И г о р ь. Пошла вон!!
Т а ш а. Ладно. Хорошо. Ладно. Я даже верю, что ты мог. Убийца!.. (Истерика.)
Вошла Л а р а.
Л а р а. Я могу дать тебе последний шанс. Я готова остаться. В Москве есть дублер, я договорюсь.
И г о р ь. Утром ты сама поймешь — невозможно. Будешь нервничать, плохо соберешься, и это перечеркнет всю поездку.
Л а р а. Итак, ты решил!
И г о р ь. Конечно.
Л а р а (посмотрела на дочь). Что здесь происходит? Хочешь прикончить нас? Как я тебя ненавижу!
Игорь вышел. Звук лифта.
Пошел куда-то, слышишь? Что же делать?
З а т е м н е н и е.
Набережная. Для обозначения ее достаточно той решетки, что охватывает всю сцену, — уголок микрорайона. Появляется А л г е б р о в.
А л г е б р о в. Фуй, как хорошо! (Расстегнул одежду на груди.) Ветерок славный. Наверное, с самого Баренцева моря. (Глубоко вздохнул.) Снимает. Снимает…
Появился Н и к о л а й.
«На прошлом давно уж поставил я крест, чего же ты хочешь, товарищ Зюйд-Вест?» Надо жить. А смысл? (Опять глубоко вздохнул.) Вот он, смысл.
Николай занят каким-то делом, отмерил рулеткой расстояние, воткнул вешку.
Товарищ Коля! Дорогой мой Николай! Не надо созидать. Все уже создано, воздвигнуто, завершено.
Николай повесил фанерку: «Осторожно! Опасная зона! Ведуться работы!» Мягкий знак перечеркнут. Звук автомобиля, появился И г о р ь.
А вот и именинник!
И г о р ь. Здравствуйте, Николай Никифорович.
Н и к о л а й. Добрый день… Если кто-то подойдет, начнет расспрашивать — не обращайте внимания.
А л г е б р о в. Местность пустынная.
Н и к о л а й. Я отойду к дровам. Вы, Игорь Павлович, станете так, как стояли в тот вечер, а вы, Борис Андреевич, пойдете по газону, откуда, по вашим словам, шел Сергей Александрович.
А л г е б р о в (поднял руку). Как будут оплачиваться полевые работы?
Н и к о л а й. В соответствии с коэффициентом трудового участия.
И г о р ь. Не боись, Боря. Заработаешь на беккеровский рояль из белого мрамора.
Посмеялись. Алгебров уходит.
Игорь и Николай обменялись взглядом.
Н и к о л а й. Вас не напрягает этот маленький спектакль? Обычный следственный эксперимент. Он мне нужен.
И г о р ь. О чем речь.
Н и к о л а й. Надо еще двух понятых. Вон работяги появились у печки. Их и попросим.
И г о р ь. Я свободен до часу, помните? Мне тоже приходится отпрашиваться.
Николай ушел.
Игорь достал журнал, невольно огляделся. Та же набережная, то же яркое солнце…
Г о л о с Н и к о л а я. Борис Андреевич, идите. Только, пожалуйста, без мимики. Игорь Павлович, разве вы тогда стояли с журналом?
Алгебров приблизился. Они с Игорем почти рядом.
А л г е б р о в. Страшно? (Кивнул на фанерку.)
И г о р ь. Почему?
А л г е б р о в. Должно быть — страшно.
Игорь листнул журнал.
Слушай, Игорек, есть предложение… Маленькое. Совсем крохотное. Сделаем так. Скажи: я — виновен. Только два слова. И мы поставим точку. Можешь сказать вполголоса, следователь далеко. Он далеко, он не услышит. Скажи — и уйдешь свободным. Я найду соответствующие аргументы, чтобы убедить Колю. Хорошо, можешь не вполголоса, можешь губами. Мне достаточно.
Молчание.
«Я — виновен».
Молчание.
Смотри, Игорек, рискуешь. В моем распоряжении есть страшная улика. Ты знаешь.
Игорь читает.
Я не сержусь. Я понимаю твои реакции, журнальчик. Что тебе остается?.. Не вынуждай меня заявить, что был еще один свидетель. Второй свидетель — это твой конец.
Игорь взглянул на Алгеброва.
Я много думал. Я все время думаю. О тебе тоже. Я — не карающий меч. Не истина в последней инстанции. Нужен зазор. Надо прощать. Я дам тебе этот зазор. Я — решил. Я дам тебе, кто-то даст мне, пусть будет так! Да будем мы милосердны. «Я — виновен», ну?!
Г о л о с Н и к о л а я. Борис Андреевич, отойдите чуть правее.
А л г е б р о в. Ч-ч-черт… Чего им всем надо? Ну, Игорек!
И г о р ь. Боря. Начинаешь утомлять.
А л г е б р о в. В сущности, нас разделяет десять лет. Всего. Но это разные эпохи. Ты какой институт кончал?
И г о р ь. ЛИТМО.
А л г е б р о в. В мое время престижное учреждение… А я учился в странном институте. Его давно нет. Значков не имеется, выпускники не встречаются. Скажешь кому-нибудь — не понимает. Педагогический институт имени Покровского. Слышал? Теперь там… вон крыша. Обернись!
И г о р ь (не оборачиваясь). Я знаю, что теперь там. И даже слышал об Институте Покровского.
А л г е б р о в. Просвещенная личность. Мои симпатии к тебе укрепляются. Давай те два слова — и все. (Подошел, взглянул, что читает Игорь.) «Охота и охотохозяйство»? Ты что, охотник?
