеко до дворца, леди Кроу? Вы уверены, что артефакт, вмещающий его сущность, хранится там? — поинтересовался рыцарь, сделав глоток воды из фляги.
Свежеватели пока не пытались их выбить со стороны врат, вероятно, ожидая подкреплений. Любая тварь, которая показывалась на глаза ланградцам, занявшим удобные позиции на стене, сразу же оказывалась сражена сияющим выстрелом из стальных луков. Но небольшая передышка — это всё, на что они пока могли рассчитывать, время всё ещё было против них.
— Да, он под дворцом. Я чувствую его даже отсюда. Лана бы тоже заметила это, если бы…
— Если бы была способна. Чувствовать. Вы знали, что так будет? — холодно спросил у ведьмы рыцарь, заставив её виновато склонить голову.
— Я хочу уничтожить Астера. Любой ценой. Очень давно, — искренне призналась она.
— Даже такой? — Айр кивнул в сторону сидящей рядом с Рысей девушки.
— Я думала, что любой. — виновато поправилась Ульма, — Но она… Я надеялась на чудо. И всё ещё надеюсь. И когда придёт время, я вам помогу. Наш контракт увеличит шансы. Доверьтесь мне, умоляю.
Окинув долгим взглядом лицо ведьмы, Айр кивнул и принялся собирать бойцов. Если госпожа чародейка была права и основные силы свежевателей стерегли выход из штолен, то сейчас они под воздействием Зова Повелителя направляются к нему.
***
Отряд пробивался по запустелым, покрытым грязью и копотью улицам единым ударным кулаком. Почти из каждого проулка и двери в них летели копья и стрелы, а дорогу заступали чудовища. Но на узких улицах, окутанные Волей, бойцы почти не несли потерь, меняясь по мере необходимости. Впереди их отряда шли двое, действуя как единое целое. Тяжёлый бастард и чёрный клинок танцевали в руках: рыцарь, нерушимой скалой, принимал на свой тяжёлый щит удары даже огромных пожирателей, а сереброволосая дева, невесомой молнией, скользила среди врагов и наносила смертоносные контратаки.
Лишь благодаря их, поистине абсурдной слаженности и смертоносности, отряд не завяз и продолжал прорываться вверх по улицам, к тёмной громаде находившегося в центре города замка. Когда бойцы пробились на главную площадь, прямо напротив замковых врат, их встретил разноголосый рёв тварей.
Обычных свежевателей здесь почти не было, туши трёх десятков пожирателей прикрывали собой ряд скитальцев, а в небе носились тени певуний. Опытный взгляд сотника сразу насчитал десяток горбунов, что прятались за спинами остальных мутантов, ожидая разгара схватки, чтобы нанести удар.
— Я перережу в воздухе певуний, а потом нанесу удар по заднему ряду, — услышав голос подруги за спиной, сотник перехватил щит поудобнее и утвердительно ей кивнул, после чего отдал приказ, вторя раскатам далёкого грома:
— Рыся! Прикройте Лану стрелами в воздухе, горбатые не станут бить, пока мы не пустим достаточно крови. Строимся клином, наша задача — прорваться к замку! Леди Кроу, мне нужен от вас ещё один удар по их задним рядам! Лана… Можешь сходить с ума и делать, что хочешь! Это финальный рывок, бойцы! Ваша задача — не перебить этих тварей, а выжить! За солнце и вольный ветер! Вперёд!
Город дрогнул от дружного рёва чуть больше чем трёх десятков человек. Все они владели Волей, никто не дрогнул и не растерялся, оказавшись перед ордой ужасных порождений кошмаров. Их вперёд вела ясная и единая цель. Окружённые аурой, они единым кулаком двинулись на врага, бегущий впереди Айр был остриём удара.
Сдерживаемые эмоции забурлили в глубине души рыцаря, и громовой рёв, объединивший волю десятков отважных сердец, вырвался из его груди. Ослепительное золотое сияние окутало людей, укрепляя защиту их ауры. В центре купола света, окружающего отряд, был один человек. Рыцарь, защитник. Страж Первого Короля, выполняющий долг. Воплощение Воина. Многотонным тараном его непреклонная Воля врезалась в передние ряды врага, опрокинув гигантских пожирателей. А Лана, окружённая его золотой защитой, взмыла в небеса. Она прежде видела эту Волю. У Мариуса, рыцаря Фины.
Скользнув в воздухе мимо проносящегося тела певуньи, Лана сделала пируэт, разрубая тварь пополам. Мимо пронеслись отражённые сиянием выстрелы засевших на крышах лучников-свежевателей. Они станут третьей целью после летающих монстров и горбунов. Взмахнув крылом в воздухе, она сбила наземь ещё одного мутанта, прямо под ноги сражающихся.
Мысли текут спокойно, а рефлексы действуют безотказно. Каждое движение окружающих она может предсказать. Заложив мёртвую петлю, Лана врубается сзади в начинающую пикировать на отряд певунью и, оттолкнувшись от её тела, взмывает выше, вонзая клинок в живот монстра над собой. Ещё одну тень сражает меткая стрела охотников. Бой становится спектаклем, выверенной постановкой, где действия каждого предсказуемы и читаются по движениям мускулов, дыханию, эмоциям.
Дальше ждать нельзя, понимает девушка, видя, как раздуваются горбы от пропитавших воздух боли и страданий. Но её опережает яркая вспышка ветвистых молний, которая проносится по задним рядам, превращая мерзость в обугленные куски мяса. Ульма Кроу сделала свой ход, но могущественная древняя ведьма всё ещё экономила силы, поддерживая резерв, чтобы ещё пару минут поддерживать Лану в воздухе. Стрелки отменяются, понимает серебровласка и пикирует на последних двух оставшихся горбунов. Монстров прикрывает десяток скитальцев, они воют в багровые небеса ей навстречу, но ледяную Волю экзарха под защитой клинка невозможно поколебать никакими кошмарами.
Ближайший враг хрипло ревёт, когда матово-чёрный меч вспарывает ему пузо, а сереброволосая, вырывая оружие, успевает следующим ударом разрубить набирающего силу Шептуна. До второго она уже не дотягивается: тварь пытается разродиться накопленной мукой, но та бессильно гаснет в созданном волей блондинки куполе отрицания, подавляющем всё чужеродное. Разумеется, он гасит и оберегающую золотую ауру. Лана привычно остаётся одна в кольце врагов.