198 РГАНИ. Ф. 6. Оп. 19. Д. 20. Л. 16.
199 Там же. Л. 3–4.
200 Там же. Л. 12.
201 РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 15624. Л. 315–316.
202 Там же. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1519. Л. 63–64.
203 См.: Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. С. 343.
204 Там же. С. 344–346.
205 Там же. С. 347–348.
206 РГАНИ. Ф. 6. Оп. 19. Д. 6. Л. 10.
207 См. подробнее: Еврейский антифашистский комитет в СССР. С. 393.
208 См. подробнее: Реабилитация: Политические процессы… 1990. С. 95–96.
209 Чуев Ф. Указ. соч. С. 517.
210 Лубянка: Сталин и МГБ СССР, март 1946 – март 1953: Документы.
М., 2007. С. 94–95.
211 РГАНИ. Ф. 6. Оп. 19. Д. 6. Д. 64.
212 Там же. Д. 1. Л. 13.
213 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 119. Д. 65. Л. 46.
214 Там же. Оп. 3. Д. 1089. Л. 85.
215 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 546. Л. 1.
216 Там же. Л. 45.
217 Там же. Л. 41.
218 Там же. Л. 112.
219 Там же. Л. 113.
220 Там же. Л. 114.
221 См. подробнее: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 119. Д. 794. Л. 121–132.
222 См. подробнее: Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина: Новая версия. С. 240–282.
223 Государственный антисемитизм в СССР, 1938–1953: Документы. М., 2005. С. 463–465.
224 РГАНИ. Ф. 6. Оп. 19. Д. 6. Л. 9-10.
225 См.: Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина: Новая версия. С. 278.
226 Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. С. 396–397.
227 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 157. Л. 29–33.
228 См.: Костырченко Г.В. Указ. соч. С. 274–275.
229 РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 14. Л. 232.
230 См.: Романов Н.Н. Трудные дороги к Олимпу. М., 1987. С. 283.
231 РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 6. Л. 1–2.
232 Там же. Л. 67.
233 Там же. Л. 19.
234 Там же. Л. 100.
235 Там же. Л. 163.
236 Там же. Д. 8. Л. 19–21.
237 Там же. Л. 119.
238 Там же. Л. 120.
239 См. подробнее: Сталинское экономическое наследство: Планы и дискуссии, 1947–1953 гг.: Документы и материалы; Хлевнюк О., Горлицкий Й. Указ. соч. С. 194–196.
240 РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 7. Л. 85.
241 Там же. Л. 81.
242 РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 37. Л. 61.
243 Там же. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1608. Л. 105–106.
244 См.: Маленков Г. Отчетный доклад XIX съезду партии о работе Центрального комитета ВКП(б), 5 октября 1952 г. М., 1952. С. 31.
245 Там же. С. 75.
246 Там же. С. 43–46.
247 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 21. Л. 37.
248 Маленков Г. Отчетный доклад XIX съезду… С. 48, 55.
249 Там же. С. 65, 92.
250 Там же. С. 89.
251 Там же. С. 87–88.
252 РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 2. Л. 208.
253 См. подробнее: Хлевнюк О., Горлицкий Й. Указ. соч. С. 193, 203–204.
254 См.: Микоян А.И. Указ. соч. С. 573.
255 Там же. С. 575.
256 Там же. С. 576.
257 Там же. С. 578–580.
258 См.: Чуев Ф. Указ. соч. С. 471.
259 РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 7. Л. 71–73.
260 Там же. Л. 70.
261 Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. С. 97.
262 Там же. С. 99.
263 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 164. Д. 608. Л. 3–7.
264 Там же. Ф. 173. Оп. 164. Д. 625. Л. 28.
265 Там же. Д. 631. Л. 85, 94.
266 Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. С. 99—100.
267 См.: Хлевнюк О., Горлицкий И. Указ. соч. С. 204.
268 Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. С. 432–435.
269 Там же. С. 101; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 164. Д. 680. Л. 1-27.
270 РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 2. Л^. 210.
271 См.: Хлевнюк О., Горлицкий И. Указ. соч. С. 202.
272 Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. С. 90–97.
273 РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 7. Л. 75; Политбюро ЦК ВКП(б) и Совет министров СССР. С. 186–187.
274 См.: Хлевнюк О., Горлицкий Й. Указ. соч. С. 204–205.
275 Там же. С. 432–435.
276 См.: Хлевнюк О., Горлицкий Й. Указ. соч. С. 215.
277 См.: Баберовски Й. Красный террор: История сталинизма. М., 2007. С. 15.
278 См.: Черняев А.С. Совместный исход: Дневник двух эпох. 1972–1991 годы. М., 2008. С. 894.
Глава 4«Схватка бульдогов под ковром». март 1953 – июль 1957
«В связи с тяжелой болезнью товарища Сталина…»
Смерть Сталина подвела черту под целой эпохой в советской истории. Вслед за ней начнется «схватка бульдогов под ковром», как определил все происходившее на вершине советского Олимпа Уинстон Черчилль, имея в виду скрытую от глаз непосвященных борьбу за доминирование на верхних этажах властной пирамиды.
