В столовой я осталась одна и могла покусать разве что только кашу в тарелке, к которой так и не притронулась. Аппетита не было совершенно. Решив не мучить себя, без особого сожаления отодвинула тарелку, мечтая вернуться в кроватку.
И только в самой кроватке, удобно устроившись под одеялом, осознала печальное: сон потерялся где‑то по дороге. Провалявшись в кровати несколько долгих часов, я слышала, как тихо ходят по коридору слуги, как быстро промаршировал в сторону лестницы Морэм. Потом были тяжелые шаги Шаардана и стук входной двери.
Дальше валяться без дела было уже просто скучно и я переселилась в библиотеку, надеясь, что хоть там смогу найти для себя занятие. Так и промучилась до обеда, чтобы в столовую прийти ну совсем озверевшей.
За столом мы с Витарром сидели одни. Опять. А я же злая и мне совсем не нравилось то, как легко пропускал приемы пищи мой пускай и бывший, но пациент.
— Лорд Шаардан ещё не вернулся?
Внимательно выглядывавший что‑то в своей тарелке, Витарр рассеянно кивнул, потом поднял голову и поправился:
— В своём кабинете сидит. Велел не беспокоить.
— Что значит «не беспокоить»? — возмутилась я. — На завтраке его не было, на обед он не спустился. Это же вредно для организма! А о его здоровье кто думать будет? Опять я?
— Похоже, что ты, — с улыбкой подтвердили мне.
Скрипнув по паркету ножками стула, я поднялась с намерением привести безголового лорда в столовую. Если понадобиться силой. Когда злая, я всегда в себе очень уверенная.
На второй этаж поднималась в светлом стремлении делать добро, а к кабинету подходила уже согласная даже зло творить. Главное — это ведь, результат.
В дверь стучала громко и очень старательно, чтобы у трудоголика по ту сторону, не возникло даже мысли меня не впустить. Не проникнувшийся моим светлым стремлением, Шаардан раздраженно рыкнул:
— Я занят.
Недружелюбный приём меня не смутил, я же пришла добро творить. А от меня в таком состоянии спасения просто нет. Не зря, все же, Морэм моего добра боится.
Дверь открывала бездумно и бесстрашно, заявив с порога:
— Обед.
Зарывшийся в бумаги лорд только отмахнулся, бросив короткое:
— Я не голоден. Закрой дверь.
Требование его я выполнила и дверь закрыла. Просто зашла и закрыла ее за собой. Постояла так немного, но не удостоилась даже взгляда. Кашлянула. Подняв голову от бумаг этот, который воздухом питается, недовольно на меня посмотрел и попросил:
— Иза, не мешай, пожалуйста.
— Кушать пора, — просьбу его я просто проигнорировала.
— Я не голоден.
— Ну, разумеется, нет, — согласилась я, — но сейчас уже обед, а вы даже завтрак пропустили. А кушать нужно регулярно.
— Иза…
— Учтите, если сами не пойдете, я вас потащу, — заявила, подходя к столу. Настроена я была решительно.
Лорд отложил ручку, откинулся на спинку кресла тяжело вздохнул:
— У меня полно работы. Полнолуние меньше, чем через две недели.
— Это, конечно, очень плохо, но не загонять же себя из‑за этого.
— Иза…
— Вы сейчас встаете и спускаетесь в столовую, — нагло перебила его я, полностью игнорируя удивленный взгляд.
Удивлялся он недолго. Прищурившись несколько секунд разглядывал очень ответственную целительницу, у которой от недосыпа инстинкт самосохранения куда‑то подевался, после чего поднялся и, медленно обходя стол, двинулся ко мне. А я как‑то незаметно для себя, начала отступать, следя за тем, чтобы между нами стоял стол. Видимо, не до конца с правильными инстинктами распрощалась.
— Куда ты? Сама же хотела, чтобы я встал, — заметил этот нелогичный экземпляр нашей славной аристократии.
— И в столовую пошли, — напомнила ему, делая еще один шаг назад. Я уже не злилась, только опасалась очень. И было чего.
— Это потом, — ответил он, тут же добавив, — может быть.
Мы очень медленно продвигались вдоль стола и мне становилось все тревожнее. Потому что где‑то там, за поворотом меня ждало коварное кресло, стоявшее совсем рядом со столом и мимо которого нужно было протиснуться. А это довольно опасное мероприятие, когда на тебя наступает немного поехавший лорд с мутными намерениями. Вот что ему от меня надо, спрашивается? Я же как лучше хотела.
— Женщины мной командовать еще не пытались, — заговорил между тем Шаардан, азартно сверкая глазами, — интересный опыт, должен заметить.
А мне интересно совсем не было. И здравый смысл как‑то не вовремя решил заметить, что кандидата для активных действий я неправильного выбрала. Вот что мне стоило подумать и вспомнить, что лорд обычно на мои благие намерения не очень адекватно реагирует. Да он вообще не очень адекватный.
— Обед, — безнадежно напомнила я, бросая взгляды на дверь.
— Обед, — согласился он и тут же потребовал, — иди сюда.
Пятясь вдоль стола, я не отрывала взгляд от наступающего на меня психа, и медленно осознавала печальное: творить добро в таких условиях невозможно категорически.
