– Как украдете? Не надо меня красть! У меня нет ничего ценного. А это колечко стоит копейки – я его купила в обычном магазине.
– Дура! – взревела свекровь. – Поговорить он с тобой хочет.
– А… поговорить. Ну, я не знаю.
– Давай вставай и отваливаете, – бросила свекровь и отвернулась.
Настроение ее портилось с бешеной скоростью.
Когда Натка с Казимиром сели за соседний столик, Розалия была готова разнести все вокруг.
– И как вам этот перец? Я думала, он ко мне подкатывал!
– И что он в ней нашел? – задумчиво протянула Лизка.
– Ешь молча, – одернула ее Ката.
– Не ори на ребенка! Лизок верно говорит: на что он польстился? На спортивный костюм с вышитым на спине медвежонком? На прическу а-ля мышиный хвост?
– Почему вы полагаете, что мужчины в первую очередь обращают внимание на одежду и внешность?
Розалия не посчитала нужным ответить невестке. Встретившись взглядом с Лизкой, она прогудела:
– Лизок, ответь этой деревне за меня.
– О’кей. – Повернувшись к Катке, Лиза сказала просто и ясно: – Ты че, ваще не сечешь в таких делах? По статистике, каждый третий мужик западает на внешность.
– Домой захотела? – рявкнула Ката.
– Молчу, молчу!
А за соседним столиком Натка, алея, словно красна девица, слушала Казимира и отрицательно качала головой.
– О чем они говорят? – изнывала от любопытства свекровь.
– Может, в цене сойтись не могут?
Подзатыльник от Катки заставил Лизку надолго закрыть рот.
Казимир положил ладонь на руку Натальи, отчего последняя моментально вскочила со стула и вернулась за свой столик.
Пытаясь унять дрожь, Наташка припала губами к стакану сока.
– Не молчи, мы ждем подробного отчета.
– Мне так стыдно!
– Хватит корчить из себя недотрогу. Рассказывай!
– Казимир сказал, что я ему очень, ну просто очень сильно понравилась.
– А со вкусом у мужика явные проблемы.
– Он настаивал на свидании.
– Даже так? – Розалия прошлась пальчиком по ободку стакана. – Он извращенец! Его лечить надо!
– Приглашал меня в любой ресторан на мое усмотрение.
– А ты?
– Отказалась.
– Почему?
– Господь с вами, как с незнакомым мужчиной можно в ресторан идти?
– Я всегда подозревала, что тебя в детстве били головой о стену, но не думала, что последствия настолько серьезны. Пораскинь мозгами-то, если они у тебя есть! Какая нормальная женщина, находясь в здравом уме, откажется от невинного похода в шикарный ресторан с холостым коммерческим директором сорока девяти лет?
– Но я же отказалась.
– Я сказала, нормальная женщина, а не даун в спортивном костюме!
– Розалия Станиславовна, оставьте Натку в покое.
– Нет, не оставлю! Ты – самая настоящая собака на сене. Ни себе, ни людям!
– Еще Казимир попросил номер моего телефона.
– И ты, разумеется, не дала?
– Нет, конечно.
Обматерить Натку Розалия не успела. Казимир приблизился к женщинам и, нагнувшись к Нате, прошептал:
– Здесь номера всех моих телефонов. Если вдруг вы передумаете, звоните без стеснения в любое время суток.
Вскрикнув, Наташка бросилась вон из кафе.
– Нат, постой! – Ката побежала за ней.
– Ой, коза, какая же она коза! – Розалия Станиславовна помчалась вслед за невесткой.
Казимир выглядел растерянным и жалким.
Допив сок, Лизавета спросила:
– А коммерческие директора много бабла зарабатывают?
– Достаточно.
Обтерев губы рукавом, Лизка молвила:
– Короче, такая фишка…
Когда свекровь, Ката и Наталья вернулись в кафе, за столиком они застали заскучавшую Лизавету. Казимира в поле зрения не наблюдалось.
– Куда делся мой директор? – спросила Розалия.
– Ушел.
– Как ушел? Куда?
– По делам. Ему на мобилу кто-то позвонил, и он убежал.
Плюхнувшись на стул, Розалия погрозила Наталье кулаком:
– Ты во всем виновата! Чудище морское! Видеть тебя не могу. Все, мы уходим. Хорошенького понемножку.
На втором этаже, проходя мимо детских аттракционов, Лиза остановилась у красной машинки.
– Кат, я хочу прокатиться.
– Тебе сколько лет?
– Скоро одиннадцать.
– А машина для трехлетних малышей. Не позорься.
– Мне хочется!
– Пусть покатается, – влезла свекровь. – Детям нельзя отказывать, иначе у них возникнет комплекс неполноценности. Лизок, залазай в машинку.
Сгорая от стыда, Катарина была вынуждена ждать долгих три минуты, пока Лизка, впав в детство, не перестанет трястись взад-вперед в миниатюрном автомобильчике.
– Здорово! – выкрикивала Волкова. – Жаль, что вы не можете попробовать. Это круто!
– Что значит – не можем, – оскорбилась свекровь, – намекаешь, что я – старая развалина?
– Да вы сюда не поместитесь.
– Я не помещусь?
– Конечно, не поместитесь.
– Спорим?
– На что?
– На деньги!
– Идет.
– Лизка, Розалия Станиславовна, опомнитесь! О чем вы спорите? С ума посходили?
– Не лезь! Я пойду на принцип и докажу, что возраст – не помеха.
– Да не влезете, – смеялась Лизавета.
