– О чём же поговорить? О том, как ты будешь мне мстить за смерть Маэстро?
– Было бы за кого мстить, у нас с ним всегда были натянутые отношения, так что преследования со стороны моего Дома можешь не бояться, – перейдя на деловой тон, совершенно серьёзно сказал Карл и, немного помедлив, с неудовольствием добавил:
– Подработать хочешь?
– По специальности?
– Конечно, ничего другого ты же не умеешь. Где мы можем встретиться?
Раз спросил про специальность, значит, почти согласился, – мысленно прикинул Карл, внимательно вслушиваясь в голос собеседника. – Если согласился, значит, где-то уже подвох.
– За городом? – предложил своё место встречи Рич.
– Можно и за городом. Как раз где-нибудь в километре от федеральной трассы, ближе к лесу. Завтра вечером.
– Хорошо, приведёшь с собой Элену.
– Конечно, Бельчик. Я с самого начала знал, что ты к ней неравнодушен, – улыбнулся Карл пищащим в трубке коротким гудкам.
– Кто звонил? С кем ты разговаривал?
– С поклонником твоим давешним разговаривал, – положив телефон и присев рядом с Элей на кровать, легкомысленно улыбнулся молодой человек.
– Врёшь!
– Возможно, немножко…
– Артём, а ты уверен, что Элю можно отпускать с этим Алексеем так далеко? Почти загород, – спросила Маргарита, перебирая на своём столике стеклянные флакончики духов и баночки молодящих кремов и изредка поглядывая на мужа, сортирующего на полочках в шкафу любимые детективы. – Артём? Ты меня слышишь?
– Слышу-слышу.
– А почему не отвечаешь?
– Думаю, чего бы такого соврать, чтобы ты в меня всё своё вонючее богатство не запустила, – усмехнулся Зубакин, намекая на большую банку французской пахучей мази, которую Маргарита только что взяла в руки.
– Я её по любому запущу, если ты мне ничего не ответишь, – покачав головой, пригрозила женщина.
– Ну, как тебе сказать… этому сопляку я ни капли не доверяю. Чем его так заинтересовала Элена, у меня тоже узнать не получилось. Но! Ты же знаешь, если его сейчас оградить от неё, он не только деньги перечислять перестанет, которые сейчас все Мальвине на лечение уходят, но ещё и снова кого-нибудь из наших в городе прирежет, – поставив один из детективов на полочку, раздражённо пробормотал Артём Сергеевич.
Маргарита тут же вспомнила, как почти месяц назад в их округе всё чаще стали умирать представители криминальных кругов разного ранга. Чьи секреты, всплывая на поверхность, рассорили между собой воров и наёмных убийц, контрабандистов и барыг… много кого. Дела Зубакиных от этого тоже пострадали, но не так сильно, как у других, в том числе и по той простой причине, что работали они больше с соседними регионами, а не вертелись внутри своего, как белки в колесе.
Но и оставлять на самотёк подобный беспредел рядом со своим домом было нельзя, так как неизвестно, что сидело в головах у таинственных убийц, и зачем им так резко понадобилось проредить криминальные общины.
Вот Артём Зубакин и впрягся в их поиски… и едва ли не на следующий же день встретился с парнем с нерусской кличкой Карл и тремя подчинёнными ему убийцами. Профессиональными, как в последствии смог убедиться мужчина, и исполняющими любое слово своего сумасшедшего командира. А как иначе назвать того, кто прямо в разгар перестрелки орёт, что на самом деле не в стрелялки играть пришёл и /цензура/ мериться, а всего лишь предложить сотрудничество?
– Это, Рит, а Маля там себя как чувствует? – несколько виновато спросил Зубакин, вспомнив о дочери.
– Сам у неё спроси, она тебе ответит.
– Не могу я у неё о таком спрашивать, – поджав губы, вымученно пробормотал тот. – И ей, наверное, неприятно со мной о таком разговаривать.
– Со мной она тоже не особо секретничает. Говорит только, что живот болит не постоянно, а промежутками. На погоду остро реагирует, спать часто мешает, – по мере того, как мать Мальвины об этом говорила, уголки её губ всё больше опускались, превращая молодое, красивое лицо в мрачную маску уставшей женщины. – И врач говорит, что язва с каждым разом только больше становится.
– Э-эм… Рит, не плачь, – оставив книги, мужчина подошёл к жене и обнял её со спины. – Деньги на лечение у нас есть, а с деньгами Карла нам и на реабилитацию, и на всё что угодно хватит. Донора тоже уже нашли.
– Да знаю я, знаю, но эта язва из Пепелищ пришла, её точно можно вылечить?
– Можно, Рит, тебе же врачи сказали. Тем более за такие деньги, что мы собрали, весь Ритасполь можно было вылечить, – уверенно проговорил Артём, прижав голову Маргариты к своей груди. – Малька вылечиться, и всё для этого у нас уже есть.
Рич.
С того дня, как я подошёл к Элене в кафе и напоролся на Карла прошла ровно неделя. За это время я смог собрать более подробную информацию о том, что случилось с девушкой после нашего расставания.
