– Понимаю, моя леди.
Изморозь знал, о каком грузе идет речь.
– Во-вторых. – Агата побарабанила пальцами по подлокотнику кресла. – Свое бегство Стеклодув начал с Фихтера, но вы с Лашаром не позволили ему задержаться в городе, сели на хвост и заставили уехать на запад. Я предполагаю, что у Стеклодува осталось в Фихтере незаконченное дело. Попытайся узнать – какое?
– Да, моя леди.
«Чем пахнет козье дерьмо?»
Никогда раньше Карлос не задавался столь дурацким и неприличным вопросом – повода не было. Наследник гридийского владения и результаты жизнедеятельности домашних животных жили в разных, абсолютно не пересекающихся вселенных. Нет, разумеется, иногда, по недосмотру, они пересекались на подошвах вычищенных до блеска сапог молодого лорда, но и только. И нельзя сказать, что Карлоса такое положение дел не устраивало – как раз наоборот! Юноша многое бы отдал, чтобы никогда в жизни не задаваться этим вопросом, не узнавать пикантных тонкостей современного животноводства, но… увы. Первое, что он сделал, придя в сознание, – скривился от тяжелого, вызывающего рвотные позывы, запаха и сразу же задался неуместным вопросом.
«Чем пахнет козье дерьмо? Это оно?»
Почему козье, а не коровье или, скажем, свиное, Карлос не знал. В памяти всплыла именно коза – рогатая, лохматая, блеющая, наглая – и полностью заслонила собой остальных претендентов.
– Дерьмо…
– Карлос!
– Шахмана!
Со рвотой юноша кое-как справился, сглотнул слюну, пару раз глубоко вздохнул, заставляя себя не реагировать на вонь, и справился. Голова, изначально тяжелая, как чугунный шар, тоже постепенно прояснялась, и Карлос задался следующим вопросом:
– Где я?
– В плену.
– Спасибо, Шахмана, ты нашла предельно понятный ответ.
– Пожалуйста, Карлос, – хихикнула Героиня. – Пожалуйста.
Пункт первый: он сидит у бревенчатой стены на куче мокрой… кажется, соломы. Собственно, она, проклятая, и воняла. И сделала влажными штаны, создавая впечатление, что он обмочился.
«Как противно!»
Ноги свободны, а вот руки скованы. Запястья перехватывают металлические «манжеты», от которых ко вделанным в стену ушкам идут тонкие, но прочные цепи. Темно, хоть глаз выколи, непонятно, день или ночь, и этот запах…
«Интересно, это правда козье дерьмо?»
Юноша приподнялся, откинул в сторону вонючую подстилку, предпочтя сидеть на сырой земле, и вновь позвал спутницу:
– Шахмана!
– Да, Карлос?
Судя по звуку, Егоза сидела справа, шагах в пяти.
– С тобой все в порядке?
– Кроме того, что я связана.
– Цепи?
– Увы, Карлос, они поняли, что я Героиня, и постарались на славу. Меня привязали к столбу и всю обмотали веревками.
Обычные кандалы, вроде тех, какими был скован юноша, Егозу не остановили бы, но разорвать плотные и прочные путы она не могла: чтобы набрать такую силу, Шахмане требовалось получить изрядную дозу прайма.
– Дерьмо!
– Совершенно с тобой согласна.
А в следующий миг юноша услышал ехидный вопрос:
– Тоже попили водички из колодца, лорд Карлос? – За которым последовал не менее ехидный смешок. – Сочувствую, конечно, но нет худа без добра: теперь вы полноправный член клуба любителей маленьких хуторов.
– Кто это?
– Тебе лучше знать, – отозвалась Шахмана. – Он говорит, что вы знакомы.
Героиня пришла в себя гораздо раньше лорда и уже знала, что они делят темницу с еще одним узником.
– Мы встречались всего лишь один раз…
Голос изначально показался Карлосу знакомым, но теперь, когда в нем появились почтительные нотки, юноша окончательно узнал его обладателя:
– Акакий?!
– Я польщен, лорд Карлос. Вы узнали скромного праймолога, с которым перекинулись от силы парой слов, а это значит, что наша встреча произвела на вас неизгладимое впечатление. И я уверен…
– Он болтает, не переставая, – фыркнула Егоза.
– Заставь его заткнуться.
– У меня руки связаны.
– В буквальном смысле, лорд Карлос, в буквальном. Не будь этой мелочи, уважаемая Шахмана не постеснялась бы обрушить на несчастного ученого свой гнев, но…
– Это невозможно, – простонал юноша.
Словесный поток праймолога заставил отступить даже омерзительный запах, и теперь Карлос думал только о том, как бы заткнуть Бенефита. Который, в свою очередь, заливался соловьем:
– Вы не знаете, что такое невозможно, лорд Карлос, действительно не знаете, и, поверьте, вам не нужно этого знать. Я провел в этом сарае целую ночь в совершеннейшем одиночестве, смею заметить, в полнейшем одиночестве! Не с кем было поговорить, обсудить свое печальное положение или новые замыслы, что неожиданно посетили меня в минуту страшной опасности…
– Шахмана, нас убьют?
– Надеюсь, – процедила девушка.
– И это станет невыразимо печальным событием для всего мира, друзья мои, – провозгласил Акакий. – Потому что в этом случае я не смогу обнародовать свое очередное, такое же гениальное, как и прочие, открытие. Скажите, лорд Карлос, в Гридии есть горы?
