Вероника распаковала подарок и, завизжав от восторга, опять широко распахнула глаза — лет в пятьдесят она будет выглядеть комично, если не отучится от этого. Сула вела себя сдержаннее, просто поцеловав Казимира в щеку.
Она укололась о щетину. Казимир оценивающе посмотрел на нее. От него приятно пахло.
Сула уже хотела завести речь о том, что ей рано вставать, когда зазвонил коммуникатор Казимира. Он недовольно поморщился, но ответил.
— Казимир, у нас неприятности, — сказал незнакомый голос.
— Подожди, — он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Пока все молча ждали, Сула съела оливку.
Казимир вернулся с недовольным лицом. Даже не пытаясь извиниться, он взглянул на девушек и сказал:
— Вечер закончен. Кое-что произошло.
Вероника надулась и потянулась за жакетом. Казимир взял Сулу за руку и повел к двери.
— Что случилось? — спросила она.
Он бросил на нее раздраженный взгляд — не ее это дело, в конце концов, — но потом опомнился и пожал плечами.
— Не случилось, но скоро случится. Наксиды вводят продовольственные карточки.
— Они что?.. — Сулу передернуло от негодования. Казимир нервно открыл дверь, но она задержалась на пороге.
— Поздравляю. Тебя только что сделали богатым.
— Я позвоню.
— И меня заодно. Карточки обойдутся тебе по сто за каждую.
— По сотне?! — теперь возмутился Казимир.
— Подумай. Посчитай, сколько они принесут тебе.
Они застыли, глядя в глаза друг другу, а потом расхохотались.
— Оговорим цену позже, — сказал он и выпроводил девушек в коридор. Вероника показала Суле купюру в пять зенитов.
— Жюльен дал на такси, — похвасталась она. — Сдачу можем оставить себе!
— Скорее таксист оставит себе сдачу, — ответила Сула, заставив Веронику задуматься.
— Разменяем в вестибюле.
Пока ночной портье-даймонг разменивал деньги, Вероника сморщила носик от его запаха. По дороге домой Сула узнала, что девушка бывшая модель и сейчас работает в клубе.
— А я преподавала математику, — сообщила Сула.
Вероника вновь сделала круглые глаза.
— Ух ты!
Высадив Веронику у ее дома, Сула доехала до Риверсайда, отпустив такси за два квартала до явочной квартиры, а потом прогулялась при свете звезд. Высоко над головой, на фоне слегка мерцающего неба, виднелись черные изогнутые силуэты арок уничтоженного кольца. У подъезда Сула остановилась, вглядываясь в темноту, но потом различила смутные очертания белого керамического горшка на подоконнике: "Кто-то внутри, всё чисто".
Замок на входной двери, считывающий отпечатки, иногда не срабатывал, но в этот раз дверь, как ни странно, открылась сразу. Сула поднялась и вставила ключ в замочную скважину.
Макнамара спал на диване, положив на столик рядом с собой два пистолета и гранату.
— Привет, папочка, — сказала Сула, пока он пытался проморгаться. — Малыш меня не тронул, прямо как и обещал.
Гэвин выглядел смущенным, а Сула улыбалась.
— Зачем тебе граната?
Он не ответил. Она направилась к компьютеру.
— Я поработаю. А ты поспи, утром надо кое-что сделать.
— Что? — Он встал, ероша спутанные волосы.
— Рынок открывается в 07:27?
— Да.
Сула села за стол.
— Купи продуктов столько, сколько сможешь унести. Консервы, сухофрукты, напитки, полуфабрикаты. И самый большой мешок муки, и мешок бобов. Хорошо бы сгущенки. Возьми с собой Спенс, поможет нести.
— Что происходит? — не понимал Макнамара.
— Вводят продуктовые карточки.
— Что? — Он тоже возмутился. Сула вызвала меню.
— Вижу две причины, — сказала она. — Во-первых, оформляя карточки, наксиды перепроверят личные удостоверения… неплохо при борьбе с бунтовщиками и саботажниками. Во-вторых, — она сделала движения рукой, словно подбрасывая воображаемые монеты, — искусственные ограничения принесут некоторым наксидам много-много денег.
— Проклятье, — выдохнул Макнамара.
— Но для нас хорошо, — заметила Сула. — Цены поднимутся минимум в четыре раза, в том числе и на табак. Мы разбогатеем.
— Проклятье, — повторил Гэвин.
Сула строго посмотрела на него.
— Спокойной ночи. Папочка.
Макнамара вспыхнул и поплелся спать. Сула вернулась к работе.
— А введут ли талоны на алкоголь? — вырвалось у нее. Тогда во всех ванных Заншаа будут стоять самогонные аппараты, перерабатывая картофель, кожуру тасвы, яблочные огрызки и прочую муру.
Следующие несколько часов она набрасывала "Сопротивление" с осуждением продовольственной политики наксидов. Прежде чем встать на убийственную стезю партизанского движения, Сула работала в сфере логистики и разбиралась в учете и распределении ресурсов. Праксис требовал от планет продовольственного самообеспечения, поэтому введение карточек не имело под собой материальных причин. Многие данные она приводила по памяти, иногда заглядывая в различные источники за уточнениями.
