Шахмана без труда перенесла тяготы путешествия через Пущу: утомительную дорогу, ночевки под открытым небом и плохую пищу, но это не значило, что походная жизнь ей нравилась. Да, она была Героиней и привыкла к лишениям, но привычка и любовь – вещи разные, и Егоза никогда не отказывалась от возможности переночевать в замке, на кровати, а не у костра, сытно и вкусно поесть, а не закидать в желудок солонину с сухарями, потянуть пиво, а не набранную в ручье воду. И потому сейчас, добравшись, наконец, до постоялого двора и предвкушая заслуженный отдых, Шахмана улыбалась.
– Ваше пиво, госпожа. – Половой оказался необычайно расторопен.
– Ага.
– И ваш окорок.
Вопреки ожиданиям, кормили в заведении вкусно. Пиво оказалось свежим, в меру плотным, душистым. Толстый ломоть окорока был хорошо прожарен, соус замечательно пах чесноком, а от прилагавшейся к жаркому гороховой каши поднимался восхитительный аромат – судя по всему, в нее добавили какие-то специи.
– Еще пива, – распорядилась Шахмана, залпом выпив кружку.
– Сию минуту.
Но вернулся половой гораздо быстрее, получил за расторопность медяк, вновь исчез, а Егоза приступила к еде. Неспешно приступила, наслаждаясь каждым куском, словно чувствуя, что закончить ужин в том благодушном настроении, что овладело девушкой после встречи с Пекой, не удастся.
И не удалось: в тот самый миг, когда Шахмана доедала мясо, к столику подсел Акакий.
– Приятного аппетита.
– Чего тебе?
Говорливый коротышка изрядно утомил Егозу во время путешествия, и встретила она его грубовато.
– Пришел тебя предупредить.
– О чем?
Бенефит перегнулся через стол и заговорщицки прошептал:
– Твои друзья в беде.
Прозвучало весьма внушительно.
– Что-то серьезное?
– Очень.
Егоза отложила ложку, сделала глоток пива и, постукивая по столешнице рукоятью ножа, велела:
– Продолжай.
Она прекрасно понимала, что шутить такими вещами Акакий не станет.
– Я был сегодня на Мозговитой улице, – прежним шепотом сообщил ученый. – Заходил по делам к старому приятелю насчет проекта праймовоза поговорить, без подробностей, конечно, ты ведь знаешь эту публику…
– Не тяни!
Восклицание получилось не громким, но таким устрашающим, что ойкнувший Бенефит мгновенно выложил карты на стол.
– Твоих друзей взяли стражники.
И стало вдруг холодно-холодно.
«Твоих друзей взяли стражники». План сорвался. Карлос в тюрьме, из которой у него есть только одна дорога – в петлю.
– Врешь, – прорычала Егоза.
– Карлоса Герой кобрийский опознал, тот, в маске, Ураган драку затеял, но… – Акакий неловко дернул плечом. – В общем, Урагана убили. А Карлоса в тюрьму отвезли.
– Ранили? – глухо спросила Шахмана и сделала еще один глоток пива.
Отвратительного на вкус пива, горького и кислого.
«Когда они успели подменить кружку?»
– Нет, с Карлосом все в порядке. Побили немного, но ничего серьезного. А вот Ураган…
Следующий вопрос Егоза задала почти сразу, и прозвучал он очень жестко:
– Ты их сдал?
Глаза Бенефит не отвел, и страха в его взгляде Шахмана не увидела.
– Нет.
Врет? Нет, не врет. Будь Акакий предателем, сам бы в «Лед и пламя» не пошел, стражников послал бы или Героев. Одному Акакию с Героиней не совладать, а сообщать об аресте, желая отвлечь внимание, – глупо. Вот и получается, что не врет.
– Как это произошло?
– Стражники облаву устроили, вора какого-то ловили, а Карлос с Ураганом оказались не в том месте и не в то время. – Ученый тяжело вздохнул. – Мне жаль.
При чем тут жалость? Жалеют о разбитой чашке, жалеют захромавшую лошадь, пропитые деньги жалеют наутро, а жалеть об аресте друга и смерти Урагана глупо, это полное дерьмо.
– Спасибо, что предупредил, – ровно произнесла Шахмана, отставляя в сторону ставшее невкусным пиво.
– Я вам должен.
– Какая теперь разница?
Ураган ушел к Шпалере и Тишине, Карлос у кобрийцев, она одна, совсем одна, и нет никакого понимания, что делать дальше. Нет рядом лорда, больше нет.
– Я так думаю, бежать тебе надо, – негромко произнес Бенефит, пристально глядя на Героиню.
«Бежать? А это мысль… Покинуть Фихтер, пока Карлос не рассказал, где искать последнего члена команды, уехать подальше на север и наняться к какому-нибудь владетелю. Героев мало, и любой лорд будет счастлив заполучить на службу опытную лису. И чувства вины никакого, потому что все пошло наперекосяк».
Мысль хорошая, но…
– Не могу, – качнула головой Шахмана.
– Почему? – живо поинтересовался Бенефит.
– Карлос – мой лорд. Он невиновен, и я обязана ему помочь.
Разум кричал: «Не глупи!», но губы шептали слова, и громко стучащее сердце подтверждало: «Да, все правильно, Карлос – твой лорд. А значит, ты обязана ему помочь».
– Каким образом?
