Большинство из нас похожи на детей или подростков. Мы верим, что нам причитаются свобода и власть, которые полагаются взрослым, но мы еще не попробовали на вкус взрослую ответственность.
— Наверное, ты меня любишь. Но не уверена, влюблен ли ты в меня. А иногда мне и вовсе кажется, что я тебе не нравлюсь.
Мэй говорила так, будто зачитывала список блюд дня в ресторанном меню.
Кейт ответил тем же:
— Мне тоже кажется, что я тебе не нравлюсь. Я тебя то расстраиваю, то раздражаю. Все тебе не так. Если бы ты мне объяснила…
— Я бы объяснила, если бы ты хоть как-нибудь дал понять, что тебя это интересует, — на полуслове прервала его Мэй.
Я вклинился в разговор, показав на обоих пальцем:
— Вот оно! Наконец-то вы оба это сказали.
Партнеры удивились.
— Что «оно»? Что мы сказали? — спросила Мэй.
— «Если бы ты…» — в этом вся суть ваших нынешних отношений. — Я повернулся к Мэй: — Если бы вы попытались объяснить, — и продолжил для Кейта: — И если бы вы показали Мэй, что готовы слушать, то сразу зажили бы так, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Оба замолчали.
— Вот что. У вас нет явного кризиса, и я бы не сказал, что вы не подходите друг другу, — продолжил я. — Но у вас проблема с личной ответственностью. Вы оба перекладываете ее друг на друга. Я уже давно наблюдаю, как вы перекидываете ее туда-сюда. Никто не хочет взять ее на себя. Каждый думает, что другой лучше справится. Скажите-ка мне, вы в который раз уже здесь?
— Что вы имеете в виду? — удивилась Мэй.
— Здесь, в моем кабинете.
Они смотрели на меня с непониманием.
— Вы не видите закономерность? Мы уже третий круг проходим.
Никакой реакции от них.
— Вы мне звоните после скандала. Я помогаю вам разрешить текущую проблему, все налаживается. Потом вы уходите, и мы не видимся до следующего скандала. А он неминуем, потому что ни один из вас не готов взять на себя ответственность за улучшение отношений, — объяснил я.
Мэй и Кейт выглядели так, будто их застукали с поличным. Они поняли, что я разгадал то, о чем они очень смутно подозревали: что они перекладывают ответственность друг на друга и на меня. Избегание ответственности — распространенная проблема. И как вы скоро убедитесь, без личной ответственности в отношениях не бывает доверия и близости.
Глава 17. Что такое личная ответственность
Слово «карма» означает, что у любого действия есть последствия. «Прощение» означает, что в момент искупления — когда берут на себя ответственность, возмещают ущерб и просят о прощении — карма сгорает.
У меня бывают клиенты «быстрого обслуживания», как я их называю. Они приезжают по-быстрому залатать дыры, им нужны разовые консультации по конкретным темам. Обычно у них одна насущная проблема. Как только она решена, они исчезают и возвращаются, только если она вновь становится актуальной или появляется другая. Я не имею ничего против такого подхода. Ряд подробно изученных и хорошо зарекомендовавших себя методов оперативного решения отдельных проблем обобщенно называют краткосрочной терапией. Но если клиент приходит именно за «быстрым обслуживанием», а не за краткосрочной терапией, скорее всего, он точно знает или подозревает, что в основе вопроса, с которым он обращается, лежит более сложная проблема. Чаще всего она не связана непосредственно с текущим запросом. Пара не хочет ее касаться и готова обсуждать лишь то, что на поверхности. Они довольствуются сливками, лишь бы не баламутить воду на глубине.
Кейт и Мэй снимали сливки. Представители разных рас успешно строили карьеру. Близкие одобряли их союз. Они преодолели все преграды, но теперь столкнулись с трудностями совместной жизни в ходе долгосрочных отношений. Это была наша третья встреча — и четвертая, если считать семинар, где мы познакомились. Изначально они искали специалиста из-за постоянно возникавших конфликтов, в которых не могли прийти к единому мнению. Они называли это «проблемами с коммуникацией».
В последний раз причиной ссоры стала рабочая переписка Кейта. Мне все эти проблемы ясно говорили о том, что под ними скрывается нечто большее — отсутствие личной ответственности.
Это было очевидно по их язвительному тону и неуступчивости в спорах. Конечно, у них имелись проблемы с коммуникацией, поэтому Кейт и искал внимания со стороны других женщин. Они не понимали друг друга на глубинном уровне и поэтому не могли открыться друг другу. Как и многие пары, Кейт и Мэй не могли преодолеть некий предел.
