утомленной от просверливания ладьи.
Кто пришел сюда, в страну коней…
Рыба плывущая…
Птица поющая…
Он погиб коварной смертью.
Впрочем, надписей, столь загадочных, как Эггьюмская, — единицы. В большинстве своем рунические надписи на камнях имеют мало общего с магией. Такова, например, старшеруническая надпись на «камне Водурида», ставшая классическим примером.
Надпись гласит:
Вив резал этот камень для Водурида.
Три дочери поделили наследство,
как самая близкая его родня
среди оставшихся в живых.
А я, Вив, резал руны
для моего лорда — Водурида.
Многие камни, помимо надписи, несут еще и рельефные, иногда окрашенные[4] изображения, представляющие, как правило, богов и героев. Так, на памятном камне с острова Готланд (VIII в. н. э.) изображены Один, въезжающий на прекрасном восьминогом коне — Слейпнире — в свои владения, Вальхаллу, чертог павших воинов, и встречающая его валькирия, крылатая «дева боя».
Кроме камней с письменами, земля и частные и университетские коллекции сохранили для нас и другие памятники рунической магии. Это, например, надписи, сделанные на оружии, содержащие имя его владельца или имя самого меча или наконечника копья. Одной из древнейших таких находок считаются наконечники копий из Бреста (бывш. СССР), время изготовления которых определяется как начало I тысячелетия н. э. Классические алфавитные руны Футарка сочетаются на их поверхности с неалфавитными руническими знаками, такими, как трех— и четырехветвевая свастика, круг с точкой в центре и т. д. Любопытен и металлический наконечник ножен меча из Шлезвига, выполненный в виде стилизованного черепа.
На каждую из его сторон нанесено по надписи, значение которых до сих пор достоверно не известно. Предполагается лишь, что слова эти являются именами двух людей, так как они близки к двум родовым германским именам. Но почему эти имена нанесены на ножны меча? Что это — свидетельство боевой дружбы или дарственная надпись — или что-то иное?
Рунические надписи на древних ювелирных изделиях весьма разнообразны, причем добрая их половина содержит заклинания или магические слова и сочетания рун; некоторые повествуют об авторе или о владельце данного предмета. Классическим примером такого рода является, несомненно, золотой рог из Галлехуса. По его краю идет замечательное по исполнению и не до конца еще понятое мифологическое изображение и руническая надпись, гласящая: «Я, Хлевагаст из рода Холтиев, рог сотворил».
В качестве примера посвятительной рунической надписи можно привести прочтение рун, начертанных на одной из древних фибул (фибула — своего рода застежка, скрепляющая ворот плаща): «Босо резал руны — тебе, Таллина, он дал [фибулу — авт.]».
* * *
Никогда руны не оставались неизменными. В V веке н. э. руническое письмо и руническая магия пришли на Британские острова — вместе с германскими племенами англов и саксов. Британские маги и жрецы не удовлетворились Футарком и создали свой собственный рунический строй, являющийся переработкой и дополнением исходного (Футарка). Эти руны (их 28) известны как ранние англосаксонские. Позднее, к IX веку, был создан еще один англосаксонский рунический строй, содержащий уже 33 знака — поздние англосаксонские, или нортумбрийские[5], руны.
Как и на Британских островах, в Скандинавии руны тоже постепенно менялись, но скандинавские жрецы пошли по обратному пути. Сохраняя для магических надобностей Футарк, они вырабатывали все новые и новые рунические алфавиты, применявшиеся почти исключительно как средство письменности. Так, первые переработанные алфавиты содержали 16 знаков, близких по начертанию к рунам Футарка., последние (XI–XII вв.) — 15 и меньше знаков, иногда не имеющих с Футарком ничего общего. Всего в Скандинавии было создано около десятка алфавитов: несколько в датском стиле и немного больше — в шведско-норвежском. Эти скандинавские переработки Футарка называют иногда Младшими рунами.
Младшими рунами выполнено огромное количество надписей на памятных камнях в Скандинавии; общее количество таких камней, если добросовестно подсчитать их, перевалит, вероятно, за три-четыре тысячи. В абсолютном большинстве своем эти надписи датируются XI веком, не связаны с какой-либо магией и являются чисто мемориальными.
В качестве примера приведем здесь фотографию рунического камня из Шюсты.
Руны высечены на туловище Змея, образующем три широкие петли, охватывающие изображение креста. (Надо отметить, что это достаточно характерно для младшерунических надписей на стоячих камнях — сочетание христианского креста и языческого символа Змея. Впрочем, многие исследователи орнаментов на рунических камнях считают, что и крест здесь — переосмысленный с приходом христианства языческий символ.)
