С лодки ответили, что мертвяков всенепременно найдут.
— Что ж, с этим управились, — одернул мантию мэтр Раваль. — Но капитана я бы все же прирезал. Не люблю я отравителей. Мы и так все недурно запутали, можно и красавчика, как ты выражаешься, списать на «утруску и дорожные расходы».
— Списать можно, вот только маржа с того невелика, — заметила Тифф. — Доберемся до Дюоссы с мертвеньким или сгинувшим капитаном — без большой радости нас герцог встретит, а немилость сюзерена сулит заведомые убытки торговле. К чему нам лишние риски? Да и еще одна сложность непременно возникнет — с леди Нооби. Пусть уж наш благородный капитан еще немножко поживет. Может, с ним какой-нибудь несчастный случай в Дюоссе приключится? Нужно в хорошее верить.
— До чего же циничные девицы в наше время пошли, — сокрушенно вздохнул мэтр Раваль. — Был бы я вдвое помоложе, женился бы на такой откровенной особе даже не глядя.
Тиффани хмыкнула:
— Польщена. Теперь бы капитану наш расклад втолковать.
— Это уж вы сама, леди Нээт. Я лучше нашими клураканами полюбуюсь — славно ведь работают.
Дарки в фартуках и сапогах вели неуклонную оздоровительную работу. Тифф в сторону палубы боялась и глянуть — уж лучше мертвецов таскать, чем такой ужас.
Проскочив к пассажирским каютам, девушка наткнулась на Блошшу — рабыня показала, что непременно нужно зайти в каюту к раненой.
— Требует, значит? — без особого восторга пробурчала Тифф. — А ведь пока спала, так спокойно было.
В каюте с завешенным выбитым окном было темно, но тяжко раненная девица против ожиданий не стонала умирающе под одеялом, а сидела на подушке и скептически разглядывала окровавленное платье.
— Брось тряпку, — посоветовала Тифф. — Там полдюжины платьев оставлено добрыми девушками, ярковаты, зато без прорех.
— Я шлюховатые не надену, — сумрачно молвила Аллиотейя. — И по росту они мне будут маловаты.
— Ты мои платья не оскорбляй. Они честно в карты выиграны, — напомнила Тифф. — Подберем что-нибудь попроще, сверху плащ, вполне прилично будет смотреться. Но ты же не за этим звала?
— Нет, — леди Нооби проявила невиданную прямоту. — Я не стану против него свидетельствовать!
— «Он», надо думать, наш драгоценный капитан? А почему не будешь свидетельствовать? — полюбопытствовала Тиффани, по правде говоря, не особо удивленная.
— Потому! — исчерпывающе ответила упертая Аллиотейя.
— Понятно. Полагаю, лорду Лино ничего не угрожает. Насколько я знаю, никто не собирается выдвигать ему обвинений.
Леди Нооби задумчиво побаюкала свою забинтованную руку и призналась:
— Не понимаю. Мне казалось, вы все его ненавидите.
— О, это слишком сильное слово. Хотя вчера он меня чуть не убил.
— Это было случайно! Он был не в себе! — мгновенно запротестовала Аллиотейя.
— Несомненно. Послушай, компаньонка, меня не очень волнует, что станется с твоим Себастио. Но ради интереса: ты ведь его уже не любишь?
— Конечно, нет! Но он мне дорог, — весьма последовательно объяснила леди Нооби.
Тиффани смотрела на благородную спутницу. Растрепанная, бледная после ранения, но заметно похорошевшая. Путешествие ее весьма преобразило, особенно последняя ночь. В сущности, не такая уж патентованная идиотка. Но одни боги знают, сколько еще напыщенных глупостей варится в этой черноволосой голове.
— Хорошо, ни я, ни мэтр Раваль, не предъявим обвинений.
— Благодарю!
— Не за что. Полагаю, и наши пивовары не стану распускать языки. О молчании шуршуллы и рабыни уж сама как-нибудь позаботься.
— Ы-а! Ы-ы-ы! — откликнулась из-за двери подслушивающая служанка.
— Да, Шилка же пропала! — Аллиотейя принялась сползать с кровати. — Нужно искать!
— Сиди, свалишься. Ты же раненая.
— Я вполне способна стоять на ногах. Но ножевой шрам мне чудовищно изуродовал руку, — в голосе юной леди Нооби определенно мелькнуло мученическое упоение.
— Ничего, шрамы украсят сагу.
— Откуда ты знаешь про сагу? — испугалась Ал.
— Ты в забытье шептала вдохновенные строки, — Тифф помогла потрясенной подруге накинуть плащ. Ну не дитя ли? Любую шутку за чистую монету принимает.
Шуршуллу вычислили по упоенному скрипу зубов в нижнем коридоре. Шилка грызла какой-то плотничий инструмент.
— Фу, грязное, захватанное! — Тифф подхватила грызуна за шкирку. — Хорошо, хоть не на мачту нацелилась.
— Наверное, это был рубанок, — проявила внезапные познания Аллиотейя.
Шуршулла отчаянно барахталась, надеясь вернуться к остаткам вожделенного инструмента.
— Ладно, возьмем с собой, в клетке доешь, — вздохнула Тифф. — Какой ты разорительный зверь, просто уму непостижимо.
Следовало заняться первоочередными делами. Тиффани отправилась в капитанскую каюту.
Убийца и отравитель лежал в развороченной постели. Лоб его стягивала кривоватая повязка, на нее ниспадали густые пряди медных волос. Тиффани с некоторой досадой признала, что ничто негодяя не берет — по-прежнему очень хорош собою. Даже проступающая сквозь загар бледность придавала лишь большую аристократичность безупречной физиономии.
