206. Руководители на местах, однако, игнорируя решения центра, в поисках возможности решения проблемы дефицита рабочей силы будут руководствоваться собственными представлениями о целесообразности. Райзер попросит Маленкова «дать указание Обкомам и Облисполкомам об освобождении предприятий и строек черной металлургии от мобилизации рабочих и автотранспорта на сельскохозяйственные работы…»
В эти годы все ресурсы страны будут брошены на обеспечение нужд военной экономики. Производство товаров широкого потребления, и так отстававшее от весьма скромных реальных потребностей советского человека тех лет, сократится в разы. В марте 1944 года к Маленкову дважды обратится нарком черной металлургии И. Тевосян. В письме от 1 марта он «в связи с неудовлетворительным снабжением промтоварами за последний период» будет просить Маленкова помочь «в получении импортных промтоваров на сумму 1 500 тыс. рублей для продажи инженерно-техническим работникам и рабочим ведущих профессий без зачета купонов промтоварных карточек»207. Помочь «в этом деле» Маленков попросит А.И. Микояна.
Докладная записка А.И. Шахурина Г.М. Маленкову о направлении на предприятия Наркомавиапрома шести тысяч рабочих из числа лиц, досрочно освобожденных от отбывания наказания за самовольный уход с предприятий и бытовые преступления.
13 февраля 1945
[РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 4. Д. 10. Л. 96]
В тот же день Маленков получит еще одно аналогичное письмо Тевосяна и наложит адресованную А.И.Микояну резолюцию с просьбой помочь Институту стали им. И.В. Сталина. Тевосян просил Маленкова, а тот, в свою очередь, Микояна, выделить профессорско-преподавательскому составу, награжденному Орденом Трудового Красного Знамени, по 120 пальто, костюмов и ботинок мужских и по 20 – «дамских», а также 2 000 метров шерстяной ткани для пошива одежды студентам208.
Принудительные трудовые мобилизации не всегда будут результативны. Так, в октябре 1943 года начальник Главного управления формирования и укомплектования войск Красной армии генерал-полковник Смородинов сообщит заместителю Маленкова Кузнецову, что Главупраформ – в связи с отсутствием необходимых ресурсов – не выполнил ряд правительственных постановлений по мобилизации значительного числа военнообязанных запаса для работы в промышленности. По этой же причине Смородинов уведомит аппарат Маленкова, что не сможет выделить 6 000 человек для заводов Наркомтяжмаша209. В том же октябре Кузнецов получит еще одно аналогичное уведомление, на этот раз от заместителя наркома внутренних дел Круглова о том, что НКВД «еще в значительной мере недовыполнены решения правительства по целевому выделению рабочей силы из контингента спецлагерей», и предложит исключить из проекта постановления ГКО пункты о выделении Наркомтяжмашу 9 тысяч человек из контингента спецлагерей НКВД210.
Заключенные ГУЛАГа будут по-прежнему важным трудовым ресурсом. Так, для решения описанных выше топливных проблем ГКО 19 августа примет постановление о мобилизации на работу в угольной промышленности заключенных разных категорий НКВД («окруженцев», труд- и спецпоселенцев, немцев и немок и др.)211.
Потребности экономики будут способствовать гуманизации системы исполнения наказаний. Массы людей, осужденных за незначительные правонарушения к тюремным срокам, будут освобождаться от исполнения наказаний и направляться в экономику. В феврале 1945 года нарком авиационной промышленности А. Шахурин пришлет Маленкову проект распоряжения ГКО о направлении 7 500 рабочих из числа досрочно освобождаемых от отбывания наказания на заводы Наркомавиапрома.
При этом он отметит и «значительную помощь заводам, остро нуждавшимся в рабочей силе», которую оказало аналогичное постановление ГКО от 26 декабря 1944 года, согласно которому в январе 1945 года было таким образом мобилизовано 6 000 человек, досрочно освобожденных от отбывания наказания «за самовольный уход с предприятий и бытовые преступления»212.
В процесс трудовых мобилизаций будут вовлечены и школьники. 10 августа 1943 года нарком просвещения РСФСР В.П. Потемкин направит в ЦК ВКП(б) на имя Маленкова докладную записку с просьбой разрешить начать учебный год 1 октября «в связи с массовым участием старших школьников в уборочных сельскохозяйственных работах в колхозах и совхозах»213.
Общее представление о численности трудпоселенцев, мобилизованных немцев и заключенных, работающих на стройках и предприятиях различных наркоматов, можно получить из соответствующей справки, составленной на 28 июля 1943 года. Таких мобилизованных окажется 656 634 человека, в том числе трудпоселенцев – 259 678, мобилизованных немцев – 141 950, окруженцев и военнопленных – 48 956, заключенных – 206 050 человек.
Нормативное регулирование жизни социума и отдельных граждан, к середине 1943 года принявшее почти законченную форму, позволит сократить объем задач в сфере политическо-идеологической мобилизации граждан. Результатом осмысления новых возможностей станет докладная записка, поданная на имя Сталина Г.М. Маленковым, Л.П. Берией, Л.М. Кагановичем и И.А. Бенедиктовым. Они предложат ликвидировать политотделы в МТС и колхозах, на железнодорожном, морском и речном транспорте. Высвободившихся 28 775 человек предполагалось направить – после краткосрочной военной подготовки – в артиллерийские и танковые войска. Соответствующее постановление Политбюро примет 31 мая214.
