Молчу. По большому счёту, кое-что мне и самому интересно. Особенно, то, что я не являюсь одержимым, чего я слегка опасался.
— Ну как? Пока любопытно? — Император откидывается на кресле. — Понимаешь, у нас есть описание таких людей. Право слово, они редкие гости. Шаманы таких Странниками зовут. Да-да, я про этот твой разговор с шаманом тоже знаю. Но ты на Доржата не обижайся, они просто не видят смысла скрывать такую информацию. Шаманы чуть по-другому мыслят. А правильные вопросы мы, за то время пока с ними работаем, задавать научились.
— А кто это, Ваше Величество, если разрешите?
— Ну, почему бы нет? У нас есть довольно небольшая выборка, о которой можно говорить достоверно. — Император отчётливо пожимает плечами. Это, очевидно, реакция специально для меня. Менталист такой силы, не может не контролировать реакции тела. — Одна историческая фигура. Четыреста лет назад, у острова Рюген появился князь. И есть исторические свидетельства, основываясь на которых, можно предполагать, что его бы шаманы назвали бы Странником. А ещё, у моего друга есть сын. По-разному причинам ставить на нём опыты невозможно. — По-доброму улыбается царь. — Но он тоже Странник. И это факт. Скорее всего есть и другие. Шаманы не видят в этом особой проблемы. Знаешь что у них общего? И причём здесь ты?
— Нет конечно же, Ваше Величество! — снова удивляюсь я.
— Они оба точно помнили другую свою жизнь. — Император ухмыляется.
Я немного начинаю беспокоиться. Не сказать бы, конечно, что сильно.
Зато, при такой выборке, понятно желание Императора пообщаться, несмотря на всю его занятость. Любопытство свойственно всем.
— Концепция множественности Миров, можно сказать, у нас доказана. Возможно, ты с этим столкнешься. Или уже столкнулся, все же доступ на Полигон есть в каждом учебном заведении Империи для магов — а там часто предлагаются в виде испытаний не характерные зоны для нашего Мира. Так вот, оба этих человека использовали опыт предыдущей жизни. Какие-то концепции, в основном, а в случае князя Рюгена, то даже и технологии. Достоверно известно, что в четырнадцатом веке, буквально за полсотни лет до массового появления магов, он использовал миномёты. Даже на их княжеской цепи, присутствуют эти изображения. Потом, конечно, пороховые орудия надолго перестали быть важной частью поля боя. Но для того времени, это было слишком прорывное устройство.
Император с ожиданием смотрит на меня. А я решаю довольно непростую дилемму. Возможно, рассказ о псионике может двинуть местную магическую науку. Но я в это не верю, потому что маги получают похожие результаты, с меньшим вложением усилий. А перекапывать свою жизнь, ради не очень очевидного результата мало кто будет. Так что в формате Империи мои навыки интересны постольку-поскольку. Слишком разные пути. И результат, кстати, совсем не гарантирован. Ведь основное — это почувствовать пси. Что, даже зная правильность действий, очень непросто. Да и занимает годы. У меня же, во-первых, сработало уникальное стечение обстоятельств, а во-вторых, точное знание и понимание шагов.
А вот моя опасность, при этом рассказе, резко возрастает. Все же некоторые мои навыки, совершенно не контролятся магами. Никто такое рядом с собой терпеть не будет. Опыт менталистов показателен в этом смысле.
— Ваше Величество, извините меня за такой интерес, но почему вы думаете, что я тоже Странник?
— Это было бы одним из самых странных, но логичных объяснений. Да и, честно говоря, мне бы очень хотелось чтобы это было так. Это же просто интересно, узнать как живут в других Мирах. А правдивость рассказа, мне проверить совсем не сложно.
— Немного жаль вас разочаровывать, Ваше Величество. — Принимаю я решение. — Я действительно не знаю, кто я такой. У меня нет воспоминаний о моей жизни до больницы в этом Мире.
Император слегка расстраивается. На удивление, почти привыкаю к давлению его таланта. И сейчас, я довольно легко ловлю общий эмофон в помещении. Я точно не касаюсь его разума — а фон, он просто везде.
— С другой стороны и ваши информаторы и ваши догадки довольно близки, как мне кажется, к реальности. — Чуть улыбаюсь. — Я вижу сны. Воспоминания. Они довольно обрывочны. Но, в них есть действительно являюсь человеком, со странным военным прошлым, лет сорока. И несмотря на то, что вне сна я разделяю себя и мою прошлую жизнь, все же считаю себя больше таким, какой я там, чем парнем семнадцати лет со стёртой памятью.
— Про стёртую память ты уверен? — Становится серьезным Император.
— Это предположение, безусловно. Но высказанное несколькими людьми. Так что скорее всего да, память мне стирали.
— А твой блок на разум? Это техника или физическая особенность?
— Это мое нежелание пускать кого-нибудь внутрь того, что было уже однажды стерто.
— Значит все-же техника, — улыбается маг. — Я выиграл у Матвея. Научить можешь?
— Скорее всего нет, — честно отвечаю я. — Очень похоже, что эта стена, в основе своей, имеет именно мой страх нового вмешательства в разум.
Главное — даже чуть-чуть не врать. Император точно почувствует. Только правду.
— Жаль. Но если вдруг будешь понимать, как этому научить — обратись к Матвею, или к любому, кого на тот момент будешь знать, из тайной службы. Они будут очень благодарны. В любом виде, какой только придумаешь. Техника — хороша. — Император чуть-чуть разочарован. — Можешь в паре слов рассказать про свой Мир? У нас не так много времени остается, а мы ещё не обсудили моё предложение с Боярской думой.