– А ну вылазь. Сейчас ты у меня увидишь мастер-класс!
– Я позову охрану, – попыталась привести в чувство свекрищу Копейкина.
– И это будет последним, что ты сделаешь на этом свете.
Отговаривать Розалию от сумасбродного поступка было делом гиблым.
Одному богу известно, как ей удалось усесться на малюсенькое сиденье несчастного автомобиля. Но она это сделала.
Лиза опустила в щель жетон, и машина закряхтела. Правда, кряхтела она недолго. Секунд через пятнадцать послышался скрежет, и аттракцион приказал долго жить.
– Вы ее сломали, – пискнула Наташка.
– Мотаем отсюда, – Лиза посмотрела по сторонам. – Пока никто не увидел.
Розалия Станиславовна попыталась встать, но не тут-то было.
– Не могу вылезти. Меня зажало!
– Только не это!
– Спокойно, главное – не паниковать. Ката, ты тяни меня за руки, Наташка, толкай сзади.
– А мне что делать? – запрыгала на одной ножке Лиза.
– Стой на шухере.
– На каком? Вас уже заметили.
Возле аттракциона столпились родители с ребятишками. Розалия виновато посмотрела в изумленные лица взрослых.
– Товарищи… господа, все совсем не так, как вы подумали. Я – жертва обстоятельств!
– Ты зачем в детскую машину залезла, жертва? – крикнул усатый папаша белокурых близняшек.
– Да к тому же разломала ее к ядрене фене, – пробасил парень в джинсовке.
– Я не садилась, меня посадили сюда насильно.
– Кто?
– Неизвестные! Их было трое. Все в черных масках и с автоматами Калашникова в руках. Мы с семейством мирно шли к лестнице, как вдруг к нам подбежали мужики в масках. Я сопротивлялась, как могла, но они меня не послушали.
– У вас с головой все в порядке?
– Нет, в висках колет.
– Оно и видно. Граждане, вы только полюбуйтесь! Это же вандалка! Водрузила свои телеса в машинку, лишила детей радости, так еще и вылезать отказывается.
– Я застряла! Помогите мне.
– Ну, мы пошли. – Лиза взяла Катку за руку и направилась к выходу.
– Эй, вы куда? А как же я?
– Тетенька, мы вас не знаем, – без зазрения совести соврала Лизавета. – Вам должно быть стыдно за свой поступок. Такая взрослая, а врете, как Троцкий!
– Катарина Копейкина! Замри! А ты, маленькая дрянь, лучше беги домой, собирай свои манатки и дуй куда глаза глядят. Если я до тебя доберусь, мокрого места не оставлю!
– Сначала вылезьте.
– Ты проспорила, паршивка! Ты должна мне деньги!
– Она точно с головой не дружит. Теперь вымогает с девчонки деньги. Сумасшедшая какая-то! – загомонили зрители.
– Как ее в центр-то пропустили?
– Может, она из психушки убежала?
– Ой, лучше отойти подальше, а то выберется, еще покусает.
– Всех! Всех перекусаю! Мать вашу! Ротозеи! Болваны! Убирайтесь вон!
– Сейчас у нее пена изо рта пойдет, – подначивала Лизка. – Нам училка рассказывала – у бешеных собак, например, так всегда бывает.
Розалию вызволили на свободу через два с половиной часа. Едва держась на ногах, она потопала к выходу. У свекрищи, после перенесенного позора и стресса, даже не осталось сил всыпать по первое число Лизке.
В машине, потребовав от Катки «выжимать по максимуму», Розалия закрыла глаза.
Инспектор ГИБДД тормознул «Фиат» на повороте.
– Нарушаем? – осклабился он, проверяя документы Копейкиной.
– Простите, моей свекрови очень плохо, нам надо поскорее добраться домой.
Мужик покосился на Розалию:
– Что с ней?
– Сейчас родит, – ляпнула Лиза.
– Как – родит?!
– Как обычно. Скорее несите тазик с горячей водой и ножницы. Будем обрезать!
Сглотнув, инспектор поправил фуражку:
– Шутники. Здесь скорость ограничена, а вы гнали на всех парусах!
И тут Лизка, улыбаясь в тридцать два зуба, выудила из кармана пятидесятидолларовую купюру.
Протянув ее инспектору, она прочирикала:
– Сдачи не надо. А теперь отвали, мы торопимся.
Когда инцидент был исчерпан и Катка в тысячный раз попросила у инспектора прощенья, Розалия Станиславовна схватила Лизавету за ухо.
– А-а-а…
– Я из тебя отбивную сделаю. Ты неделю сесть не сможешь!
– Пустите!
– Откуда у тебя такие деньги?
– Заработала.
– Не ври.
– Это правда.
– Где заработала?
– Отпустите ухо, тогда скажу.
Прижавшись к Наталье, Лизавета быстро заморгала:
– Деньги мне дал Казимир!
– За что?
– За информацию. Я продиктовала ему номер вашего домашнего телефона. А он дал мне сто баксов.
– Ее надо сдать в закрытую школу для трудных детей. Она – исчадье ада! Ката, не молчи.
– У меня уже нет слов.
– Где второй полтинник? – заорала Розалия.
– В кармане.
– Давай сюда.
– Но…
– Живо! Или уши пообрываю.
Спрятав ассигнацию в кошелек, Розалия Станиславовна пробормотала:
– Всем матерям, у которых есть малолетние дочери, похожие на Лизку, необходимо при жизни ставить памятник.