— Чудовище, чудовище! На нас напало чудовище!
Не сговариваясь, мы стали быстро одеваться и, схватив оружие, бросились наверх, чтобы встретить неожиданную опасность лицом к лицу. Выскочив, вместе с остальными, на верхнюю палубу, мы увидели, как на нос корабля обрушивается хитиновый клюв огромного морского монстра и его щупальца, больше похожие на хорошо откормленных питонов, с присосками, достигающими размеров большого блюдца, которыми он мог легко ухватить взрослого мужчину. И с двумя матросами из нашей команды он уже так и поступил.
Эта сюрреалистическая картина предстала перед нашими изумленными глазами во всей своей безумной красе и фантасмагории нереальности происходящего. Гигантские щупальца молотили по палубе и, обвивая мачты, стремились вырвать их с корнем. В общем, творился полный финиш.
Алонсо сначала остолбенело рассматривал монстра, как и я, а потом стал стрелять из пистолей, то же самое стали делать и остальные, включая меня. Но ни пистолетные, ни мушкетные пули не наносили никакого ущерба монстру, который продолжал грызть и крушить судно, явно намереваясь его утопить в морской пучине.
Пистолетные пули рикошетом отскакивали от плотной кожи гигантского головоногого моллюска, а мушкетные пули, с трудом пробивая упругую оболочку, затем застревали в его теле, не причиняя никакого существенного вреда.
Надо было срочно что-то предпринимать, но никто на корабле, кроме нас с Алонсо, не обладал магией. Не сговариваясь, мы стали напрягать все свои силы. Разогрев магические ядра, мы с Алонсо выплеснули из себя магическую волну, которая вызвала водяную и, насытив её электрическими молниями, ударила в морского монстра.
Удар был силён, и полупарализованное животное на несколько минут перестало терзать своим крепким клювом нос корабля, а его щупальца, елозившие по палубе в поисках живых тел, бессильно обвисли, расположившись толстенными удавами на всех частях корабля.
Радостный вопль тут же был исторгнут из нескольких десятков глоток команды, и все вместе они бросились кромсать шпагами и абордажными саблями эти безвольные щупальца. Но едва их третья часть была отсечена, как монстр очнулся и, издав ультразвуковой вопль, с новой силой стал бить и терзать корабль, всё-таки сумев сломать фок-мачту, которая обрушилась в море, по пути знатно приложившись к голове монстра, подарив нам ещё один шанс на победу в борьбе с ним.
Но, оставшись даже с половиной своих щупальцев, монстр продолжал быть опасным и медленно, но верно, побеждал в этой неравной схватке. Ещё трое матросов погибли, борясь с чудовищем, и положение для корабля становилось катастрофическим. Огромные глаза монстра, насыщенные фотофорами, как и всё его тело, ярко горели в ночи мистическим светом, освещавшим весь корабль. Того, кто решался заглянуть в глаза чудовища, парализовывало от страха, и он становился его лёгкой добычей.
Чем можно было одолеть монстра, никто из нас не знал. Люди в отчаяние бросались на него с саблями и палили из пушек, сорванных со своих мест, но всё было бесполезно. Подняв руку к груди, я наткнулся на кожаный мешочек, в котором хранился диск цели. В суматохе резко завязавшегося боя, я совершенно забыл и даже не думал о нём. А ведь это был, по сути, наш единственный шанс.
Как можно скорее выпростав его из мешочка и взяв в руки, я отдал мысленный приказ — Убить! — и диск, вырвавшись из рук, устремился к телу монстра, с силой вонзившись ему в голову. Удар, ещё удар, ещё и ещё, но морское чудовище не хотело умирать. Широко раскрывая клюв, оно сражалось с неуловимым противником, пытаясь его поймать.
Чёрная, как сама ночь, кровь перемешалась с чернилами, вытекающими из его брюха, и водопадом стекала в море, забрызгивая людей и корабль ядовитыми пятнами.
Но монстр был ещё жив! Он сполз с корабля в море, и там пытался отбиться от диска, ловя его клювом, щупальцами, и всем остальным телом, пытаясь задержать, замедлить, заставить остановиться. Уже на последнем издыхании, он смог схватить диск клювом и, сжав изо всех сил, переломил магический предмет пополам.
Высвободившаяся, при этом, чистая магическая энергия буквально разорвала голову монстра, и его ошмётки стали медленно погружаться в воду. Лишь отсечённые толстые щупальца резиновыми шлангами скакали по волнам, напоминая о только что произошедшей битве.
Через несколько минут морской монстр полностью погрузился в море и исчез в нём. Все бросились обниматься и восторженно кричать. Сломанную фок-мачту выловили и, обрубив свисающий с неё такелаж, уложили на палубу, для последующего ремонта утром. Пережившие неописуемый ужас, моряки, пытаясь успокоиться, приступили к ремонту всего того, что можно было сделать уже сейчас, при свете звёзд.
Каравелла спешно уходила на северо-восток, прощаясь с монстром и пятью моряками, ставшими очередной жертвой океана. Я присел возле борта, обессиленно думая о том, что лишился своего последнего козыря. У меня была песчинка мироздания, старый клинок, астролябия, которая осталась на учебной каравелле, была отличная шпага, оставшаяся там же, и был один необычный диск, от которого остался один только пшик, убивший, при этом, монстра. Взамен я получил деньги, но смогут ли они мне заменить артефакты, я сильно сомневался. Придётся опять всё начинать чуть ли не с начала, обходясь без всякой подстраховки.