Если они не перекладывали ответственность друг на друга, сопровождая это словами «Вот если бы ты…», то сваливали ее на меня. Ко мне они приходили, когда дела были уже совсем плохи. Они сделали меня третьим участником отношений. Визиты начинались со слов: «Нас опять пора чинить» или «Лэйр, сотвори чудо и верни все, как было». Как только кризис спадал, они исчезали, поэтому мы ни разу не дошли до главного — избегания ответственности.
Для таких помешанных на своем деле психологов, как я, книга Ирвина Ялома «Экзистенциальная психотерапия»[18] — это библия терапевта, которая должна быть в библиотеке каждого профильного специалиста. В этой работе подробно обсуждается, как важно, чтобы клиент брал на себя ответственность за собственную жизнь и за свою роль в исцелении. Ялом писал: «Принятие на себя ответственности — непременное условие изменений в ходе терапии. Пока человек убежден в том, что в его ситуации и его изъянах виновен кто-то другой или какие-то внешние силы, откуда у него возьмется мотивация меняться?»{1} Как и многие пары, Кейт и Мэй хотели изменить отношения к лучшему, но чужими руками.
У понятия «личная ответственность» имеется много значений, коннотаций и оттенков смысла. Называя человека ответственным, мы имеем в виду, что он принципиальный, вызывает доверие и на него можно положиться. В некоторых случаях подразумевается этическая, юридическая или финансовая ответственность. В корпоративном мире ответственный сотрудник всегда выполняет свои обязанности: он образцовый лидер с прекрасными человеческими качествами.
Теоретически все согласны с тем, что за свои действия надо отвечать. Особенно за хорошие. Каждый рад взять на себя ответственность за удачную презентацию на работе, запомнившийся семейный отдых или добрый поступок. Но у ответственности есть и другая сторона, которая вызывает смешанные чувства, далеко не всегда положительные. В парах требуется именно такой тип ответственности, когда, например, нужно взять на себя вину или ответить за содеянное. К этому мало кто готов. Разумеется, большинство людей избегают такой ответственности. Кажется нелогичным отвечать за то, что ваш партнер обиделся на ваши действия, особенно если вы рассчитывали на другой эффект.
Мало кто понимает, какие возможности дает способность отвечать за свои действия. Привыкнув брать на себя ответственность в 100 % случаев, мы учимся сострадать, проявлять эмпатию, принимать партнера таким, какой он есть. Мы понимаем не только свои, но и его переживания. Эта практика помогает увидеть, что ситуация, в которой мы оказались, — результат принятых в прошлом решений, и позволяет найти возможности для дальнейшего развития.
Личная ответственность свидетельствует о зрелости, о том, что ребенок взрослеет. Журналист и писатель Сидни Харрис утверждал: «Граница между ребенком и взрослым человеком не пройдена, пока он не перестанет использовать страдательный залог, то есть вместо „Меня потеряли“ не начнет говорить: „Я потерялся“». Это исчерпывающее определение личной ответственности. Но, помимо того, что ответственность означает умение отвечать за свои слова и поступки и извиняться, она является фундаментальной практикой, на которой базируются остальные четыре.
Сначала в моей методике было четыре практики: осознанность, субличности, нарратив и выбор. Мне казалось, что чего-то не хватает. Практики работали, но мало отличались от уже известных видов терапии. Им нужен был какой-то общий мотив, катализатор, которым и стала личная ответственность — обещание, данное себе и партнеру, использовать в нужный момент другие четыре практики. И не только тогда, когда это легко, но и в сложные моменты, когда нестерпимо хочется обвинить другого и изобразить из себя жертву.
Прежде чем мы двинемся дальше, подумайте о том, какую реакцию вызывает у вас определение личной ответственности. На какие мысли оно вас наводит? К каким действиям подталкивает? Какие вызывает чувства? Кого-то такая степень личной ответственности в отношениях пугает. Но уже в следующей главе вы убедитесь, что для пары она имеет огромное значение.
Глава 18. Роль личной ответственности в отношениях
Борьба с симптомом лишь усугубляет проблему. Если взять на себя ответственность за то, что вы сами себе сделали, за причину этих симптомов, за болезнь, за образ жизни, в этот самый момент соприкосновения с собственным «я» начнутся личностный рост и развитие.
Кипящая кастрюля
Я отец с большим опытом и прекрасно разбираюсь в криках. По тону и эмоциональным оттенкам вопля любого из своих сыновей я знаю, насколько ему больно или страшно. Так что, сидя во дворе и услышав в доме шум, я сразу прикинул, что руки-ноги у всех целы и никто не истекает кровью, по крайней мере пока. А значит, можно еще чуток посидеть, допить пиво и поболтать с остановившимся на минутку приятелем. Честь справляться с ситуацией я предоставил своей женушке. Что бы там ни случилось, никто не умер, и мне не о чем волноваться. Вопли прекратились, и я подумал, что был прав.
