Так что предложение Феликса почти не было из ряда вон выходящим.
Почти…
Начиналось все так абсурдно, что сразу можно было понять: закончится не менее весело.
Мы сидели на какой-то лавочке в зарослях.
Мы – это Лель в криво застегнутой рубашке и с остановившимся взглядом, я в малость испачканном землей платье и просто возмутительно опрятный на нашем фоне Кик.
Думаю, при одном только виде такой компании в кустах сразу возникает много вопросов. У меня они тоже были, хотя я являлась одной из участников заседания.
– Лель? – откашлялся Феликс и полез куда-то за пазуху. – Ты помнишь, что я хотел?
– Может, не сейчас? – устало спросил Мастер, покосившись на друга. – Я как-то не готов.
Я со все возрастающим интересом и даже опасением переводила взгляд с одного на другого, нервно сжимая в руках тяпку, которой еще пять минут назад орудовала в клумбе, в кои-то веки ощутив себя хозяюшкой. Тогда же, неподалеку от меня, прямо на каменных плитах, лежал шут и щурился на солнышко. Все было мирно и почти пасторально, пока не явился Феликс с какими-то крайне серьезными намерениями. И мне уже страшно!
– Нет, сейчас! – упорствовал Кик. – В конце концов, давно уже это стоило сделать, и решение давно созрело. Лель…
– Нет, – непреклонно ответил блондин. – Я не хочу, не в форме и настроение вообще… не соответствует.
На этом этапе моя честная женская душа не выдержала.
– Я вам не мешаю? Может, уйти?
– Нет, сиди. – Феликс, не иначе как для гарантии, еще и ухватил меня за подол. – Без тебя никак.
Любопытно, однако! Интересно жабки пляшут… Не все ладно в болотном королевстве.
– Вот приспичило же, – фыркнул феникс и, откинувшись на спинку лавочки, сунул руки в карманы, а затем великодушно разрешил: – Начинай!
Кик встал. Откашлялся. Поправил и так идеально сидящий костюмчик и в высшей степени критично посмотрел на землю под ногами.
– Да, тут ты не продумал, – прокомментировал это дело блондин.
– Сбиваешь, – гневно сверкнул на него голубыми глазами Кик.
Лель поднял ладони, показывая, что молчит и более не отсвечивает.
Кикимор же поднял руку, и рядом с ним материализовалась довольная и светящаяся как в прямом, так и в переносном смысле Мерилин… с огромным букетом роз в руках.
– Поздравляю! – радостно выдала Всадница Смерти. – Всего са…
– Рано! – рявкнул на нее Кик, забирая розы и отсылая небрежным движением руки.
– Н-да, твою спутницу жизни реально не поздравлять, а сочувствовать ей нужно, – тихо буркнула Мерилин, но послушно растворилась в воздухе.
Мне становилось все интереснее!
Быстро бросила тяпку на траву, ботинком задвинула ее под скамейку и приготовилась как можно незаметнее стащить садовые перчатки.
– Моя милая Юля… – глядя на розы, начал Феликс. – Ты принесла много счастья и радости в мою жизнь, наполнила ее красками и эмоциями, а также заставила вновь поверить в любовь.
Перчатки присоединились к тяпке, и я, мысленно прокляв милого-любимого, встала, сделала пару шагов к нему.
Покосилась на Леля. Судя по всему, он прилагал просто титанические усилия, чтобы молчать, и у него даже получалось.
Снова посмотрела на Кика. В больших букетах есть один существенный минус: очень сложно держать его и лезть во внутренний карман за кольцом.
– Юленька, это тебе, – наконец-то вспомнил о назначении розочек кикимор и передал мне красивый веник.
– Спасибо. – Я двумя руками обхватила цветы, радуясь, что с них потрудились срезать шипы.
Итак, из-за пазухи была извлечена коробочка, Кик снова посмотрел под ноги, нашел землю слишком влажной и неподходящей для вставания на одно колено, но просить невесту и свидетеля перейти на более удобную площадочку было как-то неловко.
– Любовь моя, – снова начал Кик, подойдя вплотную ко мне. – Я уже говорил, что не могу и не хочу идти дальше один. Потому я приглашаю тебя разделить этот путь со мной. А если честно, даже настаиваю. А еще более честно – требую…
Моя бровь невольно поползла вверх, и почему-то стало очень весело.
Ну да, как еще может выглядеть предложение руки и сердца от бессовестного манипулятора? Особенно если он в кои-то веки поддался как раз эмоциям и сначала говорит, а потом думает. Потому как иначе я получила бы предложение в крайне помпезной и торжественной обстановке, а не вот так.
Тем и драгоценно, наверное, не так ли?
– Требуешь? – все же переспросила я.
– Скорее, ставлю в известность, что я не уйду из твоей жизни, – едва заметно улыбнулся мне Феликс. – Но только тебе решать, в каком статусе я буду в ней фигурировать.
Он открыл коробочку, и я увидела красивое витое колечко.
– Кстати, совершенно новый артефакт, – улыбнулся Кик. – Я решил, что будет неправильно тащить что-то старое в новую жизнь, а потому с помощью Мастеров и… богини Маэжи сделал новое кольцо. Специально для тебя.
Да, бабушка – это серьезно. Особенно если у тебя бабушка – богиня.
