218. Казаков потребует отменить ряд пунктов постановления ГКО, направит проект постановления «О неотложных мероприятиях по обеспечению выпуска Наркомтяжмашем металлургического оборудования в III кв. 1943 г.». Как выяснит заместитель Маленкова В. Кузнецов, точно такое же постановление Казаков направил также в СНК СССР Сабурову. По указанию последнего проект постановления станет прорабатываться именно там. В связи с этим, заключает Кузнецов в своей записке на имя Маленкова, нет необходимости готовить его параллельно в аппарате ЦК ВКП(б). В этой коротенькой записке как в капле воды отражены институциональные проблемы мобилизационного типа управления в начальный период Великой Отечественной войны: отсутствие четкого разграничения полномочий и сфер компетенции тех или иных органов государственного управления, что не могло не порождать неразбериху, столкновение личных амбиций со всеми вытекающими для дела последствиями219.
С проблемами планирования Маленков будет сталкиваться и в дальнейшем. Только в апреле 1944 года, казалось бы, в относительно спокойных условиях работы экономики, вошедшей в «нормальное» русло после коренного перелома в ходе войны, он получит как минимум четыре отказа различных наркоматов от производства тех или иных видов продукции, изготовителями которых подведомственные этим наркоматам предприятия не являлись220.
Наличие проблем в этой сфере осознавалось членами высшего руководства. О проблемах планирования будет позднее вспоминать и Микоян. «Вознесенский считал, – писал он в мемуарах, – что неудобно во время войны уменьшать план. Это было его ошибкой… Я помню, как-то в январе месяце [1942 года] сидели у Сталина Берия, я и Маленков. Берия – хитрый человек, умел так поставить вопрос, чтобы не выдать свои тайные цели. Мы все знали, что плохо с вооружением, винтовок не хватает, пушек не хватает. Сталин возмутился: как же так, в чем дело? Берия же заранее подготовился к этому совещанию, сделал диаграмму по месяцам. Утвержденный Вознесенским план по производству винтовок, пулеметов, пушек, боеприпасов и там же фактическое исполнение этого плана. Была поразительная картина. Сталина поразило это еще больше. План растет, это успокаивает Правительство, а фактическое производство уменьшается… Берия говорил, что это – методы руководства Вознесенского, неправильные методы, канцелярские. Вознесенский <…> навязывает план и не обеспечивает его выполнение… Вознесенский по характеру своему, – говорил Берия, – не подготовлен для этого дела…»221 Компрометация Вознесенского имела место и по другим направлениям его работы. В результате он постепенно вытеснялся на периферию персональной конфигурации властной вертикали. Об этом свидетельствует постановление ГКО от 16 октября 1942 года, которым поручалось «тройке в составе тт. Берия (председатель), Вознесенского и Маленкова принять все меры как по увеличению добычи угля, так и по урезыванию других потребителей, а также по переводу некоторых железных дорог на бурый уголь»222. Если учесть, что именно Вознесенский до этого момента курировал топливную сферу, то становится ясно, что зона конфликта между Вознесенским, с одной стороны, и тандемом Берия – Маленков, с другой, – разрасталась.
Очень вероятно, что неувязки планирования, решение возникавших в этой сфере проблем приводили к определенным трениям с председателем Госплана, затягивая узел персональных отношений Вознесенского с одной стороны, Маленкова и Берии с другой. Семена недоверия по отношению к Вознесенскому были посеяны и в душе Сталина, дав обильные всходы вскоре после завершения войны.
«Тов. Кузнецову. Примите меры…» Кадры решают все
«Кадры решают все», – наставлял всю страну вождь Страны Советов. Этот сталинский урок Маленков усвоил хорошо. Задачи кадровой политики, которые ставил перед ним Сталин, Маленков в целом успешно решал. Столь же эффективно он подбирал кадры для работы и в своем собственном аппарате. Мы коротко расскажем об одном из наиболее показательных примеров. В годы войны заместителем члена ГКО Г.М. Маленкова станет Василий Васильевич Кузнецов. Родился он 13 февраля 1901 года в деревне Софиловка Костромской губернии. Ныне это Семеновский район Нижегородской области. В 1920–1921 годах Кузнецов отслужил в РККА. В 1926 году окончил Ленинградский политехнический институт. Получив при советской власти инженерное образование, Кузнецов состоялся в профессии. В 1926 году он начал работать на Макеевском металлургическом заводе, сначала инженером-исследователем, потом заместителем начальника, а с декабря 1930 года и начальником мартеновского цеха. В 1931 году его послали в США повышать квалификацию. По возвращении в СССР Кузнецов был направлен на работу на завод «Электросталь» в ближнем Подмосковье, там с 1936 года он был начальником металлографической лаборатории. Несмотря на заграничную поездку, Кузнецов счастливо избежал чисток эпохи Большого террора. Более того, он стал одним из тех, для кого в результате этих чисток открылись двери социального лифта. В сентябре 1937 года его вызывают для работы в аппарате Наркомата тяжелой промышленности СССР, где он возглавил технологическую группу отдела