– Последнего? – не удержался от вопроса помощник шерифа.
– Извините за дурные вести, Алекс, – чуть виновато произнесла эльфийка. – Духи племён ликуют. Я их... чувствую. Люди, которых вы спасёте, если поторопитесь, это последние, кто вернётся сегодня в город.
Помощник шерифа без единого лишнего слова решительно дёрнул поводья.
– Ну и как вам наши занятия практической этнографией, мистер Валлентайн? – насмешливо спросила эльфийка. – Что, по-вашему, сейчас происходит на той стороне конфликта?
– Юные воины торопятся посчитать свои первые ку, – писатель задумался. – Опытные – алчут ценные трофеи. Ружья, лошадей. Вожди старательно накручивают победную истерику, чтобы спровоцировать массовую атаку на город. Судя по буйству духов, им это удаётся.
– И что можно с этим всем сделать? – эльфийка посмотрела на собеседника будто непреклонный экзаменатор на посредственного студента. – Мистер Валлентайн?
– Отбить кого получится и возвращаться? – растеряно спросил тот. – Мы не можем нарушить пляску духов, а без этого нам остаётся только лишить её повода как можно быстрее. Но если орки взяли достаточно пленных, чтобы замучить их позже, это уже не имеет значения, верно?
– С точки зрения современной людской науки – да, – согласилась эльфийка. – Но... А вот и наши гости, мистер Валлентайн.
На лесную поляну медленно, с полным чувством собственного превосходства выехал рослый орк в окружении нескольких воинов. За его лошадью волочился по траве на привязи ободранный и окровавленный бессознательный человек. Трофей.
– Длинноухая, – орк ухмальнулся. – Вы только посмотрите, с кого я возьму свои ку сегодня!
– Пока что ты не взял даже скальпа, – эльфийка насмешливо указала на собеседника. – А вот я приехала сюда на кобыле твоего младшего брата. Предварительно объездив его самого. И скажу тебе честно – оказался тот плох, слаб, и вряд ли достоин зваться мужчиной. Боюсь, это у вас семейное.
Орк взвыл.
– Я возьму с тебя два скальпа! – поклялся он. – И второй оттуда, где его обычно не берут! И буду носить его всем напоказ, слышишь, ты!
– Зеленошкурые, – эльфийка демонстративно спешилась и пошла навстречу орку. – Вы же все только обещаете...
Её клинок с тихим шорохом покинул ножны.
Орк завопил, скинул на траву верёвку с живым трофеем и погнал лошадь в бой.
Хороший всадник на прекрасной, обученной с детства орочьей боевой кобыле. На охоте или в бою ей не требовались даже поводья. Но у роскошной пинто нашёлся один фатальный недостаток. Против эльфа за всю свою лошадиную жизнь она выходила ровно два раза.
Первый. Он же последний.
Эльфийский меч на ладонь погрузился в мягкую плоть и безразлично рассёк шкуру на брюхе, мышцы, кишки и прочную орочью сбрую. Топорик орка на целый дюйм разминулся с целью. Лошадь завалилась набок и с диким визгом забилась в предсмертной агонии.
Стоит отдать должное боевому искусству орка, тот успел вывернуться из-под кобылы даже в падении и откатился по траве на безопасное расстояние. Но эльфийка оказалась быстрее.
Гораздо быстрее.
Её клинок чиркнул орка по сгибу локтя раньше, чем тому удалось толком выпрямиться. Орк заорал, перехватил топорик другой рукой и кинулся в бой. На траве остался тонкий кровавый след. От нескольких размашистых ударов эльфийка просто уходила в танце, немного похожем на легендарную итальянскую дестрезу – такую, о какой Вал читал только в книгах.
Наконец, ей это надоело.
– Никчёмный, – клинок вновь обагрился кровью. – Слабый. Не мужчина.
Орк упал. Его руки и ноги безвольно повисли, с глубокими разрезами на сгибах каждого сустава.
– Тебя когда-то звали Гарцующий Скакун. Докажи, что ты достоин этого звания, – эльфийка бросила меч, запрыгнула на поверженного орка, ухватила рукой за оселедец, а второй, с кинжалом, решительно дёрнула где-то в районе его промежности.
Орк зашёлся булькающим воплем и вздёрнулся на дыбы не смотря на раны. Эльфийка тем же кинжалом перемахнула ему горло и поднялась, лишь когда тело под ней обмякло.
Погода стремительно портилась. На поляну опустилась тень и принесла могильный холод. На бедре орка ярким эктоплазменным огнём пылал колдовской знак.
– Бегите, – эльфийка бросила шматком окровавленной плоти в сторону посеревших от ужаса спутников зарезанного ей орка. – Скулите как трусливые девки. Визжите как побитые собаки. И передайте старшему брату этого недоразумения, что он следующий!
Чёрное небо расколола ослепительная молния.
Орки завопили и кинулись наутёк.
– Мисс эльф, что... – Вал нервно сглотнул. – Что это было?
– Мистер Валлентайн, – устало пояснила эльфийка. – Как по-вашему, что столько веков подряд удерживало племена орков на безопасном удалении от столь малочисленных эльфов? Их численное превосходство бессмысленно даже обсуждать – в любой период.
– Что? – растеряно спросил Вал.
