38. О том же самом будет рассказывать на допросах в ноябре 1938 года бывший начальник 1-го отдела ГУГБ НКВД И.Я. Дагин39. Помощник самого Маленкова Д.Н. Суханов в декабре 1957 года покажет, что «с 1934 по 1938 год Маленков был тесно связан дружбой с Ежовым. Ежов направлял работу Маленкова, а последний был ревностным исполнителем указаний Ежова»40. О том, что Маленков «был тесно связан с Ежовым», «подпал под влияние Ежова», будет говорить и другой сотрудник ОРПО того периода, М.А. Шамберг41.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о назначении Г.М. Маленкова заведующим Отделом руководящих партийных органов (ОРПО) ЦК ВКП(б). 4 февраля 1936
Подлинник. Машинописный текст. Подписи – автографы И.В. Сталина, В.М. Молотова, А.А. Андреева, А.И. Микояна, ГК. Орджоникидзе. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1093. Л. 47]
Пропуск № 1049, выданный Г.М. Маленкову как заведующему Отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б).
Не ранее 1936
[РГАСПИ. Ф. 83. Оп.1.Д. 42. Л. 80–81]
Своим «друзьям» Ежов устраивал и «экскурсии» в «подведомственные учреждения». Тот же охранник Ефимов рассказывал: «Раз в мое дежурство, примерно в первые дни назначения Ваковского замнаркома, поехали в Лефортово (как будто с квартиры Ежова, но неточно) Ежов Н.И., Ваковский (оба выпивши здорово), с ними т.т. Поскребышев и Маленков. Ежов им показывал арестованных, как ведут допрос, ходили по камерам тюрьмы по этажам, смотрели в глазки камер…»42
Ежов очень доверял Маленкову – и в деловом, и в личном плане. По утверждению помощника Сталина А.Н. Поскребышева, «Ежов высоко ценил работу Маленкова… и просил Сталина назначить его своим заместителем по ГПУ, но Сталин с этим не согласился»43. Хрущев утверждал, что, когда Сталин при нем спрашивал Ежова, кого тот хочет в заместители на посту наркома внутренних дел, Ежов отвечал: «Если нужно, то дайте мне Маленкова». Сталин отвечал: «Да… конечно, Маленков был бы хорош, но Маленкова мы дать не можем. Маленков сидит на кадрах в ЦК, и сейчас же возникнет новый вопрос, кого назначить туда? Не так-то легко подобрать человека, который заведовал бы кадрами, да еще в Центральном комитете…»44
А.Н. Поскребышев.
1930-е
[РГАКФД]
Дружба Поскребышева, Маленкова, Шкирятова с Ежовым прекратится в сентябре 1938 года, когда над последним начнут сгущаться тучи сталинского недовольства. Суханов отметит, что изменений во взаимоотношениях между Маленковым и Ежовым он не замечал, «пожалуй, до момента назначения Берии первым заместителем» наркома внутренних дел осенью 1938 года45.
Комендант дачи Ежова Сычев будет возмущаться: «Такие люди, как Маленков, Поскребышев, Шкирятов, Фриновский, дневали и ночевали у Ежовых и сразу в тяжелую минуту Ежова бросили». Расскажет Сычев и об отношении Ежова к Маленкову в последний период их отношений. «Когда я докладывал, что приехал Маленков, – покажет Сычев на допросе, – то Ежов ему ответил – это “дерьмо” приехал, пропустить»46.
Впрочем, это случится позднее, а пока новый заведующий с энтузиазмом примется за дело, опираясь на поддержку нового наркома внутренних дел и секретаря ЦК в одном лице.
«Проведена большая очистительная работа»
Времени на раскачку новый заведующий не получит – уже 23 апреля 1936 года он выступит с установочным докладом «Об организационной работе» на совещании секретарей райкомов и парткомов предприятий Москвы в Московском комитете ВКП(б). На самом деле, тем самым будет ускорена кампания по обмену партийных документов, за которой последует и чистка рядов. Фактически повторная проверка в ходе обмена документов будет носить совсем не формально-бюрократический характер. Перед секретарями и членами бюро райкомов будет поставлена задача «хорошо побеседовать с членом партии», «правильно поставить перед членом партии вопрос и добиться правильного ответа на этот вопрос»47. Одной из задач этой кампании Маленков назовет преодоление «элементов организационной распущенности в партийных организациях». Преодолеть «элементы расхлябанности и навести дисциплину», по Маленкову, означало «правильно поставить вопрос об отчетности и контроле за выполнением директив партии»48. Другую задачу Маленков сформулирует так: «…доделать то, что не доделали во время проверки [партдокументов. – А. С.], надо раскрыть чуждых людей…»49
Механизм взаимодействия ОРПО с органами госбезопасности, налаженный в период руководства Ежова, продолжит эффективно функционировать. Д.Н. Суханов, проработавший под руководством Маленкова на разных должностях в течение двадцати лет начиная с 1936 года, так опишет механизм работы ОРПО: «Маленков… используя обмен партийных документов, подбирал сведения о неточностях в анкетах коммунистов, разные анонимные заявления на членов коммунистической партии… передавал такие, с позволения сказать, “материалы” Ежову для учинения расправы над теми коммунистами, в анкетах которых были расхождения о времени рождения и другие подобные неточные сведения. Причем причины расхождения в анкетах Маленков не проверял, а давал указания Селезневу П.Е. и Власову Василию Андреевичу – работникам сектора единого партбилета – составлять списки коммунистов, в анкетах которых были те или иные изъяны, для последующей передачи этих списков в НКВД». Как правило, дополнит свой рассказ Суханов, «лица, указанные в этих списках, по указанию Ежова арестовывались»50.
