Концентрация власти завершалась на вершине пирамиды. Сталин в короткий срок занял все высшие посты в стране – он являлся не только председателем ГКО и Ставки, но и председателем Совнаркома, секретарем ЦК ВКП(б), наркомом обороны. Маленков был рядом с вождем и в ЦК партии, и в ГКО, персонифицировал политический центр советского государства, выезжая на фронты в качестве представителя Ставки и т. д. Он занял особое место рядом со Сталиным. Дневник дежурных секретарей Сталина бесстрастно свидетельствует: именно Маленков во второй половине 1941 года и в течение 1942-го чаще других посещал кремлевский кабинет вождя.
«Что за люди такие, не пойму». На Северо-Западном направлении
Специального внимания заслуживает «ленинградская эпопея». Уже в первые месяцы войны Сталин подключает Маленкова к решению проблем, возникших на Северо-Западном направлении. 9 июля Сталин, Молотов, Маленков подпишут постановление ГКО «О выводе военно-морских судов, строящихся на Ленинградских заводах Наркомсудпрома». 22 июля Маленков вместе со Сталиным и Молотовым подпишет постановление ГКО «О противовоздушной обороне Ленинграда»15. 25 июля он завизирует постановление бюро Ленинградского обкома ВКП(б) «О формировании партизанских отрядов», а 26-го – «О призванных в порядке трудовой повинности на строительство оборонных сооружений»16.
Стандартной темой обсуждений советского руководства становится отсутствие необходимого вооружения, боеприпасов и снаряжения в действующей армии17. В августе 1941-го генерал-майор Цветков направит Маленкову справку, в которой сообщит: «Огромный некомплект станковых пулеметов. Значительное количество личного состава не вооружено личным оружием»; «недостаточное насыщение автоматическим оружием»; «большой некомплект автоматического оружия и артиллерии»18.
История формирования органов, руководивших обороной Ленинграда, столь же показательна, что и описанное выше становление аналогичных органов общегосударственного уровня. 20 августа Военный совет войск Северо-Западного направления принимает постановление, отменяющее приказ Главного командования Северо-Западного направления № 014 об организации обороны Ленинграда, отданный ранее в тот же день. Новое постановление призвано его заменить. Создается Военный совет обороны Ленинграда в составе главнокомандующего войсками Северо-Западного направления К.Е. Ворошилова (председатель), секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Жданова, секретаря Ленинградского горкома ВКП(б) А.А. Кузнецова, председателя исполкома Ленинградского горсовета депутатов трудящихся П.С. Попкова, второго секретаря Ленинградского горкома Я.Ф. Капустина, генерал-майора А.И. Субботина19. Отмена приказа военного командования ясно свидетельствует о неупорядоченности взаимоотношений органов государственного и военного управления, отсутствии четких представлений о разграничении полномочий, соподчиненности и т. д. Важно подчеркнуть, что в окончательном варианте постановления оба первых лица – Ворошилов и Жданов – в составе созданного их решениями органа управления значиться уже не будут! Военный совет возглавит командующий Армией народного ополчения Субботин.
22 августа на пунктах связи соберутся представители высшего политического руководства страны: в Москве – Сталин, Маленков, Молотов, Микоян, в Ленинграде – Ворошилов, Жданов, Кузнецов, Попов. Переговоры по прямому проводу начнутся с претензии, жестко сформулированной Сталиным: «Вы создали Военный Совет обороны Ленинграда. Вы должны понимать, что Военный Совет может создать только Правительство или по его поручению Ставка. Мы просим вас в другой раз не допускать такого нарушения». Такое начало лишний раз подчеркивает, что высшие руководители советского государства говорят друг с другом не на нормативном языке государственной бюрократии – с отсылкой к регламентам, положениям, нормативам или законам, а пытаются лишь синхронизировать содержание представлений двух групп управляющих о содержании и формах процесса управления.
П.С. Попков, А.А. Жданов, А.А. Кузнецов, Я.Ф. Капустин на трибуне Дворцовой площади в Ленинграде. 1 мая 1941 [РГАСПИ]
Далее следует еще один показательный пассаж. «В Военный Совет обороны Ленинграда не вошли ни Ворошилов, ни Жданов. Это неправильно и даже вредно политически, – указывает Сталин. – Рабочие поймут это дело так, что Жданов и Ворошилов не верят в оборону Ленинграда, умыли руки и поручили оборону другим, нижестоящим…»20 Этот совершенно справедливый упрек приобретает иное звучание, если вспомнить, что сам Сталин совершил точно такую же ошибку, отказавшись возглавить Ставку главного командования в момент ее создания. «По вашему приказу о создании Совета Обороны выходит, что оборона Ленинграда ограничивается созданием рабочих батальонов, вооруженных более или менее слабо, без специальной артиллерийской обороны, – продолжит Сталин. – Возможно, что в вашем плане обороны, если таковой имеется, у вас артиллерийская оборона учтена, но Правительству и Ставке об этом ничего не известно.