Когда закончила, восход окрасил небо в зеленоватые тона. Она приняла душ, смывая с себя запах табака, и свалилась в кровать одновременно с трелью будильника Макнамары.
Проснулась в полдень, уже изнывая от накалившего квартиру ослепительного летнего солнца. Она терла не желающие разлипаться веки кулаками и вспоминала, каково быть подружкой бандита.
Потом ее осенило. Команда 491 торговала ее собственностью — дело нестабильное, но законное. Но когда в силу вступят карточки, продажа шоколада и кофе, в них не входящих, станет нелегальной. И они превратятся из частных предпринимателей в преступников.
Им понадобится защита. А такую защиту предоставляет Казимир.
"Чёрт!" — выругалась Сула.
Глава 16
Накупить продуктов про запас не получилось. Полицейские с утра обошли торговцев, предупредив, чтобы те не продавали много в одни руки. Макнамара мудро рассудил, что лучше не привлекать внимания, и ограничился обычными покупками на семью из трех человек.
Когда объявили о карточках, Сула еще спала, но на рынках было полно народу. Продажу табака не ограничили, но не всё же сразу. Жителям дали двадцать дней на обращение в полицейский участок для оформления бумаг. Правительство оправдывало свои действия разрушением кольца и сокращением поставок.
В новостях сообщали, что некоторые высокопоставленные наксидские кланы, руководствуясь исключительно гражданскими чувствами, взяли на себя все расходы по обеспечению планеты продовольствием. Среди них числились клан Джагирин во главе с временно назначенным министром внутренних дел, клан Уммир, возглавляемый министром полиции, Ушгаи, Кулукрафы, то есть все те, кто поддерживал новый режим, пусть и не с начала мятежа.
Сула частично переписала "Сопротивление", добавив список сотрудничающих кланов и назвав законными военными целями всех ответственных за ограничение продовольствия.
"Наксиды создали новый класс мишеней", — подумала она.
В каждом полицейском участке появились наксиды в черной форме Легиона справедливости, который теперь — вместо расследования преступлений против Праксиса — занимался надзором за оформлением карточек. Перед прибытием флота наксидов на Заншаа всех членов Легиона эвакуировали с планеты; в участках явно сидели ставленники нового правительства, набранные в реформированный Легион из полиции.
"Еще мишени", — решила Сула.
Как обычно, пятьдесят тысяч копий "Сопротивления" разошлись через сервер Управления госрегистрации. Следующие несколько дней развозили товар по клубам и ресторанам, поругиваясь с управляющими из-за выросших цен, и заодно наблюдали, как растет недовольство среди населения. Наксидов начали ненавидеть открыто, и даже солидные и процветающие горожане не боялись возмущаться на публике.
Сула не знала, каким образом такие, как Скачок, получат свои карточки. Что, например, он сообщит о роде своих занятий?
Она по-прежнему просматривала свидетельства о смерти в базе Управления госрегистрации. Выяснилось, что взрывом был убит какой-то член клана Ушгай, а одного наксидского полицейского переехали его же собственной машиной. Подробностей не упоминалось, но в следующем "Сопротивлении" надо будет приписать эти смерти подпольщикам лорда Ричарда Ли.
Она обвела вокруг пальца и полицию, и Легион справедливости, выписав продовольственные карточки на команду прямо через Управление госрегистрации, скопировав подписи и резолюции реально существующих должностных лиц. Причем карточки были сделаны на все имеющиеся удостоверения и высланы на риверсайдскую квартиру. После получения она просто заменила адрес в базе, чтобы никто не заподозрил неладное, увидев сколько человек проживает в одном и том же месте.
Не забыла и про новые документы Казимира, выписав карточку на имя Майкла Салтилло. Когда-нибудь пригодится.
Через три дня она вновь развозила товар по Верхнему городу и позвонила Сидни. Он пригласил к себе, сказав, что дело движется.
Она пока плохо знала этого человека и решила подстраховаться, оставив Спенс и Макнамару ждать в машине на другом конце улицы.
— Если там засада, постарайтесь меня вытащить. Если не получится, пристрелите.
Спенс сделала вид, что ничего не слышала. Макнамара пришел в ужас, но потом молча кивнул, показывая, что всё понял.
В этот раз Сула зашла с парадного входа. Магазин вновь открылся, на витринах и стендах было исключительно наксидское оружие.
Сидни с ухоженными и тщательно завитыми усами стоял за высоким прилавком.
— Быстро добрались, — сказал он.
— Скорость — мое второе имя.
Прямо со своего места Сидни заблокировал дверь и включил знак "Откроемся через час".
— Сюда, — пригласил он в мастерскую.
Как и несколько дней назад, всё было в абсолютном порядке, только гашишем пахло не так сильно. На безупречно чистом верстаке Сула увидела короткоствольную винтовку. Сидни включил лампу и поднес оружие к свету.
— Модель Сидни Один. Предельно проста, без сложных деталей и технологий.
Винтовка чуть отливала матово-черным. Она была собрана из карбонового приклада, ствола, который, возможно, раньше был водопроводной трубой, и металлических деталей ударно-спускового механизма.