попарного сравнения радикалов.
Что это за методика? Давайте познакомимся с ней на каком-то конкретном примере. К сожалению (с позиций освоения технологии) и к счастью (с точки зрения психодиагностической этики) у нас с вами, коллеги, нет возможности проанализировать поведение какого-либо реально существующего человека с целью построения его психологического профиля[55]. Поэтому тренироваться придётся, что называется, «на кошках», т. е. главным образом на литературных персонажах (не возбраняется также исследовать профили популярных исторических и политических деятелей – прошлого, разумеется!).
Предлагаю проанализировать характер Дарьи Дмитриевны Булавиной (главной героини романа А. Н. Толстого «Хождение по мукам»). При этом начать, согласитесь, логично будет не сразу со второго этапа построения психологического профиля, а с начала – с первого этапа, с распознавания радикалов. Итак, приступим.
С Дарьей Дмитриевной Булавиной – Дашей – читатель знакомится с первых же страниц романа, однако яркого впечатления эта героиня не производит. Понять и определить её характер сложно. В ней чувствуется какая-то недоговорённость, сдержанность, самоконтроль, обуздывающий душевные проявления.
«В третьем ряду кресел, у среднего прохода, подперев кулачком подбородок, сидела молодая девушка в суконном чёрном платье, закрытом до шеи (не будем приписывать особенности Дашиного наряда тогдашней моде, другой персонаж романа – почти ровесница Даши, Елизавета Киевна – одета совершенно иначе – В.П.). Её пепельные тонкие волосы были подняты над ушами, завёрнуты в большой узел и сколоты гребнем. Не шевелясь и не улыбаясь, она разглядывала сидящих за … столом, иногда глаза её подолгу останавливались на огоньках свечей… Во время перерыва девушка пошла в буфетную и стояла у дверей, нахмуренная и независимая…»
Отсутствие определённости в поведении, неяркость, какая-то «размытость» образа наводят на мысль о наличии в психологическом профиле изучаемого лица тревожного радикала. Именно тревожность сдерживает, «гасит» другие радикалы, позволяя им проявиться только в привычной обстановке. Эта диагностическая гипотеза подтверждается следующей сценой:
«Даша… Стала протискиваться к вешалке. Сердитый швейцар… Таская вороха шуб и калош, не обращал внимания на Дашин протянутый номерок. Ждать пришлось долго…»
Для того чтобы на внешне привлекательную молодую девушку, к тому же, самолюбивую, эгоцентричную (как выясняется в дальнейшем), не обратили внимания (и она не создала для этого адекватного повода) – нужна, согласитесь, веская причина. И причина эта – тревожность в её характере. Среди незнакомых людей Даше неуютно, она робеет в их присутствии.
Помимо тревожности, представляется важной склонность Даши усложнять собственное отношение к окружающим, к себе самой, к своим душевным состояниям и настроениям, к явлениям и процессам, привычным и естественным для подавляющего большинства людей. Она многое понимает по-своему, во многом видит неоднозначность, неопределённость, иносказание.
«Девушка в чёрном суконном платье не была расположена вдумываться в то, что говорилось с дубовой кафедры. Ей казалось, что все эти слова и споры, конечно, очень важны и многозначительны, но самое важное было иное, о чём эти люди не говорили…
…нарушилось тонкое равновесие, точно во всём Дашином теле… зачался какой-то второй человек, душный, мечтательный, бесформенный и противный. Даша чувствовала его всей своей кожей и мучилась…»[56]
То есть мы обнаружили у нашей героини шизоидность. Эту гипотезу подтверждает целый ряд содержательных деталей.
Во-первых, несмотря на уже вполне зрелый по тем временам девятнадцатилетний возраст, Дашины вкусы не определены. В частности, одежду (а для женщины при традиционном укладе общества одежда – это реализация целого комплекса важных коммуникационных технологий) ей выбирает старшая сестра – Катя. А это значит, что Даша себя не знает и плохо понимает, что ей нужно в жизни, как её воспринимают окружающие.
Во-вторых, Даша, как мы уже отмечали, склонна к усложнённым размышлениям, она пытается каждый эпизод своей жизни непременно осмыслить, для того, чтобы затем включить его в создаваемую в собственном внутреннем пространстве – несколько своеобразную – систему мировоззрения, миропонимания. Даша не может жить и действовать интуитивно. У неё существенно снижена способность к эмоциональной рефлексии, в результате чего она часто допускает невольную и неосознаваемую ею самой бестактность во взаимоотношениях с людьми.
