— Спасибо, — бросилась на шею отцу, впервые за свою сознательную жизнь.
— Прими перстень, ты свободна и вольна распоряжаться своей жизнью, — неловко обнимая меня в ответ, мужчина кивнул на родовое украшение. — Алексии пора вернуться в мир.
И я вернулась. Я приняла родовой перстень, активировала родовые артефакты и поступила в академию под настоящим именем. Зачислили меня сразу на третий курс, пусть я была слаба в этикете, истории или экономике, но я была самым сильным целителем.
И как отец, который неизвестной мне ценой добился моей свободы, знающий, во что я превратилась за годы своих скитаний, допустил, чтобы я не только вышла замуж, но и оказалась на цепи под зельем? Не верю.
За годы моей учёбы мы достаточно близко начали общаться, пусть и сохраняя дистанцию, но я точно знала, что он пожертвует чем угодно, ради моего блага. Искупляя свои прежние прегрешения или действуя из искренних родительских чувств, но он бы весь мир перевернул, стоило бы только попросить.
Так как я оказалась замужем за выгодной для короны партией? Король посодействовал? Вернувшись в общество, я была представлена Его Величеству, и как наследная глава рода и как перспективный целитель, и как одна из самых завидных невест королевства. Неоднократно я получала завуалированные намёки, но каждый раз отец вставал на мою сторону, напоминая королю о его указе. Король поджимал губы, строил гневные мины, но принимал мой отказ. И вот я замужем за тем, кого он активно мне сватал. Совпадение? Не верю.
Северные Пределы слишком независимы, слишком сильны и слишком важны для безопасности Линервии, да чего уж там, не только нашего королевства, но и всего континента. Ведь там, за огромной стеной, на протяжении всей длины которой стоят тысячи фортов, только ледяные пустоши с неисчислимым количеством нежити. И только силами Северного войска эти толпы нежити ещё не резвятся на территории королевства.
Остальные пределы граничат с другими государствами, и их князья не настолько сильны и влиятельны, как Крей. Почему его выбор пал на меня понятен, но я-то, зачем согласилась? Влюбилась? Вполне возможно, но почему в такую удобную для короны кандидатуру?
Что я вообще о нём знаю? Говорят, красив, но на приёмах он не появлялся, и в той части жизни, что доступна для воспоминаний, его нет. Говорят, силён и молод. Что для сильного мага жизни какие-то шестьдесят лет? Самый расцвет сил. А ещё жесток и самовлюблён. Но, это тоже допустимые характеристики, неуверенный в себе слабак, не смог бы удержать власть в своих руках. А ещё у него есть младший брат, которого я как раз помню, и на котором, видимо, и совершила фатальную ошибку, дважды позволив лишить себя девственности.
Тиль был красив, галантен и очень мне по-человечески приятен. И именно после него, я ввела для себя негласное правило, что с любым мужчиной сплю однократно. Ведь я умудрилась запутаться в кавалерах и перед очередным свиданием с Тилем восстановила девственность, запамятовав, что оной он лишил меня неделей ранее. Но, тогда мне показалось, что он не придал этому значения, и ошиблась по-крупному. Тиль тоже враг? Но ему-то это зачем? Стена никогда не признает его, ему не хватило бы сил, да и войска за ним не пойдут — он безответственен и расхлябан, этакий прожигатель жизни. Да и Крей об него ноги вытирал, если судить по рассказам Тиля, но вопрос, а можно ли этим рассказам верить? Не являлось ли сближение со мной, частью большого плана?
Зачем же Крею ребёнок от меня и почему нельзя было его получить традиционным способом?
Что ж, завтра у меня будет возможность получить хотя бы часть ответов на свои вопросы.
Глава 4
Завтра наступило неожиданно быстро. Стоило погрузиться во внутренние чертоги разума, как я погрузилась не только в воспоминания, но и в некий транс, в котором провела время до наступления нового дня. Ориентироваться во временах суток проблематично, когда даже небольшой щёлочки на волю нет, оставалось полагаться только на внутренние часы и на пунктуальность посетителей. Правда, и то и другое не вызывали особого доверия, но это лучше, чем ничего.
Крыска, присосавшись накануне к ране, накачалась моей магии, которую я щедрой струйкой пустила в кровь. Так что, когда я вынырнула из глубин сознания, крыса радовала глаз лоснящейся шкуркой, целыми зубами и здоровым блеском глаз. Не перестараться бы, а то заводить питомца как-то не с руки в данный момент, с другой стороны, жалко её горемычную, тоже пала жертвой обстоятельств и своих крысиных разборок, раз коротает свой срок, запертая со мной.
— Тебе на пользу такая диета, — потрепала по гладкой шерсти грызуна и вся обратилась в слух, ведь где-то вдалеке послышался лязг и топот. — Но нормальную еду никто не отменял и скоро мы её добудем. Нам обеим.
Шаги приближались, но шаги были одни, а значит, шёл только старик с баландой. Что ж, пора разнообразить свой рацион.
Как только дверь приоткрылась, я положила руки на затылок смотрителя. У меня была целая вечность в запасе, чтобы подготовиться, пока он проделывал свой путь в мою камеру.
