Единственное, что невозможно отнять у нас даже после смерти, это любовь, которую мы отдаем людям, прежде чем уйти навсегда.
НА ОСНОВЕ ТОГО, ЧТО Я ЧИТАЛА И СЛЫШАЛА ОТ МНОГИХ специалистов-геронтологов, у меня сложилось четкое впечатление, что Третий акт жизни может стать лучшим периодом, когда у человека появляется потенциальная возможность углубить уже существующие любовные связи или выковать новые удивительные отношения, если он стремится к подобного рода отношениям и если у него есть партнер! Возможно, у нас болят суставы или снижается зрение, но наше сердце и разум готовы к более глубокой близости и более тесным отношениям, чем прежде.
Интимные отношения: история Сюзанны
Случай с семидесятилетней Сюзанной Грейвс служит примером того, как люди открывают для себя прелесть интимной близости в преклонном возрасте. Красивая, стройная женщина, фигуру которой провокационно подчеркивали столь любимые ею облегающие платья из фактурной блестящей ткани, переливающейся при ходьбе, была актрисой и психотерапевтом. Мы часами сидели в ее маленькой, пропитанной благовониями нью-йоркской квартире, пили чай и болтали о старости, об искусстве и любви. Я спросила ее, как она ощущает себя, дожив до старости.
«В данный момент я – в состоянии шока, – выпалила она. – Каждый год после шестидесяти был лучше, чем предыдущий. Мне кажется, это было самое лучшее десятилетие в моей жизни. У меня просто нет слов».
«Почему ты так считаешь?» – спросила я.
«Ну мы же помним слова Фрейда: любовь и работа. Я стала психотерапевтом, и я обожаю эту работу, и у меня есть любовь. Это началось тогда, когда я наконец смогла освободиться от навязчивых мыслей о романтической любви – от мыслей о том, что моя жизнь пуста без законного супруга. Я семь лет была замужем и родила двух дочерей, и уже сорок лет я одна… У меня было много любовников… красивых, даже знаменитых мужчин. Но в конце концов мне надоело чувствовать себя серой мышкой на фоне их гениальности. Мы никогда не были на равных. Кроме того, я была фригидной и смогла избавиться от этого комплекса, когда мне было уже хорошо за тридцать. Меня считали привлекательной. Я это знала. И понимала, чего от меня ждут: я должна нравиться мужчинам. Я была фригидной и терпела все, потому что хотела нравиться мужчинам, но как быть с моей собственной сексуальностью? Что было не так? Потом, пройдя длительный курс психотерапии, я справилась с этой проблемой и перестала видеть свое спасение в мужчинах».
Кроме того, Сюзанна посещала семинар, который вела известный специалист в области сексуальной терапии Бетти Додсон, обучавшая женщин не бояться доставлять себе удовольствие – с помощью рук или вибраторов. Благодаря Додсон тысячи благопристойных женщин, одной из которых была Сюзанна, смогли понять, что такое сексуальное удовлетворение.
«Лет пять тому назад или около того, – продолжала Сюзанна, – я случайно встретила одного друга, тоже актера, с которым не виделась много лет. Мы с ним были в одной группе психологической помощи, меняясь ролями врача и пациента. Мы знали все друг о друге. Было так приятно видеть его – мы все болтали и болтали, и только. А потом случилось так, что моя дочь собралась замуж и спросила меня, почему у меня не было продолжительных связей, и я сказала ей: «Это связано с такими волнениями, и я лишена полового влечения». Ну, догадайся, что она сделала? Она отвела меня к гинекологу, который выписал мне тестостерон в таблетках. Как сказал доктор, ничто не мешает женщине за шестьдесят получать от секса то же удовольствие, что тридцатилетняя женщина. Где-то через месяц я стала замечать, что мужчины смотрят на меня иначе. Я пошла в гастрономический магазин «Zabar» – помнишь «Zabar»? – и стояла перед прилавком, разглядывая деликатесы, когда продавщица обратилась ко мне со словами: «Итак, милая, что будем брать?» Я ответила: «Не знаю, я просто ищу вдохновения». И тогда этот нахальный молодой актер, ты знаешь, кого я имею в виду: коротко стриженный накачанный красавчик – подошел ко мне и сказал: «А разве мы все его не ищем?» Я ответила: «Ну да, конечно». Но при этом почувствовала, что во мне что-то дрогнуло. Я была чем-то смущена и подумала: «Хм, неплохо бы завести бойфренда».
«Сколько лет тебе было тогда?»
«По-моему, шестьдесят пять. Мне совсем не хотелось возобновлять старые связи. Сейчас мне хочется быть рядом с тем, с кем я буду чувствовать себя спокойно. Хочется, чтобы было с кем поговорить. Поэтому я позвонила своему другу-актеру и сказала: «Не хочешь ли завести интрижку?» – а он, клянусь Богом, правда, ни секунды не задумываясь, ответил: «Я жду этого с 1982 года». О! Я подумала, что просто прелестно. Он на десять лет моложе меня».
Я спросила Рейчел, как повлияла разница в возрасте на ее самооценку, но она отмахнулась от моего намека, добавив: «Я и не воображала ничего подобного в таком возрасте. Как бы то ни было, однажды в выходные дни мы с моим другом-актером должны были вместе поехать на встречу с коллегами, с которыми прежде работали, и посмотреть спектакль. Он занес мой чемодан в номер, и все произошло как-то спонтанно, но, поскольку нам нужно было идти на встречу, а потом вечером – в театр, я предусмотрительно завела будильник, – Сюзанна замолчала, и по ее смягчившемуся лицу промелькнула тень чувственности. – Этот мужчина божественно целовался, как никто в мире. Его прикосновения были необыкновенно нежными. Он был такой, что я просто была на небесах. Никогда мне не доводилась испытывать такого экстаза. И… мне неудобно об этом говорить, но у него были самые удивительные, большие, сухие и теплые ладони. У меня обычно холодные, влажные руки коренной американки. Во всем этом было какое-то абсолютное совершенство. Как бы то ни было, в определенный момент зазвенел будильник. Он, перегнувшись через меня, выключил его и сказал: «Нет, Сюзанна. Не хочешь ли продолжить? Все остальное можно отложить». И произнес это таким голосом, в котором было просто что-то такое, что-то грубое, голосом, исходившим откуда-то из глубины, словом, знаешь, жизнь иногда преподносит приятные сюрпризы, и их никогда не нужно откладывать. И, даже не знаю, как сказать, было во всем этом нечто такое, просто…»
«Непреодолимое?»
