так трястись? Хотя живые люди это одно, а мороки — другое. Кто их настроения поймет?
Конторщица пробежала мимо домов: окна уже закрыты ставнями, двери заперты — слышали тревожный рог, готовятся дюоссцы. А может успели удрать. Гел сказала, что городской рубеж обороны выстроят у Восточного моста — это там дальше…
— Фенке и Волпи на Дюоссу идут! — завизжали откуда-то сверху.
Прямо по скалам та визгливая девка скачет, что ли? Там и тропинок вроде бы нет.
Подстегнутая истерическим визгом, Тифф попыталась бежать быстрее. В груди уже заболело, башмачки то спотыкались о камни, то влетали в лужи, пробивая корочку льда. Ой, вода какая зимняя! Это вам, госпожа торговый агент, не по постелькам играться.
— Фенке и Волпи на Дюоссу идут! — вновь взвизгнули чуть впереди.
Да что же это такое⁈ Брашпиль у этой визгуньи заело, якорь ей… как сказала бы красноречивая леди Ал. Эти визги и регулярное «у-уггух!» кого угодно хладнокровия лишат.
Откашливаясь и с трудом держась на ногах, Тифф затрусила дальше. Дорога казалась бесконечной, на нее окончательно опустилась тьма осеннего вечера. Понятно, это не в бричке катить, но так уж непомерно улицам удлиняться вообще не положено…
Впереди показались перила, блеснуло пламя факелов. Вот он, Восточный мост!
— Стой! Щас стрельну! — перепугано завопили оттуда.
— Не, не стреляй, — посоветовали с нависающей над дорогой скалы. — То беженцы удирают, девчонка. Ишь, семенит, сыкуха перепуганная.
Не в силах вымолвить ни слова, Тифф погрозила скале кулаком.
За провалом оврага суетились воины городской стражи, разворачивали метательное орудие — убийственный механизм протестующее скрипел неповоротливыми колесами.
Тифф прошлепала промокшими туфлями по настилу моста. О, вот он!
Герцог, весьма представительный в выпуклом боевом панцире и начищенном низком шлеме, со спокойствием опытного военачальника прогуливался вдоль кювета, скептически поглядывал на суету вокруг. Этакие уверенный в себе, прямоходящий боевой черепах.
Тифф направилась к властителю Дюоссы.
— Беги-ка, девчушка к трактиру, — посоветовал герцог. — Нечего под ногами мешаться. Мятежники на подходе, сейчас омоем клинки свежей кровью. Отвыкли, обрюзгли, а кое-кто честолюбивый не дремлет…
— Кто честолюбивый⁈ Ваша Светлость, вы уж вообще… — возмутилась Тиффани и тут на нее напал приступ кашля.
— О, госпожа Нээт? — удивился герцог. — Не узнал, это к большим вашим прибылям и доходам. Что-то вы налегке, без экипажа. Срочные торговые дела?
Конторщица, не в силах справиться с неуместным приступом кашля, протестующее замахала рукой.
— Вы прокашляйтесь, прокашляйтесь, не спешите. Давайте-ка я вас под стражу возьму. Спокойнее будет. Как воспитанный человек, я не лезу в чужие любовные дела, но поговаривают что ваша дружба с Бэром Волпи…
Тифф ухватила герцога за увешанный оружием пояс, принялась выковыривать из чехла флягу.
— Что твориться, еще не победили, а уже трофеи собирают, — вздохнул Его Светлость. — Вы глотните, я не из скупости, но, предупреждаю…
Конторщица уже скрутила серебряный колпачок, глотнула… Ух!
— Я и говорю, хуторской джин. С молодости пристрастился. Некоторые с этого напитка сильно кашляют. Но раз вы уже…
— Да, я уже наоборот, — отдуваясь, согласилась Тифф. — Простите за бесцеремонность, Ваша Светлость. Это все спешка. Нет никакого мятежа. Морок! Колдовство фальшивок…
Герцог внимательно выслушал, покивал черепашьей башкой:
— Звучит убедительно. Мне тоже движение колонны противника показалось странным, лишенным истинного боевого духа и целеустремленности. Хотя рассмотреть было сложно.
— У вас линзы в дальнозоркой трубе треснутые, — напомнила Тифф. — Об этом весь город знает.
— При чем тут это? Это моя любимая наблюдательная труба. И потом я уже заказал новую. Знаете, госпожа Нээт, я бы вам поверил, но уж очень вы дружны с Волпи…
— Полагаете, меня подослали, чтоб я вам наплела небылиц? А потом начнется свалка и мне мимоходом срубят голову, да? — возмутилась конторщица.
— Да, такой план выглядит бесперспективным, обычно Волпи придумывают что-то похитрее, — признал герцог. — Но может на них помутнение нашло? Насчет головы — это излишнее, рубить не будем. А информацию перепроверим. Кстати, я уже говорил, что вы очень обаятельная девушка? Эй, кто-нибудь, дайте даме плащ! Молодые, а никаких представлений о галантности…
Потом Тиффани сидела, кутаясь в солдатский плащ, наблюдала за маневрами разведчиков и распоряжениями Его Светлости. Войска — все четыре десятка мечей — были оттянуты от моста и теперь занимали позиции во дворах и на уступах скал у дороги. На крайний случай имелся резерв в недостроенном форте, куда предполагалось отступить, если не удастся остановить противника у моста. Устрашающее «у-уггух!» слышалось уже рядом, хотя все равно как-то глуховато.