– Невысокие, – машинально ответил юноша. – Скорее, холмы. – И опомнился: – А какое тебе дело?
– Бенефит, заткнись! – прорычала Егоза.
Но Акакий и не думал униматься:
– Добычу ведете?
В голосе ученого было столько неподдельного интереса, что Карлос решил ответить:
– Отец отыскал железную руду.
– Породу доставляют на поверхность вагонетками?
– Угу.
«В конце концов, почему бы не потрепаться? – грустно подумал юноша. – Иначе придется размышлять о том, что нас скоро убьют».
– А теперь представьте, молодой человек, что эта вагонетка увеличится в пять… Нет! В десять раз! – провозгласил Бенефит.
– В шахту не пролезет, – проворчала Егоза.
– При чем тут шахта? – не понял Акакий. – Девушка, не перебивайте! Я собираюсь построить гигантскую вагонетку не для породы. Совсем не для породы! Хотя для породы тоже, почему нет? И вагонетка моя будет не вагонеткой, а… Она будет вагоном! Гигантской вагонеткой – вагоном! В котором поместится много людей. Или породы. В грузовой вагон – порода, в не грузовой – люди. Как-то так.
– Кажется, мы уже умерли, – выдохнула Шахмана.
– Но за что нам вечные муки? – осведомился Карлос. – Что мы натворили?
– Вагон! Я придумал и патентую название: вагон! «Грандиозный вагон Бенефита»! – заявил Акакий. – Вы будете свидетелями. Предварительное техническое описание, для протокола: крытая металлическая телега с кузовом или сиденьями для пассажиров, движущаяся по рельсам…
– Сама движущаяся? – с иронией поинтересовался юноша.
– Сама? Лорд Карлос, вы меня огорчаете. Кто вас учил? Где вы видели вагонетку, которая движется сама?
Юноша припомнил визит на гридийские шахты, в которых активно использовался труд несчастной скотины, и покачал головой:
– Один осел большую вагонетку не утащит, а несколько ослов…
– Несколько ослов? Так следует назвать преподавателей, которые учили вас наукам, – оборвал Карлоса разгорячившийся Акакий. – Большой вагон, даже несколько больших вагонов, соединенных между собой в цепочку, будут двигаться без помощи ослов.
– Лошади? – предположила Шахмана.
– Верблюды? – добавил развеселившийся юноша.
– Драконы?
– Было бы неплохо впрягать в тележку трехглавую Чудь вместо того, чтобы убивать ее, – хихикнул Карлос. – Но сначала нужно запатентовать способ дрессировки этих тварей.
– Двое леших, к примеру, запросто утащат один большой вагон. – Егоза поняла, что молодой лорд смеется над ученым, и охотно его поддержала: – Только не быстро, они, мерзавцы, медлительные.
– Нужно запатентовать специальный кнут, – предложил Карлос. – «Особый ускоряющий кнут Бенефита».
– Примитивные! Примитивные людишки, неспособные осознать величие моего гения! – Появившаяся в голосе ярость не оставляла сомнений в том, что Акакий изрядно разозлился. – Разве я изобрел большую вагонетку? Ха! Будучи прикованным к этой проклятой стене, я придумал самоходную тележку, которая потащит за собой вагоны. Я назову ее праймовоз! «Гениальный праймовоз Бенефита для преодоления гигантских расстояний». Запомнили? Для протокола: вы станете свидетелями. Название, как вы понимаете, придется запатентовать, как и само устройство. В наши дни…
– Кстати о наших днях! – бесцеремонно перебил ученого Карлос. – Как долго нам осталось?
Резкая смена темы ввергла Бенефита в растерянность:
– Почему вы решили, что я знаю?
– Потому что ты сидишь здесь дольше нас.
– И как получилось, что ты попал сюда первым? – поинтересовалась Егоза. – Мы ехали довольно быстро.
– И почему ты вообще сюда попал?
– Потому что заблудился, – признался Акакий.
– Я помню, ты собирался в столицу, а она, как ни крути, в другом направлении.
– Вы запомнили, лорд Карлос! Я польщен. Вы не представляете, что ваше признание значит для меня! – Воодушевленный Акакий буквально захлебывался словами. – Вы, конечно, станете отрицать, но я вижу, что общение со мной оставило неизгладимый след в вашей душе. Впервые в жизни увидели вы по-настоящему образованного человека и потянулись к нему… то есть ко мне…
– Шахмана, можешь плюнуть в него огнем?
– Увы.
– Жаль.
– Вовсе даже не жаль, – хихикнул ученый. – Я действительно собирался в столицу, лорд Карлос, в этом вы правы, но едва я выехал за ворота Гридвальда, как мне в голову пришла гениальная идея праймовоза…
– Ты говорил, что придумал его в застенках.
– Вы, обычные и в чем-то примитивные люди, даже представить себе не можете, насколько сложны мои мысли, – гордо ответил Бенефит. – И поэтому они приходят ко мне частями. Сначала одно, потом другое… Не всегда следующее, к сожалению, но обыкновенно очень умное… Выезжая из Гридвальда, я неожиданно подумал, что гужевой транспорт изрядно устарел. Все эти лошади, ослы, верблюды… Они медлительны и… едят. И спать им надо. И гадят тоже, пачкая дороги. «Как славно, – подумал я. – Если бы между всеми городами