диким криком. Ему снятся «омоновцы» с автоматами, которые молча занимают боевые позиции прямо в его доме. В реальности ничего подобного не было, кошмарный сон в данном конкретном случае – исключительно плод детского воображения, виденных сцен на улице и разговоров взрослых. Естественно, было бы глупо в такой ситуации «выбивать» из пятилетнего малыша «позитивное намерение». Ему просто был задан вопрос, что́ он хочет видеть во сне вместо омоновцев. Ребенок ответил, что он хочет видеть, как приходят мамины подружки и садятся за стол.
В данной ситуации, в отличие от контекста, описанного в предыдущем примере с пожаром, «взмахнуть» мамиными подружками на омоновцев нам представлялось вполне возможным, поскольку пугающий клиента образ не был связан ни с кровавым насилием, ни со смертью. После первого «взмаха» при попытке восстановить картинку с омоновцами ребенок начал смеяться: оказалось, что омоновцы восстановились, но все они были в красных шароварах. После второго «взмаха» восстановился невнятный образ с размытыми цветовыми пятнами, уже не вызывавший вообще никаких эмоций у юного клиента. А после третьего «взмаха» начали стабильно восстанавливаться мамины подружки, заходящие в дом.
Дополнительные авторские варианты «Взмахов»
Чтобы не описывать разработанные на практике методики как отдельные техники, мы решили поместить их в тему «Взмах», потому что принцип используется все тот же: интенсивное введение ресурса в нежелательный образ или звук. Начнем все же с образов, к звукам перейдем чуть позже.
Техника «Солнце»
1. Выявление пугающего образа.
2. Помещение за левое плечо клиента Солнца, но пока за шторкой.
3. На команду «Раз-два-три» – открытие шторки и интенсивное освещение нересурсного образа светом Солнца.
Данная техника была во время первой чеченской войны интуитивно найдена с клиенткой, которая пришла к автору с истерической слепотой.
Хотим сразу заметить для тех, кто профессионально не связан с психологией и медициной, что слово «истерическая» в данном диагнозе ни в коей мере не связано ни с истерикой, ни с истерией. Это скорее подсознательное «заявление» организма человека – Я больше не хочу видеть того, что мне пришлось увидеть. Обычно истерическая слепота развивается у клиента постепенно, через несколько месяцев после драматического события.
Итак, клиентка Фатима приходит с жалобой на «черный туман» перед глазами, который не дает ей практически ничего видеть. Во время беседы выясняется, что как раз за полгода до прихода Фатимы к психологу ее селение Шатой подверглось жестоким бомбардировкам. Погибло много людей, в том числе и ее родственники. Зрение падать начало приблизительно через два месяца после трагических событий. Офтальмологические препараты не помогали, доктора не видели никаких видимых нарушений. Женщину направили к французскому психиатру из гуманитарной организации «Врачи мира», а он перенаправил эту клиентку к своей коллеге-психологу из этой же организации.
Для начала Фатима была «вдоль и поперек» откалибрована психологом во время сбора информации, и с ней был установлен филигранный раппорт. Женщине на правом плече был установлен ресурсный якорь на спокойствие и умиротворенное состояние. Затем психолог спросила клиентку, где в пространстве она вспоминает то страшное событие бомбежки. Женщина показала рукой в правый угол. Тогда психолог предложила ей на секунду отвлечься от того угла и за левым плечом поместить большое Солнце, доброе и яркое, но пока что задернуть его шторками.
После того как Фатима все это сделала, ей была дана инструкция: «Сейчас я сосчитаю «раз-два-три», и на счет «три» мы резко раздвинем шторки и будем интенсивно светить Солнцем в правый угол». Так и сделали. Одновременно со словом «три» психолог активизировала ресурсный якорь на спокойствие, поставленный во время «прелюдии», и активно помогала рукой сделать солнечный свет еще более интенсивным. Через десять минут Фатима уже различала контуры предметов, а еще приблизительно через такое же время ее зрение восстановилось где-то на 80 %. Остальные 20 % восстановились постепенно в течение месяца.
Преимущество «Солнца» в том, что бессознательное, получая мощный ресурс, само решает, как ему исцелиться. В случае с Фатимой это было возвращение зрения. Но эта же техника отлично себя проявила не только в случаях истерической слепоты.
Например, как-то пришлось работать в лагере беженцев с девочкой-подростком, изнасилованной тремя наркоманами. Понятно, что «Солнце» было только частью работы. Вначале мы с Машей долгое время провели в разговоре в раппорте, под конец которого ей был в доверительной форме сделан рефрейминг по типу «У других еще хуже»: «У тебя, ты говоришь, их было трое, а у другой девушки, с которой я недавно работала, – шестеро, у тебя это продолжалось где-то полчаса, а у нее – неделю, у тебя не было использовано посторонних предметов, у нее – были, и из-за этого понадобилась помощь хирурга, к тому же некоторым приходится еще лечиться от нехороших болезней и избавляться от беременности. Так что, Маша, я тебя поздравляю, ты у нас – везучая для такого случая». Конечно, автор передает только общий смысл сообщения, а в реальной терапии с подростком все было донесено простыми предложениями и доступным для нее языком, просто передавать здесь разговор таким, как он реально состоялся, не представляется возможным, тем более что он не имеет отношения к теме «Взмах».