Вернувшись домой, я обнаружил, что пар идет не только от кастрюли с ужином. Эшли смотрела на меня так, как не смотрела никогда прежде.
Ее взгляд выражал злость с небольшой долей разочарования.
— Ты, наверное, с улицы ничего не слышал? — осведомилась она неприветливым, ледяным тоном, к которому я не привык. Обычно, что бы ни случилось, я получал от Эшли кредит доверия. Сейчас же она еле сдерживалась, чтобы не взорваться, и мой Защитник резво выступил вперед. Он завладел мной и сказал моим голосом:
— А у тебя что, язык отсох?
От этих слов во мне пробудилась другая часть, которой недостатки этой стратегии защиты были очевидны. Как при замедленной съемке в кино, голос в моей голове низко и протяжно выговорил: «Не-е-е-ет! Чт-о-о-о т-т-ты де-е-л-ла-а-еш-шь?» Мне тут же больше всего на свете захотелось взять свои слова назад.
Эшли ощетинилась и прищурилась, как перед нападением. Она была явно обижена. Она имела полное право злиться. За пятнадцать лет совместной жизни мы достаточно ссорились, но старательно взращивали культуру любви и уважения. Мои слова выходили за рамки всех гласных и негласных договоренностей.
Она развернулась и пошла к двери, что делала очень редко. Но не потому, что проиграла или разозлилась, а потому, что оказалась единственным взрослым из присутствующих. Ей не хотелось сказать или сделать что-нибудь, о чем она потом пожалеет. Она взяла на себя личную ответственность.
Глядя ей в спину, я наконец пришел в чувство и подумал: «Какого черта я творю?!» Я поднял руки вверх и сказал:
— Подожди! — Она не остановилась, поэтому я повторил: — Подожди! Пожалуйста, подожди!
Она наконец остановилась, но не повернулась ко мне. Желания продолжать дискуссию у нее не было, и она хотела сначала убедиться, что я скажу что-то дельное. Я произнес:
— Извини, пожалуйста. Я слышал крики. Надо было прийти тебе на помощь, но я этого не сделал. Мне не хотелось разбираться, и я спихнул это на тебя. Но самое главное, я не должен был так реагировать. Ты не заслужила грубости.
Я почувствовал, что она как будто смягчилась, но потом повернулась ко мне и со скептической улыбкой бросила:
— Я знаю, что ты делаешь. Ты практикуешься.
Я понял, о чем она. «Практикуешься» означало «берешь на себя ответственность». Я не пытался оправдываться, а создал условия, в которых она могла свернуть защитные меры и выслушать мои извинения. Она знала, что я делаю, и все же не смогла сопротивляться.
— Это точно, черт побери, и готов поспорить, что тебе это нравится, — сказал я{1}.
Больше чем извинение
«Никогда не извиняйтесь, мистер, это признак слабости», — говорил персонаж актера Джона Уэйна в классической кинокартине «Она носила желтую ленту». Фильм вышел на экраны в 1949 году, но фраза популярна до сих пор. По этой и другим причинам, о которых я еще расскажу, большинство не любит брать на себя ответственность, особенно в форме извинений. Если признание вины противоречит мнению о себе, самооценка падает и человек чувствует себя слабаком{2}. Не надо быть психологом, чтобы понимать, как страдают отношения от неспособности извиниться или неискренних извинений. Но без них раны не заживают, и недосказанность навсегда остается с вами. Как следствие, родственники прекращают общение, друзей вычеркивают из жизни, а любящие теряют любовь.
Искренние извинения от всего сердца исцеляют. Говоря «прости меня», вы показываете, что осознали обиду, нанесенную словами или поступками.
Только подумайте, как приятно обиженному наконец услышать, что с его чувствами считаются. Раскаявшийся тоже не остается внакладе: стыд и чувство вины покидают его{3}.
Извиняться важно и нужно, но это лишь одна и притом не самая большая часть личной ответственности. Ответственность превращает противостояние в единение. Демонстрируя партнеру сострадание, сочувствие, уважение и понимание, мы разрешаем конфликт и восстанавливаем доверие. Эта практика многого требует от нас. Она сильнее затрагивает нашу жизнь и отношения, чем просто извинения. Многие люди с легкостью выражают сожаление, но не готовы к переменам. Благодаря реальным переменам отпадает нужда извиняться, потому что партнеры общаются с добротой, состраданием и почитанием. На этом уровне личная ответственность усиливает доверие, повышает качество общения и привносит в отношения атмосферу безопасности, способствующую обучению и развитию. Практика личной ответственности меняет отношения, особенно романтические, в лучшую сторону.
