На сегодняшнем российском рынке труда, как показывают социологические исследования, из профессий, базирующихся на практической психологии, наиболее востребованы три: психолог-менеджер по персоналу, психолог-консультант т. н. «очень значительных персон» и психолог-психотерапевт (точнее, психокорректор).
Соответственно, в психологические портреты, являющиеся базовой продукцией, производимой психологами-практиками, чаще всего бывает включена оценка индивидуальных особенностей обследуемого с точки зрения перспектив его профессиональной пригодности (облегчения или, наоборот, усложнения адаптации к обсуждаемой профессиональной деятельности, участку труда), обучения, ротации по горизонтали и / или по вертикали, мотивации к труду.
Спросим себя: а как бы мы трудоустроили Дарью Дмитриевну Булавину, обратись она к нам в качестве претендентки на вакансию или за консультацией по вопросам профориентации?
Дашу, с её 2, 1, 5 (а учитывать в подобной ситуации рекомендуется главным образом первые два-три радикала), целесообразно принимать на работу в качестве, скажем, используя образы знаменитой сказки А. С. Пушкина, «ткачихи» или «поварихи». Пусть, с её склонностью к ремесленному труду, «наткёт полотна» или «приготовит пир» – с шизоидной выдумкой, по оригинальным рецептам. Её заявления по поводу доступных ей масштабов деятельности (дескать, «на весь мир одна», «на весь крещёный мир») мы, конечно же, выслушаем, одобрим, но не примем всерьёз, отнеся их на счёт истероидной субдоминанты. Но саму истероидность игнорировать ни в коем случае не станем, чтобы, истосковавшись по моральным поощрениям, по признанию заслуг, наша «ткачиха-повариха» не замыслила бы, в отместку, чего-нибудь по-эпилептоидному пакостного (не написала бы донос руководству, не закатала бы кого-то «в бочку» и т. п.).
Продолжим тему профессиональных забот психологов-практиков. В работе с VIP-ами особое значение приобретает формирование их привлекательного имиджа. А это отнюдь не просто. Чтобы созданный профессионалами выигрышный, запоминающийся образ внешности и поведения известной личности не только достиг некой сиюминутной цели, но и закрепился, способствуя дальнейшему её продвижению «через тернии – к звёздам», необходимо, чтобы его прочной основой были реальные, а не выдуманные, качества характера. Носить чужое лицо – слишком утомительное, затратное занятие.
Другое дело – объективно познать индивидуальность и, используя её сильные стороны, построить на их фундаменте красивое светлое здание обновлённой личности, раскрепостив тем самым внутренние возможности для дальнейшего социального роста. Иными словами, не посадить человека «в чужие сани», в которых долго не усидишь, а смастерить ему свои – лёгкие, удобные, прочные, быстрые… Там, где психолог сотрудничает с имиджмейкером (или совмещает эти профессии), в психологическом портрете появляется раздел, в котором данная задача подробно обсуждается.
Работа над имиджем Даши Булавиной (коль скоро именно она выступает в роли нашей модели) в основном включала бы в себя подчёркивание – средствами оформления внешности, обучения искусству «ступить и молвить» – её эпилептоидности. Дарье Дмитриевне легче жить в упорядоченном мире (включающем все его мелочи и подробности). Хорошо бы её так и приодеть, и причесать, и обучить соответствующим манерам – и тогда от подлинности её имиджа, от адекватности внешней его стороны внутреннему психологическому содержанию выиграли бы абсолютно все. При этом опираться было бы удобно на её истероидность (истероиды любят холить свою внешность, охотно отдаются в руки имиджмейкеров), а преодолевать пришлось бы шизоидность (шизоиды подчас упорствуют в желании быть излишне оригинальными, не принимают советов).
Но умелое управление отношениями может превратить и врага в союзника. В конце концов, шизоиды охотно включаются в поиск новых форм, в эксперимент, а доминирующий эпилептоидный радикал сам обозначит направление этих экспериментов и не даст всем участникам процесса создания имиджа сильно уклониться в сторону.
Психологу, специализирующемуся на психокоррекционной работе, важно знать, какие качества характера человека, обратившегося к нему за помощью, почему и на каком жизненном этапе стали вдруг препятствовать поступательному развитию личности.
С моей точки зрения, понятие «конфликтная личность» применительно к психически здоровому человеку – нонсенс. Надеюсь, в процессе обсуждения радикалов мне удалось убедить вас, уважаемые коллеги, в том, что ни одна из связанных с ними тенденций не наделена «отрицательным зарядом» (иначе, она просто была бы уничтожена эволюционным процессом, удалена из социума).
