945 года, «за успешное выполнение заданий правительства по электроснабжению оборонной промышленности в трудных условиях военного времени»264.
Справка на директора Московского энергетического института В.А. Голубцову. 9 февраля 1943
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 100. Д. 122914. Л. 12]
Мы не знаем, давал ли Маленков прямые указания о трудоустройстве своей жены или, как это часто бывает, об этом позаботились «доброхоты» из подчиненных ему ведомств. Да, Валерия Алексеевна была для МЭИ совсем не чужим человеком. Она окончила институт в числе одного из первых его выпусков, работала там на кафедре кабельной техники, избиралась в партбюро института.
Докладная записка Г.М. Маленкова, Л.П. Берии, Л.М. Кагановича И.В. Сталину о ликвидации политотделов в МТС, совхозах, на железнодорожном, морском и речном транспорте.
22 мая 1943
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1369. Л. 87]
Но очевидно, что скромный ассистент без значительного опыта административной работы, три года не имевший профессиональных контактов с учреждением, в котором предстояло директорствовать, вряд ли мог рассчитывать на пост руководителя отраслевого института. А ведь МЭИ к моменту назначения Голубцовой на этот пост стал – постановлением Совнаркома – основной базой подготовки специалистов для энергетики всего государства. Потребности развития страны, с одной стороны, и наличие высокопоставленных ходатаев – с другой, обеспечили серьезный рывок в развитии института. Именно в МЭИ будет организовано обучение по новой специальности – радиолокации. Читатель, как мы надеемся, не забыл, что именно Маленков возглавил Комитет по радиолокации сразу после его создания. В феврале 1944 года ГКО – за подписью заместителя председателя В.М. Молотова – примет специальное постановление о передаче институту дома № 14 по Красноказарменной улице, откуда было предписано выселить курсы ПВО и другие структуры. Численность студентов в эти годы вырастет более чем вдвое, построят новые учебные и лабораторные корпуса, общежитие. В 1943 году будут открыты электромашиностроительный и радиотехнический факультеты, в 1944-м – гидроэнергетический. МЭИ выделят под Москвой земельный участок для подсобного хозяйства, что станет одной из характерных особенностей хозяйствования крупных промышленных предприятий в годы войны. Благодаря этому начинанию удастся снизить остроту проблемы питания в столовых института.
Со временем МЭИ получит дома отдыха под Москвой и в Крыму. С 1949 года здесь начнут готовить инженеров для атомной энергетики, в 1951 году откроется факультет электрификации промышленности и транспорта. В МЭИ будет создано и особое конструкторское бюро, которое займется разработкой сложных радиоэлектронных систем для ракетно-космической отрасли. Не приходится сомневаться, что рывок в своем развитии институт совершил не в последнюю очередь благодаря поддержке, которую обеспечивал этим начинаниям высокопоставленный супруг Валерии Алексеевны. Точно так же верно, что никакая материальная поддержка сама по себе не решает проблем развития, не обеспечивает целесообразного использования выделяемых ресурсов. Голубцова, судя по всему, действительно обладала набором необходимых человеческих качеств и задатками руководителя, сумев в полной мере распорядиться ими на посту директора. Вероятно, следует согласиться с выводом, который сделал спустя многие годы один из ее коллег: непосредственно с участием Голубцовой МЭИ превратился в крупнейший учебный и научный центр инженерных и научно-педагогических кадров.
На посту директора МЭИ Валерия Алексеевна проработает вплоть до января 1951 года. В самом начале года она, по воспоминаниям сына Андрея, перенесет жесточайший перитонит, после которого оставит этот пост265.
«Возложить на секретаря ЦК ВКП(б) т. Маленкова…»
6 августа 1943 года ЦК ВКП(б) принял, казалось бы, малозначительное постановление «Об организационном упорядочении работы горкомов, обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик». Между тем, принятым решением был ликвидирован институт отраслевых секретарей партийных органов, а само количество секретарских должностей сокращалось. Секретарям партийных органов (числом от трех до пяти в каждом комитете) теперь следовало возглавлять общие направления деятельности партийных комитетов. Вместо существовавших прежде многочисленных должностей секретарей, отвечавших за состояние дел в подведомственных отраслях промышленности, транспорта, сельского хозяйства учреждались должности их заместителей, которым вменялось в обязанность руководство создаваемыми отраслевыми отделами. Потерю в статусе значительному по количественному составу отряду «бойцов партии» было призвано смягчить решение о том, что зарплата новых замов сохранялась на уровне секретарской.
В литературе встречаются две прямо противоположные оценки значения этой «реформы». Одни полагают, что таким образом была восстановлена система партийного контроля за работой экономических объектов, сложившаяся в первой половине 1930-х годов266. Другие, напротив, интерпретируют это решение как реализацию курса на департизацию системы государственного управления с тем, чтобы свести к минимуму вмешательство партийных органов в решение хозяйственных вопросов267.
