— Он специально всё спрятал! — наконец взорвался Мартинес.
Он сжал правую руку в кулак. Флетчер тоже скрывал свою сущность, но он до нее докопался.
"И Козинича расколю", — поклялся он себе.
— Я проверю судовой журнал, — предложила Чандра. — Если посмотрим, чем он ежедневно занимался, сможем найти зацепки.
На настенном экране засветился судовой журнал, в котором автоматически записывались все обращения Козинича к корабельной компьютерной системе.
Их были десятки тысяч. У Мартинеса заболели глаза, пока он просматривал длинные столбцы записей.
— Вот здесь, — сказала Чандра. Она передвинула курсор на одну из строк. — Он сохранял данные в папку "Мятеж". Видели такую?
— Нет.
— Она очень большая. Вложена в папку "Личное". — Курсор Чандры метался по экрану. — Вот еще одно сохранение в нее. И еще.
Хотя Мартинес знал, что напрасно, он опять проверил рабочий стол Козинича и не нашел ничего.
— Наверное, всё стерто.
— Или куда-то перенесено. Я поищу, — сказала Чандра.
Поиск в объемной общей базе данных корабля занял двенадцать секунд.
— Если папку перемещали, ей дали другое имя.
Мартинес уже просматривал журнал событий.
— Найдем последнее обращение к этой папке.
Через пять секунд он пораженно смотрел на результат поиска.
— Папка удалена.
— Кем? — спросила Чандра. Он не ответил, а она, вывернув шею и читая с его настольного монитора, тихо вскрикнула от удивления.
— Капитаном Гомбергом Флетчером, — выдохнула она.
Они переглянулись.
— Вы же не считаете, — начала Чандра, — что Флетчер был замешан в заговоре наксидов, Хавьер узнал об этом и Флетчер приказал его убить?
Мартинес обдумал предположение и покачал головой.
— Мне в голову не приходит, чем наксиды могли подкупить Флетчера.
Чандра усмехнулась.
— Картиной, о которой он мечтал.
— Нет, по-моему, Козинич узнал про нараянистов. Или о чем-то подобном, а Флетчер скрыл эту информацию, защищая сектантов. — Он посмотрел на всплывающие данные, и сердце чуть не выпрыгнуло из груди при виде даты.
— Секундочку. Флетчер удалил папку в день своей смерти. — Он внимательнее вгляделся в цифры. — И, кажется, сделал это примерно во время убийства.
Чандра вскочила с места и склонилась над столом, чтобы убедиться. Мартинес почувствовал запах духов — насыщенный палисандр с лимонными нотами. Светящиеся колонки данных отражались в ее глазах, когда она проверяла информацию.
— Папку стерли с этого стола, — заметила она. — Убийца сидел на вашем месте, и пока Флетчер истекал на полу кровью, стер файлы.
Мартинес изучал журнал.
— Флетчер вошел в систему на три часа раньше и не выходил из нее. Возможно, просматривал документы Козинича, когда пришел убийца.
— А какие еще файлы он смотрел? — Чандра сползла со стола обратно на стул. Потом быстро дала несколько команд настенному экрану. — В ту ночь он что-то добавлял в папку "Азартные игры".
— Он играл? — удивленно спросил Мартинес.
— Пока я с ним встречалась, нет.
— А Козинич?
— Он не мог себе этого позволить.
— Как и многие игроки, — вставил Мартинес.
— Хавьер не из таких. Азартные игры он считал недопустимой слабостью. — Она перевела взгляд на капитана. — Почему, по вашему мнению, он рисковал здоровьем, не залечив ребра и травму головы? Он не мог смириться со своей слабостью и делал всё, чтобы забыть о том, что ему надо в госпиталь. — Она вернулась к экрану. — Папку "Азартные игры" удалили одновременно с "Мятежом".
Мартинес проверил, куда заходил Флетчер за два дня до смерти. Отчеты старшин, складская статистика, проверка состояния робота контроля повреждений, вышедшего из строя из-за неполадок в гидравлике, доклады из лазарета и хранилищ… ежедневная капитанская рутина.
Ничего необычного, за исключением этих двух папок — "Азартные игры" и "Мятеж". Именно их и стер убийца.
И, как выяснилось, сделал это очень тщательно. Обычно файлы удаляют, просто убирая их из списка, и пока их место на накопителе не заполнится другой информацией, файлы еще можно восстановить. Но пропавшие папки были стерты безвозвратно с помощью перезаписи на их место случайного набора цифр. Узнать содержимое, стало невозможно.
— Вот ведь хрень! — Мартинесу безумно хотелось швырнуть кофейную чашку и размозжить ей нос одному из рыцарей Флетчера. — Мы были так близко!
Чандра мрачно взглянула на настенный экран.
— Один шанс остался. Система автоматически делает свою резервную копию. Такие копии сохраняются во временном файле, а потом замещаются самой системой при очередном дублировании. Папок там уже нет, но могут остаться следы, если та копия еще на месте.
— Вероятность найти эти следы…
— Не так уж и мала. — Она скривила рот, подсчитывая. — Я могу поискать в свободное время, но потребуется более широкий доступ к системе.
Раздумывая над предложением, Мартинес подогрел себе кофе. У нее был роман с обеими жертвами, теоретически Чандра остаётся подозреваемой. Но ей незачем тратить свое время, добровольно отслеживая трек за треком.