Машу уже много раз пытались «утешать» как ребенка до нашей с ней встречи, отчего девочка окончательно замкнулась и не желала больше ни с кем разговаривать. А не разговаривала она почти в течение года… Ей был поставлен психиатрический диагноз, по словам ее мамы, «что-то вроде аутизма». В таком виде мы и застали ее в первый раз. А девочка эта молчала, как выяснила во время терапии автор, только потому, что видела во всех фальшь и неискренность. Все боялись называть вещи своими именами, говорили с ней стыдливо-завуалированно. Она открылась только потому, что автор оказалась первым человеком, который не побоялся говорить с ней как со взрослой и, можно сказать, начистоту.
С семилетним ребенком, конечно, стоило бы работать в такой чудовищной ситуации по-другому – бывает и такое! Но в данном случае мы имели дело с подростком, когда реакция на фальшь и недомолвки очень болезненная. Ко всему прочему, девочка на момент терапии находилась в лагере беженцев в Серноводске, где про нее «все всё знали», в том числе и мальчики-ровесники. Этому бедному ребенку уже столько пришлось вынести, что ей мог помочь лишь откровенный «взрослый» разговор без «пуси-пуси»! Конечно, такой разговор мог состояться только при условии предварительной работы в филигранном раппорте, которая здесь целиком не приводится. Чтобы не мучить читателя, заранее скажем: девочка пришла в себя. Через месяц автор застала ее весело играющей с подружками. Маша расцеловала «тетю Надю» и побежала играть дальше: ей надо было обязательно успеть спрятаться, так как они играли в прятки. Мама Маши подтвердила, что девочка спит и кушает нормально, снова стала смеяться. Через пару месяцев у них неожиданно объявились в российской глубинке какие-то родственники, согласившиеся их принять к себе жить, и мама, дочка и ее младший братик уехали.
После рефрейминга (параллельно с ведением в раппорте) девочка несколько выпрямилась и приободрилась, после чего ей был задан вопрос, что́ конкретно ее беспокоит в данный период времени. Маша сказала, что у нее перед глазами постоянно стоит лицо одного из тех троих (нам было известно, что к тому времени ни одного из них уже не было в живых).
Вот здесь-то, наконец и настала очередь «Солнца».
Мы интенсивно посветили на него ярким солнечным светом на «раз-два-три», как описано выше, после чего он превратился в таракана и убежал, а девочка сказала: «Ой, смотрите, я его победила!»
Техника «Наглядно-образное Солнышко»
Порой от кошмаров страдают и дети, которые еще слишком малы, чтобы что-то рассказать или работать с воображаемыми символами, поскольку, как известно, у маленьких детишек мышление – наглядно-образное. А если такое дитятко еще и почти не говорит по-русски, можно поработать и с переводчиком, но только с конкретными, наглядными образами. Вот пример такой работы. Естественно, предполагается, что уже потрачено какое-то время на совместную игру и установление раппорта.
– Мама говорит, ты кричишь по ночам в этой комнате. Откуда тебе здесь страшно, покажи! – Ребенок обязательно показывает если и не ручкой, то направлением взгляда. – Оттуда страшно? Здорово! А теперь смотри в окошко: видишь, какое там солнышко? Доброе, яркое, светлое! А ну-ка давай брать свет от солнышка, много-много, и светить туда, откуда бывает страшно! – Вместе, в четыре руки, берем и кидаем туда солнечный свет в больших количествах. – Вот так, вот так! Посмотри опять туда, куда мы побросали свет, как тебе теперь хорошо туда смотреть! – Ребенок спокойно улыбается: работа закончена.
Техника «Аудиальный взмах»
Во время первой чеченской войны автору довелось сталкиваться не только с визуальными, но и с «аудиальными кошмарами», поэтому на практике тут же был разработан и стал эффективно применяться «Аудиальный взмах».
1. Постановка ресурсного якоря на спокойствие.
2. Идентификация пугающего (преследующего) звука, сбор информации (см. тему «Субмодальности» в книге «Базовые техники НЛП»), обозначение позитивного намерения, если нужно.
3. Выявление приятного звука.
4. Перекрывание приятным звуком неприятного звука в игровой форме.
К психологу приводят восьмилетнюю девочку Катю, которая после первой пережитой ею бомбежки несколько месяцев назад постоянно слышит гул самолета. Со слухом у ребенка все в порядке. Поскольку девочка адекватна, психиатр, у которого она побывала раньше, не желая закармливать ее транквилизаторами, сделал ей строгое внушение, что она про звук самолета все «придумывает». Катя с глазами, полными слез, глядит на психолога и говорит: «Доктор, вы тоже будете говорить, что я все это придумываю?» Психолог отвечает: «Конечно, нет. Просто твои ушки решили тебя оберегать и слышат даже тот самолет, который очень-очень далеко и, может быть, даже никогда не прилетит сюда. Никто другой его не слышит, а твои ушки слышат. Поблагодари за это свои ушки!» Ребенок облегченно выдыхает: раппорт с симптомом установлен. Психолог уже к этому времени откалибровала, с какой стороны исходит воображаемый звук самолета (справа сверху), и сообщает об этом девочке: «Ведь твой звук самолета идет оттуда?» Девочка радуется еще больше: «Ой, а откуда вы знаете?» Раппорт и доверие укрепились еще больше.