огда очень сильно перепугались. Пепелища всё-таки, остаточная радиация и прочая гадость настраивали их на то, что будущий ребёнок, то есть я, может родиться уродом. Их, конечно, быстро успокоили сразу несколько врачей, сказав, что плод серьёзных отклонений не имеет и от остальных детей, скорее всего, также будет мало чем отличаться. В больнице не ошиблись, потому что сейчас у меня только кровь… странно себя ведёт. Прошлое, вон, показывает.
– А ты уверена, что это прошлое, а не галлюцинации?
– Нет, прошлое – это наверняка. Раньше уже случалось такое, что некоторые люди тоже… ну, в смысле на них тоже попадала моя кровь. И они мне потом рассказывали, что видели. Из их рассказов я и догадалась, что видели они именно прошлое, – тихо закончила я, втянув голову в плечи и поёжившись. Чувствовалось, что неприкасаемый прямо-таки не отрывает взгляда от моей спины, но обернуться и спросить его ещё о чём-либо не хватало смелости. Я и так уже переживаю, что слишком многое ему о себе рассказала, и сейчас он попросту где-нибудь прикопает меня из-за пропавшего интереса.
– Ш-ш-ш, – от неожиданности зашипела я, когда со всей скорости врезалась в какое-то непонятное заграждение. Точнее, не заграждение, а закрытые на довольно-таки большой замок ворота кладбища. Кладбища?
Стоило сообразить, что мы добрались до нужного места, как меня передёрнуло.
– Не останавливайся, открывай ворота, – потребовали сзади.
– Тут закрыто… – но не успела я толком договорить, как убийца отодвинул меня в сторону, схватил замок и стал вертеть его в разные стороны.
– Долго ломать, перелазим.
– Я не умею! – сжавшись, тихо воскликнула я.
Кошмар, нервы начинают сдавать. Хоть бы не сорваться…
И, если уж на то пошло, не нужно мне было говорить неприкасаемому о том, что забор для меня – непреодолимое препятствие, однозначно целее была бы. А так сказала, и он просто взял меня на руки и перекинул через него. Нет, не так, как какой-нибудь мешок с картошкой, но не многим лучше. Спиной я, по крайней мере, точно ударилась и ногу подвернула. Сам же убийца без видимых усилий ловко перепрыгнул через ограждение.
– Пошли в центр, – одним своим тоном заставляя меня встать с земли, произнёс мужчина и в этот раз первым двинулся вглубь кладбища. Хотя нет, не первым. Вон остановился – меня ждёт, головой даже качнул, как бы намекая на то, что не стоит задерживаться.
– Уже встаю, – тяжело отозвалась, стараясь не сильно опираться на покалеченную ногу и, по мере возможности, не особо афишировать свою хромоту. Но о чём я говорю? Он всё равно заметит, убийца же.
– Чем я могу перенять твой договор? – набравшись смелости, робко спросила и, не удержавшись, оглянулась на идущего позади мужчину. Тот резко дёрнул плечом и остановился. Прямо перед чьей-то могилой.
– По-моему, ты и сама догадываешься чем, – с небольшой задержкой последовал ответ.
– Значит, ты согласен на такую плату?
– Я думаю.
Думает. А вот интересно, когда он закончит думать, я проживу ещё чуть дольше пары секунд или нет? Мне кажется, что нет. Ну, действительно, как несколько капелек моей крови могут соперничать с деньгами, которые заплатили главе его Дома за убийство? Никак. Но то, что убийца до сих пор думает, а не хватается за свой нож – я объяснить не могу. Может быть, он ищет выгоду, может, пытается понять, что я ещё скрываю, но… насколько мне известно, в их Доме царит жёсткая иерархия, и неповиновение приказам вышестоящих наверняка очень сильно карается. Поэтому неприкасаемые не должны ни над чем раздумывать, прежде чем убить человека! Сами ведь они не люди, перестали ими быть ещё с тех самых пор, как пришли в Дом. И как ни грустно это говорить, они должны тупо, по-звериному, на уровне инстинктов защищать себя от наказания. Должны сразу убивать.
Ходят также и слухи о том, что некоторые из них уже рождаются в Доме. Страшно представить, какие это получаются существа: настоящие безумные палачи, чьи родители ещё при жизни опустились до простых команд "иди-убей".
– Ты знаешь, что если мы перезаключим договор, и я не стану тебя убивать, то нам придётся уходить из города? А скорее даже из страны, – тихий голос, словно шелест опавших жёлтых листьев, нарушил мои мысли.
– Да, знаю. В качестве основного пункта договора, я как раз хотела попросить тебя, чтобы ты довёл меня до Пределов, – это максимум, что я могла просить.
Ведь путь до них, хоть и короток, но сам по себе очень труден и охраняем. Так как за Пределами сразу идут Пепелища. Одно отличается от другого лишь тем, что Пределами пугают маленьких детей, а Пепелищами – и детей, и взрослых. В последних, к тому же, не только земля обращена в серый пепел, но и развалины разрушенных городов населены животными с изменённым генотипом. Мутантами, проще говоря.
– В Пределах тебя тоже достанут. Не я, а кто-нибудь из моего Дома, – заведя руки за спину, проговорил черноволосый. – Поэтому я поведу тебя через Пепелища и, по возможности, буду стараться защищать. Кстати, ты же до переезда в нашу страну жила в России?
– Ну да.
