В Мавзолей проходят члены Президиума ЦК КПСС, кандидаты в члены Президиума и секретари ЦК, главы делегаций коммунистических и рабочих партий, правительственных делегаций, ближайшие родственники Сталина. В зал вносят многочисленные венки. У гроба устанавливается почетный караул. После захоронения начинаются прохождение войскового эскорта и пролет авиации.
Общее руководство организацией траурной процессии на Красной площади возлагалось на командующего Московским военным округом П.А. Артемьева и заместителя министра внутренних дел И.А. Серова. С этой «спецоперацией» оба справились успешно – в отличие от той, что накануне завершилась катастрофой, многократно описанной историками, публицистами и поэтами.
Похороны И.В. Сталина. 10 марта 1953
[Правда. 1953. 10 марта]
Выступление Г.М. Маленкова с речью в связи со смертью И.В. Сталина. 9 марта 1953 [РГАСПИ]
Артемьева, выходца из органов НКВД, снимут с должности в день ареста Берии, до которого еще четыре с лишним месяца. Особой его близости с очередным врагом советского народа обнаружено, вероятно, не будет, и Артемьев «всего лишь» будет отправлен в Уральский военный округ на должность заместителя командующего войсками округа. Серов, несмотря на свою формальную – по должности – близость к Берии, сохранит свой пост после его ареста и, более того, в 1954 году станет первым председателем Комитета государственной безопасности при Совете министров СССР после реорганизации силового блока. В 1955 году он даже получит звание генерала армии. Судьба Серова, счастливо избежавшего смертной участи руководителей органов госбезопасности той эпохи, объясняется его близкими отношениями с Хрущевым, который до последней возможности будет прикрывать его участие в сталинских репрессиях. Их знакомство и становление дружеских отношений относятся к 1939–1941 годам, когда Серов служил наркомом внутренних дел Украинской ССР, руководил которой в то время Хрущев. Лишь в 1963 году карьера Серова совершит резкий поворот и пойдет вспять. Он будет понижен в звании до генерал-майора, лишен звания Героя Советского Союза.
Но все это будет потом. А тогда, в первые дни марта 1953-го, они станут участниками разработки планов траурных мероприятий. Детально проработанный план организации церемонии народного прощания со своим вождем, согласованный с руководством Президиума ЦК, привел к результатам, прямо противоположным запланированным. Уже в первые часы организаторы столкнулись с массовым наплывом москвичей и гостей города, желавших попрощаться с вождем, людские потоки росли с каждым часом. При отправлении любого культа, в том числе и псевдорелигиозного (каковым во многом и являлся так называемый культ личности Сталина), поведение экзальтированной толпы нередко сопровождается девиациями и эксцессами личного и социального поведения. Выставленных заслонов по маршрутам следования масс людей оказалось достаточно, они нигде не были прорваны или сметены толпой, а значит, все в целом прошло по плану. Однако в результате возникшей давки сотни людей погибли. Сохранившиеся воспоминания рисуют апокалиптическую картину, когда оступившихся мгновенно затаптывали напиравшие сзади, а люди, прижатые к грузовикам оцепления, задыхались от невозможности вдохнуть.
Вся эта трагическая история тогда же стала известной партийному руководству. Им сочли возможным доложить в том числе и о коллективном письме очевидцев давки. Информация была принята к сведению, но не более того. Мы не обнаруживаем следов какого бы то ни было обсуждения или разбирательства случившегося. Организаторов, действительно, трудно упрекнуть в головотяпстве. Они, в принципе, руководствовались здравой идеей: на дальних подступах к Колонному залу Дома Союзов упорядочить движение масс людей, исключить их беспорядочное движение с разных сторон к Колонному залу, что неизбежно создало бы давку непосредственно у входа в Дом союзов. Конечно, опыт взаимодействия с массами людей у силовых структур к этому моменту был накоплен весьма своеобразный. Это опыт конвоирования, этапирования, депортаций, заградотрядов, когда конвоируемый – заведомый враг. Подобное позиционирование субъектов взаимоотношений предопределяло способы и качество коммуникации между ними. Обложенный красными флажками народ, не мог быть и не был для силовых структур равноправным партнером, которого следует информировать, взаимодействовать с ним и тем более беспокоиться о его безопасности. Целями силовых структур было обеспечение безопасности не людей, а только структур государственного управления. Задача состояла в обеспечении порядка на ближайших подступах к Дому союзов. Органы действовали соответственно и решили свою задачу в целом эффективно. Человеческую реку на дальних подступах загнали в узкое русло рукотворных берегов из тяжелых грузовиков, и ценой сотен жизней она превратилась в узкий благообразный ручеек перед Домом союзов, где проходило прощание.