«Да, непреодолимое. Надо сказать, что у меня вполне откровенное, вполне «здоровое» отношение к сексу всегда вызывает отвращение, а он вел себя так разумно, так рационально, был таким ласковым, великодушным и добрым, каким не был ни один из моих мужчин. То есть меня больше всего поразило именно это. И он часто бывает таким. Однажды у меня неожиданно заболел глаз. Я испугалась. Было воскресенье, но я позвонила своему врачу и договорилась о приеме на следующее утро, на 8 часов. В этот воскресный день была солнечная погода, и мы с моим любимым вместе гуляли, и он сказал, повернувшись ко мне: «Ну, что ж, отлично. У нас есть план. Теперь пойдем домой. Я искупаю тебя в ванне. Ты почувствуешь себя лучше. Я залижу твои раны. Ты успокоишься. Только не напрягайся. Нужно хорошенько выспаться. Потом с утра пораньше мы поедем к врачу». В его отношении к сексу есть нечто такое, что меня всегда изумляло. Даже если у нас проблемы. Большие проблемы. Все равно мы занимаемся сексом. Вот какая история скрывается за тем, что я стала рекламировать тестостерон, ведь я до сих пор чувствую острое половое влечение. Не знаю, сохранится ли мое либидо, если я перестану принимать пилюли, но в данный момент эта привычка так укоренилась во мне, что, когда я вижу своего возлюбленного, не сомневаюсь, что испытаю желание, и с каждым разом оно все сильнее. Не знаю, становится ли это рефлексом, как у собак Павлова, или же сохранением своего либидо я обязана тестостерону. Какая разница?»
Я спросила, живут ли они порознь или вместе, и в этом вопросе она проявила непреклонность:
«Я целый день напряженно работаю, принимая клиентов, а кроме того, я привыкла к уединению. Мой недостаток в том, что я продолжаю думать: «Как мне стать лучше? Как стать хорошей девочкой?» В своих воспоминаниях ты называешь это «болезненным желанием нравиться». Ну а сейчас мне нужно время для того, чтобы собрать вместе разрозненные кусочки собственного «я», вновь стать самой собой, то есть мне не хочется возвращаться к прежним моделям поведения». После этих слов мы ударились ладонями.
«Кстати, – сказала я, – теперь, когда ты удовлетворена, когда у тебя есть любовные отношения, когда ты довольна сексом, у тебя хватит сил, чтобы понять, чего ты хочешь, что тебе нужно, а на что не стоит обращать внимания? И под влиянием терапии и своей дочери, а также при поддержке гормонов ты сама подготовила себя к любви. Быть готовой к ней, но не комплексовать, если она не приходит, правда? Я в течение нескольких лет испытывала это на собственной шкуре. И любовь ко мне тоже пришла. Когда мне перевалило за семьдесят!» Мы снова ударились ладонями.
Индивидуализация и андрогенизация
Мы с Сюзанной служим примером тех женщин, которые на склоне лет пережили два явления, позволившие им открыться навстречу потенциальной любви и чувственности. Эти два явления, наверное, лучше поймут женщины нашего поколения: индивидуализация и андрогенизация. Я расскажу о них позже, хотя понимаю, конечно, понимаю, что сами слова звучат не слишком романтично! Тем не менее благодаря им любовные отношения достигают невероятной глубины. Кому-то это кажется естественным… к кому-то приходит раньше. Нам, как и многим другим, потребовалось много труда и времени. Позвольте пояснить свою мысль.
Психиатр Карл Юнг пользовался термином «индивидуация», которая от индивидуализма отличается тем, что позволяет сохранять безопасную дистанцию, не терять самого себя, переживая эмоциональную и физическую близость. В случае с Сюзанной безопасная дистанция позволила ей понять, что она нуждается в уединении, что ей необходимо время для себя. Как и Сюзанна, я ощущаю, что крепче стою на ногах, чем та сомневающаяся в себе женщина, которой я была в молодости, когда моему внутреннему «я» не хватало уверенности и независимости. Мне хотелось стать такой, какой меня желал видеть мужчина; мне казалось, что именно это требуется для того, чтобы быть любимой. Наверное, я – единственная в мире, кто поверил, что в фильме Вуди Аллена «Зелиг» рассказана правдивая история. Мне показалось, что главный герой, который буквально перевоплощается в того, с кем разговаривает, в идеале следует известному изречению: «Я стану таким, каким ты хочешь, чтобы я стал». Какая уж тут дистанция! Между тем настоящая близость требует саморазоблачения, что довольно сложно, если вы подозреваете, что «сами», возможно, боитесь того, что ваше новое разоблаченное «я» будет воспринято как ложное – и отторгнуто. Мы говорим о влюбленности. Может быть, проблема в этом. Нам с Сюзанной не везло в любви, потому что мы были не уверены в себе. С другой стороны, «индивидуация» означает, что вы «отвечаете» за себя, что вы автономный, самодостаточный взрослый человек, в отличие от того, кто цепляется за другого и нуждается в помощи. Как правило, к женщинам это приходит, когда им уже за сорок и больше. Снимаются все запреты в близких отношениях, можно «привязываться к другому человеку, не растворяясь в нем», как считает доктор Дэвид Шнарк1. Психолог Терренс Рил говорит: «Не существует более сильного афродизиака, чем настоящая связь между людьми»2.
Карл Юнг тоже полагал, что индивидуация приводит в равновесие мужественность и женственность. Доктор Джейн Левинджер, как и многие другие современные психологи, соглашается с тем, что как для женщин, так и для мужчин потенциальная возможность освобождения от застывших половых ролей в последней трети жизни представляется пиком зрелости и прокладывает путь к индивидуации, автономии и «общности»3. Как показали исследования Бетти Фридэн в области проблем старения, «к числу супружеских пар, приходящих к старости в самом угнетенном состоянии духа, сохранив близкие чувства на минимальном уровне, относятся те, где муж по-прежнему считает себя главой семьи и кормильцем, а женщина по-прежнему видит себя только в роли домохозяйки и матери4.
Геронтолог и антрополог Дэвид Гатманн писал: «Если взрослые мужчины начинают с Активного превосходства и движутся к Пассивному превосходству, то женщины сначала прочно закрепляются в Пассивном превосходстве, для которого характерны зависимость и даже мужепочитание, но позднее в них пробуждается Активное превосходство… Создается впечатление, что благодаря культурным влияниям с возрастом они становятся более авторитарными, более активными и менее расположенными терпеть подчинение в обмен на безопасность»5. Ученые, с которыми я беседовала в Стэндфордском центре продолжительности жизни, говорят, что нет явных, полученных опытным путем научных доказательств того, что изменение гендерных ролей является нормой, как утверждают Гатманн и другие. Но то, что возрастные гормональные изменения в совокупности с отходом мужчины от дел могут привести к стиранию гендерных различий, представляется естественным. Становится понятно: выравнивание того, что прежде в гендерных ролях было едва допустимо или осуждаемо обществом, способно сделать как мужчин, так и женщин более честными, цельными и полноценными личностями. Большинство женщин, с которыми я разговаривала и о которых читала, пережили это «гендерное выравнивание», которое выражается в том, что мужчины получают потенциальную возможность вновь обрести человечность, утерянную в раннем отрочестве, тогда как женщины с возрастом получают потенциальную возможность вернуть себе силу и уверенность в себе, которые были у них до того, как они стали подростками. Если подобная андрогенизация представляет собой для обоих полов пик зрелости и общности, почему бы не стремиться к ней?
