– Вот в чем минус подчиненного статуса, – невесело улыбнулся Лельер. – Если у тебя есть господин, то все хорошее в жизни оборачивается рычагами давления.
– Не утрируй, – не согласился Гудвин. – Вы в моем личном круге, вы знаете и о моих слабостях… так что не надо страдальцев из себя строить!
Мастер промолчал, но его взгляд сказал о том, что мужчина остался при своем мнении. Закрыв личные темы, правитель и его фаворит еще некоторое время обсуждали рабочие моменты, а после разошлись. Гудвин – на свое рабочее место – туда, где его знали под совсем другим именем, а Лель, не иначе как в виде исключения, – домой. Спать. Тоже не иначе как в виде исключения.
В воздухе разливался восхитительный запах утра. Знаете, как оно пахнет? Ночной свежестью, росой и уже прогретой солнцем зеленью. Восхитительно!
Солнышко щекотало ресницы. Я улыбнулась и, сморщив нос, зарылась лицом в подушку.
М-м-м… как же хорошо. И мне кажется или вокруг витает еще и аромат свежего кофе?
Потягушки прервали покашливание и холодный голос:
– Доброе утро.
Я мигом открыла глаза, села и с испугом уставилась на сидевшего в кресле Феликса Ла-Шавоира. Я невольно залюбовалась недовольным любимым мужчиной.
Вызывающе вальяжная поза – лодыжка лежит на колене. Кик был одет в строгий клетчатый костюм, который безукоризненно сидел на фигуре, и сейчас изучал циферблат карманных часов. Волосы идеально лежат, лишь одна прядь падает на глаза… почему-то очень запавшие и утомленные.
– Итак… – Феликс оторвал взгляд от часов и перевел на меня. – Сейчас – восемь утра. Дома я появился около двенадцати ночи и не нашел тебя в постели… Меня, разумеется, чуть успокоили тем, что последним гостем у нас был Лельер Хинсар. Ну, как успокоили… насколько вообще может успокоить новость о том, что твоя женщина ушла в ночь с самым известным и беспринципным бабником столицы!
– Кик… – нерешительно начала я, но меня резко прервали. Очень резко.
– Молчи. Я еще не закончил, – коротко бросил кикимор, вновь во всей красе проявляя свою диктаторскую натуру. – Итак, я, признавая твое право на развлечения за пределами дома, терпеливо прождал несколько часов. Но ты не появилась. Тогда я взял на себя смелость нанести визит шуту Гудвина… и что же? Я даже там тебя не обнаружил. И как ты думаешь, Юленька, какие мысли в тот момент были в моей голове?
– Нехорошие, – вздохнула я, вспомнив о том, что бывшая невеста предала Кика незадолго до свадьбы. – Но Феликс, я не Минавель!
– Я в курсе. И Лельер – не Элливир. Ты, моя милая, блондинка, на которых периодически клинит нашего друга. Хочешь знать, скольких невинных девушек он убил до того, как мы поняли, что с ним и как этому препятствовать? Их вина была лишь в том, что они имели похожий цвет волос!
– Но я не такая… у меня не серебристые волосы.
– А ты правда думаешь, что он убивал только сереброволосых? В Малахите эльфиек почти нет, Юля. Он ловил тех, кого воспаленное воображение сочло похожими!
Я подавленно молчала, разглядывая узор на одеяле и свои руки, нервно комкающие покрывало.
– Так вот, пока я в красках вспоминал, что осталось от глупой девчонки несколько лет назад, меня успокоили. Моя девушка вместе с шутом всего лишь ограбили музей. Какое облегчение! Минут десять Маэжи молился!
– Не ерничай, – наконец не выдержала я. – Да, я виновата, но… зачем так?!
– А я не ерничаю, милая. Я правда молился. До того, как узнал, что с тобой все же все хорошо.
Я окончательно смутилась и ощутила, как внутри противно царапает чувство вины.
– Прости.
– За что? – хмыкнул Кик. – Ты же у нас взрослая, самостоятельная девочка и сама решаешь, как именно влипать в неприятности. Кто я такой, чтобы тебе мешать в этом благом деле. Всего лишь опекун и любящий тебя мужчина, а это же такие мелочи.
Я прищурилась, по-прежнему не поднимая глаз и не меняя позы.
Какие слова-то интересные. И еще более интересные выводы.
Я спокойно, серьезно посмотрела на кикимора и спросила:
– Чего ты хочешь, милый мой?
– Того, чтобы ты думала не только о своих мимолетных прихотях!
– Любопытно. Ты так говоришь, словно я только прихотями и занимаюсь.
– На тебя плохо влияет Лельер. Юлия Ла-Шавоир, я против вашего тесного общения. И раньше не одобрял, но сейчас категорически возражаю.
Я усмехнулась и, увидев в голубых глазах Кика нехорошее выражение, поняла, что ему это явно не понравилось. Как и моя смелость.
– То есть запрещаешь?
– А если так? Или он тебе дороже, чем я? – прямо спросил мой дорогой зеленый манипулятор.
Донельзя сволочной зеленый манипулятор.
– А почему я вообще должна выбирать? Почему я должна кого-то выкидывать из своей жизни, потому что ты так сказал?!
Я не удержалась и повысила голос. К чести болотника, он понял, что перегнул палку, и не стал вступать в столь желанное сейчас мною выяснение отношений.