Книга Моргана Скотта Пека «Непроторенная дорога»[19] была одним из первых прочитанных мной изданий о самопомощи. Она удовлетворила мой интерес к устройству человеческого разума. В своей книге Пек много пишет об ответственности. В частности, он говорит о том, что тем, у кого хватит смелости взять ее на себя, «откроется новый, незнакомый мир. В проблемах они начнут видеть возможности, а в ужасных напастях — испытания.
Мысли, казавшиеся ранее неприятными, покажутся долгожданными озарениями, а нежелательные чувства — источниками сил и путеводными нитями»{4}. Личная ответственность меняет все. Она дает новый взгляд на мир и на окружающих. В отношениях люди обретают возможность стать ближе друг другу. Я наблюдал это как на личном примере, в моем собственном браке, так и у клиентов. Соглашаясь нести личную ответственность, партнеры сразу чувствуют, как она обогащает культуру отношений. Они начинают сближаться, больше доверяют друг другу, охотнее общаются и выражают любовь, а все трудности остаются позади.
Коммуникация
На собственном опыте я убедился, как личная ответственность повышает качество общения. Мы с женой говорим с добротой и уважением друг к другу, даже между делом. Некоторые наши друзья иногда посмеиваются над нами. Не то чтобы это выглядело наигранно, просто большинство давно женатых пар общаются иначе. Я бы сказал, мы тщательнее подбираем слова и думаем, какой они произведут эффект. Я обращаюсь к жене не только с любовью, но и с уважением, показывая, что она важный человек в моей жизни. Конечно, иногда мы подшучиваем друг над другом — этого у нас не отнять, — но мы всегда думаем, что и как говорим.
Многие допускают небрежность в речи. Нередко людям хочется высказаться проще и быстрее, но из-за этого в общение постепенно просачивается неуважение. Люди оправдываются: «Что же, и пошутить уже нельзя?» — но на самом деле они высказывают неосознанные мысли и чувства. Вы наверняка встречали такие пары, у которых в порядке вещей говорить друг другу что-то вроде:
— Еще бокальчик себе налила, Шэрон? Гостям оставь хоть немного.
— Ах, не беспокойся, Том, я купила достаточно. Без выпивки я тебя слышать не могу, милый.
Шутку на грани фола можно стерпеть, если уверен в преданности партнера и знаешь, что это действительно просто шутка. «Пересмешники», как я называю таких любителей пошутить, бездумно относятся друг к другу. Между ними нет доверия, потому что они не осознают эмоций, стоящих за колкостями. Если партнер обидится, всегда готово оправдание: «Да ладно, я же шучу» или «Расслабься, уж и посмеяться нельзя». Хотя на самом деле партнер ударил по больному месту, не думал о чувствах другого и слишком близко подошел к правде. Человек всегда понимает, когда перешел грань. Без ответственности за свои слова между партнерами не будет доверия.
Ответственность нужна не только в повседневном общении, но и в сложных вопросах. Я имею в виду, конечно же, темы секса, денег, детей и родственников.
Я лишний раз упоминаю очевидное, поскольку трудности в общении стоят на первом месте в списке проблем пар, которые обращаются к психологу и подают на развод. В главе 6 я писал, что в трудностях в общении чаще всего виноваты некоторые части вашего «я» и достаточно следить, какие из них выходят на передний план во время взаимодействия с партнером. При обсуждении важных тем Защитники завладевают нами, и мы воспринимаем все с их точки зрения. В этом случае договориться невозможно, и самая интеллигентная беседа переходит в перепалку, а исход зависит от наличия или отсутствия личной ответственности.
Перед посещением психолога люди договариваются или считают само собой разумеющимся, что им придется обсуждать сложные темы. Бывает, что эти темы всплывают сами собой в ходе консультации. Люди при этом удивляются: «Надо же, до чего мы докопались. Наверное, это и привело нас сюда». В таких случаях я предлагаю сделать паузу и осознать происходящее. Каждый проверяет, какие части его личности участвуют в этом. «Когда мы начнем обсуждение, которое трудно давалось вам в прошлом, обратите внимание, какие части вашего „я“ активны, и возьмите на себя ответственность за них», — говорю я. Защитников, Внутренних Критиков и Обиженных Детей надо попросить подождать. Мы обязуемся говорить от лица своих самых мудрых и сострадательных субличностей, и личная ответственность в этом деле играет ключевую роль. Одни и те же чувства, выраженные разными частями «я», производят различное впечатление. Вместо того чтобы переполняться желчью и злобой Защитника, можно выразить любовь, сострадание и заботу от лица Мудрого «я». Но это невозможно сделать без личной ответственности.
Осознать негативные чувства и присутствие Защитников недостаточно, надо взять на себя ответственность и не допустить их к штурвалу своего корабля. Когда партнер скажет что-нибудь обидное или злое, надо не просто осознать свои чувства и определить, какая часть вашего «я» руководит вами. Надо взять на себя ответственность за ту часть вашей личности, которая будет говорить. Без этого пары никогда не придут к согласию, будут вечно конфликтовать и обходить в разговоре стороной многие вопросы.