Запись переговоров по прямому проводу И.В. Сталина, В.М. Молотова, А.И. Микояна с главнокомандующим войсками Северо-Западного направления К.Е. Ворошиловым, членом Военного совета Северо-Западного направления А.А. Ждановым, членом Военного совета Северного фронта А.А. Кузнецовым, командующим войсками Ленинградского военного округа М.М. Поповым о создании Военного совета обороны Ленинграда. 22 августа 1941 [РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 487. Л. 44]
Мы требуем, чтобы Ворошилов и Жданов безусловно сообщали нам о своих планах операций. Они этого не делают, к сожалению, они стали на путь непонятной нам самостийности и допускают ошибки, которые отражаются на качестве обороны Ленинграда. <…> Вы просто неорганизованные люди и не чувствуете ответственности за свои действия, ввиду чего и действуете как на изолированном острове, ни с кем не считаясь…» В ходе этого знаменательного разговора Ворошилов сделал показательное признание о качестве вооружения упомянутых рабочих дивизий. Руководство обороны города ставит в Красногвардейский укрепрайон дивизию, созданную «из рабочих Ленинграда», которая «почти совсем не обучена. Девятнадцатого числа вынуждены были поставить в УР третью рабочую дивизию, только наполовину вооруженную винтовками. Кроме того, в У Ре имеется 14 стрелково-пулеметных батальонов, из которых ни одного нет полностью вооруженного пулеметами, а винтовок имеет 25–50 %»21.
Еще большее недоумение у Сталина (да и у нас сегодня) вызвало решение ленинградского руководства ввести «выборность батальонных командиров» во вновь создаваемых рабочих батальонах. Объяснить это решение можно лишь общей растерянностью и рецидивом «партизанщины» периода Гражданской войны, за которую Ворошилова критиковали в начальный период строительства Красной армии.
Военный совет обороны Ленинграда будет упразднен 30 августа постановлением ГКО № 601 с передачей его функций Военному совету Ленинградского фронта22. Произойдет это в ходе работы специальной комиссии, которую 26 августа 1941-го решит направить в Ленинград Сталин, обеспокоенный состоянием дел в городе. Согласно постановлению ГКО № 586 и подписанному Сталиным мандату, «заместитель Председателя Государственного комитета обороны т. Молотов В.М., член Государственного комитета обороны т. Маленков Г.М., Народный комиссар Военно-морского флота Кузнецов Н.Г., заместитель Председателя Совнаркома СССР Косыгин А.Н., Командующий ВВС Красной Армии Жигарев П.Ф. и Начальник Артиллерии Красной Армии т. Воронов Н.Н.» были направлены в Ленинград «для рассмотрения и решения… всех вопросов обороны Ленинграда и эвакуации предприятий и населения Ленинграда»23.
Постановление ГКО СССР № 601 «О Военном совете обороны Ленинграда». 30 августа 1941
[РГАСПП. Ф. 644. Оп. 2. Д. 15. Л. 169]
Сталин направил в Ленинград политических и военных деятелей, облеченных его личным доверием. Причем эти люди не получили конкретных инструкций, определяющих сферы их полномочий и компетенций. Им предстояло действовать по обстановке. Первое, что они сделают по приезде, это проведут совещание, на котором подвергнут «резкой критике ошибки, допущенные Ворошиловым и Ждановым: попытка устраниться при создании Совета обороны Ленинграда, допущение выборности командиров в работе батальона, торможение дела эвакуации населения Ленинграда, ошибки в плане строительства оборонительного рубежа, непонимание обязанности своевременно информировать Ставку и Комитет Обороны о мерах защиты Ленинграда, непрерывное отступление перед противником, отсутствие инициативы и организации контрударов». Занялись вновь прибывшие и «приведением в ясность дел» по ряду других вопросов, в том числе эвакуации населения, выселения 91 тысячи финнов и 5 тысяч немцев, а также вопросами продовольственного снабжения Ленинграда. Среди ошибок ленинградского руководства члены комиссии укажут на «торможение дела эвакуации населения Ленинграда».
Мандат В.М. Молотова, Г.М. Маленкова, Н.Г. Кузнецова, А.Н. Косыгина, П.Ф. Жигарева и Н.Н. Воронова – уполномоченных Государственного комитета обороны – для рассмотрения и решения вопросов обороны, эвакуации предприятий и населения Ленинграда. 26 августа 1941
[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 862. Л. 5]
Об итогах совещания Сталину шифротелеграммой 29 августа доложат Молотов и Маленков24. В тот же день члены комиссии Молотов, Маленков, Ворошилов и «присоединившийся» к ним секретарь Ленинградского обкома партии Жданов направят Сталину по ВЧ еще одно сообщение – об остатках основных продовольственных товаров в городе. Они предложат создать в Ленинграде к 1 октября полуторамесячные запасы продовольствия, прекратить коммерческую торговлю продуктами питания «в целях экономии продуктов», нормировать отпуск чая, яиц, спичек начиная с 1 сентября25.
30 августа в 5:30 утра те же четверо руководителей по ВЧ передадут Сталину новую шифротелеграмму «О Военном совете обороны Ленинграда»