Причем Маленкову приписывается роль автора этой «перестройки», которая последовательно осуществлялась им посредством хитроумно выстроенной череды решений. Первым из таких решений, принятым в январе 1943-го, стала «реформа», в результате которой начальники политотделов на железных дорогах становились «заместителями начальников дорог по политической части»; в феврале должности заместителей начальников по политчасти устанавливались в пароходствах, управлениях технического флота и на эксплуатационных участках Волготанкера; 26 мая принимается постановление о политорганах Наркомрыбпрома, а 31 числа того же месяца двумя одновременными решениями ликвидируются политотделы в МТС и совхозах, на железнодорожном, морском и речном транспорте; в июле – в окружных военно-строительных управлениях Главвоенпромстроя при СНК СССР, их руководители становятся заместителями по политчасти хозяйственных руководителей.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о возложении на Г.М. Маленкова обязанности по контролю за работой Наркомата заготовок. 18 сентября 1944
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1420. Л. 136]
Маленков, конечно, готовил эти решения, как и тексты самих документов. Думать, однако, о том, что такого рода решения могли быть проведены без решающей воли Сталина – невозможно. Просто к этому времени остались далеко позади панические настроения начального периода войны, которые и вызвали этот «комиссарский» рецидив из эпохи войны гражданской, самым ярким проявлением которого стало возвращение института «комиссаров» в армии. В годы Гражданской войны комиссары были направлены надзирать за «спецами», не пользовавшимися доверием большевистских властей, а в случае необходимости имели право изменять или отменять принимавшиеся ими решения. После провальных первых месяцев Великой Отечественной пришли серьезные успехи на фронтах, были проведены успешная эвакуация и перезапуск военной экономики. «Нормализация» обстановки в целом ясно свидетельствовала, что советские управленцы не требуют повседневной опеки, контроля и вмешательства со стороны «комиссаров», вполне справляясь, в целом, со стоящими перед ними задачами. Огромный штат таких политработников, приставленных к гражданским и военным руководителям, стал пятым колесом в телеге, избыточным инструментом, затруднявшим исполнение функций управления. По этой причине этот институт и был встроен, но не упразднен совсем, во властную вертикаль. Был устранен параллелизм в управлении, представители политической ветви власти потеряли распорядительные функции, утратили возможность отменять решения исполнительных властей, «комиссарствовать» над которыми они были поставлены. Будучи встроены в вертикаль, «комиссары» никоим образом не утратили функции контроля за деятельностью «спецов», по-прежнему надзирая за их деятельностью, контролируя исполнение решений высших органов управления и донося на вершину вертикали о девиациях личного и социального поведения «поднадзорных», их просчетах, явных или мнимых. Комиссары должны были только «доносить» наверх о «непорядках», но решение по таким поводам могла принимать только верховная власть. Полномочия по принятию решений на местах, делегированные верховной властью комиссарам в критический момент в 1941 году, были возвращены верховной в л астью самой себе. Причем, конечно, не партии как таковой, а той правящей группе во главе со Сталиным, которая присвоила себе право выступать от имени партии.
Так или иначе, но в связи с этой реформой необходимо сказать еще об одном постановлении, принятом на Политбюро тогда же -6 августа. Оба они окажутся тесно связанными друг с другом и ознаменуют новый этап в жизни героя этой книги. Рассмотрев вопросы Секретариата ЦК, Политбюро решит: «Возложить на секретаря ЦК ВКП(б) т. Маленкова, в дополнение к выполняемой им работе, обязанность повседневно заниматься вопросами обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, проверять их работу, вызывать и заслушивать на Секретариате и Оргбюро ЦК ВКП(б) отчеты первых секретарей обкомов, крайкомов, ЦК коммунистических партий союзных республик, принимать в соответствии с результатами проверки необходимые решения и практические меры по исправлению обнаруженных недостатков и улучшению работы местных партийных организаций и проводить их через Секретариат и Оргбюро ЦК ВКП(б). Заседания Секретариата и Оргбюро вести т. Маленкову». Неформально более высокое, чем у других секретарей, положение Маленкова в партийной иерархии не просто закреплялось формальными средствами, это постановление сделало Маленкова вторым человеком в партии.
Особое положение Маленкова в системе властных отношений выпукло подчеркнет еще одно решение 1943 года. Погружение Маленкова во все новые сферы деятельности, приобретаемые компетенции и, вероятно, достигнутые результаты сформировали в глазах Сталина облик компетентного и эффективного управленца. Отсутствие политических амбиций и интереса к теории, а значит и к политической самостоятельности, готовность следовать политическому курсу, задаваемому сверху, личная преданность вождю дали Сталину основания приблизить в деловом отношении к себе Маленкова, продемонстрировав однажды беспрецедентный для него уровень доверия. В связи с подготовкой Тегеранской конференции и запланированным отъездом советской делегации во главе со Сталиным и Молотовым Политбюро 22 ноября 1943 года принимает специальное постановление. Этим решением поручалось «комиссии ЦК ВКП(б) и СНК Союза ССР в составе тт. Маленкова (созыв), Кагановича и Щербакова» руководство «партийными и государственными делами на время отъезда из Москвы тт. Сталина, Молотова, Ворошилова и Берии». Планировалось, что в состав этого своеобразного «временного правительства» войдут также Микоян, Андреев, Вознесенский по их возвращении из командировок, по выздоровлен