Интересно, что мои ровесники и поколение беби-бума, которое наступает нам на пятки, возможно, последние, кто переживают эту запоздалую андрогенизацию. Судя по всему, оказывается (и я молюсь, чтобы это было правдой), что женщины и мужчины Поколения X (родившиеся в период с 1963 по 1983 год) воспринимают половые отношения как своего рода релаксацию, что может предвещать более удачные партнерские отношения еще в молодости. В статье, напечатанной в 2007 году в журнале Time, говорилось, что «за прошедшее десятилетие число неработающих мужчин, занимающихся ведением домашнего хозяйства, увеличилось втрое», и что «новые папы бросают вызов устаревшим понятиям о мужественности». «Традиционно мужественность ассоциировалась с работой и успехом в делах, с конкуренцией, силой, престижем, превосходством над женщинами, сдержанностью в эмоциях, тем, что высоко ценится, – говорит Аарон Роклен, адъюнкт-профессор кафедры психологии Техасского университета, изучающий проблемы отцовства и мужественности. – Согласно другим исследованиям, мужчины, отказавшиеся от модели отцовства старой закваски, лучше адаптируются в отношениях с детьми, счастливее в браке и с большей легкостью меняют работу; они лучше себя чувствуют – как в психическом, так и в физическом плане. В сущности, – заключает Роклен, – мужественность вам вредна»6.
Тара Паркер-Поуп опубликовала в New York Times статью с результатами исследований, проведенных в Вермонте в 2009 году, после того как в штате были узаконены однополые браки. Она заметила, что «в гомосексуальных отношениях, будь то отношения между женщинами или мужчинами, значительно больше равноправия, чем в гетеросексуальных… Хотя между геями и лесбиянками происходят не менее драматичные конфликты, чем в гетеросексуальных парах, оказывается, что они получают от партнерства больше удовлетворения, что наводит на мысль о том, что часы неравенства в отношениях противоположных полов, возможно, уже сочтены». Видимо, однополые пары лучше выходят из конфликтных ситуаций. В той же статье она цитирует доктора Роберта В. Левенсона, профессора психологии Калифорнийского университета в Беркли, который говорит: «В ситуации реального отрицательного взаимодействия пары, состоящие из геев и лесбиянок, способны реагировать с юмором и любовью, без взрыва эмоций»7. Мне кажется, что эти открытия подтверждают уже сказанное мною: демократизм в отношениях служит ключом к долгому и счастливому браку.
Мы с Ричардом в 2009 г.
Из числа тех, кого я интервьюировала, через процессы индивидуации и андрогенизации прошли все, кто состоял в продолжительных отношениях. Если судить по предыдущим главам, вам может показаться, что я ратую за долговременные привязанности, будь то брак или любовные отношения. Сейчас я по-настоящему верю в них. Жаль, что мне не удалось прожить всю жизнь с одним мужчиной. Но в моей жизни по сию пору происходят довольно глубокие психологические изменения, а мужчины, которые были рядом, не хотели или не могли меняться вместе со мной. Как однажды сказала Лилиан Хеллман: «Люди меняются и забывают сказать об этом друг другу».
Напомню, что касается меня, то проблемы в интимном плане, которые были у меня вплоть до шестидесяти лет, объяснялись тем, что я пренебрегала факторами индивидуации и андрогенизации. Я понимала, что могу умереть, так никогда и не испытав ту глубокую близость с мужчиной, которая была у меня в отношениях с женщинами. Об этом я сожалела бы больше всего. (Я имею в виду не сексуальную, а эмоциональную близость!) Поэтому я работала над собой. Подготовка и публикация моих воспоминаний стали частью этой работы. Сейчас у меня есть отношения, способные перерасти в то, к чему я стремлюсь. Но уверена быть не могу. После написания мемуаров прошло только год и четыре месяца. Рядом со мной – мужчина, отнюдь не расположенный к духовному переходу. По правде говоря, мы очень разные. Но близость его не пугает, а я стала взрослой, независимой женщиной, и, может быть, всего лишь может быть, из наших отношений выплавится нечто такое, что поможет мне еще больше исцелиться8. Он на пять лет моложе меня, но достаточно стар. Он так же, как и я, ощущает потребность сделать все, что в его силах, и выковать из наших отношений нечто настоящее, пусть и не на долгий срок. Настоящее и значимое в наших отношениях друг к другу. У нас обоих было много партнеров. Мы оба не подходили своим партнерам или недостаточно понимали, что было не так, и не пытались исправить. С тех пор прошло много времени… как ни крути, двадцать лет или чуть больше.
Чтобы пылкая близость не умерла, требуется сознательное усилие. К примеру, необходимо предусмотреть романтический этап отношений. То есть пройти через стадию разговоров. Раньше мне часто приходилось скрывать свои чувства, если партнер делал что-то такое, что мне не нравилось, потому что я боялась, что он уйдет – и что тогда будет со мной? Сейчас, когда меня расстраивают поступки партнера, я стараюсь усадить его за стол и поговорить… либо он, чувствуя, что что-то не так, приглашает меня к разговору. Как бы то ни было, после этих бесед мы становимся сильнее, чем прежде. Я сказала ему о том, что мне в нем нравится и с чем сложно мириться. Я довольно трезво смотрю на вещи и понимаю, что есть обстоятельства, которых он не в силах изменить, и обстоятельства, к которым я, в силу преклонного возраста, не хочу подстраиваться. Как и Сюзанна, я устала удерживать самцов. (Что не означает, что иногда я не прикусываю себе язык.) Но, мне кажется, что в данный момент, если он захочет, он сделает над собой усилие и поступит иначе. И я готова ответить тем же.
Иногда я чувствую себя виноватой из-за того, что так требовательна к нашим отношениям. Во времена моих бабушек и дедушек было принято, что на смену долгим любовным отношениям между супругами приходят дружеские. Но прежде эти дружеские отношения не затягивались, так как люди не жили так долго. Они умирали. Они не надоедали друг другу и не разводились, а умирали; оставшийся в живых вступал или не вступал в новый брак. В своей замечательной книге The New Rules of Marriage («Новые правила брака») Терренс Рил подводит нас к мысли о том, что на самом деле изменения в природе наших желаний, связанных с долговременными отношениями, начались в 70-х годах прошлого века одновременно с подъемом женского движения. Женщины стали занимать рабочие места, приобрели большую финансовую независимость, стали посещать занятия, способствующие росту самосознания, добились небольших изменений в политической системе – и постепенно поняли, что, если они привнесут в свои служебные и близкие отношения присущее им от природы сопереживание и дружелюбие, мир будет исцелен, проблемы решены, а сами они будут чувствовать себя уверенно. Кому не хочется чувствовать себя уверенно? Как говорит Рил: «Дружелюбным брачным отношениям прошлого века мы привили ожидания и моральные правила любовных связей – своего рода страсть, внимание и эмоциональную близость, которые чаще всего ассоциируются с молодостью и более ранними этапами отношений»9. Вот пять тактических приемов, которые она предлагает для взращивания подобного рода взаимоотношений:
1. Создать романтическую атмосферу. (Теперь, когда дети живут отдельно, а график работы стал более гибким, это сделать проще.)