– Не будем ссориться, – успокаивающе протянул Феликс и поднял ладони в знак капитуляции. – Обсудим эту тему потом еще раз.
– А если я не желаю обсуждать потом? – несколько сварливо спросила я, бесясь от того, что ожидается еще и второй, а то и третий акт марлезонского балета под названием «Прогнем Юлю под себя».
– То придется. – Он наклонился, поцеловал обезоруженную меня сначала в лоб, потом нежно и ласково в губы и, оторвавшись, прошептал: – Я люблю тебя, кудрявое солнце.
Я окончательно растаяла, глупо улыбнулась и сама потянулась к вредному, но такому любимому кикимору.
Видимо, не умеем мы, женщины, не любить мерзавцев и манипуляторов.
Но я же не просто женщина. Я – кошка. Стало быть, есть шанс сладить!
Выписали меня довольно быстро. Причем не просто так, а с недельным больничным.
Внимательно глядя в глаза доктора, я спросила:
– Зачем? Я здорова, со мной все хорошо. Плюс я не могу уйти на больничный, я из его подобия недавно вышла! У меня клиенты!
– Думаю, господин Ла-Шавоир позаботится и об этом тоже, – бесстрастно ответил ниор и с поклоном вышел из моей палаты, не забыв напомнить про список лекарств, которые необходимо будет принимать.
– И об этом тоже? – мрачно повторила я в пустоту, начиная догадываться, чьих это зеленых рук дело.
Ладно…
Я повертела в руках листы с выпиской и рецептами и раздраженно шлепнула их на тумбу. Вот же гадство! Кик начал закручивать гайки. Но зачем ему эта неделя?
Мои мысли прервал стук в дверь и знакомый голос:
– Можно?
Узнав Айлара, я радостно кивнула и пригласила Мастера войти.
– Добрый день, – доброжелательно улыбнулся Смерть и заботливо спросил: – Как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – подавив недавний негатив, бодро отозвалась я. – Очень рада, что ты зашел.
– Меня попросили отвезти тебя домой. Кстати, Юля, если хочешь, я могу помочь.
– В смысле?..
Я и правда не поняла, о чем он, но красноглазый пояснил:
– Я знаю свойства этого яда. Слабость, нервозность и вспыльчивость будут преследовать тебя еще минимум неделю.
– О-о-о…
Мне даже стало стыдно за нехорошие мысли в адрес Феликса. Таки всему были причины.
– А что ты можешь сделать?
– Ты – наш реципиент, – напомнил «должность», на которую меня определили на добровольно-принудительных началах. – Если поделюсь энергией, она уничтожит остатки яда в крови.
Я оживилась и с готовностью изъявила желание прямо тут приступать к обязанностям реципиента, ведь, в конце концов, давно пора.
Смерть попросил меня встать, подошел вплотную и взял за руки, внимательно глядя в глаза. От такой внезапной интимности момента я даже растерялась.
– Закрой глаза, – в голове Мастера появились убаюкивающие, низкие нотки.
– Зачем?..
– Так проще сосредоточиться на ощущениях.
Черт, как-то все двусмысленно.
Хотя что я паникую – это же не Лель! Айлару вполне можно довериться и не думать о нем плохого.
Так себя успокоив, я послушно смежила ресницы и попыталась сосредоточиться на ощущениях.
Руки Мастера были сухие и прохладные. Приятные, в общем-то, такие руки.
Стою, жду чуда. Чудо как-то не приходит, а ноги уже, однако, затекают!
Я рискнула приоткрыть один глаз. На меня шикнули.
Закрыла, жду чуда дальше.
Кончики пальцев начало покалывать, сначала едва ощутимо, а потом все более и более заметно. На смену дискомфорту пришло тепло, которое словно передавалось от Айлара ко мне. Подушечки пальцев, фаланги – и вот маленькие солнышки собираются у меня в центре ладони.
– Чувствуешь?..
Низкий, раскатистый голос звучал, казалось, в моей голове, пронизывая до самых мелких нервных окончаний.
– Да… – выдохнула я, зачарованно прислушиваясь к незнакомым ощущениям.
– Чудно. А теперь постарайся сама распространить то, что получила, по телу. Организм примет чужую энергию, быстро адаптирует ее и направит на лечение.
Я сосредоточилась на внутренних ощущениях. Самым простым оказалось представить кровеносную систему и разнести энергию вместе с кровью. Это оказалось очень необычно. Сила Смерти, несмотря на такое жуткое звание, походила на солнечный свет. Такая же теплая, ласковая и искристая. Она постепенно растворялась в зелени моей собственной энергии… почему-то она представлялась мне именно изумрудной. Красиво. Словно молодая листва на просвет, в полдень.
Мастер Смерти отпустил мои руки и спустя несколько секунд осторожно коснулся моей щеки кончиками пальцев.
– Юлька?.. Открывай глазки.
– Подожди-и-и, – блаженно улыбнулась и протянула я, наслаждаясь незнакомыми ощущениями. – Дай минутку…
– Так, начинающая энергетическая наркоманка, нет у тебя минутки. Учись не блаженствовать от этих ощущений.
– А то что? – Я неохотно приоткрыла глаза.
– А то захочется чаще и больше.
Я со вздохом пообещала быть хорошей девочкой и начала собирать свои немногочисленные вещи. Это была лишь та одежда, в которой мы с Лелем грабили музей, но все же.