Кстати говоря, многочисленные похороны советских генсеков 1980-х годов показательны в том смысле, что советские силовики, конечно, извлекли уроки из похорон Сталина. Никакого не санкционированного сверху волеизъявления более не допускалось. Справедливости ради скажем, что такого рода попытки неформального изъявления скорби нам не известны. Харизматичности Сталина никто из последующих советских вождей не достиг и близко. Так или иначе, но потоки трудящихся будут заранее организовывать по месту работы по спискам, а их участников, руководителей групп и колонн станут инструктировать о поведении, маршрутах, порядке движения и пр. Участники прощальных церемоний позднесоветского времени уже не будут выказывать ни энтузиазма, ни экзальтации, ни даже особого почтения по отношению к ушедшим вождям, которые в большинстве своем при жизни станут объектами насмешек, героями анекдотов или, в лучшем случае, настороженного безразличия. Устав от бесконечных социальных экспериментов и сопровождавшей их риторики, участвуя в подобных церемониях в «добровольно-принудительном порядке» (была такая ироничная формула участия в общественных делах) или за «отгулы» (т. е. за дополнительный выходной день), люди «отбывали номер», выполняя отведенную им в массовке роль статистов.
«Прекратить политику культа личности»
На следующий день после похорон выйдет траурный номер газеты «Правда». В нем, разумеется, ни слова не будет сказано о трагических происшествиях предшествующего дня. Зато будет опубликован фотоснимок, запечатлевший Сталина, Маленкова и Мао Цзэдуна.
Коллаж фотографий И.В. Сталина, Мао Цзэдуна и Г.М. Маленкова в номере газеты «Правда», посвященном смерти И.В. Сталина [Правда. 1953. 10 марта]
В тот же день 10 марта Маленков соберет экстренное совещание «для замечания и предупреждения по линии газет». Так зафиксирует начало его выступления на этом совещании секретарь ЦК П.Н. Поспелов. Начнется перечень замечаний с указания на неправильное расположение речей. Первая, т. е. самого Маленкова, – на всю полосу, остальные – на половину полосы. «Надо было, – скажет Маленков, – печатать одинаково». Наибольшее неудовольствие нового начальства вызовет именно упомянутый «снимок на третьей полосе». Маленков заявит, что это – произвольный монтаж и такая публикация «без ведома ЦК выглядит как провокация». На этом Маленков не остановится. Неожиданно для собравшихся он совершит короткий экскурс в недавнее прошлое, причем с критических позиций. П.Н. Поспелов далее записал: «Тов. Маленков подчеркнул, что у нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности». Сейчас, скажет он, надо сразу поправить тенденции, обнаружившиеся в этом направлении, «неправильно цитировать одного, потому что это, во-первых, незаслуженно, а во-вторых, неправильно с точки зрения культа личности», пока еще в общем виде. «Считаем обязательным, – подчеркнет в своих записях Поспелов, видимо, фиксируя сделанный Маленковым акцент, – прекратить политику культа личности». Таким образом, было зафиксировано первое выступление нового советского лидера с критикой культа личности, пока еще в общем виде14.
Выступление Г.М. Маленкова на заседании Президиума ЦК КПСС о номере газеты «Правда», посвященном похоронам И.В. Сталина, и о прекращении политики культа личности. Запись выступления сделана заместителем главного редактора газеты «Правда» П.Н. Поспеловым. 10 марта 1953
Подлинник. Автограф П.Н. Поспелова. [РГАСПИ. Ф. 629. Оп.1. Д. 54. Л. 68–69]
П.Н. Поспелов
[Огонек. 1958]
Преодолевать «ненормальности» и «тенденции» будет непросто в силу специфики их понимания разными участниками процесса. 16 марта «Правда» опубликует отчет о заседании Верховного Совета Союза ССР, прошедшем накануне. Формально высший орган государственного управления оформит «рекомендованные» ему свыше партийные решения. На первой полосе будут напечатаны речи товарища М.А. Яснова, товарища Н.С. Хрущева, товарища Л.П. Берии. Редакция сочтет излишним указать на должности указанных товарищей. А вот четвертая речь будет опубликована с указанием должности выступавшего. Начало речи «Председателя Совета Министров Союза ССР товарища Г.М. Маленкова», размещенной в так называемом подвале, займет половину первой полосы и продолжится на следующей.
Проект выступления Г.М. Маленкова о культе личности. Апрель 1953
Подлинник. Машинописный текст. Правка – автограф Г.М. Маленкова. [РГАСПИ. Ф. 83. Оп. 1. Д. 3. Л. 29]
А.И. Микоян, Л.М. Каганович, В.М. Молотов, Г.М. Маленков, Л.П. Берия и другие члены правительства направляются на Красную площадь во время празднования 1 Мая. 1 мая 1953 [РГАКФД]
Свои подходы к критике культа личности Сталина Маленков будет готов озвучить в более широкой аудитории практически сразу. В его архиве сохранились наброски для публичного выступления, датируемые апрелем 1953 года. Они отражают процесс поиска Маленковым речевых формул для характеристики этого явления. В своей критике культа он даже попытается опереться на самого Сталина, указав, что тот «решительно осуждал такой культ личности и квалифицировал его как эсеровщину»