2. Говорить правду. (Женщине это сделать легче, если она уверена в себе и осознала собственную самость.)
3. Культивировать в себе участие. (В интеллектуальном, эмоциональном, физическом, сексуальном и духовном плане.)
4. Ухаживать за своим партнером. (Развивать свою «любовную энергию» – ту энергию, которая преображает любящего. Не просто ощущать ее, а воздействовать на нее.)
5. Стать нормальными партнерами. (Следовать одной и той же линии в практике партнерских отношений. Как я уже говорила, страстная, продолжительная связь не возникает спонтанно. Она требует заинтересованного вовлечения в практику партнерских отношений10.)
Социологи считают, что брак стимулирует постоянство, чувство ответственности по отношению к другому, не позволяет почувствовать одиночество, обеспечивает большую финансовую стабильность по причине объединения денежных средств и способствует хорошему здоровью. «Люди, состоящие в браке, как правило, реже болеют пневмонией, подвергаются хирургическим вмешательствам, страдают от рака или сердечных приступов. В результате исследований, проведенных группой шведских ученых, обнаружилось, что жизнь в браке или сожительство в среднем возрасте соотносится со снижением риска деменции», – отмечает Тара Паркер-Поуп, ведущая блог Well для New York Times. В то же время Паркер-Поуп замечает, что в неудачном, полном стрессовых ситуаций браке человек может чувствовать себя намного хуже, чем в одиночестве. На самом деле такой брак может быть «так же вреден для сердца, как неотвязная привычка к курению»11.
Я, Трой, Ричард и Том (в центре во втором ряду), а также Тим Хаузер, Дженис Сигал, Лорел Мэсси и Алан Пол из группы «The Manhattan Transfer».
Очевидно, однако, что брак не каждому подходит. Если вы решили, что в вашем браке нет места для вашего абсолютно пробудившегося настоящего «я», возможно, намного полезнее уйти, нежели терпеть. Если вы перестанете обращать внимание на настоящие чувства и потребности, перестанете говорить себе правду, то ваша душа неизбежно оцепенеет, замолчит лучшая, потенциально жизнеспособная часть вашего «я». Вы станете гневаться, хотя гнев тоже может умолкнуть. Как показывают исследования, неудачный брак, потенциально способный привести к токсическому стрессу, особенно вреден для женского здоровья. В результате пятнадцатилетних исследований, проходивших в штате Орегон, на которые ссылается Сюзанна Браун Левин в своей работе Inventing the Rest of Our Lives («Выдумать оставшуюся жизнь»), обнаружилось, что «отсутствие равноправия в принятии решений связано с повышенным риском для здоровья у женщин, но, возможно, не у мужчин». Причину Левин видит в том, что «женщины лишены другой возможности проявлять власть, как это традиционно делают мужчины. Бессилие – главный союзник стресса и депрессии»12. В браке мужчины выигрывают больше, чем женщины, поскольку женщины вкладывают львиную долю своих эмоций в заботу о близких, воспитание детей, содержание дома и стряпню, чем, может быть, объясняется тот факт, что холостяки и разведенные женщины ощущают себя увереннее, чем разведенные мужчины. Несмотря на сложности эмоционального, финансового и социального порядка, вызываемые разводом, «возрастает, – отмечает Сюзанна Браун Левин, – количество случаев, когда женщины инициируют развод и меньше сожалеют о нем»13.
Если женщина в пожилом возрасте принимает решение еще раз окунуться в любовь, как правило, ее избранником становится кто-то из тех, кого она знала прежде. С моим теперешним мужчиной, Ричардом Пери, я познакомилась тридцать семь лет назад, когда он помог мне договориться с музыкальной группой «The Manhattan Transfer», продюсером которой он был, о благотворительном концерте, средства от которого должны были пойти на организацию избирательной кампании моего тогдашнего мужа Тома Хайдена, баллотировавшегося в сенат США. Здесь мы все вместе в его студии звукозаписи в 1975 году. Ричард, стоящий рядом с моим сыном Троем, чуть приклонив колени, и я. Том стоит между Дженис Сигал и Лорел Мэсси.
Продолжительные отношения
Меня давно приводит в восторг то, как парам, прожившим много лет в браке, удается приспособиться к тем драматическим переменам, которые происходят на протяжении их жизни, особенно в ее последней трети. Когда мужчина, живший в «законном браке», создавший семью и воспитавший детей, спустя тридцать, сорок или пятьдесят лет после свадьбы все еще остается надежным партнером, кажется мне настоящим чудом. Меня охватывает благоговейный трепет, честное слово!
Одна из таких историй – о Билле и Кэти Стейтон, проживших в браке пятьдесят пять лет и воспитавших четырех детей. Билл, которому было семьдесят шесть лет, когда я беседовала с ним, был баптистским священником и врачом-сексологом. Впервые мы встретились много лет назад, когда я попросила его выступить на конференции, проходившей в рамках ежегодной Кампании за предупреждение подростковой беременности в штате Джорджия, и рассказать о проблеме полов, сексуальности и религии.
Семидесятичетырехлетняя Кэти Стейтон в дни своей молодости была спортсменкой и школьной заводилой – и сохранила стройную фигуру и природную красоту. Спокойная и внимательная, она казалась воплощением старомодной домохозяйки, остающейся в тени мужа. Однако после трех часов нашего общения передо мной оказалась женщина, вдохновленная идеалами своих родителей, принимавших активное участие в борьбе за мир, еще с отрочества имеющая собственное мнение.
Мы беседуем с Кэти и Биллом, сидя в их светлом одноэтажном доме в довольно новом районе в пригороде Атланты.
Преподобный Билл Стейтон со своей невестой Кэти.
Уже одиннадцать лет Билл работает баптистским священником в Массачусетсе. Оказалось, что он не был готов к решению сексуальных вопросов, с которыми приходили к нему прихожане и другие члены общины. Он говорит мне: «Сексуальная ориентация, гендерная идентичность и различные проявления сексуальности, сексуальная дисфункция, беспорядочные связи, групповой секс и гражданские браки – я услышал такие истории и узнал такие вещи, о существовании которых даже не подозревал и не был готов помочь. Я пришел домой и сказал: «Кэти, ты знакома с подобными людьми?» Вспоминая об этом, они смеются. «Я загорелся, стараясь найти священников, обладающих знаниями в области человеческой сексуальности, неважно какими, – продолжает Билл. – Поэтому я сам прослушал курс лекций о сексуальности и получил степень доктора теологии в области психологии. С моей помощью был создан Центр изучения сексуальности и религии. В 1997 году профессорско-преподавательский состав и студенты проголосовали за передачу программы изучения сексуальности Университету Уиденера в Честере, штат Пенсильвания, где я занимал профессорскую должность и был директором. В 2006 году я стал исполнительным директором Центра изучения сексуальности и религии, который со временем переместился в Пенсильванский университет».