Конфликт возникает в тех случаях, когда индивид оказывается погружённым в социальную ситуацию, настолько неадекватную его характерологическим особенностям, что это негативно сказывается на самом процессе социализации. Когда характер отчётливо мешает человеку стать компетентным, достигать результатов в рамках возложенной на него сферы ответственности. Поведение в конфликте, индивидуально окрашенное (демонстративное, брутальное, пугливое, тоскливо-обречённое, противоборствующее и т. д.) за счёт присущих человеку поведенческих качеств, является протестом на эту неадекватность. Понять, в чём именно она заключается, и что нужно сделать, чтобы помочь страдающему человеку, чтобы превратить его протестный потенциал в преобразовательный – главная задача психолога. Обсуждение путей и способов её решения в подобных случаях обогащают психологический портрет.
Уверен: будь нашей клиенткой Дарья Дмитриевна Булавина, мы постарались бы – советами, убеждением и иными технологиями управления поведением – уберечь её от тревог неупорядоченной, хаотичной жизни, чем погасили бы пожар конфликта и сохранили её психическое здоровье в неприкосновенности.
Перечисленными вариантами, конечно, не исчерпывается многообразие содержания факультативной подструктуры психологического портрета[60].
Однако, как сказал Козьма Прутков, нельзя объять необъятное. Научитесь, уважаемые коллеги, разрабатывать психологические профили, составлять психологические портреты, возьмётесь за решение реальных вопросов практической психологии – и жизнь не замедлит обогатить вас профессиональной эрудицией и опытом.
А теперь позвольте мне последовать совету вышеупомянутого почитаемого всеми философа: «Если у тебя есть фонтан, заткни его!» Обсуждавшаяся нами тема визуальной («нетестовой») диагностики характера, с выходом на прогнозирование и управление поведением, завершена. Остальное зависит от ваших собственных усилий, желания, от целеустремлённости, азарта, интереса к людям. Дерзайте!
Как говорил один из тех, кто брался учить автора профессии и вообще уму-разуму (человек глубокий, интересный, но, к сожалению, весьма косноязычный): «Я хотел вас зажечь!»
Вопросы и задания:
1. Дайте определение понятиям «психологический профиль», «психологический портрет». Какие этапы включает построение психологического профиля? Из каких подструктур состоит психологический портрет?
2. Опишите общедоступным литературным языком основные особенности деятельности и общения, присущие индивидам, чьи психологические профили включают в себя следующие сочетания: 1, 6; 2, 7; 2, 5; 1, 5, 6.
3. Составьте психологический профиль кого-либо из ваших знакомых и разверните (реконструируйте) его в психологический портрет. Представьте, что вы решаете в отношении этого человека задачу профессиональной ориентации (трудоустройства). К профессиям какого рода его адаптация могла бы пройти наиболее успешно? Какие профессии ему противопоказаны? Почему? Обсудите это в факультативной части разрабатываемого психологического портрета.
4. Разработайте психологические портреты ваших любимых литературных героев. Поэкспериментируйте с ними, встав на позиции специалиста по профессиональному психологическому отбору, имиджмейкера, консультанта, приглашённого для решения их психологических проблем.
5. Потренировавшись «на кошках», беритесь за решение реальных задач (только будьте крайне осторожны, бережны по отношению к людям, не торопитесь оглашать ваши выводы и прозрения – не навредите!).
Приложение
Ответы на часто задаваемые вопросы:
Чем объясняется феномен «универсальности» характера?
Речь идет о принципиальной возможности совмещения в одном характере нескольких радикалов, имеющих разные нейрофизиологические основания. Сразу оговорюсь, что исчерпывающего объяснения этого феномена у меня нет. Гипотетически можно представить, что человек обладает не бесчисленным множеством одинаковых нейронов, а самыми разнообразными по качеству нервными клетками. Есть среди них и «сильные», и «слабые», и «вязкие», и «подвижные»… Любой поведенческий акт (поступок) обслуживается комплексом нейронов, т. н. нейронным ансамблем. В подобные ансамбли рекрутируются клетки с индивидуальным набором свойств. Их разнообразные комбинации и обеспечивают в результате различные формы поведения.
Представьте кубышку (мешочек, кошелек – не важно) с монетами не только разного достоинства, но и разной даты выпуска, разной степени истертости и т. д. Запустив в него руку, вслепую, и набрав в горсть монеты, мы получаем аналог нейронного ансамбля (где монеты символизируют нейроны различного качества). Номинальная стоимость каждой монеты в этом примере будет обозначать энергию (силу) нейрона, степень новизны – уровень подвижности, реактивности. От того, сколько и каких монет содержится в кубышке, будет зависеть итоговая «стоимость» набранного в горсть (результирующая сила, подвижность, реактивность). Если изначально различные монеты в кубышке (нейроны в головном мозге) находятся примерно в равных пропорциях, то и их попадание в горсть тоже будет равновероятным. И это обеспечит их равную представленность – «универсальность» – в наборе (нейронном ансамбле). Если же какие-то монеты (к примеру, новенькие десятирублевки) существенно преобладают над прочими, то появляется некий доминантный тренд: в каждой горсти в основном будут присутствовать эти самые десятирублевки. Так формируется «специализированность».