Личная ответственность — один из языков любви
Личная ответственность тоже язык любви. Отвечая за свою несдержанность и манеру общения с партнером, мы проявляем любовь, доброжелательность, самоотречение и альтруизм. Следите за тем, чтобы вести себя как взрослый, ориентированный на отношения человек, и тем самым вы сможете прекратить регулярные ссоры.
Сара и Бен обратились ко мне, когда уже не знали, что делать. Они поженились сразу после того, как Сара забеременела, поэтому период ухаживаний быстро завершился. Вслед за первым ребенком они решились на второго, который родился инвалидом. Забот стало много, у партнеров росло недовольство друг другом. Однажды они договорились говорить только о погоде, потому что по всем остальным вопросам ругались.
— Мы четыре года ссоримся без перерыва, — сказала Сара.
— Я хочу наладить отношения ради детей, но так жить больше невозможно. Если изменений не будет, я уйду, — добавил Бен.
Как и Мэй с Кейтом, Сара и Бен начинали выяснять отношения с «Вот если бы ты…», то есть не брали на себя ответственность за улучшение ситуации.
Каждый из них считал, что другой полностью виноват в ссорах, а значит, ему и исправляться. Я начал развивать у них личную ответственность. Вместо того чтобы обвинять друг друга и говорить «Вот если бы ты…», они должны были думать: «Если бы вся ответственность в данный момент лежала на мне, что бы я сделал?» Далее надо было сделать это. Первый этап дался им непросто. По причинам, о которых я расскажу позже, личная ответственность сложнее других практик. Но вскоре Бен и Сара смогли отвечать за участвующую в ссорах субличность и за свою манеру поведения.
— Поход к врачу с младшим сыном отнимает у меня много сил, после этого я рыдаю, а Бен сидит, уставившись в стену. Не обнимет, не утешит, просто молчит, — сказала Сара.
На это Бен ответил, что ему так же трудно, но он все держит в себе, чтобы не делать Саре хуже. После практики личной ответственности он сказал:
— У меня в голове словно бы свет зажгли. Я подумал, как поступить, и понял, что веду себя так, будто это моя личная трагедия, а у Сары все нормально. Мать моего ребенка и моя жена нуждалась в поддержке. И я вдруг почувствовал к ней сострадание. Тогда я ее обнял, сказал, что все будет хорошо, мы справимся.
Постепенно Бен и Сара научились поддержке и заботе друг о друге.
В скалолазании есть понятие «страховать напарника». Я использую его в парной терапии.
Страхующий отвечает за состояние веревки и должен удержать напарника, если тот сорвется со скалы. Это всегда казалось мне идеальной аналогией личной ответственности в отношениях. Ответственный выбор не сразу приходит в голову и не всегда кажется справедливым, но мы обязаны страховать партнера и крепко держать веревку, чтобы он не упал. Страховать надо по очереди, один не может вечно стоять с веревкой. Такая ответственность свидетельствует о любви, и это неожиданный, но очень приятный бонус. Мы даем партнеру понять, что он стоит наших усилий. Что он любим, в безопасности, важен и достаточно хорош. Именно поэтому личная ответственность тоже язык любви.
Это просто сексуально
Несколько лет назад стало появляться большое количество мемов, видеороликов и рекламы с объективацией мужчин: женщины смотрели на них с вожделением. Но авторы обошлись без клише: мужчины в кадре не демонстрировали тело, не качались и не поднимали тяжести. Они меняли подгузники, готовили, стирали и делали уборку. Взяли на себя ответственность по выполнению черной работы, вели себя проактивно, помогали партнерам и другим членам семьи. Даже на таком примитивном уровне ответственность крайне сексуальна. Я уже писал, что личная ответственность — это не только умение извиняться. Есть и другие ситуации, в которых личная ответственность пробуждает сексуальное желание.
У Моники и Джерри было несколько проблем, и в их числе — отсутствие у мужа вдохновения на работе и в жизни. Он хорошо зарабатывал, но его жизнь была далека от его идеала. Моника жалела мужа, но его вечно несчастный вид стал ее раздражать. На одной консультации Моника сказала:
— Мне все равно, что ты будешь делать и во сколько это обойдется. Я больше не могу смотреть на твое упадочное состояние. Оно антисексуально, я тебя уже не хочу.
Моника озвучила горькую, но необходимую правду. Пассивность Джерри, граничащая с депрессией, повлияла на их сексуальные отношения. Многие, глядя на энтузиазм партнера, тоже начинают им проникаться. Партнер кажется интереснее и привлекательнее, если не боится трудностей. Когда партнер вдохновлен, когда дышит полной грудью и не боится брать на себя ответственность за собственную жизнь, вокруг него создается ореол сексуальности.