Общая картина вырисовывалась чёткой, единственное, что мне было непонятно, это причина, по которой наркоторговец надумал взять к себе в семью человека, не помнящего большую часть своей жизни. Зато выяснилось, почему Элена выглядела такой испуганной, когда я подсел к ней за столик и стал вспоминать наш "поцелуй". Она, оказывается, снова потеряла память, забыв даже о своём брате, Филиппе. Что мне, в принципе, только на руку. Ведь при таком раскладе девушка будет меньше меня бояться и, если я постараюсь, больше доверять. Лишь бы Карл ничего не испортил…
По его словам, месть его не интересует, но что он тогда хочет? Какую работу недавно предлагал мне "по специальности"? Признаюсь, я согласился на эту работу только для того, чтобы он вывез из города – из-за шума которого у меня уже уши в трубочку сворачиваются – Элену. А то сидит она у Зубакиных дома под камерами наблюдения да под защитой пятидесяти бандитов, и попробуй до неё не то, что незаметно, живым добраться. Моё чувство самосохранения, о котором раньше не раз говорилось, не позволит мне даже взглянуть без веских причин на особняк наркоторговца, а уж пробраться на его территорию тем более. Вот и приходиться окольными путями добираться до девчонки. Только как получилось, что на половине, а то и больше, этих путей сидит Карл?
Эх, Карл… второй человек, после Маэстро, доставивший мне огромное количество проблем. Тот, кого я без промедления задушил бы собственными руками, едва представилась бы такая возможность.
Сын своего отца, сумасшедший, жестокий, истинный чёрный. Помню, когда мне было шестнадцать лет, а ему едва исполнилось девять, он из кожи вон лез, чтобы пойти со мной на уроки пыток, которые всегда проводились индивидуально и далеко не для каждого неприкасаемого. Видите ли, хотелось ему посмотреть, как я людей своими ногтями полосую… Элена на такие ситуации как-то дала очень точное определение: вспомнишь – вздрогнешь. Иного в душе не возникает, стоит мне задуматься о своей жизни в Доме…
Весь следующий день, до встречи с Карлом, я провёл за городом, в придорожной гостинице, выкачавшей из меня львиную долю наворованных денег, вследствие чего невольно пришлось задуматься о поиске других, более эффективных способах заработка. Ведь скоро со мной будет ещё и Элена, и тратить нам придётся вдвое больше, чем сейчас…
Дожидаться своих старых знакомых из Дома я решил не на трассе, а в лесу, от которого до неё было около сотни метров. Из-за густых зарослей травы и деревьев можно было свободно разглядывать дорогу и следить за проезжающими мимо автомобилями. И сам не на виду, и Карла заранее разглядеть смогу.
Через полчаса на обочину съехала чёрная тонированная машина, из которой спустя минуту вылез нынешний глава неприкасаемых. На телефон тут же поступило сообщение от неизвестного отправителя с вопросом "Ты где?" и подписью "Карл". Звук на устройстве я отключил заранее, так как не хотел, чтобы прошедшие максимально-возможную генную модификацию белые вычислили моё местоположение по такому пустяку, если что-то пойдёт не по плану. Писать ответ было неудобно, так как кнопки на телефоне были маленькие, а ногти длинные, но через пять минут мне всё же удалось набрать "Вытащи Элену из машины".
Потому что в голову закралось нехорошее предположение, что девчонку он с собой не привёз. Предположение это подтвердилось, когда Карл открыл в машине все двери, и стало видно, что в салоне никого нет.
"Выходи, поговорим. Как видишь, я вообще один приехал, не только без неё", – гласило следующее его сообщение.
Общаться с ним подобным образом я бы замучался, так что пришлось выйти. Отсутствие рядом с этим человеком телохранителей не позволяло расслабиться, скорее даже больше напрягало нервы, заставляя искать в каждой мелочи подвох и опасность. С Карлом опасно связываться не потому, что он хороший неприкасаемый с выдающимися данными, а потому, что он сильно болен. Он только кажется здоровым, в реальности же имеет на руках заверенную толпой врачей справку о систематически происходящих с ним маниакальных психозах. Ему ничего не стоит подорвать проходящего мимо незнакомого человека гранатой и самому же потом месяц отлёживаться от попавших в тело осколков.
За это его и опасаешься… ну и за неизвестное число неприкасаемых, которых он притащил с собой в Россию. Это на нашу встречу Карл мог заявиться один, но в чужую страну – никогда.
– Привет, Ричард! – качнув головой, протянул он руку для приветствия.
– Привет, Карлик, – сказал я, не захотев отвечать на рукопожатие. Лицо главы тут же скривилось, но он не стал по своему обыкновению хвататься за оружие. Видно, ему, как и мне, приходилось сдерживать себя. Вопрос: зачем?
– Я тебе второй раз говорю, зови меня Царь, – остановив изучающий взгляд на моих руках, которые я от напряжения сложил на своей груди, попросил сын Маэстро.
– Не хочу. Царём я буду тебя называть только если захочу вернуться обратно в Дом.
– А я тебя обратно и не зову, – хмыкнул Карл. – А Эльку не отпустили со мной Зубакины. Сказали, что устраивать пикник за городом не видят смысла, что это может быть опасно… короче, чего-то они уже пересрались.