— Он не боевой. В большой битве доспехов из него не пробить, это вы и сами это видите. Но в тревожное время такое оружие сразу оказывается под рукой и спуску неприятелю не даст. В событиях на борту «Повелителя приливов» этот арбалет сыграл не последнюю роль, — скромно намекнула Ал и погладила инкрустированное ложе.
— О! — сказал Энетт.
Возможно, не стоило при детях упоминать мутную историю с клипером, но должный эффект слова гостьи произвели — на арбалет уставились с удвоенным восторгом.
— Если хотите, можете осторожно взять и рассмотреть, — небрежно разрешила Ал.
Потянулись к арбалету все трое — даже молчаливая малышка Иветт, на которую гостья косилась со сложными чувствами.
— Сначала Энетт подержит, для мальчиков оружие важнее всего, — вздохнула Ал и вновь взглянула на младшую девочку. — Пожалуй, вы можете по разочку выстрелить, если обещаете соблюдать осторожность. Но сначала… Нет, я должна это сделать!
Выхватывая из рукава запасное оружие Ал шагнула к маленькой девочке. Глаза Иветт округлились, она попыталась шарахнуться прочь, но гостья уже крепко держала ее за шиворот и утирала нос несчастной жертве своим платком. Ребенок жалобно замычал, но пытка уже окончилась.
— Вы, младшие Волпи, можете думать обо мне что угодно, но, раздери вас якорем, с мокрым носом при мне ходить никто не будет! Это не только неприлично, но и оскорбительно для всех окружающих. Биатрис, это твоя младшая сестра или чья-то совершенно чужая? Энетт, ты видишь, что у твоей сестры непорядок с вооружением? Вот у тебя на поясе меч, пусть и деревянный. Много ли от него будет толку, если он ржавый? Или скользкий?
— Это будет плохой меч, — ошарашено признал мальчик. — Леди Аллиотейя, а вы зачем так кричите?
— Разве? — Ал несколько смутилась. — Это случайно. Просто, когда мои сестры были маленькими, я вытирала им носы. Таков был порядок и дисциплина. Кто, если не старшие, помогут младшим стать приличными людьми? Кстати, нос нужен не только для красоты, но и для дела. Например, определять недостатки в приготовлении блюд на кухне. Или вынюхивать врагов в боевом походе. Даже не знаю, что важнее.
— Враги важнее. Они могут кухню захватить, — решил дальновидный Эннет…
Стрелял он, кстати, неплохо. Биатрис слишком горячилась, Иветт зажмуривалась перед щелчком тетивы, но в целом, младшие члены семейства Волпи не выглядели совсем уж недотепами.
Потом Ал пришлось снять повязку и показать боевую рану — порез уже поджил и казался росчерком жутковатого пера. Дети принялись рассуждать что для воина достойнее: шрам на руке или щеке?
…— Леди Нооби, я настоятельно требую от вас этого больше не делать. Дети слишком малы и к подобным забавам не привыкли… — железным голосом объявила госпожа Оббок.
— Насколько я понимаю, речь об упражнениях на меткость? — Аллиотейя постаралась позаимствовать торгово-доброжелательный тон, практикуемый конторщицей — судя по многочисленным наблюдениям, он помогал держать на расстоянии самого агрессивного собеседника…
Уже «настучали», как выражается Тифф. Тетка примчалась сразу после обеда, явно кто-то из прислуги дал ей знать о новом увлечении детей.
— Это же опасное оружие! — не замедлила поднапереть госпожа Оббок Волпи.
— О, это не солдатский арбалет, — авторитетно заверила Ал. — Мне эту забаву подарил отец, когда я была младше Биатрис…
— Вы особа благородная, но чрезвычайно легкомысленная, — процедила тетка Волпи.
— А у вас корсаж ужасный. Такие лет десять уже не носят, — не замедлила нанести ответный удар гостья.
Оббок Волпи покраснела и открыла рот, но тут в каминную залу вошла старшая служанка Тира:
— Не угодно ли продолжить беседу за чашечкой окадэ-ли?
Ругаться при прислуге — дурной тон, это даже захолустные тетки знают.
Но дело оказалось не только в этом.
— Возьмите-ка чашку и себе, дорогая, — процедила тетка. — Обсудим это неприятное недоразумение…
Ал села за стол, понимая, что сейчас ее будут уничтожать, размазывать, перемалывать, и помощи ждать неоткуда. Что ж, хуже уже вряд ли будет. Стоит атаковать первой.
— Если обычаи дома настоятельно не рекомендуют давать детям сложные взрослые вещи, я не буду этого делать. Но все же осмелюсь заметить, что беготня без присмотра у обрыва много опаснее стрельбы из легкого арбалета под присмотром взрослого.
Обе бабы позволили себе пренеприятнейший намек на улыбку. Видимо, это относилось к эпитету «взрослый». Считают гостью юной дурой, ну-ну…
— Дети никогда не подходят к кромке обрыва, это уж точно, — отрезала тетка. — Племянники у меня не лучшего воспитания, упрямцы еще те. Но слово отца и деда для них закон.
Старшая служанка кивнула:
— Запретов не так много, но они выполняются. Из дома за детьми все время присматривают, и я в том числе. Господин Волпи счел уместным не ограничивать детей напрямую. Они должны проявлять самостоятельность.