Желая получить ясное представление о той или иной щекотливой ситуации, существующей за рамками её индивидуального опыта, она буквально выпытывает «правду» о происходящем у окружающих, прежде всего – у близких, не понимая, что тем самым наносит непоправимый вред их взаимоотношениям. А когда это понимание приходит – во всей своей очевидности – это всегда неожиданно для Даши:
«Семейное несчастье (по требованию Даши её сестра – Екатерина Дмитриевна призналась мужу в своей неверности – В.П.) произошло так внезапно, и домашний мир развалился до того легко и окончательно, что Даша была оглушена…»
В-третьих (и это тоже нельзя сбрасывать со счёта, учитывая генетическое, во многом, происхождение радикалов), отец сестёр Булавиных – доктор Дмитрий Степанович Булавин – в поведении обнаруживает отчётливые черты шизоидности:
«Доктор… Кашлял… И почёсывал под раскрытой рубашкой волосатую грудь. Читая, он прихлёбывал с блюдца жидкий чай, сыпал пепел на газету, на рубаху, на скатерть… Дмитрий Степанович посмотрел на дочь поверх треснувшего пенсне… и сломанным гребешком начал начёсывать на лоб седые кудрявые волосы…»
Очевидная неряшливость и пренебрежение культурой поведения. К тому же – сломанный гребешок, треснувшее пенсне… Эти предметы в обиходе далеко не бедного, известного в большом губернском городе врача (впоследствии – влиятельного политического деятеля) могли появиться лишь при наличии в его характере шизоидности.
Итак, в психологический профиль характера Даши мы готовы включить тревожный (7) и шизоидный (5) радикалы. Но этим профиль явно не исчерпывается. Дарья Дмитриевна любит музицировать, интересуется живописью, влюбляется, искренне радуется, испытывает угрызения совести (эмотивность – 4); у неё стройное, атлетически сложённое тело, она довольно сильна физически, неплохо, с азартом играет в теннис, поддерживает, наперекор шизоидности, порядок в своей комнате, соблюдает, хотя и не всегда, режим дня (эпилептоидность – 2); хотя у неё и нет какой-либо определённой жизненной стратегии, но настойчивости она не лишена, что обнаруживается при решении бытовых, житейских задач, а также при выполнении данных ей поручений (паранойяльность – 3):
«Даша вставала рано, садилась за книги и сдавала экзамены, почти все – «отлично»… Целые вечера Даша играла на рояле… Часов в одиннадцать Даша закрывала рояль, задувала свечи и шла спать, – всё это делалось без колебаний, деловито…»
Она неплохо справляется с необходимостью вживаться в разные роли, из психологически сложных ситуаций она перемещается душой в мир оптимистических, позитивных иллюзий (истероидность – 1):
«Что ни говори о Дашиных сложных переживаниях, – прежде всего она была женщиной… Неделю тому назад, когда она увядала, как ландыш, у окна, и казалось, что жизнь кончена, и ждать нечего, – её не прельстили бы, пожалуй, никакие сокровища. Теперь всё вокруг раздвинулось, – то, что она считала в себе оконченным и неподвижным, пришло в движение. Наступило то удивительное состояние, когда желания, проснувшиеся надежды устремляются в тревожный туман завтрашнего дня… Среди паутины трещин в туманном стекле Даша увидела какую-то другую женщину, медленно натягивающую шёлковые чулки. Вот она опустила на себя тончайшую рубашку, надела бельё в кружевах. Переступая туфельками, отбросила в сторону штопаное. Накинула на голые худые плечи мех… Ты кто же, душа моя? Кокоточка? Налётчица? Воровка?.. Но до чего хороша… Так, значит, всё впереди? Ну, что ж, – потом как-нибудь разберёмся…»
Кроме того, Даша наделена гипертимностью: она не стремится к увеселениям, приключениям, но и не чурается их. Таким образом, поведение Дарьи Дмитриевны Булавиной, каким его описал прекрасный психолог и мастер слова А. Н. Толстой, обусловлено «универсальным» характером, в который входят тревожный, шизоидный, эпилептоидный, эмотивный, истероидный, гипертимный и паранойяльный радикалы.
Какова же их иерархия? Приступим к попарному сравнению радикалов. После первого этапа работы над психологическим профилем он выглядит так: 7, 5, 2, 4, 1, 6, 3.
Сущность «попарного сравнения» заключается в сопоставлении ближайших друг к другу радикалов в профиле, с целью определить, какой из двух сравниваемых радикалов оказывает наибольшее влияние на поведение изучаемого индивида. При этом каждый из двух радикалов ставится то на первое, то на второе место в паре. Впрочем, сказанное станет гораздо понятнее, если мы опробуем эту методику на практике.
Начнём слева направо, как при письме. На мой взгляд, так будет удобнее. Сопоставим первые два радикала: 7 и 5. Какой из них наиболее выражен в этом характере? Как выглядит их реальное сочетание в профиле: 7, 5 или 5, 7?
Чтобы правильно ответить на эти (и аналогичные) вопросы, нужно понимать, что первый из сопоставляемых радикалов в паре задаёт цель поведения (т. е. тот результат, к которому человек стремится в первую очередь), а второй – отражает инструмент (способ) достижения этой цели.
Какова же цель поведения, определяемая тревожным радикалом? Давайте вспоминать соответствующий раздел. Цель, задаваемая тревожным радикалом, это консервация жизненных обстоятельств, стремление избавить себя от любой новизны, от всего, что чревато ответственностью и непредвиденными энергозатратами. Так или нет? Ну, конечно же, так.