(Единым духом.) Я одного балла недобрала, все другие сдались, взяли документы, а я — нет. И тут представляете — не приехали три негра, освободилось три места, взяли трех человек с вечернего, а меня — на вечернее.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. И как тебе там?
И р м а. А я не там.
А н н а А л е к с а н д р о в н а (очень удивлена). А где?
И р м а. Там, где были вы. Университет, отделение французского языка и литературы.
А н н а А л е к с а н д р о в н а (она как-то наивно возмущена). Ирма, девочка, но как же это, мы же с тобой перебрали все варианты, решили — и правильно решили, потому что Институт культуры, факультет научно-технической информации, с твоим трудолюбием, с твоей энергией, — это самое подходящее.
Иван — он стоит у двери — тихо засвистел, Анна Александровна взяла его за плечи и вытолкнула. Иван поплелся в комнату.
И р м а (нервно теребит поясок). Я не хочу всю жизнь пылиться в библиотеке какого-нибудь НИИ. Вот вы говорите, трудолюбие, энергия, — но ведь это знаете какая похвала — как в песенке: «А на большее ты не рассчитывай».
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Ирма, успокой руки. Все равно, филология — не твое призвание.
И р м а. Станет моим, добьюсь. В школе мне не хотели давать направление, а я добилась. С девятнадцатью не брали, а меня взяли, тоже добилась. И здесь буду не последняя, — тоже добьюсь.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Ты твердишь — «добьюсь» как заклинание. Ирма, способности — это от бога. (Пошла в комнату. Ирма за ней.)
И р м а. А у Прониной от бога?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. У Прониной от бога. Но почему вдруг Пронина?
И р м а. Мы с ней вместе поступали. Не знаю, почему бог так странно распределяет: одним побольше, другим поменьше, что-то вроде системы любимчиков. Пронина, конечно, поступила на французское, как и собиралась, на дневное. Она тоже получила ваше приглашение.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Получила? Загадочно. (Посмотрела на Ивана, тот обвел глазами комнату и, засунув руки в карманы, медленно вышел.)
И р м а. Но она не придет.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. А как вы с ней сейчас?
И р м а. Нормально. Про то, что было в школе, мы с ней не говорим, и я, конечно, никому не рассказывала. Мы с ней сегодня увидимся, она собиралась прийти ко мне ночевать.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Опять у нее домашние сложности?
И р м а. Как всегда.
Звонок.
И р м а. Наши идут. (Бежит к двери, открывает.) Ну, чего застряли? Входите давайте, сачки безответственные.
Входит Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч О к у н е в, в плаще, с рюкзаками в обеих руках.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Ну, не такой уж я сачок. Обе руки были заняты, вот и застрял.
И р м а. Извините, пожалуйста.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч (вошел в комнату). Здравствуй, Аня.
А н н а А л е к с а н д р о в н а (напряженно). Здравствуй.
Разговор ведется вполголоса.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Звонил тебе на работу, но не застал. Улетаю сегодня в Лабытнанги, вот решил повидаться с Иваном.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Раздевайся, Иван дома.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч (поставил рюкзаки, читает). «Изменяться, но не изменять». У тебя какое-то мероприятие?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Бывший десятый «А» собирается, мой воспитательский. Но мы в этой комнате сосредоточимся, так что…
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Я ненадолго, до самолета… (Снял плащ, повесил на спинку стула.) Хотя поговорить с тобой мне бы надо…
Входит И в а н. Увидев отца, разом сбросил всю свою мрачность, кинулся к нему.
И в а н. Папа! Ну, сила. А я думал, это опять кто-то из маминых придурков. Давай рюкзак. Я поволок.
Выскочил, таща за собою рюкзак; Ростислав Андреевич ушел вместе с ним.
И р м а (подошла к Анне Александровне). Анна Александровна, может, все отменить? Я бы выскочила на улицу, предупредила бы наших.
А н н а А л е к с а н д р о в н а (повесила плащ Ростислава Андреевича на вешалку). Не говори глупостей. Ростислав Андреевич — мой бывший муж. Он приехал навестить Ивана. Вот и все.
Дворик перед домом Анны Александровны. Появляются: В а л е н т и н Б о й к о — он наигрывает на каком-то инструменте, похожем на мандолину, Л ю б а Б о р и с о в а — в руке у нее корзинка, накрытая салфеткой, Н и н а З е н к е в и ч, которая держит кактус в горшке.
Б о й к о (взглянул на Любину корзинку, потянул носом). Симпатично пахнет, Борисова!
Л ю б а. Это мы с башкой напекли пирожков, круглые — они с капустой, а треугольные — с грибами и луком.
Б о й к о. А квадратных с мясом не имеется? Борисова, ну до чего ты деревенская! Башка, дешка, пирожки в лукошке.
В Любе Борисовой действительно есть что-то негородское — и в лице, и в говоре, и в манере держаться.
Н и н а. Ребята, а как вы думаете, ничего, если я подарю кактус? Очень редкий вид, «Мамиллярия бомбицилла». Мне дали отросток у нас в Ботаническом саду.