В 2009 году бывший начальник военно-медицинской службы армии США доктор Дэвид Сэтчер пригласил Билла в Атланту, и Центр изучения сексуальности и религии вошел в состав Института Сэтчера по лидерству в здравоохранении при Медицинской школе Морхауз. Недавно Билл ушел в отставку, оставив профессорскую должность в медицинской школе и пост заместителя директора в своем Центре духовного совершенствования и сексуального здоровья.
«Расскажите мне о ваших взаимоотношениях», – подсказываю я.
«Что ж, прежде всего я влюбился в нее мгновенно, как только увидел, – отвечает Билл с удовольствием. – Это было на вводных занятиях для первокурсников, я был второкурсником, а Кэти училась на первом. Я занимался приемом в молодежную церковную организацию при школе и увидел ее. Только несколько недель спустя я узнал, кто она, и смог назначить ей свидание. После первого проведенного вместе воскресенья, продолжает Билл, – я написал своим родителям и сообщил, что «встретил девушку».
«А сколько вам, Кэти, понадобилось времени, чтобы полюбить Билла?»
«О боже! Полгода?!» – Оба снова смеются.
«На Рождество она приехала к нам домой, чтобы познакомиться с моими родителями, – снова берет слово Билл. – Потом в феврале мы обручились, а на следующий год в сентябре поженились. То есть мы были знакомы всего год. Мы часто говорим, что поженились для того, чтобы заниматься сексом». Они оба были невинны.
Кэти добавила: «Ну, по правде говоря, не совсем по этой причине… Хотя, знаете, в нашем случае это было решением проблемы».
Долгий путь
Мне хотелось узнать, что подпитывало их долгую супружескую жизнь. «Пятьдесят пять лет! – воскликнула я. – Сложно найти человека, который бы нравился тебе не только в начале жизни, на первых этапах создания семьи, но и после рождения детей».
«Я всегда знала, – говорит Кэти, – что никто не рассчитывает, что брак, заключенный в молодости, сохранится надолго. Поэтому была настроена обмануть ожидания».
«Были у нас и слезы, и ссоры», – вмешивается Билл, пытаясь дать мне понять, что не все шло гладко.
«Да, – снова вступает Кэти, – но мы были уверены в силе взаимной любви, даже если были моменты, когда мы, возможно, не нравились друг другу. Когда были споры, я всегда говорила себе: «Все пройдет» – и не волновалась из-за того, что нашей любви что-то угрожает. Кроме того, мы разделяем общие моральные ценности, у нас общие интересы: театр, классическая музыка, художественные музеи, кино – и мы никогда не ревнуем друг друга к друзьям противоположного пола».
Билл улыбается, глядя на жену. «Я никогда даже не задумывался о том, чтобы расстаться или разойтись. Для меня это противоестественно». И добавляет, что был один сложный момент «в период увлечения феминистским движением, когда Кэти показалось, что раньше она жила со своими родителями, потом – со мной и поэтому никогда не принадлежала самой себе».
«Из одной зависимости я попала в другую, – поясняет Кэти. – Сначала, когда Билл учился в семинарии, я работала, мы оба работали. Это было выживание. Потом, когда родился наш первенец, я в течение нескольких лет не работала. Точнее сказать, я много лет не получала зарплату».
«О да! – вмешиваюсь я. – Неоплачиваемый труд? Вы имеете в виду, что были домохозяйкой?»
«Вы попали в точку! Но в семидесятых годах, когда Билл после получения докторской степени начал работать в Пенсильванском университете, я вернулась к работе помощника директора по административной части и учителя музыки в средней школе. Хотя работы по дому не убавилось. Наше финансовое положение не позволяло нанять домработницу или садовника, и я обращалась за помощью к нашим детям. Моя приличная зарплата помогла оплатить обучение одного из детей в университете. Остальное уходило на хозяйственные траты».
«Наверное, – продолжает Кэти, – больше всего мы расходились во мнениях, решая, на что потратить деньги. Ведь я выросла с убеждением в том, что «…где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Евангелие от Матфея, 6:21, синодальный перевод. – Примеч. перев.). Но мое сердце было не там, где сердце Билла. Но, как и всякая женщина моего поколения, я была в роли «зависимой» от мужа жены, желающей нравиться, и не верила, что мое собственное мнение, если оно противоречило мнению Билла, имело такой же вес, как его. В подобных вопросах я шла у него на поводу, заглушая в себе чувство обиды. Не умно!»
Потом Билл рассказал мне о том, как они собирались год пожить порознь, чтобы дать Кэти почувствовать себя независимой и, таким образом, влить в нее новые силы и одновременно укрепить брак. Поскольку из-за детей это было трудноосуществимо, семейный врач намекнул, что они могут попробовать жить самостоятельно, не покидая своего дома, разделив финансовые счета.
Снова Билл: «И так целый год! Было так тягостно, ты покупала свои подарки детям к Рождеству, а я покупал свои. Раньше это были общие подарки от мамы и папы, даже если их приобретала она. И еще она решила в течение года не посещать церковь. Когда я приходил в церковь по воскресеньям, меня спрашивали: «Где Кэти?»
Кэти хмурится: «Не думаю, чтобы это продолжалось целый год».
Обретение самости
«Когда это началось, – спрашиваю я Кэти, – когда вы почувствовали, что вам необходимо твердо встать на ноги?»
«В начале шестидесятых годов, когда мы жили в Пенсильвании. Слова, произнесенные Глорией Стейнем, нашли отклик в моей душе, и я сказала: «Это верно! Она говорит за меня».
«Вы помните эти слова, которые так отозвались в вашем сердце?» – спрашиваю я.
Билл и Кэти Стейтон.
TIM SCOTT (ТИМ СКОТ Т), SPENCER STUDIO
«Сложно играть определенную роль. Ты чувствуешь себя словно в заточении, когда твое поведение обусловлено тем, что принято ожидать от женщины, и когда эти ожидания не совпадают с тем, что подходит тебе».
«Потому что в рамках этих ожиданий вы ощущали себя неполноценной личностью?»
«Да. Тебе кажется: «Разве этим я должна заниматься? Такой чепухой?»
С глазу на глаз я спросила Кэти, повлияли ли все эти перемены на Билла.