– Ужас, мистер Валлентайн, – эльфийка перевернула тело спасённого погромщика и недовольно разглядывала кровавую маску из ссадин, порезов, выбитых зубов и синяков. – Только ужас. И неотвратимость возмездия.
В городок вернулись не все. Помощник шерифа успел, и удар в спину оркам действительно оказался внезапным, но для осаждённых погромщиков это мало что поменяло. К тому времени, когда остатки двух конных банд забились в оборону, по лесу остался след из верного десятка обобранных и оскальпированных зеленошкурыми трупов.
На стихийном боевом совете в салуне говорил в основном Алекс Раффл. Периодически он срывался на упоминания проклятых бузотёров с шилом в жопе, которые просто так подарили зеленошкурым членососам целую вязанку оружия и свои никчёмные скальпы - и каждый раз после этого грязно матерился.
Эльфийка честно высидела около часа, после чего вполголоса попросила у мистера Суэнвика горячую ванну и умелую банщицу. Вал посидел ещё час, понял, что всё, что стоило серьёзно выслушать, уже закончилось, подошёл к хозяину заведения со всё той же нехитрой просьбой, но с добавлением бутылки виски.
Ещё через полчаса в его банную комнату зашла расстроенная в лучших чувствах первая банщица и принесла вторую бутылку виски. Как оказалось, эльфийку она не интересовала ни в каком смысле, кроме скудного опыта помощи в мытье.
Затем Вал понял, что находится в одной ванне с двумя нагими женщинами, а количество пустых бутылок на полу зачем-то увеличилось до трёх, и вечер его дня резко стал гораздо комфортнее утра.
Осознал себя он только ночью, возле коновязи, одетый только в нижнюю рубаху. Насквозь мокрую от ледяной воды из поилки тонкую нижнюю рубаху. Ночной холод пробирал до костей. В руке Вал держал пустой ночной горшок с весёлым цветочным узором.
Он пошатнулся, медленно повернулся обратно в салун, пошёл обратно в номера и едва не обмочился возле лестницы. Навстречу ему двигалась неслышимым призраком эльфийка в одних только джинсах, босая и полуголая. На её теле слабо фосфоресцировали колдовские знаки, от взгляда на которые зрение само по себе теряло фокус. Вал ещё успел разглядеть паутину застарелых рваных шрамов на животе ночной гостьи, а потом кошмарное видение проплыло мимо и словно растворилось в полутьме на первом этаже салуна.
Вал понял, что всё это время до боли в пальцах судорожно цеплялся за ручку ночного горшка, своего единственного оружия, и поторопился в номер. Там ещё оставалось выпить. После всего пережитого треть стакана виски оказалась для него лекарством и снотворным в одном флаконе.
Утро встретило его деловитым шумом. Городок бурлил, поднятый на уши помощником шерифа. Несколько улиц перегородили телегами, мешками с песком и бочками. Окна первых этажей деловито закрывали ставнями и заколачивали досками наглухо. Местные всерьёз готовились отражать нападение зеленошкурых – и столь же всерьёз опаздывали.
Принятые утром полстакана виски определённо требовали небольшой прогулки, но ушёл Вал недалеко.
Эльфийка вернулась.
Покрытая с ног до головы кровью, грязью, свежими порезами, синяками и ссадинами, она ехала по единственной ещё свободной улице на безжалостно изувеченном орке. Его руки и ноги, с окровавленными култышками на месте кистей и ступней, больше не сгибались в локтях и коленях, словно у поставленной на четвереньки марионетки, но орк шёл, деревянной неловкой пародией на лошадиную рысь. Сквозь корку грязи и крови торчали срезанные чуть наискось кости.
Орк довёз свою всадницу до центра города, покорно задрал глотку под нож, огласил площадь булькающим предсмертным воем и умер.
– Господь наш, честь и слава ему, хора ангелов поклонение, – горячечный шёпот преподобного нарушил оцепенение, – с Отцом и Святым духом избавит нас от пленения дьявольского и духов нечистых...
Оглушительно громыхнул раскат грома. Стена дождя будто отрезала город от мира. На центральную площадь не упало ни капли – только в небе одна за другой били всухую молнии и вздымалась исполинской тёмной башней круговерть фиолетово-чёрных грозовых облаков.
– Волею твоей достигнем мы Горнего Иерусалима в Небесном Царствии... – преподобный, вжался спиной в стену дома так, будто хотел продавить её насквозь, отгородился томиком Священного писания от площади как своей единственной опорой и защитой и нёс какую-то безумную мешанину из верной полудюжины разных молитв. – Славу возносим Отцу и Сыну и Святому Духу...
Эльфийка устало покачнулась, и Вал бросился к ней. Поймал он её как раз вовремя, чтобы не дать упасть в грязь рядом с изувеченным телом зеленошкурого.
– Что за хрень ты устроила в моём городе? – Алекс Раффл оказался рядом едва ли не одновременно с Валлентайном. – Слышишь, ты, дрянь ушастая?
– Дала вам сутки времени, – эльфийка криво улыбнулась. – Уважаемый... помощник шерифа. Потом они, скорей всего, пересилят ужас – и всё-таки придут. Не в полную силу, растеряв часть воинов поумнее и часть поддержки духов – но придут. У зеленошкурых очень храбрый вождь... и очень сильный шаман. Но вы успеете немного лучше подготовиться к осаде. На это меня хватило. Когда ливень стихнет – готовьтесь к худшему.