А на столе, так заманчиво лежала огромная книга на незнакомом языке. Тисненые золотые буквы на обложке мне ничего не говорили, зато внушительный вид натолкнул на нехорошую мысль. Уж если такой заехать хорошенечко, то мои слова определенно станут весомее. Книгу со стола стаскивала с трудом — она была не только огромной, но еще и тяжелой, — краем глаза следя за Шаарданом. Тот остановился ненадолго, напряженно следя за моими действиями. Когда перехватив этот убойный агрегат поудобнее, я угрожающе выставила его вперед, он сглотнул и попросил:
— Иза, положи ее на место пожалуйста.
А я, глупая, обрадовалась, решив, что он за книгу так переживает и что можно его теперь спокойно шантажировать:
— Положу, но только после того, как вы пообедаете. Вы не беспокойтесь, я ее не порву, — вытянутые руки с такой тяжестью быстро уставали и я попыталась поудобнее ухватиться за мой самый весомый аргумент в споре.
Нервный лорд этого не выдержал и бросился ко мне. Я взвизгнула, дернулась назад, но налетела на кресло. Книга выскользнув из рук со зловещим грохотом упала на пол. Между страниц затрещали искры, вспыхнул обжигающе горячий огонь, край моего платья и кусок ковра, оказавшиеся в досягаемости стихии, загорелись.
Я полузадушено пискнула, стараясь сбить пламя, но мои руки перехватили:
— Обожжешься.
А мне было все равно, верхняя юбка платья прогорела почти до колен, а нижняя начала медленно тлеть. И это было очень страшно. Я же целительница, а не пиромаг, я с огнем никогда не работала и не планировала начинать. Попытавшись высвободить руки, я тихо хныкала, переступая с ноги на ногу. Ковер потух как‑то быстро, единственное, что свидетельствовало о его возгорании — темное пятно и обгоревший ворс. Книга и вовсе лежала совершенно целой. И только я горела.
— Стоять!
Я послушно застыла, даже дышать перестала, чувствуя, как еще чуть — чуть и у меня даже чулки задымятся. Я‑то стояла, а лорд не стоял. Он действовал.
Меня очень резко дернуло вниз, но я устояла, юбка нет. Вот интересная вещь: ткань у платья прочная, да еще с нижней юбкой в придачу, а порвалась легко, как бумага.
— Иза? — меня приподняли над полом, вытащили из полусгоревшего вороха тряпок, некогда бывших подолом моего платья…большей его частью, и усадили на стол, даже ощупали немного, на предмет повреждений — ты в порядке?
— Ага, — пробормотала в ответ, не в силах отвести глаз от книги, — а что это такое?
Проследив взглядом за моим пальцем, Шаардан хмыкнул, перехватил руку, коснулся горячими губами пальцев, но на вопрос не ответил. Вместо этого придвинулся ближе, уперся ладонями в стол, касаясь руками моих, в общем‑то едва прикрытых, бедер и прошептал:
— Попалась.
— У меня вообще‑то шок, — напомнила, невольно передернув плечами, не в силах отвести взгляд от огнеопасной книги.
— Вот сейчас мы тебе в чувства и приведем, — горячее дыхание обожгло ухо, вслед за ним появились и губы, легко касаясь кожи. Пахло от лорда мелиссой и как‑то сразу стало ясно, что наш неубиваемый трудоголик держится исключительно на бодрящем отварчике. На мгновение в голове родилась светлая идея напоить его снотворным повторно, но тут же была забракована как опасная для жизни.
— Не надо меня никуда приводить, пожалуйста, — попытка отстраниться провалилась. Просто на спину тут же легла широкая ладонь, придвигая ближе, но я не сдавалась, еще надеясь на чудо, — лучше объясните, что за гадость меня только что чуть не сожгла?
— Гримуар, — неохотно пояснил он и потерся носом о щеку, отвлекая меня от созерцания всяких подозрительных предметов, — я же просил тебя положить его. Но ты не послушала.
А мне захотелось побиться головой об стену или об стол этот злополучный. Потому что предательские мурашки уже самовольно маршировали по спине, переходя в легкую дрожь где‑то внутри. И обнять его захотелось. Потому что…ну, захотелось. Кто вообще разберет загадочное женское сердце, тут же никакой логики, одни сплошные порывы. Возможно я бы его и обняла, но Шаардан сделал большую глупость.
— Меня слушаться надо, Иза, — прошептал этот самый умный, немного отстранившись.
И обниматься сразу расхотелось. Вот как отрезало.
Злясь на себя за невольный порыв, я подалась вперед, клацнула зубами у самого носа самоуверенного типа. Когда он отпрянул, быстро соскочила со стола, отдавив лорду ногу, и бросилась прочь. Из кабинета вылетела под угрожающий рык:
— Иза!
И это было странно и пугающе. Но больше странно, потому что ни одной рычащей буквы в моем имени не было. Отсюда очень интригующий вопрос: как у него это получается?
Шаардан выскочил в коридор, когда я уже перескакивая через ступени, спускалась по лестнице. Я сильно его обгоняла, что не помешала ему, впрочем, нагнать меня уже в дверях столовой. В помещение меня вносили. Вцепившись пальцами в удерживающую руку, я круглыми глазами смотрела на все так же сидящего за столом Витарра. Зачем бежала именно сюда, не знаю, наверное, надеялась спрятаться за стихийником.