— Ваша проблема заключается в отсутствии личной ответственности, — сказал я Джерри. — Дело не в том, что вы делаете и чего не делаете. Вы не признали свой страх. Вы не считаете, что сами виноваты в своем нынешнем положении. Откройте книгу, начните тренироваться, поезжайте на семинар — сделайте хоть что-нибудь. Энергия — это приложение усилий в каком-нибудь направлении, и вам сейчас подойдет любое. Возьмите ответственность за свою жизнь и за свои мечты. И если я правильно понял вашу жену, секс к вам вернется.
Оба засмеялись так, что стало понятно, что я прав.
Необходимость просить, умолять и требовать взять на себя ответственность совершенно не соблазнительна. Неважно, что партнер у вас выпрашивает — уборку, извинения или решить, что делать дальше в жизни, — это антисексуально.
Без конца доказывать свою обиду неприятно и быстро надоедает. Одному все время приходится изображать «плохого полицейского».
Он не получает поддержки, потому что из-за неспособности или нежелания партнера взять на себя ответственность вынужден постоянно быть ему родителем. Это приводит к инфантильности. В таких отношениях один всегда сверху, другой снизу, и любовь если и присутствует, то без влюбленности. Один из партнеров становится для другого в большей степени опекуном, чем возлюбленным, а другому все время приходится выкручиваться. Ложь и полуправда становятся нормой. Партнер-родитель пытается с ложечки скормить другому хоть немного чувства ответственности. Естественно, секс постепенно сходит на нет, поскольку начинает казаться инцестом.
Газлайтинг
В крайних проявлениях недостаток личной ответственности превращается в газлайтинг. Это форма психологического насилия в отношениях, когда один заставляет другого сомневаться в своих воспоминаниях, восприятии реальности и здравомыслии. Тот, кто использует газлайтинг, отрицает чувства партнера или убеждает, что тот все неправильно понял, потому что истеричка или неженка. Это тоже попытка уклониться от ответственности и сообщить партнеру: «Я лучше заставлю тебя страдать, чем буду отвечать за свои действия и разбираться с последствиями». В результате второй партнер уже не понимает, что происходит, из-за постоянной лжи, манипуляций и отрицаний. Он чувствует, что сходит с ума, боится и не доверяет своим ощущениям. Нет нужды говорить, что от доверия не остается и следа, а потом, как правило, прекращается и физическая близость.
С другой стороны, искреннее, честное извинение и признание обиды может быть своего рода афродизиаком. Личная ответственность сексуальна. Когда человек не отрицает ваших чувств и переживаний, когда он готов ответить за свои ошибки и сказать: «Мне очень жаль, что я тебя обидел», когда он не ждет объяснений, что именно он сделал не так, — это чистой воды эротика. Джерри заметил это сразу. И не только стал чаще брать на себя ответственность за домашние дела, но и нашел себе увлечения. Он перестал изображать птичку в золотой клетке и признал свою ответственность за решения, которые привели его к нынешнему состоянию. Он понял, что прокладывать новую дорогу в жизни придется самостоятельно. На следующей консультации Моника много говорила о том, как приятно это видеть. Она подмигнула Джерри и сказала:
— Что скрывать, когда я на это смотрю, то хочу немедленно сбросить с себя одежду.
От «я» до «мы» и 200 % ответственности
Практика личной ответственности меняет внутренние установки с «я» на «мы». Люди сами себе обещают считаться с чувствами и нуждами партнера в не меньшей, а лучше даже в большей степени, чем со своими. Споры о том, эгоистичны мы по своей природе или бескорыстны, продолжаются по сей день, но я считаю, что душевная щедрость или недостаток душевной теплоты — это приобретенные в долгосрочных отношениях качества. По мере возникновения неприязни партнеры начинают меньше общаться, между ними пробегает холодок, их Защитники чаще дают о себе знать, а в нарративах появляются негатив и обобщения. Личная ответственность заканчивается, когда партнеры начинают говорить в стиле «Вот если бы ты…», устанавливается любовное эмбарго, начинаются бесконечные отговорки и перекладывание вины друг на друга.
