Гнилую…
Мне почему-то вспомнился недавний разговор с Лельером. А ведь шута Мина боялась… боялась до ужаса, до дрожи, до паники.
Вернее, не шута, а Мастера Пытку.
Минавель – ученица Серебряной Госпожи. Как давно? Похоже, достаточно, чтобы знать Лельера во всех его ипостасях и понимать, на что он способен в моменты одержимости навязчивой идеей.
Отвлекая от странных мыслей, к нам вернулся Шадир. Рыжий потянул за золотую цепочку, доставая из кармана круглые часы, и, глянув на циферблат, покачал головой:
– Уже время обеда. Дамы, я думаю, что нам стоит подкрепиться более основательно!
– Не стоит, – попыталась было отвертеться я.
– Стоит, стоит, – подмигнул мне казначей Гудвина. – Вы ведь еще не обедали, Юля, не так ли?
Я сдалась, решив не бить ногами джентльменский порыв. В конце концов, еще в моем мире весьма часто приходилось сожалеть, что у нас осталось крайне мало обходительных парней, а тут такой заповедник настоящих мужчин, что просто сама себе завидую!
Кстати, помнится, была у нас на Земле одна весьма распространенная фразочка на тему того, где же коллективно пасутся лучшие представители сильного пола. Теперь я знаю! В болоте!
Трапеза прошла в приятной, непринужденной обстановке. И у меня наконец-то появилась возможность спокойно попытать одного занятного типа. Раньше расспрашивать Шадира было как-то неловко, да и неправильно, потому как сталкивались мы редко.
– Шадир, а какой вы расы? Я не встречала в Малахите жителей, похожих на вас, – приступила к сбору информации я, как только мы закончили с основными блюдами и приступили к чаепитию.
– И не встретите, – усмехнулся казначей, передернув длинными ушами. – Я переселенец.
Я с еще большим интересом оглядела этого чрезвычайно интересного товарища.
Узкое лицо, большие глаза с несколько азиатским разрезом, волнистые медные волосы, которые он собирал в низкий хвост, и… уши! О, уши Шадира, предмет моего непроходящего восторга! Большие такие, совсем не эльфийские лопушки, покрытые пушком в цвет волос! И они шевелятся! Подвижные уши!
– Тогда понятно, – медленно кивнула. – А как называется ваша раса?
– Никак, – мило улыбнулся мне предмет любопытства. – Я полукровка. Наполовину лепрекон, чему я и обязан такими ушами… а на вторую… пусть это будет секретом! Кстати, что занятно, моя мать как раз из этого мира. Лепреконка из Аквамарина.
Все больше и больше интересного.
Лепреконов я всегда представляла уродливыми малоросликами, падкими на золото, – спасибо кельтской мифологии.
Кстати, в этом свете его должность казначея вызывает понимающую улыбку. Человек нашел работу мечты – однозначно! Призвание, можно сказать!
– У лепреконов такие уши? – нашлась я хоть с каким-то вопросом.
За Шадира ответила Ришаль:
– Да, уши у них знатные!
– Простите за любопытство, я просто не имела чести видеть всех представителей этого мира.
– На лепреконов в Аквамарине налюбуешься, когда поедешь на Бал Стихий. Они редко выезжают за пределы страны.
На этом наша увлекательная беседа о предках закончилась, и поднялась другая тема. На этот раз Ришаль и Шадир живо интересовались моим родным миром. Я с охотой рассказывала.
– Постой, постой… – поднял палец Шадир. – Юль, ты хочешь сказать, что вы за триста лет шагнули от средневековья до технического прогресса?
– Ну да… Триста лет назад продолжительность жизни была в два раза меньше, никто не знал о том, что такое электричество, а о машинах и прочих механических приспособлениях и не слышали. Венцом творения долгое время были катапульта и осадные орудия как самые востребованные. Впрочем, и сейчас военное вооружение наших стран поражает воображение.
– Триста лет… – как зачарованный, повторял казначей. – Триста лет, и такие перемены! Юль, а сколько вашей цивилизации вообще?
– Ну… – Я прикинула, когда были шумеры и время постройки первых египетских пирамид. – Тысяч восемь… это только то, что известно и было найдено археологами.
– Восемь тысяч? – C лица Шадира ушло выражение безмерного восхищения продвинутыми землянами. – Извини за вопрос, но чем вы столько времени занимались? Если за триста лет дошли до прогресса…
– А вот это – тайны истории, Шад. – Я развела руками и улыбнулась. – У нас ведется очень много споров о том, что было во тьме веков. Многие даже говорят, что не мы первые, кто выходил на высокую ступень развития, а вот что с ними потом случилось – загадка. Впрочем, если древние были столь же воинственны, как их потомки, то становится яснее.
– Вы воинственны? Юль, уж прости, но по тебе не скажешь.
– Ну, я девочка, и это раз, – загнула указательный палец и взялась за средний. – Я молодая девочка, не имеющая отношения к политике, и это два. А если серьезно, то человечество чрезвычайно деятельно и с фантазией подходит к вопросу уничтожения себе подобных. У нас есть такое оружие, которое может уничтожить все живое на планете.
– Зачем? – с ужасом спросил рыжий.
– Оно есть у каждой сверхдержавы как гарантия того, что вторая сверхдержава не воспользуется своей «ядерной палицей».