Нина некрасива, одевается не по моде и не к лицу, держится и говорит с какой-то наивной серьезностью.
Б о й к о (потрогал кактус). Зеленый еж. Ничего, сойдет.
Входит М и х а и л К р о т о в, крепкий, высокий парень. Бросается в глаза его широкий — по моде — и яркий галстук. В руке у него шлем для езды на мотоцикле.
К р о т о в (положил шлем; сцепив руки над головой, потряс ими в общем приветствии). Дорогим однокашникам!
Б о й к о. Ну, Крот, галстук! Где оторвал?
К р о т о в. Импорт, дорогой, фирма́.
З е н к е в и ч (Кротову). Уже слышала, что ты поступил. Это же надо, наш Кротов Мишка — будущий кинокритик. Прямо не верится.
К р о т о в. Отчего ж тебе не верится, Ниночка?
З е н к е в и ч. Ой, Крот, у тебя по сочинению выше четверки в жизни не было. И то по большим праздникам.
К р о т о в. Ниночка, я взялся за ум. И — подтянулся. (Изобразил.) А вообще я вам скажу: кино — это кино и не больше. Пленка и белая тряпочка. Вот у меня сейчас было кино — последние минуты жизни. Газую сюда, и вдруг у Пяти Углов: с одной стороны заворачивает шаланда, здоровый такой грузовичина, а с другой какой-то Вася на тачке матрац катит. И еще небольшая деталь: ПМГ — а в нем два гаитянина. Я делаю левый поворот и — в-ж-ж-ж! Ушел. Под самыми колесами шаланды. Единственный путь к спасению.
Б о й к о. Единственный путь к спасению — просечку тебе сделать. Вася, матрацы, пэ-эм-гэ, гаитяне. Ты чего, нас за пшено считаешь? Ведь наврал же все. Для красоты жизни.
К р о т о в. Так для нее и живем, чудик. Для красоты жизни.
Появляется М и х а и л К о м а р о в; это худощавый парень, держится с какой-то нервной и несколько вызывающей резкостью.
Б о й к о. Вот откуда-то летит маленький комарик! (Затренькал.)
К о м а р о в. Привет.
З е н к е в и ч. Вот о ком никто ничего не знает. Уехал в Москву и пропал.
Л ю б а (покачала головой). Мишка, а ты похудел как!
К р о т о в (Любе, наставительно). Человек штурмовал небо! Московский полиграфический, факультет книжной графики, двадцать ртов на место. Ну так как, тезка?
К о м а р о в (после паузы). Все нормально.
З е н к е в и ч. Ты что — прямо из Москвы?
К о м а р о в. Да, на перекладных. Загнал трех коней. «Дороден был князь, конь измученный пал». Все нормально.
В дверях появляются А н н а А л е к с а н д р о в н а и И р м а.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Здравствуйте, герои и мученики. Что это за сцена у парадного подъезда? Входите и не разводите церемоний.
И р м а. Предъявляйте пригласительные билеты.
Все здороваются с Анной Александровной. Кротов не без торжественности целует ей руку.
З е н к е в и ч. Вот мой пригласительный билет. (Подносит кактус.) А смотрите, что я купила сейчас в киоске. (Из той же сумки достала номер «Огонька», показывает.) Коробов Е. Эн., член-корр. Это ж Машки Прониной отец. Который ее усыновил.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Удочерил.
Все засмеялись.
З е н к е в и ч. Ну, удочерил. Правда, похож на Машку?
К о м а р о в. Похож.
З е н к е в и ч. Интересно, Машка придет или нет?
А н н а А л е к с а н д р о в н а (несколько смущенно). Вряд ли. Она ведь ушла из нашей школы… Правда, почти перед самым окончанием, но все-таки…
К р о т о в. Анна Александровна, мы преступники: даже цветами не запаслись. Но вы понимаете — суббота…
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Переживем. Тем более, Ирма такой сверхъестественной красоты цветы принесла… Причем с риском для жизни, поскольку на них посягал какой-то курсант и не отставал от нее до самого нашего дома.
К о м а р о в. А я его видел, он и сейчас ее сторожит там на улице. Только он за это время вырос до полковника.
Б о й к о. Ага. Сидит на тумбе у ворот, изучает «Красную звезду».
К р о т о в. Весь седой от переживаний.
И р м а. Удивительно все-таки: в кино, в театре десятиклассники или студенты все такие остроумные, а в жизни я таких мальчишек что-то не встречала. По-моему, это лакировка действительности.
В глубине двора появилась М а ш а П р о н и н а, но идет она в другую сторону и как будто никого не видит.
Л ю б а (заметила ее, немного растерянно). Глядите, а вон Машка…
Б о й к о. Точно, Машка. Только куда она нацелилась? Машка!
Маша обернулась, подошла.
М а ш а. Здравствуйте, Анна Александровна. Я вдруг забыла, в какой вы парадной…