«Да, – отвечает она. – Думаю, в целом феминистское движение оказало влияние как на всех мужчин, так и на всех женщин. Мне кажется, что тогда Билл в душе был на стороне феминисток, но внешне вел себя так же, как обычно».
«В течение нескольких лет я вела себя так же, – соглашаюсь я. – Феминистка в теории, но не на практике».
«Такое трудно забыть, – задумчиво произносит Кэти. – По правде говоря, я не слишком увлекалась феминизмом. Я как будто со стороны наблюдала за тем, что из этого получится. Порой посещали смелые мысли, но они не выливались в действия».
«Однако вы высказали протест и начали создавать собственное духовное пространство?»
«Да, действительно, в жизни я привыкла использовать свои лидерские способности, даже будучи только домохозяйкой. Но в начале шестидесятых отвоевала для себя новую территорию – в смысле своего личного «духовного пространства».
Самоидентификация в общности
«Приблизительно в это время я взяла на себя те обязанности в общине, которыми не занимался Билл, и у каждого из нас была своя жизнь, – продолжает Кэти. – Среди прочих занятий был симфонический оркестр. Я играла на скрипке, и когда стала выступать с оркестром, никому не пришло в голову спросить: «Чем занимается ваш муж?» Ты становишься самой собой. Просто исполняешь свою партию в составе коллектива. Репетиции проходили еженедельно, поэтому Биллу приходилось забирать детей. Я не собиралась уступать. И это действительно помогло нам, даже прежде, чем я поняла, что он делает это ради меня».
«Также в начале девяностых, – говорит Кэти, – руководство нашей конфессии, Американской баптистской церкви в США, разработало новую стратегию; одна лаконичная резолюция привела нас в изумление: «Гомосексуальные отношения несовместимы с христианским учением». Точка. Наша церковь решительно ополчилась на них, и мы начали действовать, и за год наша церковь привлекла к себе группы лесбиянок, геев, бисексуалов и транссексуалов (ЛГБТ). Именно тогда я активно включилась в работу. Мне это было несложно, так как проблемы сексуальности – в поле деятельности Билла. Мы уже были знакомы с транссексуалами и теми, кто собирался поменять пол, с геями, лесбиянками, трансвеститами – с целой гаммой человеческих проявлений сексуальности и гендерной идентификации». Кэти рассказала о том, через что им пришлось пройти, пока их конгрегация наконец не согласилась присоединиться к Ассоциации доброжелательных и жизнеутверждающих баптистов.
Кэти объяснила, что работа в области проблематики ЛГБТ, которой она и многие другие занимаются в течение десятилетий, идет успешно. «Я связана с целой сетью знакомых мне людей по всей Филадельфии, и они очень много значат для меня, – говорит она. – Одни принадлежат к духовенству, другие ведут светский образ жизни; они не жалеют своих сил – как в церкви, так, как я предполагаю, и в профессии, но кто знает? Они действительно стали моей второй церковью, так как наша церковь отличается тем, что не придает большого значения теологии и подобному. Это – общность людей, желающих оказать нам поддержку, даже если они не являются активными членами нашей общины. Они помогают нам и рассказывают об этом. Между прочим, некоторые говорили мне, что по возвращении в свои поселки для престарелых они будут обсуждать эти проблемы, сидя за обеденным столом, что свидетельствует о своего рода духовном росте.
Теперь, когда Кэти обрела собственный голос, самостоятельно научившись отличать существенное от второстепенного, она работает в лоне своей новой церковной общины в Атланте, в совете директоров Ассоциации доброжелательных и жизнеутверждающих баптистов и в группе Равноправия в семье, которая представляет собой команду, отстаивающую в Атланте право на брак однополых пар. «Мы начнем с Атланты и посмотрим, сможем ли что-то изменить в штате Джорджия», – говорит Кэти с улыбкой.
Но на этом наша беседа с Кэти не заканчивается. Ей хотелось, чтобы я поняла, чем еще, кроме обретения ею собственного духовного пространства, объясняется их долголетний брак! «Мы всегда были частью сообщества, что очень поддерживает, – говорит она, – в церкви, к которой мы принадлежим, такое случается. Люди, прожившие долгую жизнь, кажутся счастливыми в старости и продолжают оставаться активными; таким образом, у нас есть образец для подражания».
«Вы хотите сказать, что община, которая была вашей опорой и зависела от вас, помогла вам сохранить брак?»
«Ну, не знаю, зависела ли она от нас, но, мне кажется, я сама надеялась остаться вместе. Иначе я бы обманула свои собственные ожидания».
«Я много думала о словах Кэти о том, чего мы ожидаем за пределами брака, на что надеемся. Меня опечалило, что наши ожидания – уже совсем не те, что прежде. Они абсолютно противоположные. В наши дни тенденция такова, что никто не хочет оставаться вместе; следовательно, если жизнь не складывается, многие склонны расстаться. Хотя… может быть, это неизбежно, учитывая нашу увеличившуюся продолжительность жизни и желание общаться на всю катушку, вступая в близкие отношения и отдаваясь страсти. По мнению Маргарет Мид, каждой женщине необходимо трижды побывать замужем: в первый раз, чтобы получить сексуальный опыт в молодости, во второй – чтобы получить опыт создания семьи; в третий – ради дружеского общения в III акте жизни.
Теперь, просматривая с начала до конца сценарии моих собственных взаимоотношений, мне кажется, что главным было не пожалеть времени и попытаться усвоить опыт, полученный на каждом из этапов. Кто это сказал: «Если делать одно и то же одинаково, можно прийти к одинаковым результатам»?
Целеустремленность
«Думаю, в сохранении нашего брака важную роль сыграло то, – замечает Билл, – и мы к этому намеренно стремились, что мы находили время, когда могли побыть только вдвоем. Работая с людьми, я многому научился; слишком часто случается так, что после свадьбы все время у супругов уходит на содержание семьи: на детей, на обустройство дома, на приведение в порядок территории вокруг дома. Начиная встречаться и проводить время вместе, вы подпитываете свои взаимоотношения. Потом люди вступают в брак, и вся эта подпитывающая энергия уходит на бытовые заботы; поэтому работая с семейными парами, приходится подталкивать их к тому, чтобы отмотать пленку назад, к началу их взаимоотношений. Просто пойти куда-нибудь вместе с детьми – еще не значит укрепить отношения. Семья требует не только заботы, но и сохранения».
Мы с Джуэлл Бикфорд во время прогулки на ранчо Ла Пуэрта. 2008 г.
«Так, и когда же семейные пары начинают это осознавать?» – спрашиваю я.
«Мы с Кэти поняли, что происходит, когда наши дети стали подростками. Мы стали выделять для себя время – просто чтобы побыть вместе, потому что дома все наше время уходило на детей. Итак, наше решение было по-настоящему осознанным. После десяти часов вечера детям не разрешалось нас беспокоить. В это время мы могли поговорить о том, как спланировать вечеринку, или же могли…»
«О да. У нас всегда была насыщенная сексуальная жизнь».