Все это «я»-установки. Партнеры страдают, ругаются по поводу и без и удивляются, осознав, что действуют с позиции жертвы. В книге The Big Leap («Большой прыжок») Гай Хендрикс пишет, что люди и страны ведут споры ради того, «чтобы занять позицию жертвы в отношениях. Обе стороны пытаются вытеснить с нее друг друга. Иначе говоря, они наперегонки предоставляют доказательства, что являются настоящей жертвой». Далее Хендрикс утверждает, что единственный способ разрешить спор — это взять на себя 100 % ответственности, не меньше{5}. Это радикальная форма личной ответственности. Вместо соревнования за позицию жертвы надо полностью взять на себя ответственность за свою вину и за поиск решения. В пылу спора кажется проще изображать жертву и обвинять других, велик соблазн наставить партнера на путь истинный. Но это ничего не упрощает. Один мой клиент, который после долгой борьбы с собой научился брать на себя ответственность, в итоге сказал: «Так проще». Он прав, хотя вначале в это трудно поверить. Убедить кого-либо в том, что вы страдаете по его вине, гораздо сложнее. Принимая во внимание то, как наше поведение влияет на отношения, и беря на себя ответственность, вы принимаете мы-установку и тем самым даете понять партнеру, что он любим и может не бояться поступать так же.
Доверие и игра без победителей и проигравших
Мы едва не стали частью пищевой цепочки. Много тысяч лет человек вычеркивал себя из меню хищников, а мы сознательно на это наплевали, встав на доску для серфинга.
Эта мысль с размаху ударила меня по голове, когда мы с Эшли проезжали вдоль болот, а затем по двум мостам, соединяющим материковую часть Южной Каролины с барьерным островом Фолли-Бич. Мне показалось странным, что перспектива быть съеденным акулой-людоедом не самая пугающая на сегодняшний день. Что же казалось мне страшней акул? Как ни странно, то, что жена окажется более способной серфингисткой, чем я.
Я всю жизнь занимался спортом и до этого момента считал само собой разумеющимся, что у меня хорошо получится стоять на доске, во всяком случае лучше, чем у Эшли. Но подсознание меня обманывало: жена у меня тоже спортивная. Помимо физической формы, надо признать, меня убеждали в собственной правоте соревновательный дух и чуточку гендерных предрассудков. В голове проносились образы уверенной Эшли на доске для серфинга, летящей впереди всех. Я внутренне сжался, и мне мерещилось, что друзья смеются над рассказами о том, как я барахтаюсь в воде, безуспешно пытаясь встать на доску. Нет, только не это, у меня получится лучше, чем у нее. Я представил, как мы едем обратно, и Эшли расстроена неудачным опытом. Наверное, повиснет неловкая тишина, как часто бывает после споров, которые могут перерасти в ссору. Конечно, я не хочу, чтобы у нее совсем ничего не получилось. Пусть будет как у меня, но не лучше. Но мне не хотелось, чтобы она думала, что я ее обошел или что она мне проиграла. Стало ясно, что итоги предстоящего дня зависят от меня. Я мог взять ответственность за свое эго, подсознательные предрассудки и желание победить и просто получать удовольствие.
Я мог вести себя, как мне подсказывают зрелые части моей личности, независимо от того, как у меня получится. Я мог поддержать Эшли. Собственно, разве не это моя обязанность?
К концу дня мы оба всласть накатались и падали примерно с одинаковой частотой. Было весело, мы подбадривали друг друга. Этот опыт сблизил нас, и мы по сей день обожаем серфинг. Но главный вывод, который я сделал в тот день, имел отношение не к спорту, а к соперничеству и его деструктивному влиянию на отношения.
В Америке конкуренция является неотъемлемой частью культуры. У жителей капиталистических стран — даже тех из нас, кто не любит соревноваться, — она в крови. Проигрывать стыдно и унизительно, никто не хочет быть хуже всех. Кто мы, если мы не на первом месте? Кто мы, если не победители? Винс Ломбарди, один из лучших тренеров в истории Национальной футбольной лиги, сказал: «Победа — не главное, а самое главное». Второго места нет — есть победитель и проигравшие. И это лишь отдельные примеры того, какую роль играет конкуренция в нашей культуре. Такой образ мышления настолько доминирует, что стал нормой, положительным качеством, навыком в резюме, которым следует гордиться. Эта идея так тесно связана с нашим самовосприятием, что на нее преступно посягать.
Именно поэтому я считаю, что конкуренция в целом и в отношениях в частности убийственна. Это самая вредная и незрелая установка для пары, которую только можно представить.
Страсть к конкуренции проникает повсюду, и она плохой союзник. Казалось бы, что плохого в небольшом дружеском соревновании? В книге Beyond Success and Failure («Кроме успехов и неудач») Уиллард и Маргерит Бичер описывают, как конкуренция подрывает фундаментальные американские принципы: «Одна из базовых эмоциональных установок конкуренции — враждебность. Дружеского соперничества не существует. Конкуренты всегда враги. Это следует из желания занять главенствующую позицию и подчинить себе остальных»{6}. Получается, со своими партнерами ни во что нельзя играть? А как же настольные игры или шуточная борьба? Остается только о погоде говорить, если политика, искусство, музыка и прочее опасны из-за возможной конкуренции? На это Бичер отвечают: «Дух конкуренции противоположен духу игры. Конкурентов не интересует игра ради удовольствия — они хотят выиграть или произвести хорошее впечатление»{7}. В отношениях соперничество рождает сомнения и ревность: когда в возлюбленном на мгновение видится враг, на смену уязвимости и состраданию приходят соперничество и раздор, а общность превращается в разобщенность.
