Рич.
Вопрос о клыках застал меня врасплох. Дальнейшие же действия Элены насторожили и всерьёз обеспокоили.
Скажу честно, не ожидал я, что Романова, избегавшая на Пепелищах моего прямого взгляда и случайных прикосновений, расхрабриться до такой степени, что полезет к убийце своего брата с поцелуями. Видно характер у неё после аварии и потери памяти изменился куда сильнее, нежели предполагалось.
– У тебя этот гладиолус клок волос сейчас оттяпает, ты что, не чувствуешь? – вдруг с возмущением спросила девушка, подняв руку и вцепившись в мои волосы.
– Это ты мне сейчас всё повыдёргиваешь, – говорю, пытаясь разжать её пальцы. Не ровен час, и вправду что-нибудь выдерет.
– Не злись, не будь страшилой, – поджала губы Элена, и взгляд у неё немного поплыл. Однозначно Карл ей какую-то наркоту подсунул. Не в чистом виде, так разбавленную. Я вообще поражаюсь, как на месте той девушки, которую он зажал в переулке, не оказалась сама Эля.
– Эй, ты что молчишь? – прошептала она тихо, положив свои ладони мне на грудь и с любопытством заглядывая в глаза.
– А надо что-то говорить?
– Ну, не знаю… расскажи, о чём ты думаешь.
– О том, что у тебя уже глаза блестят, и ты скоро ляжешь спать.
– У меня глаза красивые? – с восторгом, спросила она, несколько раз сонно моргнув. – Ну, раз блестят.
– Ладно. Пусть будут красивыми, – соглашаюсь, коснувшись её щеки правой рукой. Став чаще с ней видеться, я очень скоро вернулся в нормальное состояние и забыл, какие мысли возникают в голове, когда не можешь пошевелить рукой и согреться.
– А у тебя глаза некрасивые. Как у дохлой рыбы. Тебе надо научиться улыбаться, – непосредственно пробормотала Эля, напомнив мне своего брата, Филиппа.
– Даже если научусь, они не изменяться.
– Брехня. Глаза – зеркало души. Если душа меняется, глаза тоже меняются.
– Где ты такое слышала?
– Все об этом знают, – перебравшись ко мне на колени и обняв руками за шею, девушка по-доброму рассмеялась.
Уткнувшись лбом ей в плечо, я чувствовал, как пальцы Элены медленно скользят по моей спине, и не возражал. Но когда она поцеловала меня в шею, непроизвольно крепче сжал её талию.
– Ай, ты меня уколол!
– Не специально же.
– Злодюка! – надула щёки Романова, встав с моих колен и свернувшись калачиком на кровати.
Буквально через минуту она уже спала, тихо посапывая в подушку. Неизвестно зачем протянув руку, я коснулся длинных растрёпанных волос девушки и проверил пульс. Он ничем не отличался от моего собственного, в том плане, что был абсолютно нормальным и размеренным.
Крепкое у неё всё-таки здоровье, хотя везение, как любят говорить люди, напрочь отсутствует. Впрочем, я тоже не особо привык, чтобы всё в жизни получалось само собой. Ещё в Ластонии, приняв предложение Элены и заключив с ней договор (формальный, как ни посмотри), я ожидал какого-нибудь подвоха и не ошибся.
Если бы мне в тот день достоверно сказали, что ценой спокойного существования, к которому я так упорно стремлюсь, является зависимость от крови Романовой… согласился бы я тогда?
Загадка. А сейчас выхода из ситуации осталось всего два: либо навсегда привязать Элену к себе, либо убить её в надежде, что этот отчаянный шаг не усугубит моё положение и не отнимет руку.
В окно два раза громко постучали, Элена вздрогнула, заворочалась, но не проснулась. Поднявшись с кровати, я приблизился к окну и открыл его нараспашку. Угадайте, кто пришёл…
– Почему ты увёз Эльку из клуба? Мы с ней даже не начинали играть, а ты её уже спрятал, – цепляясь за выступы в стене, пожаловался Карл. Волосы, лицо и руки у него были измазаны в чужой крови, одежда порвана, глаза покраснели, как от слёз, но на деле, скорее всего, глава неприкасаемых просто перевозбудился на своей охоте чуть больше обычного, и всё.
– Помучить кого-нибудь хочется? У тебя опять приступ?
– Ага, есть немного.
– Раз приступ, пошёл бы лучше разобрался с Теримовым. Сколько ему ещё от нас бегать? Забудь о девушках, хоть на время.
– Ничего ты не понимаешь, Ричик, – снисходительно вздохнул он, перестав держаться и оттолкнувшись руками от стены. Секунду спустя, сын Маэстро стоял уже на земле, запрокинув голову вверх и о чём-то усиленно размышляя.
Удивил, второй этаж всего. Вот если бы с пятого спрыгнул… Видя, что Карл уходит, я перемахнул через подоконник и догнал его.
– Как ты сюда пробрался?
– Через забор.
– Я имею в виду, как тебя камеры до сих пор не заметили?
– Секрет фирмы, – развёл руками Карл, ускорив шаг.
Нет, так не пойдёт. Мне не нужно, чтобы он свободно разгуливал в таком одурманенном состоянии рядом с Эленой, а об этом бы даже никто не знал.
– А серьёзно?
– Заделаешь Дженнифер ребёнка, тогда поговорим на эту тему. И не пялься так на меня, я тут не шутки шучу.
