с отекает так, что я не могу дышать, – приходится прибегать к сосудосуживающим каплям. Оно плоховато дышит и после насморка какое-то время, иногда месяц или несколько месяцев, и я тоже применяю капли, просто раза два-три в день.
Т.: Так, хорошо, Наташа. Теперь – о твоих эмоциях в связи с проявлениями твоего тела и вашими с ним взаимоотношениями.
К.: Я досадую на него, когда оно плохо просыпается, за то, что у него слипшиеся глаза по утрам, которые никак не хотят открыться и начать в полную силу смотреть. Я расстраиваюсь, что оно набирает вес и становится существенно полнее, чем мне хотелось бы. Иногда я расстраиваюсь, что оно не так гибко и пластично, как раньше. Иногда мне досадно, что оно не может так профессионально танцевать, как это могут делать многие другие женщины. Я не испытываю никаких эмоций, когда оно заболевает, и только холодно решаю, чем бы его вернуть в прежнее состояние. В общем, я его отнюдь не балую. Я испытываю удовольствие вместе с ним от вкусной еды, когда оно голодно. Но особенно сильные эмоции – наслаждение, состояние экстаза вместе с моим телом я все же испытываю во время секса.
Т.: Итак, подведем итог. Твои действия в контексте твоих взаимоотношений с телом: будишь, приводишь в порядок, одеваешь, кормишь, поишь, пользуешь таблетками и каплями. Это с твоей стороны. При этом ты его используешь для того, чтобы жить, как ты сказала: видеть, слышать, чувствовать, общаться, передвигаться, работать, заниматься спортом, проявлять чувства, проявлять заботу.
Ощущения твоего тела, при помощи которых оно с тобой общается: комфорт, инертность, тяжесть, иногда – желание есть и пить, время от времени – интенсивное желание секса, а также какие-то боли, зуд кожи, дискомфорт при утреннем открывании глаз, иногда – затрудненное носовое дыхание.
Твои эмоции в контексте твоих взаимоотношений с телом – досада, расстройство, удовольствие, наслаждение, экстаз. Вот такая палитра.
Поднимись на ступенечку выше и добавь на уровень Поведения в контексте твоих взаимоотношений с телом все, что хочешь туда добавить.
К.: Я хочу лучше фиксировать сигналы моего тела. Я вижу, взаимоотношений как таковых у меня с ним вовсе нет: я его в основном использую, мою, заправляю горючим, чиню и позволяю себе служить, как машину, а эмоциональной отдачи с моей стороны маловато…
Т.: Эти выводы – в Убеждения и Ценности. На уровне Поведения мы имеем право добавить только конкретные действия, ощущения и простые эмоции. Итак, ты уже добавила: лучше фиксировать сигналы тела. Что еще добавишь?
К.: Разговаривать с ним и общаться, говорить ему, чего я от него хочу, поглаживать, похлопывать, объяснять ему, зачем я его веду к зубному или на какую-нибудь другую неприятную процедуру. Честно выговаривать ему, если я им недовольна, и затем объяснять ему, почему и чего я хочу от него. В общем – воспитывать свое тело так же, как я воспитываю свою дочку. Учить мое тело быть дисциплинированным в плане еды. Сформировать ему осанку, но чтобы телу при этом было удобно. Я хочу добавить больше осознанной психофизической нагрузки.
Т.: Что ты хотела бы добавить в свои телесные ощущения и в свои эмоции в контексте «Я в моих взаимоотношениях с телом»?
К.: Большей слаженности в его ощущениях и моих эмоциях, а также в наших желаниях: чтобы мы хотели одного и того же сообща, а не вразнобой. Еще я хочу от себя больше радостных эмоций по отношению к своему телу – оно этого достойно!.. Так, понимаю: про достоинства моего тела – это в Убеждения и Ценности… От тела хочу большего послушания в пищевом поведении, а также большего послушания в использовании полученной еды: усваивать, использовать на нужную энергию, а не откладывать на разных своих местах! Еще мне нужно от тела большей силы мышц, большей координации, большей упругости всех тканей.
Т.: Отлично, Наташа. Теперь ты можешь осознать себя на более высокой ступени в контексте «Я в моих взаимоотношениях с телом» – на ступени твоих Способностей и Возможностей. Итак, какие же способности и возможности твои и твоего тела позволяют вам осуществлять именно такое поведение и именно в таком окружении?
К.: Иногда я способна любоваться моим телом, иногда – ужасаться, глядя на него. Я все же обладаю такой способностью, как дисциплина, в плане таких элементарных проявлений заботы о своем теле, как регулярный утренний и вечерний туалет. У меня есть способность ограничивать себя в пище, когда есть такая необходимость. У меня есть способность регулярно следить за своим весом и сразу же принимать меры, когда это нужно. Я способна отделиться от моих телесных ощущений (усталость, боль) и продолжать вести нормальный образ жизни. Я способна помочь моему телу справиться с некоторыми недомоганиями. Я способна терпеливо и настойчиво обучать мое тело различным движениям (латина, танец живота, кунг-фу, тренажеры).