Понаблюдав выражение полного непонимания на физиономиях друзей, я вздохнула и пустилась в разъяснения.
– Странно все у вас. – Шадир через какое-то время отринул надежду понять как всех землян, так и русский народ в частности.
– И не говори, – печально согласилась я.
На этом обед посчитался законченным. Ришаль и Шадир откланялись, и я снова осталась одна.
Наедине со своим рабочим блокнотиком.
Печально взглянув на него, я все же открыла, решив воспользоваться прояснением мыслей после беседы с друзьями и немного поработать.
По воле случая блокнот раскрылся на той странице, куда я записывала свои мысли после разговора с Лельером. Не знаю почему, но я замерла, перечитывая строки, написанные моим нервным почерком.
Раздвоение личности.
Очевидно раздвоение. Он тасует свои маски как хочет, но проблема в том, что их становится все сложнее отодрать от настоящего лица. Прирастают.
Интересно, а сам Лель знает, какой он… настоящий?
Так! Про Леля и его букет психических отклонений можно думать бесконечно, но у меня сейчас иные задачи. Все же завтра прием, а я без понятия, о чем беседовать с девушками. А надо быть во всеоружии!
Дело пошло прытче. За полтора часа, что я просидела в кафе после ухода Шада и Ришки, я написала свои мысли и выводы касаемо самых ярких пациенток и даже прикинула рекомендации, которые им стоит дать.
Вдруг на плечи легли теплые ладони, после скользнули по шее, скулам и закрыли глаза, а на ухо шепнул знакомый, чуть хрипловатый голос:
– Угадай кто?
– М-м-м-м… – Я улыбнулась и, накрыв пальцами его руки, прошептала: – Ки-и-ик.
– Молодец. – Он легко поцеловал меня в щеку, сел напротив и светло улыбнулся. Кивнул на записи и спросил: – Как успехи?
– Все хорошо. А как ты узнал, что я тут?
Я прищурилась, с подозрением глядя на жабниха.
– Ришаль поделилась, – невозмутимо ответил кикимор, в глубине глаз которого на миг сверкнула ирония.
Я только усмехнулась в ответ. Нет, дорогой, не пытайся намекнуть мне на то, что я чрезмерно придирчива и подозрительна. У меня есть все основания, чтобы быть тобой недовольной и считать, что ты последний мерзавец. Но любимый мерзавец, и в этом проблема.
Хотя претензии к болотнику у меня были, и немаленькие.
После того как Хозяин Золотого Города эльфов и Стальной Кардинал из Охры открыли мне глаза на то, что Феликс темнит, прошел уже достаточный срок. Более того, я, как адекватная девочка, постаралась засунуть свое возмущение подальше и дала зеленому время.
– Кик, ты не находишь, что пора поговорить о том, в какой именно тупик зашли поиски моей мамы? – Или в какой тупик их завел ТЫ…
Болотник недовольно на меня взглянул, но я не дрогнула, продолжая твердо смотреть в темные глаза любимого, но, блин, крайне пронырливого кикимора.
– Юля… Во-первых, я, как и обещал, в поте лица рыл землю в поисках своей будущей тещи. Согласись, это уже подвиг!
– Подвиг, – покладисто кивнула я и все же не удержалась от некоторого ехидства: – В поте лица? Еще скажи, что собственноручно.
– В поте чужих лиц, – усмехнулся Феликс и продолжил: – Милая, ты хоть представляешь, как сложно найти в нашем мире конкретную переселенку, если почти ничего про нее не знаешь? И не факт, что она представится тут настоящим именем. И такое бывало… Притом, если учитывать нелинейность временных потоков между мирами, у тебя она могла пропасть несколько лет назад, а тут даже не появиться! Это я все к тому, что было сложно. И если в Малахите мои руки развязаны, то соседние государства… все не так просто. Но в итоге я, кажется, нашел! Притом, заметь, в такие сжатые сроки! Две самые вероятные кандидатки в Аквамарине.
– Тут ты молодец, – нетерпеливо согласилась я. – Когда поедем?!
– Эм… тут свои сложности, – отвел глаза Кик.
– В смысле? – крайне нехорошим тоном осведомилась я.
Мне пора готовить вилку для новой порции лапши на ушах?
– Самая вероятная кандидатка в Аквамарине, и, стало быть, смотреть тебе надо лично. И не дергайся, мы обязательно поедем. Но через несколько недель вместе с официальной делегацией Малахита.
– А зачем? – округлила глаза я. – В смысле, зачем официальная делегация?
– Бал Хранителей Стихий. Он проводится раз в пять лет и в этот раз будет в Аквамарине.
– А где связь с моей мамой?
– В том, что я буду очень занят до поездки и не смогу выделить день на то, чтобы съездить в Аквамарин. Извини…
– Кик, а при чем тут ты? – недоуменно посмотрела я на жабниха. – Мне нужен только адрес и… виза, или что у вас тут вместо нее! Я сама съезжу!
– Эльфы те еще параноики. Тебя не пустят без покровителя. Плюс почему-то почти все жители Аквамарина уверены, что женщины всего мира спят и видят, как бы осесть на их благословенной земле, а в идеале выскочить замуж.
– То есть никак… – подытожила я, ощущая, как на смену радостному воодушевлению душу охватывает острое чувство тоски.