И г о р ь. По возможности.
А л г е б р о в. Мы все охотники по возможности. Только возможности у всех разные… Следователь идет! До финального свистка считанные секунды! Говори! Быстро!
Пауза.
Сволочь! Припомнишь ты Алгеброва! Сейчас он узнает все!
Николай подошел.
Н и к о л а й. О чем беседовали? Это мешало. (Смотрит чертежик.) Так. Следствие начато двадцатого октября. Нынче пятое декабря… На днях опять встречался со строителями. (Кивнул на ограду.) К ним трудно придраться. На восемьдесят процентов правила были соблюдены. Остается подписать чертежик. Игорь Павлович.
И г о р ь. Самой своей торжественной росписью.
Н и к о л а й. Борис Андреевич.
А л г е б р о в. Река. Ограда… (Поднял глаза на Игоря, негромко.) Губами.
Пауза.
«Я — виновен».
Игорь усмехнулся.
Я не могу завизировать этот документ. Вот здесь, на этой линии стоял еще человек. Он тоже все видел. Паренек… паренек лет двадцати… Второй свидетель.
Н и к о л а й (спокойно). Почему молчали раньше?
А л г е б р о в. Я думал, он исчез. Но теперь я знаю, где его найти. Мы придем в прокуратуру вместе.
Н и к о л а й. Игорь Павлович?
И г о р ь. Паренек лет двадцати. А может, девушка? Между прочим, паренек какой-то был. Только появился он, когда я укладывал раненого в свой «жигуль». Наш друг врет не на пустом месте, хитер. Мне пора. Пускай он поврет тэт-на-тэт, он вам еще столько нарасскажет!..
Ушел. Гуд машины.
А л г е б р о в. Повел!.. Сейчас ребенка снесет! И не остановится! Им все можно! Настроили проклятых танков!
Н и к о л а й. Борис Андреевич, ненависть к личным машинам — вроде прошедший этап развития нашего общества?
А л г е б р о в. Для вас — все прошедший! У меня тоже дела! (Ушел.)
Н и к о л а й (грустно). Я знал, что это непростое дело. Знал.
З а т е м н е н и е.
Мастерская. Мольберты пусты.
Н а д я сидит. Г а в р ю ш а ходит взад-вперед.
Г а в р ю ш а. Наденька, не могу понять, можешь меня казнить.
Н а д ю ш а (устало). Чего тут необыкновенного?
Г а в р ю ш а. Это направлено против меня!
Надя молчит.
Я все-таки не случайный человек в этом доме, и если ты чего-то достигла, то…
Н а д я. …То с твоей помощью. Ты столько раз об этом напоминал. Затылок тяжелый, будет дождь или снег. Непонятные декабрьские осадки.
Г а в р ю ш а. Скажи просто и ясно: ты меня любишь?
Н а д я. Конечно.
Прямой вопрос — ответ, как всегда, не достигает цели.
Г а в р ю ш а. Твое дурное настроение, твоя, ненавижу это умное слово, депрессия — ничем не оправданы. Выставком одобрил твои работы. Чечевицын упомянул тебя в списке активно действующих графиков, к тебе хорошо относятся в…
Н а д я. Я покончу с собой.
Г а в р ю ш а. Ты что-то сказала?
Н а д я. И не думала.
Звонок в дверь.
Открой.
Г а в р ю ш а. Надя. Нам не восемнадцать. Либо мы поженимся и начнем нормальную жизнь, либо…
Звонок.
Хамье беспардонное! Непременно надо влезть, вломиться, ввинтиться! Он меня еще узнает!..
Выбежал. Наде плохо: нервное или погодное. Расчихалась, вытирает заслезившиеся глаза. Вошел И г о р ь. Хлопок дверью, еще что-то гремит. Вернулся Гаврюша.
И г о р ь. Извините, но мы договаривались. Я принес записную книжку Сергея.
Молчание.
Я нашел эту книжку вчера. Досконально убирал „жигуленок“ и обнаружил за сиденьем. (Положил.)
Г а в р ю ш а (нервным взвизгом). Мы вас не задерживаем!
Игорь кивнул.
И вообще не понимаю, зачем надо было вносить сие, словно святые дары? Послали бы бандеролью или…
Н а д я. Игорь Павлович. Сбросьте кисти со стула и сядьте.
Пауза.
Гаврюша, позаботься о чае.
Г а в р ю ш а. Надя! Не понимаю. Зачем играть в темную? Этот человек обвиняется в убийстве Сергея! Идет следствие.
Н а д я. Пока что Игорь Павлович делал только то, за что мы его должны благодарить. Помогал Сергею, вызывал «скорую». Что касается остального… Коли людей, которые оказались под следствием, считать одним этим запятнанными… Веселые времена начнутся. Я полностью доверяю Николаю Никифоровичу.
Г а в р ю ш а. Это — твое мнение. А у меня — свое. (Игорю.) Ваше поведение настораживает. Псевдослучайные встречи, псевдослучайные находки. По сценарию. Мы с Надюшей ждем такси, вдруг, пожалуйста, — привет! Через неделю опять «нечаянная» встреча — в очереди в универсам, и не как-нибудь, а впритык. Вы переоцениваете свою хитрость и наивность других. (Выскочил и тут же вернулся.) Нет, я понимаю: мы обитаем в одном микрорайоне, случайные встречи возможны. Да… Но… У нас кончилась заварка…