Структурообразующим элементом мобилизационной системы являлись репрессивные меры. На протяжении всей войны действовала Комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам, утверждавшая или пересматривавшая постановления Верховного суда по приговорам к высшей мере наказания. Ее членом был и Маленков.
Проблемы трудовых ресурсов будут решаться не только посредством принудительных трудовых мобилизаций. Самое широкое распространение получит материальное стимулирование работников в разных формах. Мы видели, что нередко это стимулирование осуществлялось в вещной форме. Но и денежные поощрения, конечно, имели место. Так, например, приказом наркома боеприпасов Б. Ванникова с 1 мая 1943 года было введено в действие положение о прогрессивно-сдельной оплате рабочих, о премиальной системе оплаты труда рабочих-повременщиков, о премировании руководящих, инженерно-технических работников и служащих предприятий наркомата215. Не раз Маленков будет получать ходатайства от руководителей подведомственных ему наркоматов по вопросам материального стимулирования работников, не раз на заседаниях Бюро Совнаркома и Оперативного бюро ГКО будут рассматриваться вопросы премирования и поощрений в других формах работников отдельных предприятий. В апреле 1945-го три наркома – Малышев, Устинов, Ванников – даже обратятся к Маленкову с предложением распространить на «командный состав» оборонной промышленности один «из наиболее решающих видов стимулирования» – награждение орденами Советского Союза, а также процентные надбавки к окладам за выслугу лет216. Эта норма будет введена указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1944 года.
Сочетание материальных и моральных форм поощрения отличившихся работников было призвано стимулировать трудовую активность, мотивировать агентов экономики к выполнению сверхнапряженных производственных планов. И в комплексе с мерами принуждения эта политика в конечном итоге достигнет поставленных целей.
«Освободить от указанного задания». Проблемы планирования
Внимательный читатель, вероятно, уже обратил внимание на тот факт, что многие цитированные обращения в адрес Маленкова, с которыми ему во множестве приходилось иметь дело, связаны с неисполнением решений высшего чрезвычайного органа государственного управления, каким позиционировался Государственный комитет обороны. Даже фигура Сталина во главе ГКО не обеспечивала безусловного исполнения решений комитета. И это сильно контрастирует с общепринятыми сегодня представлениями об исключительной эффективности функционирования созданной Сталиным мобилизационной системы управления. В значительной мере ее провалы объясняются не злонамеренностью исполнителей, а форматом планирования.
Слишком часто директивы центра имели характер команды, приказа, далеких от реальности, не всегда под них закладывались необходимые ресурсы.
И даже в тех случаях, когда планирование имело место, его качество не всегда оказывалось на высоте. Так, например, в декабре 1943 года в аппарат Маленкова из Госплана попадет обращение наркома путей сообщения Кагановича, адресованное заместителю председателя Совнаркома Молотову, с просьбой освободить НКПС от поставки Наркомчермету экскаваторов и компрессоров – согласно решению ГКО от 22 ноября. Просьба обосновывалась тем, что «экскаваторы заводы НКПС не изготовляют вовсе», а по компрессорам наркомат не имеет производственных мощностей217.
Подобные случаи показывают, что планирующие органы далеко не всегда имели ясное представление о номенклатуре продукции, выпускаемой подведомственными предприятиями. О причинах такого положения вещей остается только догадываться.
Еще один яркий эпизод будет иметь место в августе 1943-го. Маленков получит от наркома тяжелого машиностроения Н. Казакова записку. В ней нарком критиковал постановление ГКО от 11 мая 1943 года о вменении в обязанность его наркомату изготовить в 1943 году 24 173 тонны металлургического и 5 972 тонны кранового оборудования. Казаков укажет на техническую невозможность выполнить установленный график поставки оборудования. Проект постановления, специально подчеркнет Казаков, с Наркомтяжмашем согласован не был. Он приведет ряд конкретных примеров, сошлется на упомянутое выше постановление ГКО. Согласно этому постановлению Наркомстрой обязывался пустить на Красноярском заводе цех краностроения. В ходе строительства выяснится, что цех будет готов лишь в 1944 году. Между тем план для этого завода уже был установлен: выпустить в III квартале 1943 года 1 468 тонн кранового оборудования. Другими словами, Госплан игнорировал и плановые, и фактические сроки завершения строительства, установленные им самим. Красноярскому заводу устанавливались плановые задания производства тяжелой техники для периода, в рамках которого еще не были и не могли быть запущены производственные мощности. Оставим без комментариев очевидную сегодня несуразицу – производство кранового оборудования планируется не в единицах произведенной техники, а в весовых категориях. «Подобное решение, – заключит Казаков, – может иметь место лишь с целью проведения решений, удовлетворяющих ведомственные интересы и вводящих в заблуждение правительственные органы»