Т.: Способность любоваться, способность ужасаться, способность дисциплинированно ухаживать, способность ограничивать в еде, способность следить за телом, способность отделиться от своих ощущений, способность лечить тело, способность обучать тело. Это то, что касается тебя, Наташа. А как по поводу способностей тела в контексте ваших взаимоотношений?
К.: Обучаемость, способность помнить то, чему его однажды научили. Способность плавать. У него всегда была способность отлично подыграть мне, когда нужно увлечь представителя противоположного пола. Способность выразить эмоции в танце. Способность работать на пределе физических возможностей. Способность находить удобную позу в любых обстоятельствах. Восприимчивость к лечению. Способность сделать верное движение, когда сознание еще не успело включиться. Способность выражать свои чувства в жестах. Способность выражать свои чувства в физической любви. Способность выражать свои чувства к ребенку, давать ощущение защищенности и заботы. Наконец, способность зачинать, идеально вынашивать, рожать, выкармливать!
Т.: Хорошо, Наташа. А есть способности твои и тела, которые ты не очень любишь?
К.: Параллельное состояние – отсутствие эмоционального контакта со своим телом. Былая гибкость тела сменилась на закрепощенность. У тела иногда – отсутствие координации, неуклюжесть. Слабость всех мышц. Иногда – способность подкидывать мне «пакости» в виде насморков, набирания лишних килограммов и приступов экземы.
Т.: Каким продуктивным словом ты могла бы назвать «отсутствие контакта»? Что ты имеешь вместо него?
К.: Никак. Это разрыв, пустота.
Т.: Итак, разрыв, пустота между эмоциями, желаниями и чувствами и телесными ощущениями – с твоей стороны. Со стороны тела – способности, которые ты не очень любишь: приобретенная закрепощенность, отсутствие координации, неуклюжесть, способность продуцировать не совсем приятные ощущения и симптомы, связанные с дыханием, кожной чувствительностью и увеличением объема и веса.
К.: Все так.
Т.: Ощути себя немного повыше своего уровня Способностей и добавь в них то, что хочешь добавить.
К.: Себе я хочу добавить такую способность, как слаженность и скоординированность со своим телом. Еще я хочу научиться выражать свою любовь и уважение в отношении моего собственного тела. А телу – больше силы, молодости, азарта и куража.
Т.: Добавь себе и телу все эти способности. У меня такое подозрение, что Пустота на месте эмоционального отношения к своему телу – не вне тебя, а внутри. Давай притворимся, что она – внутри тебя и принадлежит тебе. Если бы это было так, то где в теле она находится?
К. (Начинает говорить другим голосом, дыхание прерывается, глаза покраснели и увлажнились.): Оно нигде… Оно где-то глубоко внутри меня… Это маленький ребенок внутри меня… Он давно уже извне спрятан под взрослой женщиной… Он никогда не ощущал, что его тело тоже любят. Он скорее был приучен стыдиться своего тела: того не покажи, этого при всех не делай, там не трогай. У меня создалось такое впечатление, что родители меня любят не вместе с моим телом, а несмотря на то, что оно у меня есть. Типа: «Ладно, уж раз есть ты, наша дочка, такая умная и послушная, так и быть – потерпим и твое неправильное неприличное тело». Кроме того, в возрасте трех с половиной лет я была послана на три месяца в санаторий, где меня били, а родителям было запрещено видеть детей. Там мне снились сны о чужом городе, где я потерялась и плакала, что хочу домой, но даже во сне дом мой представлялся мне уже санаторием. Потом я долго была на пятидневке. В общем, за несколько лет раннего детства я хорошо обучилась жить отдельно от эмоций и ощущений. Иногда, конечно, они пересекались, но редко. Я до сих пор очень не люблю, когда меня видит кто-то из членов моей родительской семьи даже в купальнике. А уж чтобы я переоделась в присутствии матери – это просто крайне дискомфортно. Я даже не любила кормить при ней грудью ребенка. При ком угодно другом – не важно, мужчине или женщине – и переодеться, и покормить грудью, и искупаться голышом – без проблем.
Т.: В каком месте твоего тела сохранился этот маленький ребенок?
К.: Где-то над солнечным сплетением. (Плачет.)
Т.: Скажи ему спасибо, что он есть. (Обнимает Наташу.) Он наверняка сохранился в тебе не зря: прямо положив руку на него, на то место чуть выше солнечного сплетения, спроси, что важного и ценного он для тебя делает?
К.: Он учит меня, как вести себя с моей собственной дочкой и чего по отношению к ней никогда не делать.
Т.: Ради этого внутреннего знания ты готова была бы вновь пережить все то, что ты пережила в том детском возрасте?
К.: Да, конечно. (Улыбается, вытирает слезы.)
Т.: Тогда поблагодари ребенка за то, что он есть, и пообещай ему о нем заботиться, а также о его чудесном теле. Обрати внимание, как изменилась та часть, которая Маленький Ребенок? Он был какой-то весь свернувшийся клубочком, в позе эмбриона, а теперь – такая симпатичная крепенькая девочка лет трех, с интересом смотрит на мир. Что ты в связи с этим изменением чувствуешь?