«Я считаю, что тебе непременно нужно съездить в этот санаторий, подлечиться». – «А я так не считаю. Если хочешь, сам поезжай. А мне больше нравится туризм. Я поеду в горы, с друзьями». Примерно такой диалог должен стать образцом поведения с навязчивым эпилептоидом. Вы сомневаетесь, не слишком ли грубо, не отдаёт ли неблагодарностью, хамством? Правильно. Грубо. Отдаёт. Да что там отдаёт – разит! Но иначе нельзя. Иначе не только место летнего отдыха, но вообще место вам очень скоро будет найдено и жёстко за вами закреплено – не забалуешь.
Существует золотое правило: чем раньше, т. е. на более ранних этапах знакомства вы окажете сопротивление эпилептоиду, тем психологически легче будет это сделать. Тем проще (без ссор, без изнуряющего агрессивного противостояния) вы получите в его классификации желаемую позицию – «сильный». Помните: эпилептоид энергетически не силен, он осуществляет экспансию на чужую территорию не от избытка темперамента. Он просто не может позволить, чтобы вокруг него царил беспорядок. Суть его взаимоотношений с окружающими можно выразить так: «Умеешь управлять своей территорией – управляй! Не умеешь (слаб, вял, глуповат, неорганизован и т. д.) – уступи место мне (хотя мне и без тебя тяжко)».
А что же делать, если эпилептоид уже давно сидит на вашей шее? Или если он – ваш начальник? Понятно, что попытки жёстко противостоять давлению в этом случае обойдутся слишком дорого. Эпилептоид не допустит «бунта на корабле». Остаётся единственная возможность. Эпилептоидам по сердцу их собственный стиль поведения. Поэтому, если не получается на равных бороться с ними за лидирующее место в группе, в «стае», заставьте себя… Стать аккуратным. Для начала приучите себя не опаздывать на работу. Наведите порядок вокруг себя: в своём гардеробе, на рабочем месте, на кухне… Сложно? Понимаю, что сложно. Но напрягите для этого всю заложенную в вас эпилептоидность. И вам воздастся. Эпилептоид, возможно, впервые за годы совместной жизни (работы) почувствует в вас нечто, с его точки зрения, человеческое, достойное. Он непременно поставит вам в плюс подобные усилия. После этого можете смело заявлять свои претензии на завоёванное таким способом пространство, а затем – и на связанную с ним функцию (а это уже управление, власть).
Да, он командует фронтом, но домашними тапочками, своими и его, будете отныне командовать вы. И пусть он только попробует бросить их где попало… Так, шаг за шагом, устанавливая вначале формальный порядок, а затем и правила поведения, можно подвинуть любого, самого грозного и неприступного начальника[15].
Если этот относительно простой, «недорогой» с точки зрения энергозатрат, способ поведения вам не под силу, что ж, тогда займите в иерархии эпилептоида то место, какое сможете. Смиритесь с его деспотичностью, грубостью[16]. Поймите, что по-другому общаться он не может. В награду вам достанется его защита – будете жить за ним, как за каменной стеной.
Вопросы и задания:
1. Назовите основную тенденцию, определяющую эпилептоидный стиль поведения (подсказываю: функцио…). Как эта тенденция проявляется в оформлении внешности, в деятельности, в отношениях с другими людьми?
2. Как вы думаете, почему эпилептоиды так мечтают при любой возможности вырваться из города на природу, в деревню?
3. Что обычно приходит в голову эпилептоиду, когда он едет на работу в переполненном общественном транспорте? (Постарайтесь ответить на этот вопрос не вслух и не при детях.)
4. Найдите признаки эпилептоидности в персонаже поэмы Н. В. Гоголя «Мёртвые души» Собакевиче. Приведите собственные примеры эпилептоидного поведения.
5. Для каких профессий, помимо названных в тексте главы, эпилептоидность является необходимым качеством? Каким видам деятельности она существенно препятствует?
Глава 4. Паранойяльный радикал
Помните эпиграф к знаменитой некрасовской «Железной дороге»? «Папаша, кто строил эту дорогу? – Граф Пётр Андреевич Клейнмихель, душенька».
Поэт гневно и вдохновенно опровергает это мнение господина «в пальто на красной подкладке». Нет, дескать, Ваня, не сиятельный граф трудился в поте лица, а простой, голодный и измождённый, народ. Под надзором графских опричников – по-нынешнему, супервайзеров.
Так кто же всё-таки строил историческую железнодорожную магистраль, соединившую две российские столицы? Кто вообще строит дороги, мосты, здания, ракеты, политические партии и прочее, и прочее, что требует трудолюбия, настойчивости и участия большого количества людей?
Козни, как мы теперь знаем, строят эпилептоиды. А всё остальное – кто? Попробуем разобраться в этом в процессе изучения паранойяльного радикала.