Первая мысль, что пришла Егозе в голову, была о доброй схватке. Ошеломление постепенно проходило, и Героиней овладевали ярость и жажда крови, привычное желание решить проблему силой, порубить в капусту стражников и вытащить Карлоса из тюрьмы. Избавиться от этой мысли было крайне трудно, но Шахмана смогла перебороть себя. Сжала рукоять ножа так, что побелели костяшки пальцев, стиснула зубы, почти минуту тяжело сопела, не отводя взор от миски с остатками каши, после чего угрюмо произнесла:
– В Фихтер приехал новый имперский прокурор, местные считают его честным человеком. Я пойду к нему и дам показания. Я видела, что лорда Датоса убил Лашар. Я – свидетель.
Акакий прекрасно понял, какую борьбу с собой пришлось выдержать Героине, и в его взгляде появилось искреннее уважение.
– Ты молодец. – Но с предложением девушки не согласился: – Фихтер – вольный город, и прокурор не имеет здесь той власти, что в других владениях. Зато местные очень хорошо относятся к леди Кобрин, и если она скажет, что Карлос виновен… А она скажет, ты уж мне поверь, то спорить с ней не станут. А тебя назовут не свидетелем, а соучастницей.
Так будет? Шахмана тщательно обдумала слова Бенефита, припомнила, что слышала о кобрийцах, и признала: «Да, так будет».
Но это ничего не меняло.
– Я услышала твои слова, Акакий, теперь проваливай.
Он тоже все услышал и предупредил:
– В одиночку ты не справишься.
– Выхода нет, Акакий, мои друзья…
И только тут до Бенефита дошло:
– У Карлоса ваши каталисты!
– Не ори. – Егоза бросила на ученого злой взгляд, помолчала, после чего подтвердила: – Да, у Карлоса наши каталисты. Для себя я могу сделать другой, а вот Ураган, Ржавый Ус и Самострел попали. Если я не вытащу лорда, мои друзья не вернутся.
Не смогут воскреснуть и уйдут навсегда. Так что не одна жизнь на кону, а целых четыре, и Шахмана поняла, что не сможет жить с таким грузом. Ни на западе, ни на востоке – нигде.
– Какая неожиданность, – пробормотал тем временем Акакий. – Просто невероятно… Я даже надеяться не мог…
– Иди бубнить в другое место, мне нужно кое-что обдумать, – мрачно предложила Егоза.
– Как веселее погибнуть?
– Не твое дело.
– Я ведь сказал, что в одиночку тебе не справиться.
Героиня прищурилась:
– Хочешь помочь?
«Ты посмотри на этого задохлика! Он ничего не стоит в бою… – А в следующий миг Шахмана вспомнила: – Акакий ученый! Вдруг он сможет сделать военную машину?»
– Хочу предложить сделку, – уверенно произнес Бенефит.
– Лично мне?
– Твоему лорду. Но поскольку он сейчас занят, придется говорить с тобой.
– Какая сделка?
– Помогу освободить Карлоса.
«Ученый он или нет, но против всей фихтерской стражи ему ничего не светит!»
– Кажется, я спятила. – Шахмана зло усмехнулась. – Все, Акакий, закругляйся.
– Я не боец, – не стал спорить Бенефит. Казалось, он прочел мысли Егозы. – Но я ученый и знаю несколько подходящих случаю фокусов. Кроме того, я жил в Фихтере и попадал в разные истории…
– Ты бывал в местной тюрьме, – сообразила Героиня.
– Неделя за нарушение общественного порядка и пять монет серебром штрафа. – Ученый стыдливо потупился. – Когда выпью, я становлюсь немного буйным.
– Не смеши меня.
– И в мыслях не было. Я только с виду слабый, а внутри пылает настоящее пламя, и горе тому, кто посмеет перебить Акакия Бенефита…
– Я поняла, поняла, – выставила ладони Егоза. Поскольку ученый вызвался помочь, Героиня решила не использовать привычное «заткнись». – Допустим, ты поможешь вытащить Карлоса из тюрьмы. Что взамен?
– У меня есть дело для умного лорда и четырех Героев, – негромко и очень серьезно ответил Бенефит. – Оно касается леди Кобрин, и потому, как мне кажется, Карлос охотно примет в нем участие.
– Что за дело?
– Извини, Шахмана, но подробности я расскажу только твоему лорду.
С наступлением ночи вольный Фихтер терял изрядную долю привлекательности, на глазах превращаясь из респектабельного купеческого города в опасное поселение, наполненное страстями, грехами и пороком. Приносимая торговлей с адорнийцами прибыль била по мозгам не хуже крепкой настойки, и многие удачливые негоцианты охотно тратили легкие деньги на всевозможные удовольствия, как законные, так и не очень. Впрочем, грань между «законным» и «не очень» в ночном Фихтере истончалась до едва различимой линии. В кабаках и тавернах, количество которых не поддавалось учету, рекой лилось вино. Падали на игорные столы кости и карты, вызывая крики радости и вопли отчаяния. Битком наполнялись курильни, посетители которых предпочитали расслабляться с помощью дурманящего омпура. Хихикали на тротуарах размалеванные проститутки – и девушки, и мальчики. И запах денег, окутывающий город весь день, плавно трансформировался в аромат разврата.
Естественно, с наступлением темноты на улицы выходили и громилы, терпеливо поджидавшие в переулках и тупиках заплутавших гуляк, но было их не так много, как могло показаться на первый взгляд. Услугами ночного Фихтера пользовались все: и залетные перекупщики из дальних провинций, и местные, привыкшие к порядку богатеи, а потому владельцы кабаков, курилен, игорных и публичных домов давно договорились с бандитам о поддержании порядка, и те не позволяли разбойникам особенно шалить.