Миска с жидкой, едва проваренной кашей грохнулась на пол, исторгнув своё неаппетитное содержимое, и укатилась в угол, испугав крысу.
— Иди, мелкая, кушай, — подозвала сокамерницу к липким комьям баланды. Не пропадать же добру.
Старик стоял истуканом и не мог пошевелиться, только в страхе пучил глаза. Его самый страшный кошмар сейчас держал не только руки на его голове, но и саму жизнь в своих.
— Ну что, Грин, готов к смерти? — хмыкнула я, немного смещая левую руку на шею.
Старик рыпнулся было, вот только незадача, тело-то его не слушалось и мне досталась только зловонная лужа на полу камеры. Моей, между прочим, камеры.
— Расскажи-ка мне любезнейший, как ты осмелился держать меня здесь, ты же знаешь, кто я? — самой бы ещё точно быть уверенной, каким я тут положением обладаю, и обладаю ли вообще хоть чем-то.
— Знаю, — проблеял он, когда я разблокировала функцию речи.
— И? Я хочу развёрнутый ответ, — с нажимом произнесла я.
Пришлось опять двигать руками, чтобы остановить сердце и продемонстрировать серьёзность угроз. К сожалению, дистанционное воздействие было мне пока недоступно. Кто-то основательно опустошил мой резерв, а крыса вытянула остатки.
— Сам князь вас принёс в темницу и наказал обеспечить всем необходимым, — дрожа от страха, начал свою исповедь надсмотрщик. — А потом пришла леди Вормс и передала распоряжения.
— Передала? От князя?
— Конечно, кто бы стал её слушать в противном случае, — неподдельно удивился старик и даже дрожать перестал.
— Письменно?
— Была бумажка, да я читать не умею, княжна, мне леди прочитала.
— И тебя не смутили распоряжения? — усмехнулась я.
— Кто я такой, чтобы оспаривать княжескую волю, — философски заметил он.
— Идиот, вот кто. Тебя твоя леди Вормс под смертную казнь подставила, — расплылась я в кровожадной улыбке, пусть смотритель её и не видел, но по голосу явно угадал, что ничего хорошего его действительно не ожидает.
— На всё воля княжья, — смиренно произнёс он и опять начал нервно дрожать.
— Замечательно, пока воля не исполнена, я хочу ещё пару уточнений, — не отпуская рук, продолжила допрос.
Смотритель знал не так уж и много, что в принципе, не удивительно. Провела я тут почти два месяца, Маришка появлялась два раза в неделю, и раз в неделю меня водили наверх. Самое смешное, что предварительно меня уводили в другую камеру, где мыли, причёсывали и вообще приводили в порядок. Такой порядок отчего-то не удивлял Грина, и он охотно склонял колени перед Маришкой, не задумываясь, чем ему может аукнуться пособничество.
— Где ты берёшь эту мерзость? — пнув остатки баланды, спросила у старика.
— Этим кадавров кормят, княжна.
Нормально нет? Меня кормят отходами, наравне с нежитью. Шикарная диета.
— Кто настоял на такой кормёжке? — не удержалась я от вопроса, хотя ответ был и так ясен.
— Дак в распоряжении было, что жидкую пищу, а леди Вормс потом разъяснила, сколько и чего класть, и сколько раз в день подавать.
— У тебя есть полчаса, чтобы принести нормальную пищу и воду, и не забывай, я люблю кушать вкусно, много и три раза в день.
Выпихнув ошалевшего от такого счастья тюремщика наружу, с грохотом захлопнула дверь и надела кандалы обратно, мало ли кто нагрянет в гости. Шокировать, так со вкусом, а не такими мелочами.
Первым вернулся Грин, неся целую корзину разнообразной снеди. Даже сквозь затхлые запахи темницы, в нос моментально ударили манящие ароматы свежей пищи, взбаламутив не только, мой давно пустой желудок, но и аппетит недавно подкрепившейся крысы, которая выползла на свет, не страшась надсмотрщика. Старик скривился, но не успел пнуть животное, поймав мой предостерегающий взгляд. Не для того я её своей магией накачивала, чтобы всякие идиоты её посмели обижать.
— Княжна, простите, всё, что смог достать, — поставив корзинку у самой двери, постарался ретироваться тюремщик, но опять был мной остановлен.
— Поставь ближе, — холодно приказала ему, чуть подняв закованные в кандалы руки.
У старика натурально задёргался глаз. Готова поспорить, что в тот момент он пытался понять, привиделся ему наш предыдущий разговор или нет. Где это видано, чтобы люди снимали — одевали кандалы по собственному желанию.
— Обездвижу навсегда, будешь под себя гадить и мычать, если не выполнишь приказ или расскажешь кому-то о моём пробуждении, — предупредила на всякий случай.
Смотритель кивнул, поставил корзинку и больше не пытался осмысливать происходящее, приняв как данность, пришедшую в себя меня.
Терять лицо и накидываться на еду в присутствии пусть растерянного и запуганного, но вражеского пособника, я, конечно, не стала. И мужественно сохраняла маску величественной отрешённости на челе, пока тюремщик, распинаясь в извинениях, не отбыл восвояси. А как только замок лязгнул в последний раз, и темница погрузилась в полный мрак, мы с крысой синхронно кинулись к корзинке.