– Маэстро надоумил? – сквозь зубы прошипел я, вспомнив прошлого главу и его дурные эксперименты.
– Почти. Я папкин журнальчик на досуге почитываю иногда и… тоже не отказался бы посмотреть на твоих детишек. Ты же у нас уникум, на человека только внешне похож, а они бы тогда какими были?
– Ты его журнальчики дальше почитай, если повезёт, наткнёшься на ответ, – скопировав усмешку самопровозглашённого Царя, отвечаю. – Но, скорее всего, ничего ты там не найдёшь. Твой отец не любил делиться секретами. Некоторые из них так в голове и держал, пока не умер. Теперь все его исследования остались в одном экземпляре и мало кому доступны, – коснувшись указательным пальцем своего виска, я развернулся и пошёл к тому месту, где оставил машину.
Цепкий взгляд Карла сверлил спину.
Ничего, пускай думает. Я в проигрыше по любому не останусь.
Ангиома* – красные паутинки на коже, образованные мелкими и не очень кровеносными сосудами.
Sprechen Sie Deutsch?** – после Ядерной Войны основным международным языком стал немецкий.
Кетерон*** – психотропное вещество, частично парализующее нервную систему человека.
Часть четвёртая. Снегири и синицы.
Элена.
Утро следующего дня наступило внезапно, ворвавшись в мою комнату вместе с криками Артёма Зубакина, уже за что-то отчитывающего свою единственную дочурку, и громкими ответными проклятьями самой Мальвины, по обыкновению не считающей, что она может быть в чём-либо виновата.
Эти двое бегали с этажа на этаж, без передыха что-то друг другу показывая и доказывая, а сейчас, похоже, остановились возле моей двери.
Спросонья я не могла толком понять, из-за чего они орут на этот раз, а когда немного протёрла глаза, отец и дочь уже ушли, предположительно каждый по своим делам. Или же Артём Сергеевич опять отправил Мальку отбывать наказание в свою комнату.
Я только собралась проверить правильность этих предположений, встав с кровати и успев стянуть помятую во сне кофту, но остановилась, будто громом поражённая одной мыслью. Я действительно видела вчера всяких глючных эльфиков и гномиков?
Пощёлкав пальцами перед глазами и прислушавшись к своим внутренним ощущениям, я с удивлением осознала, что чувствую себя как всегда, и стандартный похмельный набор мне покамест не грозит.
Только вот есть непривычно сильно хочется и спать тоже, а ведь я встала с постели всего две минуты назад. К тому же, в голове сплошная каша варится, хотя все события прошедшего вечера помнятся в мельчайших подробностях. И как мы с Лёшей танцевали, и как он приносил и нахваливал мне всякие подозрительные коктейли. Минотавра в переулке помню и Ричарда меня обнимающего… убийца.
Убийца не так давно обнимал меня, успокаивал и целовал, а я всем этим беззастенчиво наслаждалась! Да даже принимая во внимание то, что он бросил убивать людей, факты всё равно остаются фактами. Он лет на десять меня старше! Мне – девятнадцать, и ему – точно где-то около тридцати!
Ещё куда ни шло, если бы я вчера с Лёшей поцеловалась, но Рич… я с себя дурею, извиняюсь за выражение!
Кстати, а чего это непрошибаемый Ричард вообще стал терпеть моё ненормальное поведение и не ушёл? Почему ответил на поцелуй?
Почесав репу, я попыталась сопоставить "повседневного" неприкасаемого со вчерашним. Сопоставила. Получалось, что с последним определённо что-то было не так. Конкретно не так! Он ни разу не сказал мне, как я его достала, и вместо того, чтобы полностью пресечь любые поползновения в свою сторону, предпочёл терпеть бред с поиском клыков и прочего.
Может, Рич перед тем, как прийти ко мне, нашёл Лёшу и тот его чем-нибудь опоил? Да нет, не может такого быть. Не в плане того, что Рич наотрез отказался бы от алкоголя, а того, что неприкасаемый просто не смог бы зайти в клуб! Он от громких звуков с ума сходить начинает, а там не только музыка противная играла, но ещё люди кричали. Нет, этот вариант отпадает.
Что же тогда?
Переодевшись в свежую одежду, я отправилась искать Мальвину. Можно было вечно размышлять о событиях вчерашнего вечера, но мне хотелось забыться. Маля в этом деле лучший помощник и советник.
Вот только найти её и поговорить мне не удалось. По словам одного паренька из охраны, она куда-то уехала с отцом, у обоих видок был крайне раздражённый. Ну, это мы и так знаем.
Что ж, хорошо, будем успокаивать нервы своими силами, – подумала я, и немедля отправилась обратно к себе в спальню – убираться. В детстве я сильно недооценивала это бесспорно полезное занятие, а вот когда выросла, быстро поняла, что это один из самых лучших способов забыться и привести мысли в порядок. Но уборка лишь ненадолго принесла в мою душу успокоение, потому что в обед меня снова накрыло. Возвращающейся памятью накрыло.
Мы с Мальвиной и её родителями сидели в столовой, неспешно поглощая пищу и разговаривая на разные бытовые темы. Рядом суетилось несколько девушек-служанок, которые расставляли на стол вторые блюда и уносили грязные тарелки на кухню. В какой-то степени атмосфера напоминала качественный исторический фильм о буднях аристократов девятнадцатого-двадцатого века.