– Тогда туда и пойдём. В качестве оплаты, ты каждый день будешь давать мне свою кровь. Пару капель, – уверенно сказал он и, достав из голенища сапога приснопамятный нож, зачем-то воткнул его в землю.
– Э-э-э, это для договора? Мне тоже нужно что-то сделать? – нерешительно спросила я, из последних сил сдерживая слёзы.
Быть того не может… Боже, неужели он и вправду согласился?
– Не нужно. Нож в земле – это просто суеверие моего Дома. Отгоняет неприятности ночью.
Странное суеверие. По-моему, единственная неприятность, которая может с тобой случиться ночью, так это встреча с неприкасаемыми. А так как с одним представителем данного класса я уже встретилась, то и волноваться мне, наверное, больше не о чём. По крайней мере, пока.
– Элена, – повысив голос, позвал мужчина и, когда я повернулась в его сторону, спросил:
– Мне нужно убить твоего брата, Филиппа?
– Убить? – сглотнув, переспросила и непроизвольно склонила голову вниз, чтобы убийца не увидел на моём лице страха и полной растерянности. – Зачем?!
– Его имя, как и твоё, было вписано в последний договор, который заключили мой глава и нынешняя жена Романова. Ты ведь знаешь, что заказчиком была именно она? Твоя мачеха, – проговорил неприкасаемый, посмотрев на меня без тени той улыбки, которой так любят улыбаться злодеи многих фильмов, демонстрируя своё презрение и насмешку над сломленными врагами.
– Знаю, – значит, она и Филиппа… заказала. Сумасшедшая, завистливая, тупая дрянь! – Не надо убивать Филиппа! У нас новый договор, и обязательства тоже другие.
– Хорошо, – на мгновение прикрыв глаза, негромко согласился черноволосый и вдруг, используя странные, механические интонации, приказал:
– С кладбища я ухожу первым, ты сидишь здесь полчаса и возвращаешься домой. Если что я сам найду и заберу тебя.
В первый раз, находясь в обществе неприкасаемого, я едва заметно улыбнулась. Приход старухи с косой временно откладывался.
Рич.
Оставив девушку на кладбище среди чужих могил и покосившихся надгробий, я добрался до ограды и вновь прикрыл глаза. Пусть это и не являлось обязательным условием, но так было легче слушать.
Те, кого я искал, прятались примерно в сотне метров от кладбища. Их было трое. Они не разговаривали, не перешёптывались и, в целом, никак не выдавали своего волнения.
Всё ясно. На этот раз Маэстро решил отправить следить за мной не чёрных неприкасаемых, а белых. Что ж, вот и первая непредвиденная проблема появилась быстрее, чем можно было ожидать…
Белые убийцы изначально считались сильнее чёрных. И дело даже не в знаниях и мастерстве, они просто сильнее психически.
Если брать информацию из коротких рассказов Маэстро, то можно сделать вывод, что чёрным просто трудно привыкнуть к жизни в нашем Доме, к его правилам… и ко мне. Меня глава почему-то всегда выделяет отдельным пунктом, а почему – никогда не объясняет. Впрочем, мне хватает и того, что чёрные и белые не лезут ко мне по пустякам со своими проблемами и вопросами, отлично понимая, что я никоим образом к ним не отношусь.
Ведь кто такие чёрные? Люди, пришедшие в наш Дом и до этого никогда не убивавшие по заказам других людей, только для себя. Они из тех, кто не способен контролировать собственную жизнь, из тех, кто от безысходности отдал Маэстро всё своё.
А кто такие белые? Они родились в Доме, и глава имеет полное право на их службу и подчинение. Они умны, но безвольны и почти ко всему равнодушны.
И кто же такой я? Меня привели в Дом в четырёхлетнем возрасте, но обучение проходило вместе с белыми. Помню, Маэстро тогда ещё очень сильно понравились мои ногти…
Но сейчас не стоит думать об этом, так как совсем рядом прячутся подобные мне.
Никогда раньше не убивал тех, с кем рос. Интересно, а я должен чувствовать что-то мерзкое, убивая их? Люди говорят, что да, я знаю, что нет.
Элена.
Оказавшись во дворе родного дома, я с большим трудом смогла успокоить тяжелобьющееся сердце и с облегчением вздохнуть. Кто бы что не говорил, но оказаться среди людей в момент грозящей тебе опасности – настоящее облегчение.
– Элена, где вы столько времени пропадали? – стоило зайти в дом, как на меня с порога накинулась наша домоправительница вместе с начальником охраны. – И где шляются Кирилл с Максом?
– Не знаю, они меня так и не догнали, – поведя плечами, буркнула я.
Рассказывать кому-либо о мёртвых телохранителях, убитых прямо на моих глазах, не хотелось. Да даже если бы и хотелось, не нужно было быть большого ума, чтобы понимать, что из-за этого рассказа мой побег к Пределам может сорваться.
– Ищите их где хотите! А я пошла к себе в комнату, – когда без этого не обойтись, я всегда могла разыгрывать из себя испорченную, эгоистичную девчонку. Ведь так в большинстве случаев легче уходить от разговоров и чужих нотаций.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я невольно прислушивалась к сопровождающим меня малейшим шорохам и звукам, боясь, что неприкасаемый, из-за каких-то одних ему ведомых причин, просто обманул глупую девочку по имени Эля, а сейчас терпеливо ждёт её где-нибудь за углом, чтобы убить.