Обстоятельства смерти Сталина до сих пор вызывают многочисленные споры. Суммируя версии, можно сказать, что в обыденном сознании все более утверждается мысль едва ли не о заговоре высшего партийного руководства с целью устранения вождя. Версия намеренного его отравления ближайшими соратниками стала почти общеупотребительной. Однако оснований для этой версии, во всяком случае подтвержденных документально, в общем нет. Сталин умер спустя несколько дней после инсульта, последовавшего в ночь на 1 марта на так называемой Ближней даче в Кунцево. Картина физического состояния больного столь красноречива, а подробности, фиксируемые многочисленными записями наблюдавших развитие болезни врачей, а затем и результаты вскрытия настолько подробны, что не оставляют места для досужих домыслов.
Субботний день накануне 28 февраля Сталин провел в одиночестве, несмотря на то что это был день рождения его дочери Светланы. Вечером он неожиданно решит отправиться в Кремль. В кремлевском кинозале он посмотрит кинокартину с четверкой ближайших соратников и пригласит с собой на дачу Маленкова, Берию, Хрущева и Булганина. По воспоминаниям помощника начальника хозчасти дачи подполковника П.В. Лозгачева, «гости были на даче с 11 часов вечера 28 февраля и уехали в 3–4 часа ночи 1 марта»1.
2 марта на Ближнюю приедут члены Президиума ЦК. Перед этим, как свидетельствуют записи в дневниках дежурных секретарей Сталина, они соберутся в кремлевском кабинете Хозяина. Инициаторами собрания, судя по всему, станут именно Берия и Маленков. В 10 часов 40 минут в этот кабинет войдут 11 человек. Семь членов Бюро Президиума ЦК (Г.М. Маленков, Л.П. Берия, Л.М. Каганович, М.Г. Первухин, М.З. Сабуров, Н.С. Хрущев) и четыре члена Президиума (А.И. Микоян, В.М. Молотов, Н.М. Шверник и председатель Комиссии партийного контроля М.Ф. Шкирятов). Кроме них, в кабинете Сталина в этот момент находились начальник Лечебно-санитарного управления Кремля И.И. Куперин и врач-невропатолог Р.А. Ткачев. Через десять минут врачи выйдут, а еще через десять минут, в 11:00, кабинет покинут и остальные.
Почти в том же составе эти люди соберутся здесь во второй раз вечером того же дня в 20 часов 25 минут. На этот раз в кабинете вождя будет присутствовать Н.А. Булганин и отсутствовать Хрущев, не будет Ткачева, но приедет министр здравоохранения А.Ф. Третьяков. И вновь медики выйдут оттуда первыми, в 21:10, а члены партийного руководства – в 21:252. Никто из них не оставил воспоминаний о том, что происходило в это время в кабинете Сталина и о чем шел разговор. Важно отметить другое: здесь окажутся далеко не все из 25 членов Бюро Президиума ЦК, созданного Сталиным на пленуме, последовавшем вслед за XIX съездом. В кабинете вождя соберутся старые члены партийного руководства, решением которых высший внеуставной орган партийного руководства – Бюро Президиума – будет распущен, а сами они войдут в новый состав обновленного Президиума. В него не будут допущены молодые члены партийного руководства, рекрутированные в Бюро Сталиным. Вероятнее всего, именно во время этих двух встреч и состоялись неформальные договоренности о новой конструкции партийной вертикали.
Из журнала регистрации посетителей кабинета И.В. Сталина в Кремле. 2 марта 1953
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 418. Л. 93]
Поздним утром 2 марта, между двумя встречами в Кремле, члены Президиума приедут на Ближнюю дачу. Привезут туда и врачей, которые в 7 часов утра освидетельствуют больного и начнут определенные медицинские манипуляции, уже, очевидно, бесполезные. Сохранились и само заключение (не одно, а целый ряд их, подписанных разными составами консилиумов), и многочисленные подробные записи результатов последующих наблюдений. Диагноз был поставлен быстро: кровоизлияние в левом полушарии мозга в результате гипертонической болезни и атеросклероза, впоследствии подтвержденный результатами вскрытия тела.
Целый ряд высших советских руководителей, очевидцев происходившего, позднее описали происходившие события. Многим бросилось в глаза поведение Маленкова и Берии, отличавшееся от того, как вели себя другие присутствовавшие лица.
Молотов на январском 1955 года пленуме ЦК так опишет происходившее: «Мы, члены ЦК, стоим у постели безнадежно больного человека. <…> Всем нам надо было думать о дальнейшем, надо было со всей серьезностью поговорить, но никто не берется за это, так как двое – товарищ Маленков и Берия, изображая из себя наиболее близких И.В. Сталину людей, уже что-то “готовят”. <…> Они вдвоем в течение последних двух-трех дней, пока продолжалась агония больного человека, время от времени удалялись на второй этаж, не желая ни с кем иметь дело и подготовляя решение организационных и политических вопросов, связанных со смертью Сталина.