— Конечно, Ваше Величество. Что вас интересует?
— Максим, ну ты чего? Да всё меня интересует. Как живёте там, что происходит, кем ты там был — вот это вот всё.
— У нас там война, Ваше Величество. В том мире, не было магии. У нас был технологический уклад. Мы вышли в Космос, около Земли стояли две огромных станции. С них, как мне кажется, планировалась дальнейшая экспансия в Солнечной системе.
— Интересно. — Император понимающе кивает. — А что помешало? Ты говоришь «планировалась»? В прошлом времени.
— Помешало появление ксеносов. Мы так назвали странную биологическую цивилизацию. Договориться с ней не получилось. Или просто мы не смогли. Но война началась как-то внезапно, во многих местах и сразу…
Глава 6
— … Вот примерно так и продолжалась наша война. — Рассказываю Императору историю, как я её помню. Хоть и помню ее урывками, но общую канву представить вполне мне по силам.
Упор как раз, делаю на технических моментах. На лазерганах, импульсниках, искусственном интеллекте, тактической сети, имплантах, космических кораблях. Но с каждым таким моментом Императору становится все менее интересна сама война. Чего, в общем, я и добиваюсь. Псионику обыгрывать не хочу ни в коем случае. Да и царя интересует больше другое. Он больше задает вопросов именно об обычной жизни. И я даже понимаю почему — концепции. Думаю, он этими вопросами оценивает опасность идей, которые я могу принести сюда. Я спокойно предоставляю ему эту возможность. Ощущение общего фона спокойно мне дают оценить эмоции в моменте. Так что пусть. Мне не жалко.
Да и царя больше интересует социальные взаимодействия, нежели технические достижения. И это тоже помогает мне легко обходить вопрос псионики. Практически, даже не подбирая слова.
Большая часть истории, Императора разве что развлекает. Но, в какой-то момент, я касаюсь сходства между кристаллами навыков моего старого мира, и такими же кристаллами здесь.
— Да, я думаю, что ксеносы моего старого мира являются угрозой и здесь. — Отвечаю на прямой вопрос Императора. — Слишком уж большие совпадения.
— Максим, ты знаешь хоть об одном уничтоженном городе?
— Нет, — с пониманием киваю. Я действительно знаю, что он скажет дальше. Поэтому я изначально считаю идею обращения к государству провальной. Но попытаться я должен был — все же это и его Мир, вообще-то. Да и наши возможности несоизмеримы. А проблема позже обязательно станет общей. Если я не успею, конечно, раньше.
— В тоже время, с твоих слов, две звезды магов уничтожили формирующееся Гнездо? Так?
— Да, Ваше Величество, но там, судя по отчету, был очень велик элемент случайности.
— Но уничтожили? Правильно?
— Да, Ваше Величество.
— Вот. Уничтожили. Я изучу отчет, не переживай, — останавливает меня жестом. — Понимаешь, я сейчас смотрю на ситуацию не как ты, непосредственно переживший подобную катастрофу. Скорее, смотрю с точки зрения моих оппонентов, вздумай я выделить ресурсы армии на подобную операцию. Вот смотри.
Спокойно ожидаю дальнейших слов. Достаточно того, что в фоне я вижу осторожное доверие к этой информации. Значит, какие-то шаги будут — всё нам проще.
— Максим, у вас ведь нет прямых доказательств? — Император легким сочувствием указывает на очевидное. — Я понимаю твоё беспокойство. И этот разговор восприму очень серьёзно. Обязательно вышлю людей на проверку, конечно же. Но государство сможет выделить достаточное число людей на операцию, или даже на операции, только тогда, когда, или если, у тебя будут доказательства. Причем такие, которые можно предъявить той же Боярской думе.
— Ваше Величество, к сожалению, я понимаю, что кроме описания воспоминаний и моих слов, что эти существа опасны, я ничего предоставить не могу. Физически, твари Пятна бывают и пострашнее. А кристаллы навыков успешно стараются изымать тайные службы, да и полиция та же. Так что эта часть проблемы, у нас, во всяком случае, относительно успешно решается.
— Максим, не суетись, — опять успокаивает меня жестом царь. — Разделяю я теперь твою тревогу, разделяю. Но посмотри на ситуацию с точки зрения даже не меня, а, скажем, любого из бояр Думы. Я привожу человека, который говорит: Вот здесь страшная опасность! Нужно срочно отправлять туда армию! Что подумает думский боярин? Что император хочет усилить себя за счёт нового набора и новых полков в армию. Ничего больше. Никто не будет рассматривать даже самую страшную катастрофу, которую нельзя подкрепить прямыми доказательствами, как катастрофу. Только как возможность усиления той или иной партии власти. А если катастрофа существует где-то в будущем — Дума даже не почешется. При этом с доказательствами у тебя не очень. Сны, даже если ты откроешь свой разум, вообще не доказательство. Твои ксеносы замечательно походят на тварей Пятна. Разница только в кристаллах внутри них. В Пятнах же постоянно появляется новые животные. Это не новость. Кристаллы навыков — тоже. Многие их считают за благословение — и далеко не всегда они не правы. Сходить с ума люди начали только недавно. Да и даже зная это, много найдется охотников, готовых променять три-четыре года и свою смерть в конце, на обеспечение своих детей на всю жизнь. Да, ты меня убедил. Но только меня, и только потому, что я ловлю твои образы.