Удачно я тогда потренировался с Матвеем. Обезличенные сцены, которые я вытаскиваю на поверхность своего разума, Императору вполне заходят. Я-то прекрасно вижу, как он их цепляет. А для него это вполне непроизвольным выглядит.
— К сожалению, я не самодержец. Первый среди равных — да! Самовластный правитель — нет. Это одна из причин, по которой я бы хотел чтобы ты принял моё предложение. В преддверии войны, медленные решения могут нам стоить победы. Мне Матвей сообщил твоё мнение по поводу Османской империи. Вот кроме неё, ещё и твоя катастрофа. Для решения всего этого нужна концентрация власти в одних руках.
Да, мы замечательно играем в «я знаю, что ты знаешь», получается. У Императора свои цели, у меня свои. Ему нужно закончить с вольницей. Мне… А вот мне, по сути, ничего от него не нужно. Я уже почти встал на путь постоянного экспоненциального прогресса в пси. До следующего плато мне теперь очень прилично.
Но предложение принять придется. Посмотрим, на каких условиях.
— Ваше Величество, эта проблема будет все же, общая, не только моя. Я тут, скорее, выступаю в качестве вестника, принесшего плохие вести, не более того. А приняв ваше предложение, как я уже говорил Матвею, я нарисую огромную мишень у себя на спине. Согласитесь, становиться объектом охоты, ради не своих целей, так себе идея.
— Максим, я тебя понимаю, но ты же примешь предложение все равно, верно? Ты уже это озвучивал Ольге?
— Да, озвучивал, Ваше Величество, в защищенной от прослушивания зоне, если мне не изменяет память.
— В пределах моего внимания тайн от меня не существует. Об этом все знают, или догадываются, — небрежно машет рукой царь. — А парк я чувствую. За тобой в нем, кстати, было интересно наблюдать. Как пустое пятно, среди множества разумов. Ты знаешь, что тебя хотели убить уже в парке?
— Догадывался, — киваю я. Впрямую лгать нельзя. Весь разговор — это проверка, и я вижу только три уровня. Император же, наверняка, использует больше смыслов. Опыт у него, действительно, должен быть огромный.
— И предполагаемое покушение не связано с моим приемом.
— А вот это интересно, — неподдельно удивляюсь. — У меня вроде бы нет, пока, — выделяю слово голосом, — врагов на таких уровнях, представители которых присутствовали в парке.
— И мне интересно, честно говоря. Но попытка была связана с Прозоровской, если что. Имей ввиду. Совсем не факт, что это конечный адресат, правда, — усмехается царь. — У нас тут любят косвенные способы влияния. Исполнителем должен был стать офицер. Причем моей лейб-гвардии. Вот только он мог выполнять чью то волю, даже не подозревая об этом. И я сейчас говорю не про менталистов совсем. — Чуть мрачнеет Император. Видимо вопрос «диких» менталистов довольно болезнен. — А что «пока»… — парирует мой почти вопрос. — Так это в любом случае. Чем выше ты будешь подниматься, тем больше оттопчешь разных ног, тем больше интересов заденешь. Так что это неизбежно, особенно для тебя, как Странника.
— Вот, видите. Как вы сможете защитить свои интересы, если меня все же достанут раньше? Какой мне смысл соглашаться? Как обычному барону мне будет намного проще.
— Да, это проблема конечно, но вполне решаемая. В крепости посидеть не хочешь? — улыбается царь.
— Не очень, — осторожно отвечаю. — А что за крепость?
— Два варианта — тюрьма, или граница. И там и там мои склочники тебя никак не достанут. — все еще улыбается царь. Но в эмоциях — холодный расчет.
— Знаете, хотел бы обойтись без столь радикальных решений, — удивляюсь, но уже не сильно. — Всю жизнь за решеткой — как-то не так я представляю свое будущее.
— Жаль, конечно, скольких бы сложностей мы могли бы избежать! Ты скажи, если передумаешь, Тайная Экспедиция быстро сможет все организовать, — холодно хмыкает Император. — Знаешь, это реальное предложение. Просто помни о нем. И ты зря думаешь, что твоя жизнь будет в опасности прям вот навсегда. Нет. Мне нужно года два. А критично будет важен твой голос вообще — только на одном заседании, где подниму вопрос о чрезвычайных полномочиях. Это примерно месяцев через восемь, судя по скорости деградации наших отношений с османами.
— Но ведь это не секрет — ваши оппоненты тоже об этом знают, и могут прогнозировать. О войне — так точно. О Боярском роде — могут тоже догадываться.
— Ахаха! — смеется царь. — Могут, конечно могут. Только не делают. Их горизонт планирования — квартал, много — два. На этом отрезке времени и ты прикрыт обучением в лицее, и общие отношения стран еще вроде как нормальные. А про Боярский Род точно нет. Я же последовательный противник этой идеи. Так что ты слишком хорошего мнения о людях. Тебя постараются попробовать на прочность, безусловно, но не сейчас. Да, о твоем, с этой красивой рыжей девушкой, выходе в город сегодня я уже позаботился.
— Девушка моего учителя, — уточняю.
