– Значит, и Лёшка тебя не перевоспитывает?
– Нет. И никогда не пытался.
– Он тоже убийца? – голос Элены, когда она это говорила, был на удивление спокойным. Я даже растерялся немного.
– Ага.
Кивнув, Элена снова отвернулась к окну. Выглядела она подавленной, и мне… мне, хоть это и странно, хотелось её чем-нибудь утешить. Например, сказать, что Филипп не умер, что я отвёл его к Джейн в пещеру, и та на моих глазах дала ему противоядие, но разве бы она мне поверила? Усмехнулась бы, покивала… и всё.
С неба посыпал снег, ветер усилился. Я включил печку в машине, чтобы девушка не замёрзла.
– Знаешь, когда я была в горах с… Карлом, я немного пришла в себя и поняла, что тогда на Пепелищах ты действовал точно по договору, защищал нас с братом. Но мою жизнь, в конце концов, оценил всё равно немного выше, чем его. Я, конечно, не согласна с таким выбором, но понимаю, что по-другому ты поступить не мог. Поэтому и злюсь на себя… можно вопрос?
– Давай.
– Помнишь, когда ты мне противоядие от яда кеши вколол, ты дал мне ещё чистую одежду? Ты бегал за ней аж в пещеру? По той дороге, где кеши ходили? И всё только ради одежды? – с вопросом посмотрела на меня Элена. В её глазах было столько надежды, немой просьбы и боли, что я не сдержался.
– В той пещере жила моя мать. Пока ты спала, я отнёс ей Филиппа.
– Чтобы она его закоп… похоронила?
– Нет, чтобы выходила.
– Филя сейчас жив? – аж замерла от волнения девушка.
– Да.
Шумно вздохнув, Элена неожиданно уткнулась лбом мне в плечо и всхлипнула.
– Эй, ты хоть не плачешь там?
– Нет, – подняв руку, она невесомо коснулась моей щеки и слабо, но искренне улыбнулась. – Ich liebe dich*.
– Чего?
– Того. И не говори, что не понял.
– Да я честно не понял!
– А ты включи свой переводчик, как в тот раз в квартире.
Мой переводчик сейчас принимает роды у своей обожаемой лисы, как я его включу?
Элена.
По правде говоря, дело обстояло немножко по-другому, нежели мне пришлось рассказать Ричу.
После того, как я ушла в несознанку, Себастьян действительно отвёз меня к Лёше домой. Только я тогда этого не знала, отчего и испугалась до потери пульса, думая, что попала в лапы к маньяку. Но когда в квартиру, куда меня доставил предполагаемый маньяк и убийца, вернулся друг… что там началось!
Увидев кровь на моём лице (ещё у Миши дома я расплакалась из-за Фильки), он словно озверел. Кинулся на Себастьяна, чуть не выбросил его из окна, поставил фингал под одним и вторым глазом, и был таков. И только потом додумался спросить, что со мной случилось.
Я и ответила ему, находясь в глубокой прострации, что во всём виноваты Пепелища, а кровь на лице – что-то вроде слёз. Лучше, конечно, было бы свалить всё на недавнее ограбление в банке и ядовитый газ, но мозг у меня на тот момент работал с перебоями.
Зато какими обиженными глазами посмотрел на Лёшку Сёба, когда я закончила свои объяснения! На меня так даже Филя в своё время не смотрел, выпрашивая конфеты… Эх, братишка, где же ты сейчас? Что за женщина заботиться о тебе? И заботиться ли вообще?
В целом, отдых на Урале можно назвать удавшимся, интересным. Если бы не этот отдых, я бы, наверное, совсем свихнулась из-за "смерти" брата и продолжала бы считать Рича виноватым в том, что случилось на Пепелищах…
За все две недели, проведённые в горах, лишь однажды случилось то, что до икоты меня напугало.
В тот день, Лёшка – или всё же Карл? – пошёл показывать мне горное озеро, а заодно стал докапываться, из-за чего я в тот вечер плакала. Я отнекивалась, как могла, но поделиться с кем-нибудь своими проблемами и облегчить тем самым тяжесть на душе хотелось жутко. Поэтому и рассказала ему, как Рич… не убил, но позволил умереть моему брату.
В свою очередь друг признался мне, что давным-давно у него тоже были младшие – две сестры. Но глава неприкасаемых, некий Маэстро, забрал их в свой Дом, чтобы вырастить из девочек убийц. Только они не прошли какого-то испытания и их убили.
– Я всё ждал, когда смогу отомстить Маэстро за то, что он натворил, долго ждал… и получилось так, что я профукал свой момент, и за меня ему отомстил кое-кто другой. Но ты отомстить Ричу не сможешь, хочешь, за тебя это сделаю я? – предложил он мне, вертя в руках точно такой же нож с зазубринами на лезвии, какой не раз можно было видеть у Ричарда.
– Не надо, – замотала головой я, силясь подавить страх от пришедшей на ум догадки относительно друга и того, с какой лёгкостью он говорил про эту месть.
– Хорошо, но ты, если что, обращайся, – парень, как ни в чём не бывало, чмокнул меня в лоб и снова заболтал о всякой ерунде.
И ведь подтвердились эти догадки, он действительно оказался убийцей, таким же, как Рич. Или лучше? А вдруг хуже? Кто б знал…
Что касается Зубакиных, то они встретили меня хорошо (хотя и отругали ещё раз за двухнедельное отсутствие), только Мальвина выглядела какой-то сонной, слабой, неприветливой и… замёрзшей, что ли?