Недалеко от меня промелькнула неясная тень, а потом донёсся отчётливый смешок, который принёс лёгкий ветерок.
— Игра, это, всего лишь, игра. А игра без козырей — интересная игра, с какой карты ты теперь зайдёшь, Филин? — Беззвучный и такой знакомый, смех зазвучал в ушах, а потом всё внезапно исчезло, забегали матросы, застонал раненый, и уже было непонятно, сон это был или явь. И были ли эти слова.
— Были, — рассерженно подумал я. — Этот хренов Левиафан, в своей гадкой манере решил отомстить мне за то, что я променял его артефакт на диск цели, и теперь уничтожил его, с помощью морского монстра.
— Не отомстить! Месть — это слишком мелко! Это, всего лишь, игра, и я убрал твой козырь, Филин, оставив тебе второстепенные карты. Играй, у тебя всё впереди, мальчишка.
Ветер вновь унёсся, забрав мои матерные слова с собой, а до меня только долетел еле слышный издевательский смех, и всё закончилось. Тяжело поднявшись, я направился помогать матросам и лечить раненых. Вот так и станешь лекарем поневоле, то себя лечишь, то других, и конца и края этому не видно. Но, ведь, это жизнь, а не игра. Что наша жизнь — игра! Но это точно не про меня!
Глава 17 Горячая встреча
Утро встретило наш корабль далеко от места сражения с морским монстром. Пережившие ужас от нападения, люди стремились, как можно скорее, заделать пробоины и починить повреждения, но для того, чтобы заново поставить фок-мачту, нужна была стоянка.
Ближайшая к нам находилась на Азорских островах, до которых было очень не близко. Поврежденная каравелла основательно сбавила ход, но упорно продвигалась к цели своего рейса. В один из дней, когда я стоял на верхней палубе, ко мне подошёл капитан «Сан Пабло» и завязал разговор.
— Я хотел бы поговорить с вами, барон.
— Я слушаю вас, капитан, — повернулся я к нему, — о чём вы хотели со мною поговорить?
— Об этом бое с монстром.
— Мы с моим другом приложили все силы для победы над ним.
— Я знаю, вы спасли наш корабль и всю команду, теперь мы квиты. И я хотел бы, барон, предложить вам десять процентов за серебро, а не те двадцать, о которых мы договорились. Я мог бы и вовсе ничего не брать за помощь вам, но мне нужно отремонтировать корабль и выдать компенсацию семьям погибших матросов, а потому, десять. И ещё, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, то идальго Альберто Алехо Брисиньо у Лопес всегда к вашим услугам, как и мой чудом спасшийся корабль.
Капитан слегка наклонил голову и отошёл от меня, оставив в радостном недоумении. На душе сразу стало светло и безмятежно, а мир заиграл совсем другими красками. И если до этого он был насыщен серо-чёрной акварелью, то теперь только гуашью, самых светлых оттенков.
Из-за случившегося происшествия, в пути мы задержались на две недели дольше. А потом ещё и ремонтировали корабль на Азорских островах.
В общем, до Испании, попутно обзаведясь дополнительными шрамами, мы добрались примерно через полгода после того, как туда вернулись наши однокурсники. К этому времени в Испании уже наступила весна, и до лета было совсем недалеко.
«Сан Пабло» прибыл в порт Кадиса и бросил якорь в начале апреля тысяча шестьсот семьдесят пятого года. Но мы с Алонсо не спешили сходить на берег, а то, мало ли что. Сначала нужно было разобраться с серебром и жемчугом. Капитан Альберто сошёл на берег и занялся этим вопросом, пока мы несколько дней предавались унылым развлечениям, вроде заточки шпаг и чистке пистолей, да упражнялись в разглядывании прохожих на берегу.
Наконец, все дела были улажены, серебро продано, а деньги перечислены знакомому мне ростовщику, у которого и можно было потом их забрать. Жемчуг находился при нас, и пока расставаться с ним мы не собирались. Надев вещи, купленные на Азорских островах, пристегнув к поясам шпаги и кинжалы, мы высадились на берег, и были тут же заключены в цепкие объятия наших однокурсников.
Декан морской факультета, Андреас де Элисондо, держал в руках гербовый пергамент, печать с которого была сорвана, и громко ругался, пользуясь тем, что в его кабинете никто не присутствовал.
Бумага являлась официальным письмом от вице — короля Новой Гранады, герцога Мануэля де Гириора, а ее текст гласил.
Ректору Академии духовных и магических искусств Толедо
герцогу Родриго Диас Ариас де Кардона.
«Настоящим уведомляю вас о подвиге, совершённом двумя вашими студиозами, обучающимися во вверенной вашим заботам Академии духовных и магических искусств, на факультете морской инквизиции, которые пребывали во владениях, врученных мне Его Величеством королём Испании Карлом III. Барон Алонсо Альфредо де Перес и барон Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтеро, командуя отрядом дружественных индейцев, вступили в бой с французскими пиратами, во главе которых был известный в пиратской среде капитан, по имени Гасконец. Разгромили их, сумев захватить в плен самого Гасконца и пятерых пиратов из его команды. К величайшему сожалению, я не успел отблагодарить их лично, по причине того, что сведения об этом поступке дошли до меня слишком поздно. От своего лица и лица всех, населяющих вице-королевство Новая Гранада, прошу вас вознаградить по достоинству этих благороднейших юношей. Соответствующее прошение мною отправлено в канцелярию Его Величества короля Испании Карла III».