(Достала из сумки билетик.) Тут сказано — в семь тридцать, я немного опоздала.
Маша очень красива, тщательно и со вкусом одета. На шее бусы. Пауза затягивается.
А н н а А л е к с а н д р о в н а (растерянно, чтобы что-то сказать). А где же коса?
М а ш а. А коса ее острижена, в парикмахерской лежит.
Пауза. Вдруг Ирма подошла к Зенкевич, взяла «Огонек» и сунула в руки Маше. Потом быстро ушла в дом.
Удачная фотография.
З е н к е в и ч. Это мой «Огонек». Ты возьми, он мне не нужен.
М а ш а. Спасибо. (Взяла журнал, сунула в сумку.) Надо бы позвонить отцу, сообщить, все-таки событие. Я, пожалуй, пойду.
Маша старалась держаться спокойно и холодно, но чувствуется, что и холодность, и уверенность — деланные.
Л ю б а (подбежала к Маше). Машка, ты что — потом позвонишь, успеешь еще! А знаешь — тебе так лучше, без косы. В сто тысяч раз.
З а т е м н е н и е.
Кухня. Стандартная кухонная мебель: столик, круглые табуретки, полки. И в а н сидит у стола и возится с проекционным аппаратом. Около него на столе коробка с диапозитивами. На табуретке сидит Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. На экране появилось изображение: Ростислав Андреевич на фоне какой-то вышки. Дверь приоткрылась, вошла А н н а А л е к с а н д р о в н а.
И в а н. Должен тебе сказать, это не город Париж, а город Лабытнанги. Пятьдесят градусов ниже нолика плюс воркутиночка поддувает — такая тебе идиллия.
А н н а А л е к с а н д р о в н а (включает свет). Должна тебе сказать, я догадалась. И еще должна тебе сказать, что ты все-таки очень мало думаешь.
И в а н (смотрит диапозитив на свет). Не хватает серого вещества, общая болезнь века.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Века — не знаю, но твоя — несомненно. Ты мне скажи на милость, с какой стати ты послал приглашение Прониной? Неужели не мог сообразить, что поставишь в неловкое положение меня, весь класс — и ее?
И в а н (вскочил, от волнения он стал заикаться). П-послал — п-потому что п-послал, п-п-понятно? П-потому что — у меня своя т-т-точка зрения. Устроили д-дешевую сенсацию, ах, К-кротов По-пронину увез на м-мот-тоцикле, ах, П-Пронина в-всю ночь была н-неиз-вестно г-где! И в-все, з-заклей-мили п-позором!..
А н н а А л е к с а н д р о в н а (прерывает). Иван, Иван, не заводись, спокойно. Видишь, опять стал заикаться. Тебе же врач говорил — надо помнить о ритме речи.
И в а н. Р-ритм речи! А г-где она б-была т-тогд-да, так п-правильно д-делает, что н-не г-говорит! П-просто ей ваши девчонки з-завидуют, и все! (Выскочил из кухни.)
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Пылкий стал юноша наш Иван.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Слишком даже. (Небольшая пауза.) Если ты голодный, есть курица. В синей гусятнице. Только подогрей.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Помнишь, я предлагал эту гусятницу переименовать? В курятницу. Поскольку гусей в ней никогда не водилось…
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Помню. (Пошла к двери.)
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч (встал). Погоди. Есть разговор…
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Мне надо к ребятам. А у тебя самолет…
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Я еще не брал билета… Сядь на минутку.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Села. Какие-то новости?
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. В некотором роде. Меня утвердили главным инженером нашего НИИ. Съезжу сейчас в Лабытнанги, сдам дела и вернусь на круги своя.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Мои поздравления. (Берет коробочку с диапозитивами.) Ты не возражаешь, если я пока буду отбирать диапозитивы?
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч (улыбнулся). Помнишь наше старое правило: уходя в себя, оставляй ключ на видном месте.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Ростислав, давай без подтекстов, тумана и старых правил. Старые правила, знаешь, за эти три года… что ты хочешь? Вот скажи с подлежащими и сказуемыми — что: жениться ты решил, разводиться официально, размениваться?..
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Да нет, совсем не тот азимут, я не разводиться и не размениваться, я работать приехал. Там работал и здесь работать буду. Только там у меня было сто человек в экспедиции, а здесь будет полторы тысячи. Чему ты улыбаешься?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Я просто подумала, что ты привез себя как в подарок. И новый чин — таким пышным бантом, как на коробке с конфетами.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч (вынул припрятанную под столешницей коробку конфет, протянул Анне). Ты не рада?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Рада.