— Сэр, вы в сознании? — осторожно позвала Тифф. — Воды, подушку, ведро?
Распахнулись пронзительно синие глаза, их обладатель взглянул на девушку, вздрогнул… Во взгляде появилось выражение, весьма озадачившее Тифф. Кстати, с левой стороны лик красавца оказался порядком подпорченным — рана заклеена какой-то целебной паклей, но щеку изрядно раздуло.
— Эй, капитан, вы меня видите? — поинтересовалась девушка, решив не приближаться к постели.
— О, да! — прошептал Лино. — Я вас вижу, леди. Но кто вы? И что со мной?
— Вы больны, но, видимо, не смертельно, — Тиффани лихорадочно соображала, как уместнее отвечать. — Лежите, набирайтесь сил. Пока вам не о чем беспокоиться.
— Но что с кораблем⁈
— Ничего страшного, мы на мели, но с приливом снимемся.
— Мель⁈ Будь я проклят! Простите, леди, но каким образом…
— Пока не ясно. Видимо, вечером мы попали в полосу магического тумана. Сам корабль практически не пострадал, но боюсь, команде посчастливилось куда меньше… Ядовитые пары вызвали жуткие галлюцинации, видения и удушье. Не всем морякам и пассажирам было суждено пережить этот кошмар…
— О боги! Я почти ничего не помню… — капитан, застонал, пытаясь сесть.
— Лежите! — зашипела Тифф. — Вы потеряли много сил, и сейчас некому с вами нянчиться. Что касается потери памяти… На сегодняшнее утро это весьма удачное и всех устраивающее недомогание. На нем и остановимся. Но! Если ты, паршивец, вознамеришься мне вредить и вообще приблизишься ближе пяти шагов…
— Не испытываю такого желания, госпожа Нээт, — мрачно сказал больной.
— Какая еще Нээт? Несчастная конторщица, видимо, погибла. Ночью на борту началась паника, часть команды и пассажиров покинула корабль. Боюсь, многие из них не добрались до берега, в их числе и бедняжка Тиффани. А меня зовут леди Кристли.
— Вот даже как? — не скрыл удивления изнеможенный капитан.
— Именно так! Прошу учесть, что теперешняя леди Кристли весьма приятная, но сдержанная, отнюдь не легкомысленная леди. Не нужно лезть в ее дела, распускать о ней неприличные слухи, тогда все будет нормально. Это понятно?
— Мой слух не пострадал, — мрачно заверил Себастио. — Стоит ли напоминать, что и в мои дела вмешиваться излишне?
— Да кому ты нужен, красавчик? Пожалели твой глаз, вот и радуйся.
Капитан поморщился:
— Могу я вас просить, дорогая леди Кристли, передать кому-то из слуг, чтобы мне принесли свежего отвара и холодной воды для компрессов?
— Обойдешься. Вон ведро, блюй, да погромче. Матросы приходят в себя, и их лишние подозрения тебе совершенно ни к чему.
Тиффани вышла на свежий воздух. Ну не наглый ли козел⁈ Этак в глаза: «я ничего не помню». Примитивно, но может подействовать. До Дюоссы сюрпризов от наглеца можно не ждать, дальше… Дальше будет видно…
На капитанском мостике стоял незнакомый мужчина в матросском колпаке и вполне приличной куртке.
— Тьфу, черт, я вас не узнала, — разозлилась Тифф.
— В мантии гораздо удобнее, — доверительно сообщил мэтр Раваль, двигая плечами. — Но я иду на большие жертвы ради спасения корабля. Надеюсь, выторговывая вознаграждение, ты не забудешь старичка.
— Ага, сейчас помечу в записной книжке, — девушка поднялась наверх. — Куртка-то чья?
— Плотника. Бедняга уже не станет возражать.
— Да, некоторым не везет: не успеешь помереть, как куртку присваивают, и этот… рубанок сгрызают. Послушайте, уважаемый мэтр, а как насчет бороды? Может, не стоит комкать ее за пазухой, проще обрезать? Еще этак лет двадцать разом скинешь.
— Обдумываешь то мое предложение? — усмехнулся преобразившийся мэтр. — Нет уж, такую чересчур умную и юную жену мне не прокормить. А отращивание бороды и волосьев мне обошлось в двадцать пять полновесных «корон».
— Я так и поняла — слишком белая и длинная бороденка, чтоб быть не магической природы, — сказала Тиффани, облокачиваясь о фальшборт. — Но какого демона ты так напиваешься? Опять ведь пахнет. Уже глотнул?
— Ты не в меру проницательна и нюхлива. Глотнул. Но это отдельная печальная история, — признался мэтр. — Раз мы тут слегка породнились, могу и рассказать. Язык за зубами нам придется держать по более серьезному поводу. А что, кстати, капитан?
— Ему отшибло мозг и он напрочь потерял память, — вздохнула Тиффани. — Нужно другим пассажирам об этом несчастье рассказать.
Она рассказала за завтраком, когда новая команда «Повелителя» собралась за трапезой на капитанском мостике — корабль требовал постоянного присмотра.
— Капитан помнит, что было до всех этих злосчастных событий, да и то смутно, — закончила Тифф. — Но память еще может вернуться.
— Может, и правда? — предположил доверчивый Лагр-Фо. — Крепко стукнуло, вот он и…
Остальные хмыкнули, Аллиотейя промокнула слезы, но смолчала.
— Вы кушайте, работы полно, — напомнил деловитый Портер-Фо. — А про капитана мы поняли. Молчим, леди Кристли, не сомневайтесь. Мы дарки вообще туповаты, это кто