«Думаю, это связующий элемент, – перебиваю его я. – Разве секс не помогает простить, смягчить неприятную ситуацию?»
«Да, абсолютно верно», – отвечает Билл.
История счастливого брака Кэти и Билла лишний раз убедила меня в том, насколько важна безопасная дистанция, жизнь вне партнерских отношений и готовность постоянно стремиться к этому на любом жизненном этапе. И, конечно, здоровый секс!
Еще один пример продолжительных взаимоотношений, который служит иллюстрацией подобного подхода к семейной жизни, это Нат и Джуэлл (см. дальше) Бикфорд, прожившие в браке сорок шесть лет. Нат – тот парень, с которым вы уже встречались в 10-й главе: он написал о своей жизни и изгнал из нее демонов. Когда я беседовала с ним, ему было шестьдесят шесть лет, Джуэлл – шестьдесят пять. Впервые мы встретились с ней на семинаре ассоциации «Global South» (объединяющей общины англиканской церкви в странах третьего мира) во время совещания по международным отношениям. Своим благосостоянием она была обязана секьюритизации активов – и на момент нашего знакомства была самой высокооплачиваемой женщиной, работающей в банке Ротшильда. Я и не ожидала, что когда-либо познакомлюсь с ней и ее семьей, и до сих пор не могу поверить, что одна из моих подруг – банкир. Единственное, чего я не знала до нашего интервью, так это того, что, когда ее дочери были детьми, она была домохозяйкой и матерью, стряпала и следила за домом. Только когда девочкам исполнилось шестнадцать и девятнадцать лет, она в возрасте тридцати семи лет вернулась в колледж Сары Лоуренс.
Новоиспеченные супруги Джуэлл и Нат Бикфорд.
«Именно Нат сказал мне: «Ты слишком умна для того, чтобы не закончить колледж, – рассказывала мне Джуэлл с явной признательностью в голосе. – Ему тогда действительно пришлось нелегко: пришлось оплачивать частную школу для двух детей и мое высшее образование, но он понимал, что это – насущная необходимость». Мое восхищение ими обоими достигло пика при мысли о том, что ее удивительная карьера началась только в середине жизни и что он не испугался ее превращения из мамы в деловую женщину.
Их продолжительный брак служит доказательством тому, что люди, которым в детстве не хватало любви, способны, несмотря ни на что, добиться успеха и быть счастливыми в браке. Нат и Джуэлл настроены на то, чтобы проводить больше времени вместе, их волнует чувственность, и они нацелены на компромисс. По мнению Джуэлл, они поженились так рано отчасти из-за того, что это был способ покинуть родительский дом. Такое сходство во взглядах показалось мне странным, потому что они очень разные. Осторожный Билл взял в жены Маленький Локомотив, способный развивать невиданную скорость, подобно Фердинанду Арагонскому, женившемуся на Изабелле Кастильской. Джуэлл поясняет это на свой манер: «Нат – руль, а я – двигатель». Он подхватывает: «Мы – как орел и решка. У нее гигантский запас энергии, у меня – умеренный. Она, как вы видите, инициативна, умеет просчитывать ситуацию, спонтанна и интуитивна. Эти понятия не имеют ко мне никакого отношения. Я больше склонен к рефлексии и не отличаюсь спонтанностью. Мне нужно время на обдумывание».
Джуэлл и Нат со своими дочерьми Лорой и Эмили.
Кроме того, они – полная противоположность друг другу в плане темперамента; кое-что в отношениях Ната и Джуэлл сразу же становится ясным. Например, брак имел для них первостепенное значение. «Мы всегда уделяли время друг другу, – говорит Нат, – даже когда родились дети. Мы не могли бы часто выходить в свет, но нам повезло, что у нас обоих были родители, которые с радостью забирали детей к себе. Таким образом, по выходным мы могли отдохнуть от суеты. И нам всегда нравилось разговаривать друг с другом».
Создается также впечатление, что между ними существует сильное взаимное притяжение, так было, как считает Нат, с самого начала. Он добавляет: «У меня было назначено свидание с приятелем в Гарварде на футболе, а он должен был сопровождать девушку, поэтому я договорился о встрече с девушкой, и, желая угодить приятелю, купил билеты на игру. Итак, девушкой, которую должен был сопровождать мой приятель, оказалась Джуэлл, и как только я ее увидел, я сказал другу: «Забудь о билетах, ты ее больше не увидишь. Я сейчас отвезу ее домой, откуда она никуда не выйдет в течение трех суток, и вы больше не встретитесь».
Я спросила у Джуэлл, как им, прожив такую долгую жизнь, удалось сохранить чувственность. «Сохранить надолго нормальные сексуальные отношения не удается тем, у кого нет нормальной психологической взаимосвязи, – отвечает она. – Равным образом удовольствие от занятий любовью с одним и тем же человеком зависит не от того, насколько он искусен в любви, а от психической стимуляции и возбуждения». Она поведала мне, как прекрасно ощущать сексуальное влечение и заниматься любовью с тем, с кем уже давно делите радости и горести. «Вы не можете себе представить, Джейн, насколько это фантастично. В ощущениях появляется острота совершенно иного рода, они становятся намного ярче, чем в молодости; это совсем другое». Я, к огромному сожалению, могу почувствовать только слабый аромат того, о чем она говорила. У меня уже никогда не будет «долгого пути».
Я спросила у Ната, были ли между ними когда-либо существенные разногласия и что изменилось теперь, когда они шагнули в III акт своей жизни. «Больше всего мы спорили по поводу детей, – говорит он. – Я в отличие от нее на многое не обращаю внимания. Она верит, что ограничения необходимы, заходя в этом вопросе намного дальше, чем я, что время от времени приводило к большим скандалам».
«Это было ужасно, просто ужасно, – говорит об этом времени Джуэлл. – Он беспокоился о том, чтобы девочки не забеременели. Вас это не удивляет? И ему хотелось стать их другом, а не сторонником строгой дисциплины, из-за этого мы часто ссорились». Однако Нат и Джуэлл, в отличие от супружеских пар, страдающих после ухода детей из родительского дома, поняли, что опустевшее гнездо означало, что в нем нет больше источника напряжения. Хотя они безмерно любят своих дочерей, именно тогда, по их словам, они начали по-настоящему наслаждаться обществом друг друга; у них появились общие интересы, и они не пропускают ни одного значительного события, которыми так богата культурная жизнь Нью-Йорка.
В 2004 году Нат ушел в отставку, оставив свою адвокатскую практику, тогда как Джуэлл еще продолжала работать. Я поинтересовалась у нее, не возникли ли из-за этого проблемы, как случается у некоторых супругов. «Да! – воскликнула она. – Прежде всего он полностью оккупировал мою кухню. Мне нравится готовить, а там был полный беспорядок. Кругом лежали стопки книг и бумаг, а ведь у него был офис, но он туда никогда не заглядывал».