Общая характеристика. Начнём с вопроса: что, на ваш взгляд, отличает философа от практика? В представлении автора основное отличие заключается в том, что философ признаёт диалектику бытия, а практик – нет. Это означает, что философ понимает (хоть и не всегда отчётливо, но всё же) диалектическую двойственность любого явления, события, решения. Он знает: всё, что происходит в этом мире, одновременно рождает свою собственную противоположность. В каждом тезисе заключён антитезис.
Человечество с целью выживания добывает нефть. Нефть и её продукты нас согревают, позволяют нам перемещаться на дальние расстояния в относительно короткие сроки. В недалёком будущем (как ни печально сознавать) они станут основой продуктов питания… Но, добывая нефть, человечество наносит непоправимый вред природе, разрушает окружающую среду, тем самым лишая себя возможности выжить. Замкнутый круг. Одно не существует без другого.
Попробуем зайти с противоположной стороны. Человечество всеми силами сохраняет природу в неприкосновенности, для чего закрывает шахты, заводы, уничтожает транспорт, переходит на натуральное хозяйство. Воздух, вода, почва очищаются от загрязнения. Восстанавливаются нарушенные экосистемы. Люди дышат легко, живут весело… Но недолго. Останавливается прогресс, резко ухудшается качество жизни, снижается её продолжительность. Человечество теряет все свои интеллектом, потом и кровью завоёванные преимущества, становится на грань выживания. И снова замкнулся круг.
Философ это понимает. Он говорит: «Всё – суета сует», – и остаётся созерцателем, вынужден им быть. Ведь для того, чтобы стать деятелем, активным преобразователем мира, нужно остановиться на чём-то одном, выбрать из двух альтернативных возможностей – только одну.
В каждом явлении, таким образом, содержатся неразрывно связанные, взаимообусловленные «да» и «нет». Но нельзя одновременно сказать «да-нет» – либо «да», либо «нет». Иначе любая интеллектуальная модель любой части бытия так и останется лишь умозрительной. Нельзя реализовать на практике амбивалентную модель. Практика требует конкретности, определённости.
Нужно выбрать цель и добиваться её, закрывая глаза на всё остальное – так поступают практики: один добывает нефть, другой восстанавливает леса, очищает водоёмы.
Теперь зададимся вопросом: почему один человек понимает мир (и, соответственно, ведёт себя) как философ, а другой – как практик? Может быть, это происходит по желанию? Захотел – пофилософствовал на тему о диалектическом единстве и борьбе противоположностей, надоело – взялся за проектирование, а там и за прокладку туннеля под Ла-Маншем? Мы противоречили бы себе, если бы ответили на этот вопрос положительно. Разумеется, нет. Желание здесь ни при чём. Вернее, желание возникает тогда, когда в характере человека объективно существуют адекватные ему внутренние условия, когда человеку сложно, а порой – невозможно, действовать иначе.
Когда же возникает желание создать нечто реальное, по-настоящему значительное, а то и – чем чёрт не шутит – масштабное? Когда у человека есть для этого силы, энергия, которая буквально распирает его, не даёт ему сидеть сложа руки. Это первое условие. А второе – когда он чётко видит цель, т. е. предполагаемый результат своей деятельности. Когда он уверен, что ему ничего, кроме этой цели, не нужно, что он поступает единственно верно, добиваясь именно этой цели. Что этому нет альтернативы.
Можно предположить, переходя с поведенческого на нейрофизиологический уровень, что внутренними условиями подобной прагматической, нацеленной на достижение конкретного результата стилистики поведения (не буду вас больше интриговать, вы и так уже догадались, что мы говорим о паранойяльной тенденции) являются: а) сильная нервная система (энергичность, работоспособность) и б) … лёгкие органические изменения в головном мозге.
«Снова здорово! – скажете вы. – Опять органические изменения? Они-то с какого боку?»
Давайте разберёмся. Ну, против сильной нервной системы, надеюсь, возражений нет. Что же, если не она, обеспечивает энергетический потенциал, необходимый для воплощения замысла в жизнь? А вот откуда берётся целенаправленность?
Судя по всему, она является результатом длительной концентрации (т. е. застоя) возбуждения в системе нейронов, обеспечивающей выполнение данной (а не какой-то другой!) деятельности, решение конкретной задачи. Иными словами, не было бы этого застойного возбуждения, не было бы и направленности на цель. Энергия распылилась бы, была бы израсходована на множество разрозненных, разнонаправленных поступков (как это происходит у обладателей гипертимного радикала).
В свою очередь, застой возбуждения обусловлен органическими изменениями в нейронах. При формировании паранойяльного радикала, по-видимому, органический процесс не достигает той степени выраженности, которая приводит к заметному ослаблению нервной системы (как это происходит у эпилептоидов), но, тем не менее, лишает психику гибкости, способности быстро переключаться с одной задачи на другую[17].
Паранойял (давайте так называть обладателя доминирующего паранойяльного радикала) склонен к «застреванию». Но, в отличие от эпилептоида, ослабленного и оттого застревающего на эгоистических тревожно-агрессивных переживаниях, паранойялу хватает сил застревать не на поверхностных, формальных, а на содержательных сторонах жизни и деятельности. И, застревая, переделывать, преобразовывать их.