— Что ж, ему виднее, — признала Ал. — Но вряд ли из дома, и с рудников, или где там еще пребывает их уважаемый отец, заметно, что Энетт не совсем здорова.
Старшие женщины переглянулись:
— О чем речь? — осторожно уточнила Тира.
— У девочки проблема с носом. Случаются этакие внутренние болячки, когда сморкаться больно. Увы, не знаю, как они правильно именуются на лекарском языке. Но определенно в таких случаях помогает младенческая мазь или крем-живун.
— Сейчас же посмотрю на девочку, — поднялась тетка Оббок.
— И я, — подскочила Тира.
Оставшись в одиночестве Ал без всякого удовольствия пригубила остывший напиток. Вот что там смотреть? Обычная мелкая болячка, хотя и неприятная.
Вернулись тетки довольно быстро.
— Сейчас же пошлю кучера, — заверила тетка Оббок. — У меня дома есть эта младенческая мазь. И как мы не заметили?
— Глупышка могла бы и сказать. Стеснительность ее погубит, — вздыхала старшая служанка.
— Перерастет, — пробормотала Аллиотейя. — Просто она немного задумчивая.
На гостью уставились с подозрением.
— Я ни на что не намекаю, просто мне так показалось, — пояснила Ал.
— В любом случае, леди Нооби, мы вам крайне благодарны. У вас зоркий глаз и видимо определенный лекарский опыт, — через силу признала тетка Оббок.
Подмывало принять глубокомысленный вид и приврать что-то покрасивее. Но стоит ли лгать в мелочах, когда тщательно скрываешь немыслимую душевную тайну?
— Увы, госпожа Волпи, особого лекарского опыта я не имею, — неожиданно для себя признала Аллиотейя. — Просто у меня в детстве случилась подобная неприятность с носом. Запомнилось.
— Любой опыт — истинный дар богов, — признала тетка Оббок. — А не выпить ли нам, наконец, окадэ-ли?
Тира отправилась за новой порцией напитка, а Ал, поколебавшись, объяснила свою мысль насчет «ужасного корсажа». Обсудили варианты обновлений туалетов, тетка пояснила, что об актуальных модах в Дюоссе имеют крайне смутное представление — в Глор и иные центры цивилизации отправляются в основном мужчины-моряки и толку от их рассказов немного. Ал рассказала о недавно появившемся в столице журнале мод «Современный прищур». Согласились, что как минимум раз в сезон жизненно необходимо доставлять столь актуальную прессу в Дюоссу. Вернувшаяся с подносом Тира приняла участие в обсуждении ужасающих отсталостей в моде, из чего Ал заключила, что жалование у старшей служанки недурное. Что ж, возможно, это и справедливо — в доме Волпи порядок. Грубоватый и примитивный, но, несомненно, порядок.
Поговорив о скором приходе зимы и самом практичном выборе меха для воротников, вернулись к темам воспитания. Ал тактично осведомилась, отчего детям не приглашают настоящих учителей? Возможно, близнецы еще малы, но Биатрис самое время браться за науки. Тетка со служанкой как-то странно переглянулись, и объяснили, что в Дюоссе не так много знающих учителей, которых допустимо приглашать в приличные дома. Аллиотейя, в последнее время поднабравшаяся проницательности, сочла ответ излишне уклончивым. Что ж, у всех свои секреты. В конце концов, какое дело гостье до местных проблем? До прибытия корабля нужно как-то скоротать время, вот и все. Хотя это еще месяц, а то и все полтора. Нужно чем-то заняться. Кстати…
— Арбалет я уберу подальше, дети его не увидят. Но нельзя ли мне самой получить острые, желательно большие, ножницы?
Дамы смотрели настороженно, пришлось объяснять пообстоятельнее:
— Кто-то пытался разбить сад у обрыва. Деревья страшно запущены, я могла бы слегка за ними поухаживать. Понимаю, что вы не слишком мне доверяете, но, уверяю, мне приходилось заниматься обрезкой ветвей. Хотя до профессионального садовника мне далеко, не скрою.
— Ножницы в подвале найдутся, — заверила Тира. — Я вас провожу, подберете нужное.
— Если дети придут посмотреть за садовыми работами, обращайтесь с ними строго, но не гоните, — попросила тетка Оббок. — Главное, не баловать! Они и так страшно избалованы.
Ал с удивлением осознала, что ее считают способной кого-то там избаловать. Ее, утерявшую вкус к жизни, скрытную, недобрую, уничтоженную недоброй судьбой, нищую изгнанницу?
Она лежала на диване и тихо перебирала струны китары, когда явилась запропавшая конторщица.
— Говорят, тебя поймали дети, отлупили и отобрали арбалет? — бухаясь в кресло, спросила Тифф.
Леди Нооби фыркнула:
— Все наоборот. Сначала дети поймались на арбалет, а потом у меня практически отобрали оружие. И вообще день выдался довольно оживленным. Тут, знаешь ли, бывает интересно. Особенно в подвале. Мы искали ножницы, а ведь там, истинная жуть: дюжина пыточных камер, десятки тайных переходов и лабиринтов. Я боялась что мы заблудимся.
— Зачем семейству Волпи дюжина пыточных камер? — слегка удивилась конторщица. — Два-три, я еще понимаю, но дюжина…
Ал объяснила, что темные комнаты с жаровнями, котлами, ступками, крючьями и иным острым инструментом, не могут быть ничем иным кроме как пыточными застенками.