— Ха! Ты меня просто радуешь своей непосредственностью. — от души улыбается царь. В фоне довольно легкое ощущение веселья. — Думаешь, я не знаю? Просто хотел передать Борису пару слов, а так было бы к месту. Передай ему, что опалу с Рода с гибелью его отца я снял сразу же, просто это не было объявлено. И он, как только решит вопрос со своей болезненной честью, может спокойно возвращаться в столицу. Я бы и сейчас его принял, но слышал про его спор Академии. Так что ты парень и тут наследил. Это к вопросу о врагах. Кстати, ты в Академию же поступать будешь?
— Обязательно, Ваше величество, — подтверждаю.
— Вот. Значит и тут ты будешь какое-то время прикрыт от прямых покушений. Понимаешь, я не могу взять тебя под охрану напрямую, это дезавуирует твой будущий статус. Боярский Род — это не для слабых, даже если этот Род из одного человека. Время нас с тобой не ждет, к сожалению. И как не хотелось бы мне его продлить — не могу. — вздыхает царь. — Да, и на будущее: можешь обращаться по имени отчеству, — машет рукой. — Я к титулованию привык, но это будет неплохим заделом нашего общения. Так что, Максим, переходим к торгу.
Глава 7
— Хорошо, Михаил Александрович, — пользуюсь я разрешением Императора.
— Считается, кто первый назовет цену, тот и проиграл, — улыбается царь. — Но это не наш вариант, Максим. С обстоятельствами основания боярского Рода ты знаком.
— Конечно, Ваше Величество, Матвей меня прекрасно просветил.
— Он же тебе и рассказал про плюсы, зачем так часто Рода пытаются стать боярскими? Правильно?
— Контроль направления в деловой активности для большого Рода стоит почти любых усилий, — киваю, — пока не понял в чем это выражается, но уверен, что любое преимущество для крупной структуры будет иметь две стороны медали.
— Интересно, — поощряет царь, — как ты понимаешь оборотную сторону?
— Для меня или для крупного Рода?
— Давай сначала для крупного Рода, и сразу же, предположи — почему я против появления новых таких Родов? — Усмехается император. — А то они все хотят это получить, а думать о последствиях мало охотников.
— Преимущество убивает конкуренцию. То есть новичкам нужно вкладываться в развитие нового в разы сильнее, и, скорее всего, им просто не дадут выйти в прибыль. И новичков, те, кто с преимуществом, предпочтут покупать или душить. В результате — будет отставание в прогрессе по этим направлениям. Я даже говорить про банальное воровство не буду. Скажем на армейских контрактах, если кто из таких Родов контролирует.
— Уже нет, — улыбка царя чуть блекнет, а в фоне мелькает на секунду что-то довольно жестокое. — Боярских родов, связанных с поставками в армию, почти не осталось. Как-то кончились все. Но ты тут прав. Всем бы желающим этот трезвый взгляд. Продолжай.
— Соответственно, и для государства, минус как раз продолжение плюса. Четкое понимание ответственного за направление, приведет в конце концов к неэффективному управлению. Это раз, а второе, если Род отвечает за что-то очень важное, шанс, что он начнет диктовать условия государству, пусть и в узкой области — довольно велик.
— Ты забываешь еще об одном минусе-плюсе. Такие Рода фактически содержат довольно большую армию. Это вообще их обязанность, как и выставлять воинов для охраны Пятен, их контроля, зачистки. Матвей не говорил? Так что и надавить на Род становится не очень простым делом. Все так.
— Да, он говорил, что такие контролируют границы опасных Пятен. — Киваю. — Собрать одного воина, с учетом амулета на мой взгляд обойдется в сорок золотых на старте. А таких воинов наверняка нужно собирать не одну тысячу.
— Пять-шесть. Тут ты прав. — Кивает император. — Матвей не зря тебя в аналитики хотел. Даже первую ступень анализа осиливают не все. Большинство видят доход, и уверены, что справятся с расходами. И цену снаряжения, без подготовки конечно, но это опустим, ты назвал практически верную. Обычного бойца — примерно сорок золотых, мага — примерно в четыреста пятьдесят-пятьсот. Даже с внутренними ценами. Правда магов нужно снаряжать вместо бойцов и в значительно меньшем числе. Около двух сотен. Но там все упирается в уровень подготовленного мага и его лояльность. Тут непросто тоже.
— Вот этот момент мне тоже непонятен. Зачем мне вот это вот все на себя взваливать? Михаил Александрович, вот честно, какие есть плюсы у этого? Кроме денежного, его, с большой вероятностью, действительно относительно несложно реализовать — найти успешного купца, или купцов, и там только технические сложности с формулировкой клятвы.
— Представители главной ветви неподсудны никому кроме тех же боярских родов. Это третье главное, после финансов и своей армии. Но я уже вижу…
— Да, — подтверждаю слова императора. — Мне это тоже не так важно. И вряд-ли будет важно в будущем.
— Итак, мы обсудили денежный вопрос…
— Понятен, но необязателен, — киваю я, — Нужные мне финансы я обеспечу как маг сам, я уже вижу даже как.
— Согласен, мне уже рассказали про твои необычные артефакты.
— Вроде бы обычные?
— Нет. Но развивать мысль не стану — думаю Кошкин тебе специально не говорит, чтобы не сбивать настрой. Так, дальше. Армия. Но тут у меня к тебе как раз предложение будет, эту часть убирай из своего уравнения, мне не нужна еще одна почти независимая армия на территории Империи, тебе не нужны лишние обязательства. Только нужно будет тебе, ле