Перевод надписи таков (Е.А.Мельникова):
Эпир резал руны.
С введением христианства и распространением латинского алфавита руническое письмо быстро потеряло свое значение основного средства письменности, хотя просуществовало после этого достаточно долго.
Несмотря на откровенно воинствующий антиязыческий настрой набирающего силу христианства, вытеснить использовавшиеся в течение многих и многих веков рунические знаки оказалось далеко не просто. Как уже говорилось, число памятников рунического письма, датирующихся началом I тысячелетия (т. е. созданных уже после крещения Скандинавии) огромно; более того, языческие руны проникли даже в христианский ритуальный обиход. Прекрасный тому пример — высеченная из светлого камня крестильная купель из церкви Бурсерюд в Смоланде.
На чаше этой купели, вытесанной как единое целое из блока песчаника и датируемой XIII веком, выбита надпись, выполненная классическими младшими рунами: «Аринбьерн сделал меня, Видкунн Священник написал меня, и здесь(я) буду стоять некое время.»
Одним из важнейших направлений использования рун в позднее время стало, не считая чисто магических целей, создание рунических календарей. Распространены они были почти по всему северу континентальной Европы, а также в областях, соседних северным странам. В Норвегии эти календари называли primstav, в Дании — rimstok (от rim — «календарь» и stok — «палка»). В Скандинавии такие календари использовались до середины XIX в., в Карелии и северных районах России — значительно дольше.
Прорисовка знаков одного из таких календарей, изготовленного в начале XIX в. в Карелии и хранящегося в данное время в Петрозаводском историко-архитектурном музее, показана на рисунке ниже. Знаки календаря нанесены на деревянный посох длиной 1.5 м. Как и большинство рунических календарей, календарь Петрозаводского музея — вечный.
Другой интересный пример — литовский рунический календарь, хранящийся в Вильнюсском Музее истории и этнографии. Этот календарь значительно древнее (XVII в.); в отличие от большинства ему подобных, выполненных в виде посоха, этот памятник представляет собой книжку из 10 дощечек размером 6x8 см.
В целом же прекращение использования рунических знаков как алфавита относится к XIV–XV вв. Однако руническая традиция оказалась чрезвычайно устойчивой, и отдельные случаи применения рун зафиксированы и гораздо позже. Так, в Скандинавии для мемориальных надписей и построения заклинаний руны использовались вплоть до XVI в., а на острове Готланд — еще и в XVII в. Более того, существуют данные, что в отдаленных областях Швеции, таких, как Даларна и Херьедален, для особенно важных записей руны изредка использовались и в середине текущего столетия.
Если же говорить о сугубо магическом использовании рунических знаков, то мы можем смело утверждать, что традиция рунической магии в полном своем объеме сохранялась, как минимум, до XI–XIII веков, в поврежденном и частично деформированном виде — до позднего Средневековья, а в качестве реликтов и «останцев» древней высокой магии — вплоть до текущего столетия.
Согласно северной традиции, знание рун было получено богом Одином, принесшим в жертву ради этого знания себя самого. В сказаниях говорится, что Один пронзил себя священным копьем и девять дней и ночей провел «приколотый» им к ясеню Иггдрасиль — Древу Мира.
Жертвоприношению Одина посвящены одни из самых сакральных строф Старшей Эдды, собрания священных текстов скандинавского язычества:
Знаю, висел я
в ветвях на ветру
девять долгих ночей,
пронзенный копьем, посвященный Одину,
в жертву себе же,
на дереве том,
чьи корни сокрыты в недрах неведомых.
Никто не питал, никто не поил меня,
взирал я на землю,
поднял я руны, стеная, их поднял, — и с дерева рухнул.
«Сага об Инглингах» описывает Одина как вполне «земного», реального человека, вождя народа асов. Столицей этого народа был Асгард, прототипом которому послужил Асгард небесный — город богов-асов. Чтобы получить знание рун, Один, согласно Старшей Эдде, принес себя в жертву, пронзив себя копьем на священном дереве. Позднее это дерево стало ассоциироваться с Древом Жизни — ясенем Иггдрасиль. Самое интересное в приведенных выше строфах Старшей Эдды — строки 5-я и 6-я строфы 138: «…посвященный Одину, в жертву себе же…».
«Посвященный Одину» — тому Одину, который не покидал Асгарда небесного, тому, чьим воплощением в Мидгарде был Один земной. Сравните слова «…в жертву себе же…» и слова Христа: «Я и Отец — одно» (Иоанн, 10:30) — это одна и та же мифологема.