Несмотря на то что Нат ушел на пенсию, юридическая компания, в которой он работал, выделила для его нужд кабинет и секретаря, возможно, в надежде, что он по-прежнему будет заниматься клиентами.
«Я знаю, что это было неблагородно по отношению к Джуэлл, – говорит мне Нат. – Почему бы не воспользоваться им? Зачем мне обитать на кухне? Временами я испытывал нечто вроде стыда из-за того, что не хожу на работу. Я понимал, что нужно переступить через огромный внутренний барьер – мне просто не хотелось туда возвращаться. Я знал, что меня втянут во что-нибудь. В последний рабочий день, когда прощался с компанией, я был поистине счастлив, что ухожу».
Такая на первый взгляд мелкая проблема часто приводит к буре в спокойной гавани. Однажды я читала об ушедшем на пенсию муже, который посчитал, что облагодетельствует свою жену, если, пока она будет на работе, переставит все кухонные шкафы. Не стоит говорить о том, как она была рассержена! Что до Джуэлл, то она предложила пойти к семейному консультанту, и эта дама помогла им обоим. Нат оказался способным понять, что он, захватив личное пространство Джуэлл и избегая принимать решение по поводу того, где ему работать и размещать свой хлам, совершал акт пассивной агрессии. «После этого, – говорит Джуэлл, – он вернулся в комнаты и два дня спустя полностью оккупировал их, а я получила назад свою кухню».
Психотерапевт и самой Джуэлл подсказала способы, как избежать проблем. «Как вы знаете, – продолжает Джуэлл, – мы с Натом очень разные, и теперь, когда он больше времени проводит дома, некоторые вещи мне докучают. Мне бы хотелось, чтобы он не так сильно зависел от меня в плане общественной жизни и близких отношений. Мне кажется, мы могли бы приглашать на обед больше его друзей, но психотерапевт сказала мне: «Это не ваше дело, Джуэлл. Прекратите. Если честно, вы должны вычленить то, что для вас по-настоящему значимо». Итак, я начала задумываться над тем, что для меня на самом деле не имеет никакого значения, – и отстала от него».
«Это помогло снять напряжение?» – спрашиваю я.
«Да, помогло», – отвечает Джуэлл с облегчением.
Как и большинство женщин, с которыми я беседовала, климакс позволил Джуэлл почувствовать себя более свободной. «Каким-то сверхъестественным образом я стала более уверенной в себе, – рассказывает она. – Не знаю, связано это с гормональным фоном или с возрастом. Но когда мне было за пятьдесят, я начала себе нравиться».
Когда я сказала ей, что писательница Сьюзен Браун-Левин называет это десятилетие, от пятидесяти до шестидесяти лет, «отвязный шестой десяток», Джуэлл отреагировала: «Совершенно верно! Я перестала слишком беспокоиться о том, как они на меня смотрят».
«Они» – это мужчины, с которыми вы работаете в банке?»
«Да. Я не говорю, что больше не хочу с ними работать. Всем приходится работать в коллективе, каким бы он ни был. Но можно выбирать то окружение, которое тебе нравится. Для меня это было просто откровением».
Брак Ната и Джуэлл служит иллюстрацией того, насколько крепче становятся супружеские узы благодаря индивидуации и андрогенизации, или гендерному равновесию. В 2009 году Джуэлл оставила службу в банке. Теперь она работает в компании GenSpring, занимающейся управлением состояниями; у нее появилась возможность проводить больше времени с семьей и внуками, а также участвовать в работе международной некоммерческой женской организации «Women for Women International», которая служит связующим звеном между женщинами из развитых стран с женщинами из ассоциации англиканских общин в странах третьего мира (Global South), помогая им стать экономически самостоятельными путем развития малого бизнеса»14.
«Разумеется, продолжительные супружеские отношения невозможны без любви. Нат и я – мы оба старались сохранить нашу любовь», – говорит Джуэлл. Пока Джуэлл сужала рамки своей карьеры и собиралась приложить знания и силы к работе международных женских организаций, Нат отдался долго сдерживаемой страсти к музыке. Ему всегда хотелось стать композитором, но, зная, что его строгий отец никогда не одобрил бы такого стремления, он отказался от него и занялся юриспруденцией.
«Всю свою жизнь я играл на пианино для себя и кое-что сочинял, – доверительно сообщает Нат, и я слышу, как меняется тембр его голоса. – Музыка – моя страсть».
Право на возобновление
В 16-й главе я расскажу о своих друзьях Эве и Йоле Халлер; когда я брала интервью, им обоим было по семьдесят семь лет, а женаты они были двадцать лет. У него это был третий брак, у нее – пятый. Свои первые три неудачные попытки она называет «разминкой». Вместе у них десять детей и пятнадцать внуков.
Им было по пятьдесят семь лет, когда они встретились на задней площадке автобуса, ехавшего из знаменитой водолечебницы на ранчо Ла Пуэрто, что в мексиканской Тикейте, в Сан-Диего. «Выходя из автобуса, – говорил мне Йол, – я знал, что обязательно женюсь на ней».
По правде говоря, Эве больше не хотелось выходить замуж, так как брак накладывает много обязанностей, но Йол не отступал, и они поженились полгода спустя. Теперь, оглядываясь назад, она рада, что согласилась. Она замечает: «Дело в том, что мы глубоко преданы друг другу, ведь нам суждено провести вместе остаток дней».
Она рассказала мне, что, когда была вдовой, ей больше всего не хватало «таинственности». Когда я попросила ее пояснить, она сказала: «Мне не хватало партнера, которого я могла посвятить в свои тайны: восхитительные, не выразимые словами. Знаете, в разгар вечеринки нам довольно переглянуться, чтобы почувствовать, что мы вместе. Для меня это суть духовного единения и любви».
Пример Йола и Эвы служит еще одним явным свидетельством благополучного старения, называемого Джорджем Вейлантом «ориентацией на будущее: способностью предвосхищать события, планировать их и надеяться на лучшее»15. Йол разъясняет: «Мы продали наш большой дом в Санта-Барбаре. Мы хотели бы чего-нибудь поскромнее. Хочется избавиться от хлама». Но они вложили средства в дом престарелых, включая полный уход и медицинское обслуживание, чтобы переселиться туда, когда придет время. «Возможно, мы никогда туда не переедем, – говорит Эва, – мы сделали это просто на всякий случай. Никогда не думала, что доживу до восьмидесяти лет, но, когда поняла, что меня отделяют от них всего два с половиной года, пересмотрела свой расчет. Теперь я собираюсь прожить еще лет пять – у меня пятилетний план».
Продолжая мысль Эвы, Йол добавляет: «У нас брачный контракт на тридцать лет с правом на возобновление». Значит, через десять лет, когда им будет по восемьдесят семь, они заключат новый контракт. Подозреваю, что будет большое торжество – и я буду в числе приглашенных!