Штаб герцогского воинства перенесли на второй этаж придорожного дома. Мост и подход к оврагу отсюда были видны как на ладони. Наступило самое страшное мгновение…
Морок полз по улице: одинаковые десятки, одинаковые разрывы между рядами, да и все фигуры-призраки одинаковые, откровенно недоделанные. К примеру, у всех Медведей первых десятков лица вообще не было — так, лишь нос намечен. Издали похож, а с десяти шагов просто пугало какое-то. И топор какой-то хилый…
— Да, можно было ожидать большего, — отметил герцог. — Всех на ноги подняли, страху навели, поломали людям планы на вечер, а приплелось вот этакое. Вон, гляньте — ноги мостовой вообще не касаются. Разве это боевой морок?
— Зато их уйма, — возразила Тифф.
— Количеством колдун хотел взять, — герцог сокрушенно покачал головой. — Нас, дюоссцев, и количеством⁈ Даже обидно, никакого уважения. Мельчают мороки, поверхностны, оскорбительно небрежны и непродуманны. Неудивительно, что такого неубедительного колдунишку мы до сих пор не можем отыскать. Клопиная порода! Ну, ничего, я уже нашел выход. Сюрприз для колдуна на подходе! Кстати, дорогая Тиффани, отметьте, что я ни на мгновенье не верил в мятеж семьи Волпи. Не те это люди, не те! Кстати, и фенке тоже вполне приличные дарки. Я вот третьего дня с Айкуэнррором торговался насчет бруса, так принц серьезную скидку предоставил. Со странностями у меня подданные, этого не отнять, но в целом грех жаловаться. Вы там, в Глоре, так и скажите, дорогая Тиффани. А то подумают о Дюоссе невесть что…
Поступали донесения о том, что колонна морока движется через весь город и истаивает, выходя на Гусиную скалу. С пристани врага уже не видно, речная стража очень обижается…
Воспрявшая духом хозяйка дома подала кружки с окадэ-ли. Напиток был, конечно, не того качества что у Волпи, зато очень горячий. Тифф забралась с промокшими ногами в кресло, грелась и в меру сил участвовала в обсуждении предположительных планов врага. Все сходились в том, что единственная надежду противник возлагал на создание паники в городе, дабы вызвать непродуманные действия стражи, вроде штурма оловянных складов, ареста купцов и литейщиков, попытки захватить дом Волпи… Благодаря мудрости и прозорливости Его Светлости (и малочисленности его не очень маневренного воинства) никоих непоправимых действий совершено не было.
— Но кто визжал насчет войны? — размышлял расхаживающий по комнате герцог. — Так навязчиво, упорно, прямо аж зубы сводило. Я как вас, дорогая Тиффани увидел, ага, думаю… Но нет, горлом вы слабоваты, да и какой смысл? Но смутно знаком голос, знаком. Ничего, найдем…
Хвост унылого морока, наконец-то, доплелся и растаял у Гусиной скалы, на улице перекликались бойцы, мелькали настоящие факелы, стучали копыта прибывших с рудников кавалеристов Волпи. Война, слава Старой Речной Маме, оказалась короткой, но как водится, уборка после столь внезапной домашней неприятности оказалась много длиннее собственно происшествия. На улице ругались воины — орудие не желало возвращаться в арсенальный сарай, рвались постромки…
Во временный штаб поднялись старшие Волпи — Олив немедля начал обсуждать с герцогом возмутительную магическую провокацию, Медведь встал над Тифф, посмотрел негодующе… Через мгновение конторщица, плотно завернутая в меховой плащ, взлетела на могучее плечо.
— Вас, леди, и на день оставить нельзя, — проворчал Волпи-Старший.
— Мы не нарочно, — пояснила Тифф, беспомощно покачиваясь в пушистом коконе. — Всего хорошего, Ваша Светлость. Еще раз прошу простить за неучтивость.
— Пустяки, — великодушно махнул рукой герцог. — Уноситесь, пока окончательно не простыли, госпожа Нээт.
— Значит, «мы не нарочно»? — пробубнил Медведь на лестнице. — Я так и понял, как только Гел увидел. Девочка только половиной головы о войне думала. Вовремя вы сладились, ничего не скажешь.
— Это морок приперся не вовремя, — оправдалась Тифф. — И вообще молчи. Ты Гел вроде хорошо знаешь, но совершенно недостаточно. И вообще вы сплошь тут бесчувственные медведи.
Бэр возражать не стал, загрузил кокон в бричку.
— Живо домой! Я, кстати, с вами.
Гелррурра тряхнула вожжами, экипаж понесся во тьму. По дороге говорили исключительно о мороке — Медведь сокрушался, что так и не увидел самого себя призрачного. Это действительно было несправедливо. Даже в мелочах проклятый колдун пакостил как только мог.
23. Великая победа псов и крыс
Приглашение Тифф получила вполне официально — через курьера судейской гильдии. Курьера обладающая хорошей памятью леди Нооби, немедля выставила вон, а бывшая конторщица сломала печать на свитке и прочла:
'Уважаемая госпожа Нээт! Его Светлость имеет честь настоятельно пригласить Вас к участию в работе Временного Трибунала города Дюоссы по борьбе с фактами незаконного колдовства, вредительства и злоупотребления мороко-наваждением. Ваше участие, как представительницы города Глора, легитимной агентши Торговой гильдии, было бы чрезвычайно уместно и полезно следствию.
Организационное заседание трибунала — завтра, во дворце, сразу после первого колокола и открытия рынка.