Главспецстали. Профессиональные и организаторские качества Кузнецова оказались, вероятно, вполне соответствующими требованиям его руководства, и уже в мае 1938-го он стал заместителем начальника, а с октября того же года – главным инженером Главспецстали. В 1940 году Кузнецов стал заместителем председателя Госплана СССР. Мы не знаем, какую именно роль в этом назначении сыграл Маленков, но точно можно сказать, что в силу своего должностного положения он был к этому причастен. Напомним, в ЦК партии Маленков отвечал за кадровую политику. В 1941 году Кузнецов был даже удостоен Сталинской премии 2-й степени за изобретение стали марок ЭИ-75, ЭИ-262, ЭИ-184 (ЭИ – электростальская исследовательская). Именно с этой позиции и пригласит Маленков Кузнецова работать своим заместителем по линии ГКО. В судьбе Кузнецова это назначение станет, пожалуй, ключевым. Причем Кузнецов сохранит свою позицию в Госплане и будет, таким образом, совмещать два направления работы. В значительной своей части эти два функционала будут накладываться друг на друга. ГКО в большей степени, судя по всему, был призван играть роль арбитражного комитета в спорах хозяйствующих субъектов. Споры эти возникали и не могли не возникать в результате недостаточно точных или ошибочных управленческих решений, во многом проистекавших из дефектов советского планирования той эпохи. Сегодня трудно предъявлять серьезные претензии к организации планирования производственных процессов и людям, работавшим в этой сфере в период Великой Отечественной войны. Беспрецедентный масштаб эвакуации промышленности, объемы нового капитального строительства создавали объективную основу для возникновения проблем планирования и соответственно затрудняли процесс решения насущных проблем военной экономики и обороны страны. Кузнецов, используя свое положение заместителя председателя Госплана, эффективно решал возникающие проблемы, став для Маленкова настоящей палочкой-выручалочкой. Многочисленные входящие документы, посвященные тем или иным спорным решениям, в подавляющем своем большинстве содержат однотипные резолюции, повторявшиеся с малой вариативностью. Одна из таких резолюций использована для заголовка этого раздела книги: «Тов. Кузнецову. Примите меры…» Кузнецов меры принимал, и делал это эффективно. По итогам исполненного поручения на четвертушке листа бумаги Маленков получал короткое машинописное сообщение о результатах проделанной работы.
В конце войны Кузнецова перебросят на совершенно новый участок работы. И это новое назначение также не могло состояться без прямого участия Маленкова. С марта 1944-го и вплоть до марта 1953 года он будет лидером советских профсоюзов, возглавляя Президиум ВЦСПС. Трудно сказать, каковы причины столь резкого изменения карьерной траектории. Вероятнее всего, «человек Маленкова», которым Кузнецов вполне мог представляться своему непосредственному начальнику – председателю Госплана Н.А. Вознесенскому, – стал тому слишком неудобен. Однако это решение выведет Кузнецова из-под удара, которому повергнутся через несколько лет Госплан и его руководящие кадры во главе с самим Вознесенским в рамках так называемого дела Госплана, о котором речь еще впереди. Так или иначе, но на новом участке работы Кузнецов не потеряется. В 1945 году он даже станет членом Генерального совета Исполкома и вице-председателем Всемирной федерации профсоюзов. Параллельно его «бросят» и на советскую работу – с 12 марта 1946-го и по 12 марта 1950 года он станет выполнять обязанности председателя Совета национальностей Верховного Совета СССР. Понятно, что для этого Кузнецов должен был быть избран в состав ВС СССР. Депутатом Совета национальностей он будет избираться на протяжении 2—11 созывов с 1946 по 1989 год. При этом он попадет и в партийную обойму. В 1946–1953 годах Кузнецов был также членом Оргбюро ЦК ВКП(б), а в 1952-м станет членом ЦК. Нет сомнений в том, что именно благодаря протекции Маленкова карьера Кузнецова после XIX съезда КПСС совершит еще один взлет: он станет членом Президиума ЦК и членом Постоянной комиссии по внешним делам при Президиуме. Смерть Сталина вновь резко изменит его судьбу. Старая сталинская гвардия пересмотрит решение Сталина о численном составе Президиума ЦК, ликвидирует Бюро Президиума, и на вершине партийного Олимпа останется узкая группа «старых» членов бывшего Политбюро. Целый ряд государственных деятелей «вылетит» из обоймы высшей парт-госноменклатуры. Среди них окажется и Кузнецов. Впрочем, произошедшие с ним изменения катастрофой назвать нельзя. В советских традициях его «сошлют» – чрезвычайным и полномочным послом. Однако «ссылка» будет действительно почетной. Его направят послом в Китайскую Народную Республику, сотрудничество с которой в послесталинскую эпоху начнет резко набирать обороты. В том же 1953-м Кузнецова назначат заместителем министра иностранных дел. Через два года, когда начнет клониться к закату звезда Маленкова, он, несмотря на эти, казалось бы, неблагоприятные обстоятельства, будет повышен в должности до первого заместителя министра. На этом посту он проработает вплоть до 1977 года, а затем «вернется» в лоно руководящих органов родной коммунистич