Доклад Г.М. Маленкова об организационной работе на совещании секретарей РК ВКП(б) и парткомов предприятий Москвы в Московском обкоме ВКП(б). 23 апреля 1936 [РГАСПИ. Ф. 83. Оп.1.Д. 10. Л. 1]
Лицевая сторона партийного билета № 0000201 (образца 1936 г.) члена ВКП(б) Георгия Максимилиановича Маленкова. 2 июня 1936
[РГАНИ. Ф. 90. Оп.3. Д. 229. Л. 1]
Сам Маленков пройдет успешно через кампанию обмена партдокументов и 2 июня получит партийный билет нового образца за № 000020151.
11 августа 1936 года Маленков подпишет информацию «О ходе ознакомления обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, горкомов и райкомов партии с закрытым письмом ЦК ВКП(б) от 29 июля 1936 г.», адресованную Сталину. Фактически этот документ, как и предшествующие маленковские «информации», представляет собой аналитический обзор информационных сообщений, поступавших с мест. Вышестоящее партийное руководство таким образом получало информацию о ходе практических мероприятий по реализации установки Политбюро на выявление новых фактов «подрывной, двурушнической работы троцкистов и зиновьевцев», содержавшейся в закрытом письме ЦК «О террористической деятельности троцкистско-зиновьев-ского контрреволюционного блока». Этот обзор Маленков предварительно направит помощнику Сталина Поскребышеву. Из записки ясно, что в этом деле инициативу проявил Маленков. Он напомнит, что подготовил эту «информацию» по образцу того, как он «это делал в связи с письмом по поводу убийства тов. Кирова». И «очень» попросит Поскребышева, обращаясь к нему на «ты», высказать мнение: надо ли посылать (видимо, Сталину) «много информации, или можно ограничиться одной-двумя»52.
В ходе кампании по обмену партийных документов Маленков не раз будет готовить справки и аналитические обзоры. В сентябре 1936 года он, например, направит в адрес Л.М. Кагановича записку, в которой сообщит, что в результате обмена партдокументов появилась «возможность учесть, где работают в настоящее время члены партии, в прошлом разделявшие взгляды троцкистской оппозиции и проводившие фракционную работу». «Начали это дело, – сообщит Маленков, – с наиболее ответственных участков работы». Кагановичу он направит такой список по Наркомату обороны, военным академиям и частям Московского военного округа. В основу отметок об участии в троцкистской оппозиции были положены заявления самих членов партии, сделанные в ходе обмена партдокументов, подчеркнет Маленков, и «это отразилось смягчающим образом на формулировке об оппозиционной работе». Примечательно, что в ряде случаев «участие в троцкистской оппозиции было отмечено впервые, а некоторые члены партии получили выговоры за сокрытие оппозиционной работы»53. В ноябре того же 1936 года, вероятно, вдохновленный одобрением со стороны Кагановича, похожую записку он направит уже на имя Сталина. В ней он сообщит об анализе результатов обмена партийных документов: «Начали это дело с военных организаций. В связи с этим считаю необходимым обратить Ваше внимание на то, что в управлениях Наркомата Обороны, в том числе в Разведывательном, а также в военных академиях, находится довольно большое количество членов партии, примыкавших в прошлом к троцкистской оппозиции». В заключение Маленков представит количественную сводку «примыкавших» по разным структурам Наркомата обороны и приложит «персональный список»54. Роль маленковских информаций в развертывании чисток и террора в отношении командного состава РККА еще предстоит оценить.
Докладная записка Г.М. Маленкова И.В. Сталину об аресте и исключении из партии за контрреволюционную деятельность заведующих областными отделами партийной пропаганды.
17 декабря 1936 [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.171. Д. 252. Л. 98–99]
В процессе обмена партдокументов Маленков наладит работу по подготовке списков руководящих работников, исключенных из ВКП(б) во время и после обмена партийных документов. Значительное количество таких списков сохранилось в архивных коллекциях бывшего Центрального партийного архива (ныне РГАСПИ) в фонде 17, опись 71. В этой же коллекции хранится и большое число кратких биографических справок на таких работников.
Кампанию Маленков проведет оперативно и уже 8 октября подведет ее итоги на совещании редакторов центральных, республиканских и областных газет в Отделе печати ЦК: «Сейчас проверка и обмен партийных документов у нас в основном закончились… Проведена большая очистительная работа. Почистили свои ряды от враждебных элементов». В процессе обмена партдокументов были составлены учетные карточки на членов и ка