В дверях появилась голова Кротова.
К р о т о в. Прошу прощения, Анна Александровна, кодла, в смысле коллектив, просит вас задержаться на пять минут. Готовится нечто, не скажу, что феерическое, но… (Скрылся.)
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Кротов, правильно? Видишь, помню твою публику. Отпрыск великого кинооператора. Железная хоккейная пара: Кротов — Комаров.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Они уже давно не хоккейная пара и не дружат. Смешно, что ты их помнишь. Видно, здорово я тебе забивала голову.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Да уж забивала. И Пронину твою помню. Которую Ивашка так пламенно защищал. Это та Пронина, которая в походе поила вас чаем по-монгольски? С маслом и солью. А теперь что она сотворила?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Ох, да провались она!.. И они все, и я заодно. Вообразила, что я господь бог: все для них могу и все в них понимаю. Ничего не могу и ничего не понимаю. Пронина — ну что Пронина. Способная, как черт, а разобраться в ней… Вещь в себе. Держится с вызовом, здесь (постучала себя по затылку), лишний позвонок. Хотя понять ее можно, у нее очень неблагополучный дом. Отец — видный ученый, с именем…
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Я бы не сказал, что это такое уж неблагополучие…
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Нет, все дело в том, что это у него вторая семья, он официально не зарегистрирован с ее матерью… Я, кажется, опять впала в педагогический транс. Извини. Но вообще, все они очень изменились.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Они изменились. Я изменился. Одна ты не меняешься. Знаешь почему?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Почему?
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Потому что всем этим подданным твоим не больше семнадцати.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Да, я не меняюсь. Педагогика плюс психология плюс литература — формула моего состава, помнишь, ты говорил.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Помню.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. И помнишь, как тебя это раздражало?
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Это все было давно… А там, в северных широтах… Знаешь, даже не хватало вроде…
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Расстояние скрашивало… (Встала. Поставила коробочку с отобранными диапозитивами рядом с проектором.) Мне надо к ребятам. Мы так долго можем проговорить, материала хватит. Какие у тебя планы сейчас — скажи конкретно.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Конкретно — остаться до понедельника. Побыть с Иваном. С тобой. (Взял ее за руку.)
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Хорошо, оставайся. (Пауза.) Что ты рассматриваешь?
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. У тебя шрамик тут.
А н н а А л е к с а н д р о в н а (посмотрела на руку). Ага. Обожглась.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. Очередная кухонная травма. (Взял ее руку, поднес к своей щеке.)
А н н а А л е к с а н д р о в н а (отошла, села). Хочешь разбить лед? Ты умеешь. Только не надо так сразу. А то я разозлюсь на себя, что слабая баба, и будет хуже. Понимаешь? Я к ним пойду.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. А можно я тоже выйду? Не помешаю?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Выходи. (Засмеялась.) Мне не так боязно будет.
Р о с т и с л а в А н д р е е в и ч. А почему тебе боязно?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Уж очень гремучая смесь составилась: два Мишки, Маша и Ирма.
Комната. Ребята поставили стулья рядами и сидят парами друг за другом, как в классе, словно разыгрывая урок. Входит А н н а А л е к с а н д р о в н а. Ее встречают так называемым «приветственным скандалом», которым испытывают нового учителя: гуденье, рычанье, какое-то странное щелканье. Иван сидит в углу, наблюдает. Анна Александровна захохотала. Включается в игру.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Ребята, тише! Немедленно прекратить, или я иду за директором. (Обычным тоном.) Итак, если разложим шум на составляющие: гуденье — это банальный прием, рычанье — специальность Борисовой, а вот что это был за противный треск?
Б о й к о (поднимает с полу карандаш, демонстрирует). Элементарно. Берется обыкновенный карандаш, граненый, конечно…
К р о т о в. И приводится в действие посредством трения о подошву.
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Ладно. Вот что: раз уж вы так расположились, я не могу отказать себе в удовольствии провести последний воспитательский час. (Иван тихо засвистел.) Окунев, если тебе в классе скучно, постой за дверью.
И в а н. Пожалуйста. (Вышел.)
А н н а А л е к с а н д р о в н а (продолжает). Вот прошло три месяца. Правда, три совсем особенных месяца, таких у вас еще не было, но тем более: что-то вы узнали новое и в себе, и в мире, можно подвести какие-то итоги. Выкладывайтесь. (Села в кресло-качалку, покачивается.)
Пауза. Все переглядываются.
К о м а р о в (поднимает руку). Можно, Анна Александровна?
А н н а А л е к с а н д р о в н а. Пожалуйста. Первым хочет Миша Комаров.