Если вы думаете, что вам до этого далеко, давайте посмотрим, как конкуренция просачивается в отношения и разрывает связь между людьми. Ко мне регулярно приходят пары, пострадавшие от соперничества и не решившиеся взять на себя ответственность за это. Обычно они не могут радоваться чужим успехам, не умеют идти на компромисс, бросаются ультиматумами, унижают друг друга, недоговаривают и любой ценой доказывают свою правоту.
Одна женщина как-то спросила мою жену, которая тоже пишет книгу, как та отнеслась к тому, что я заключил контракт с издательством:
— Вы, наверное, переживаете? Я бы завидовала на вашем месте.
Эшли ответила коротко и метко:
— Мне и в голову не приходило завидовать.
Не приходило потому, что мы ответственно договорились не конкурировать в отношениях и искренне радоваться успехам друг друга.
Недавно мои клиенты, гомосексуальная пара, усыновили ребенка. В придачу к тому, что воспитание и без того непростое дело, они ни в чем не могли прийти к согласию. Кормление, продукты, подгузники, ясли, сон — они спорили по любому поводу. Они обменивались ультиматумами, и победителя в их ссорах никогда не было. Я дал им понять, что проигравших в этих спорах всегда трое: они двое и ребенок.
Самая неприятная сторона конкуренции состоит в том, как пара ведет себя во время ссоры. Борьба предполагает победу, даже если сражаются влюбленные. Судя по применяемой стратегии, борьба между ними ведется не за близость и даже не за разрешение конфликта, а за власть, за подчинение одного другому. Ни один не понимает, что победителя в такой борьбе быть не может. Все ссорятся, это нормально. Когда супруги говорят, что никогда не ругаются, я подозреваю, что кто-то из них не может, не готов или просто боится делиться мыслями и чувствами. Или пытался, но его не услышали. Вопрос не в том, ссоритесь ли вы, а в том, как это происходит. Стремление к победе в спорах быстро уничтожит романтические отношения. Начнет накапливаться неприязнь, а позже к ней добавятся враждебность и страх.
«Знаете, что будет, если партнер проиграет? — говорю я обычно таким парам. — Вы тоже проиграете. А если вы действительно любите этого человека, с чего вам желать ему поражения?»
Можете представить себе сценарий, при котором пара борется друг за друга и за свои отношения? Что цель перебранки — стать ближе друг другу? Романтические отношения следует считать игрой без победителей и проигравших: оба участника приходят к общему знаменателю с чувством, что получили столько же, сколько отдали.
Целью должно быть не разрушение, а взаимоуважение и близость. В этом случае в паре воцарится атмосфера безопасности, поскольку будет установлено доверие и партнер почувствует себя признанным и избранным. Единственный способ этого добиться — истребить конкуренцию на корню, признав ее наличие и взяв на себя ответственность за ее существование.
Побочным результатом личной ответственности становится доверие. Когда борешься не против партнера, а вместе с ним, рождаются вера и чувство надежности. Если не заниматься постоянными поисками способов ослабить или победить супруга, а наоборот — помогать ему, он поймет, что может на вас положиться, и начнет доверять. Продемонстрировать это проще всего при помощи любой формы личной ответственности.
Но это легко лишь на словах. Когда я предлагаю клиентам прекратить борьбу и взять на себя ответственность, многие сопротивляются этому, вооружаются до зубов, нападают на меня и борются против такого предложения. Вот один из диалогов.
— Вы предлагаете мне взять на себя ответственность?
— Да.
— Предлагается отвечать за все?
— Да.
— Хотите, чтобы я перестал бороться и взял на себя ответственность?
— Да.
— Вы хотите, чтобы я сдался?!
— Нет.
Взять на себя ответственность не означает сдаться. Люди боятся, что ответственность лишит их чего-то, сделает покорными чужой воле.
Поясню, что ответственность — это не сдача позиций. Это возможность приподняться над ними, увидеть нехоженые тропы. В стихотворении «Неизбранная дорога» Роберт Фрост писал:
Никто не заставит вас взять на себя ответственность. Нам решать, за что и как отвечать. Насильно взваливать на кого-то ответственность — значит лишать его независимости и навязывать свою точку зрения. Ежеминутно у нас есть выбор, две дороги, о которых писал Фрост: дорога страха или любви, обвинений или ответственности. Дорогу личной ответственности редко выбирают, но все остальное не играет роли.