Позже вечером, перед тем как лечь спать, ко мне в комнату заглянула Маргарита, сказав, что завтра Василий Исаевич будет ждать меня на лечение.
Ах, да, рак, опухоль…
Слишком большие и частые переживания отрицательно влияют на здоровье, – убедилась я на следующий день, проснувшись рано утром с жуткой головной болью.
Всю ночь мне снились кошмары, в которых Филя раз за разом попадал в ловушки Пепелищ, а Рич с Лёшей дрались на смерть. Так что в больницу к Василию я поехала не выспавшейся, а оттого уставшей и раздражённой.
– Здравствуй, Элена, – поприветствовала меня Анна, знакомая медсестра, встав из-за столика регистрации. – Василий Исаевич вчера говорил, что приедет в больницу чуть попозже и просил, чтобы я открыла тебе дверь, чтобы ты здесь не сидела и не ждала. Пойдём тогда?
– Да, конечно, – повеселев немного, согласилась я.
В кабинете Василия стоял небольшой диванчик. Может быть, пока он не придёт, я успею поспать? Хоть чуть-чуть, хоть пятнадцать-двадцать минут, мне и этого будет достаточно…
Открыв нужную дверь, Анна пропустила меня вперёд. Ничего не подозревая, я вошла. На том самом диванчике, на который у меня за каких-то две минуты успели нарисоваться большие планы, лежал Василий Исаевич. Рот у него был зашит большими неаккуратными стежками, одно ухо отрезано, а руки и ноги вывернуты под страшным углом. Он встретил нас с Анной затуманенным болью взглядом и тихим, утробным воем…
– А-а-а! – громко завизжала медсестра, отскочив назад, но споткнувшись о порог и упав.
Я же, находясь в каком-то зомбированном состоянии, медленно развернулась, вышла в коридор и схватила первого попавшегося санитара.
– Девушка, я спешу, что вам надо? – но потом он увидел Василия.
И все сразу забегали, закрутились, Анне накапали успокоительного, меня отодвинули в сторону, попросив дожидаться приезда полиции. Больные, пришедшие на приём, тихо перешёптывались, косо поглядывая на врачей и медсестёр… и лишь мне, наверное, казалось, что не все так страшно, как могло бы быть. Не убили же Василия, в конце концов. Или это я просто очерствела до уровня Рича, сама того не заметив?
Рич.
Зубакин позвонил мне в одиннадцать часов утра с просьбой приехать в какое-то захудалое кафе на краю города. Поначалу я хотел отказаться, всё же днём по улицам бродит слишком много людей, но когда наркоторговец добавил, что это касается Карла, был вынужден согласиться.
Пока ехал к месту встречи, без конца зевал, проклиная прошедшую ночь и медика, не желавшего ничего говорить об онкологии, найденной им же у Элены. Нет, в конечном итоге, я узнал всё, что мне требовалось, но перед этим мужика пришлось немного попытать…
А Элю действительно использовали. Сами же Зубакины. У их дочери, Мальвины, оказалось какое-то серьёзное кишечное заболевание с Пепелищ, и ей требовался донор.
Но не простой, а золотой.
Да, донор с особой кровью, подстраивающейся под все особенности организма реципиента. Раньше Мальвину лечили дорогими лекарствами, а стоило на горизонте появиться нужному человеку, как всё – забрали к себе в семью и почти полгода дурили голову добрыми намерениями.
Ничего, ещё не вечер. Я им такое просто так не спущу…
Кафе оказалось ещё дальше, чем мне описывали, и не на выезде из города, а за его приделами.
– Артём Викторович ждёт вас на втором этаже, – встретил меня у входа в здание Игорь – помощник Зубакина.
Мы зашли в помещение и поднялись по лестнице наверх, в большой светлый зал с множеством маленьких столиков, за которыми обедали люди. Артём сидел у стены, разглядывал какую-то карту и пил кофе. Но меня он то ли заметил, то ли почувствовал заранее.
– А, Рич, уже приехал? Подходи, садись, у меня для тебя новость есть важная. Игорь, ты тоже садись.
– Какая новость? – отодвинув старый, деревянный стул и присев, спросил я.
Находиться в обществе этого человека, после всего, что рассказал мне сегодня лечащий врач Элены, было сложно. Хотелось вскрыть наркоторговцу вены и смотреть на его мучения, однако время мести ещё не пришло, и нужно было держать маску.
– Мои люди вчера ночью убили Карла и Себастьяна. Мне нужно, чтобы ты помог нам теперь найти остальных его подельников: Кристиана и Дженнифер.
– Карла убили? – перебил его я, усомнившись в том, что правильно всё расслышал.
– Да.
– Каким же образом?
– Мне сказали, что подорвали дом, в который он зачем-то зашёл, подробностей, пока что не знаю.
– Как так – сказали? – подавшись вперёд, прошипел я.
Артём, вроде бы не глупый человек, видел, на что способен Карл с оружием в руках, и всё равно не потрудился узнать, как был уничтожен этот маньяк? Да я бы ни за что не поверил в его смерть до тех пор, пока бы мне не предъявили его мёртвое тело или хотя бы голову!
– Сказали и всё, – отказался что-либо объяснять Зубакин, подозвав к нашему столику официанта. В это время мне на телефон пришло сообщение от Элены. Она писала, что Карл только что звонил ей и предложил сегодня вечером прогуляться по Набережной.