– В общем, Юленька… Я тебя люблю, жить без тебя не могу и, что самое интересное, не собираюсь. А потому прошу стать моей женой в самые кратчайшие сроки. Я по тебе с ума схожу, я тебя обожаю, боготворю и готов носить на руках до скончания дней.
Я передала букет Лелю, который небрежно бросил его на лавочку, слегка нарушив торжественность момента. Но мне было уже не до этого.
Все внимание было приковано к тонкой полоске металла и сильным мужским пальцам, которые бережно вытащили ободок из коробочки. После эти руки перехватили мою безвольную лапку и аккуратно надели на палец кольцо. Оно чуть потеплело и сжалось, намекая, что снять его теперь будет очень сложно. Феликс очень довольно улыбнулся, поднес мою руку к губам и осторожно коснулся костяшек бережным поцелуем, не отводя от меня внимательного взгляда.
– Знаешь, что это значит? – тихо спросил он, еще раз проводя большим пальцем по колечку. – То, что ты тоже меня до безумия любишь. Это греет… распаляет, обжигает. Моя любимая кошка.
Я не отводила взгляда от его глаз и глупо улыбалась, ощущая, как внутри затапливает бесконечным, словно океан, счастьем. Это… это чудесно.
И мне было совершенно неважно то, как я выгляжу, то, что все не по правилам… главное то, как ОН в этот момент на меня смотрел.
Казалось, что мир вокруг взорвался, став невероятно ярким и красивым. В лучших традициях мультиков Диснея, вокруг летали бабочки, птицы пели, светило солнце и сыпались искорки. Было волшебно.
Все нарушил кто? Правильно. Лель!
– Благословляю вас, дети мои, – раздался унылый, совсем не радостный голос шута, и над нами с Феликсом вспыхнула сверкающая сфера, которая разделилась на две золотые ленты, что обвились вокруг наших с женихом запястий.
В один момент я осознала, что бабочки, птички, искорки и прочая мультяшная атрибутика – тоже дело рук Мастера.
– Это что было? – Я удивленно посмотрела на золотую ленту на запястье.
– Амулет на удачу, – хмыкнул Лельер и пояснил: – В базовую прошивку Хранителей Стихий входит еще и такое вот… благословение. На любовь, верность, неугасающие чувства и минимум десять детей. В общем, всего вам самого наилучшего, дорогие друзья! Безумно рад за вас!
Хм, а ведь и правда рад. Было у меня смутное ощущение, что шут, скорее, ощущает себя не в своей тарелке, не знает, как реагировать, а потому по привычке язвит.
– Придет время, и я тебе отомщу, – щедро пообещал ему Кик. – Твою свадьбу в балаган превращу.
Я только улыбнулась, мысленно надеясь, что все же найдется девушка, способная сладить с демонами нашего друга.
Спустя час, когда мы сидели в гостиной и пили чай, Кик невинно поинтересовался:
– Я могу приказать слугам окончательно перевести твои вещи из дома Леля?
– Нет, – мило улыбнулась я в ответ.
– То есть как?!
– Ну, если я не ошибаюсь, то мы с тобой помолвлены, а не женаты. И я все еще хочу пожить отдельно. Хоть чуть-чуть до свадьбы!
Судя по злобному выражению лица, Феликсу идея не понравилась. Очень-очень не понравилась.
Домик был чудесен. Небольшой, но уютный, из темно-зеленого кирпича, с покатой черепичной крышей и утопающим в зелени и цветах внутренним двориком.
Прелесть!
– Мне тут не нравится, – мрачно нудел над ухом Феликс Ла-Шавоир. – Далеко от центра, тут нет охраны, нет места под машину, и, наконец, он маленький!
– Тут нравится мне, – мило улыбнулась в ответ я и поцеловала жабниха в щеку. – А что касается твоих претензий к размеру… Мне много не надо, до центра можно дойти за полчаса, охрана в тихом райончике не предусмотрена, а машины у меня просто нет.
– Зато она есть у меня.
– Постоит снаружи в те дни, когда ты будешь ко мне приезжать.
– Что значит в те дни? – в голосе болотника появилась настороженность. – Остальные ты у меня, надеюсь, проводить будешь?
– Нет, – с некоторой опаской ответила я, ожидая взрыва. И была права.
– Ну Юля! Мы ведь уже договорились!
– О том, что поженимся? – живо заинтересовалась я. – Да, конечно! Но сроков не оговаривали.
– Никогда не думал, что будет настолько сложно склонить женщину к браку! Вы вроде как туда априори стремитесь, и это мне полагалось упираться руками и ногами.
– Наслаждайся разрывом шаблона, – с милой улыбкой посоветовала жабниху.
– Наслаждаюсь, – мрачно отозвался Феликс и вернулся к нашим баранам: – Юля, я все же настаиваю на том, чтобы ты вернулась в мой дом. В конце концов, совсем скоро он станет нашим уже по всем законам Малахита.
– И вот пока не стал, я собираюсь наслаждаться последними глотками свободы. И вообще, что значит настаиваешь?!
Кик только закатил глаза и, отмахнувшись, направился к дому, на крыльце которого стояла улыбчивая нага – хозяйка.
– Вы определились? – живо спросила она.
– Да, уважаемая Шасса, нас все устраивает, – светски улыбнулся ей в ответ Ла-Шавоир. – Напомните, во сколько обойдется это удовольствие?