Если только она не пытается скрыть собственные преступления.
Размышления прервал вежливый стук в дверь. Пришел Перри, его повар.
— Хотел поинтересоваться, когда подавать ужин, милорд.
— Ну… — Он заставил себя переключиться. — Через полчаса?
— Слушаюсь, милорд. — Перри отсалютовал и вышел, закрыв за собой дверь.
Мартинес посмотрел на Чандру, с опозданием сообразив, что было бы вежливо пригласить ее на ужин.
И тут же понял, что решение принято. Он не считал Чандру убийцей, да и никогда в это не верил. К тому же был согласен с леди Миши, что эскадре без неё не обойтись.
Даже если она хочет потратить свободное время, копаясь в базе данных корабля и уничтожая улики, ему всё равно.
— Давайте свой ключ, я посмотрю, что можно сделать.
Он расширил ее доступ к корабельному компьютеру и вернул ключ. Она с дразнящей улыбкой засунула его себе под китель.
— Помнишь, я обещала, что буду самым верным твоим другом?
И Мартинес вновь остро ощутил аромат палисандра, увидел три расстегнутые пуговицы на ее форме и вспомнил, что уже много месяцев одинок на этом корабле.
— Помню.
— Я это доказала. — Она застегнула пуговицы, одну за одной. — Как-то леди Миши спрашивала меня, не мог ли ты быть убийцей Флетчера. Я её разубедила.
Мартинес онемел.
— На то, что женат на дочери лорда Чена, сильно не рассчитывай, — продолжила Чандра. — У меня такое впечатление, что если ты тут умрешь, это будет на руку лорду Чену. К примеру, у него опять появится дочь на выданье.
Мартинес с тревогой подумал, что это похоже на правду. Лорду Чену не хотелось отдавать дочь даже в обмен на миллионы клана Мартинесов, и его брат Роланд почти силой принудил его к этому браку. И если Гарета приговорят к смерти за преступление, особенно за преступление против клана Гомбергов-Флетчеров, лорд Чен плакать не будет.
— Интересно, — выговорил он.
Чандра встала и наклонилась над столом.
— И в разговоре с леди Миши я подчеркнула, что ты сыграл важную роль во всех наших немногочисленных победах над наксидами и что без тебя нам действительно не обойтись, даже если ты убийца.
Мартинес улыбнулся такой формулировке.
— Тогда могла бы уж совсем избавить ее от подозрений. В конце концов, может, я Флетчера и не убивал.
— Не думаю, что ее интересовала правда. Ей просто хотелось закрыть дело. — Она присела на стол, скользнув пальцами по полированной поверхности. В глазах горел победный огонь. — Так я тебе друг, Гарет?
— Друг. — Он посмотрел на нее и улыбнулся в ответ. — А я друг тебе, потому что, когда леди Миши пыталась повесить убийство на тебя, и с куда большими основаниями, между прочим, я отговорил ее почти теми же словами.
Он видел, насколько Чандра поражена. Она пыталась что-то сказать, но лишь открывала рот. Наконец она произнесла:
— А она безжалостна.
— Она — Чен, — ответил Мартинес.
Чандра медленно встала и отсалютовала.
— Благодарю, милорд.
— Всегда пожалуйста, лейтенант.
Он смотрел, как Чандра уходит немного неуверенной походкой, а затем вызвал Мерсенна. Когда пухлый офицер появился, капитан пригласил его сесть.
— Как-то, еще до моего появления на корабле, вы видели, что лейтенант Козинич выбирается из люка на одной из нижних палуб. Можете вспомнить на какой?
Мерсенн удивленно заморгал.
— Я уже несколько месяцев не вспоминал об этом. Надо подумать, милорд.
Мартинес дал ему время, и Мерсенн, пощипывая нижнюю губу пальцами, вспомнил.
— На Восьмой. Четвертый люк возле хранилищ такелажников.
— Отлично. Можете идти.
Когда озадаченный Мерсенн встал и отсалютовал, Мартинес добавил:
— Буду благодарен, если вы никому не расскажете о нашем разговоре.
— Так точно, милорд.
"Завтра, — подумал Мартинес, — устрою проверку на Восьмой палубе, и, что бы я там ни нашел, свидетелей будет полно".
После завтрака Мартинес организовал проверку, в ходе которой осмотрел Люк 4 на Палубе 8. Из-под настила шел ровный гул вентиляции. С планшетом Марсдена в руке, он спустился, протиснулся между вентиляторами и трубой охлаждения, замотанной в ярко-желтый изоляционный материал, и сверил серийные номера оборудования с теми, что такелажник первого класса Рао записал в журнал 77–12.
Они совпали.
Скрючившись под палубой, Мартинес сравнил номера еще раз. Всё было в порядке.
Он выпрямился, высунувшись до плеч из люка, и посмотрел на обеспокоенного Рао.
— Когда в последний раз меняли эти вентиляторы?
— Прямо перед войной, милорд. По плану следующая замена через четыре месяца.
Значит, это те же вентиляторы, которые проверял Козинич. Если дело не в номере, то в чем?
Мартинес вновь присел и пробежал пальцами по трубам и проводке, надеясь, что там что-то есть, таинственное послание или зловещий знак. Но ничего не бы