Я взял слова из сутры о «Поучениях, которые должно давать умирающим», что содержатся в «Ангуттара-никае», и составил из них песню. Это своеобразная колыбельная; ее можно спеть человеку, стоящему на пороге смерти:
Это тело – не я.
Я не пойман в ловушку этого тела, я жизнь без границ,
Я никогда не рождался и не умирал.
Обширный океан и небо с мириадами галактик —
Все это проявляется из основы сознания.
С безначальных времен я всегда свободен.
Рождение и смерть – просто двери, в которые мы входим и выходим.
Рождение и смерть – не более чем игра в прятки.
Так улыбнись мне, возьми мою руку и махни на прощание.
Мы встретимся завтра или даже раньше.
Мы будем всегда встречаться у истинного источника,
Всегда встречаться на бесчисленных тропах жизни.
Первую строку можно повторять, подставляя вместо «это тело» другие слова: «эти глаза», «эти уши», «этот нос», «этот язык», «этот ум», «эти формы», «эти звуки» и так далее. Например: «Эти глаза – не я. Я не пойман в ловушку этих глаз».
Эта песня поможет умирающему освободиться от мысли, что у него есть постоянная личность, которая связана с какой-либо частью тела или ума. Все составное распадается, но наше истинное «я» не исчезает в забвении. Такая медитация помогает нам избежать ограничивающих концепций о том, что мы заперты в своем теле, мыслях или эмоциях. В действительности мы – это жизнь без пределов. Мы не пойманы рождением, мы не пойманы смертью, мы не захвачены бытием или небытием. Такова правда о реальности.
Поэтому, пожалуйста, не посвящайте себя целиком суете этой жизни. Пожалуйста, уделяйте время практике. Научитесь жить в настоящем, счастливо, мирно и радостно. Пожалуйста, изучите практику глубокого видения и понимания истинной природы рождения и смерти, чтобы умереть спокойно и без страха. Это может сделать каждый.
Если вы умеете практиковать так, чтобы быть свободными от страха, то сможете помогать умирающим друзьям и близким. Вам следует знать, что нужно делать, а что ни в коем случае нельзя. Вы достаточно умны, чтобы умело использовать свое время. Нет необходимости тратить его на ненужные и пустяковые вещи. Не обязательно быть богатым. Незачем искать славы или власти. То, что вам действительно нужно, – это свобода, устойчивость, спокойствие и радость. Вам также нужны время и энергия, чтобы делиться всем этим с другими.
Наше счастье не зависит от того, сколько у нас денег или славы. Источник нашей уверенности – в практике, в тренировке внимательности и осознанности. Когда у нас есть методы для развития этих качеств, а также Будда, Дхарма и Сангха – те, которые заботятся о нас, мы счастливы. Наши глаза светятся ясностью, улыбка свежа, а ноги твердо стоят на пути свободной жизни. Наше счастье течет к тем, кто нас окружает. Мы не уделяем время поверхностным вещам. Мы используем его для практики, чтобы улучшать качество жизни. Это самый ценный подарок, который любой из нас может оставить детям или внукам. Это наилучшее из всего, чем мы можем поделиться с друзьями. Нам необходимо время на то, чтобы получать, усваивать и практиковать чудесные поучения Будды, подобные тем, которые узнал Анатхапиндика во время умирания.
Принимая прибежище в нашей семье, друзьях и сообществе – Сангхе, – мы меняем свой образ жизни. Нам нужно сегодня же, не откладывая, учиться жить спокойно и радостно; для этого не обязательно ждать будущего. Нам должно быть хорошо прямо сейчас, именно здесь. Нет пути к счастью – счастье и есть путь.
Учение, которое дал Шарипутра, каждый человек должен получать еще в ранней молодости. Анатхапиндике очень повезло услышать это наставление в последние минуты жизни. Все непостоянно, и мы не знаем заранее, когда нам придется сделать последний выдох. Возможно, мы менее удачливы, чем Анатхапиндика, и у нас нет таких хороших духовных друзей, которые сядут у нашего смертного ложа и помогут нам правильно медитировать. Поэтому не стоит откладывать эту практику на потом: когда придет время умирать, будет слишком поздно. Мы должны изучить эту практику прямо сейчас, чтобы всегда управлять собой.
Поливать семена счастья – очень важная практика для больных и умирающих.
Новая история умирания
В начале 1990-х по пути в Институт Омега в северной части штата Нью-Йорк, где мне предстояло вести ретрит, я узнал, что в больнице к северу от столицы штата умирает один старый друг. Его звали Альфред Хасслер. Он был директором Международного братства примирения. В 1966 и 1967 годах мы вместе с ним объездили много стран, координируя усилия по прекращению войны во Вьетнаме.
Позже мне уже не разрешали возвращаться во Вьетнам, потому что я выступал на Западе против нарушения прав человека обеими воюющими сторонами, Севером и Югом. Тогда Альфред полетел во Вьетнам вместо меня, желая помочь в организации работы по установлению мира. Он помогал нашим друзьям создавать лагеря беженцев, чтобы заботиться о жертвах войны. Мы вместе спонсировали более 8000 детей-сирот. Когда я приехал в Соединенные Штаты в 1966 году, именно Братство примирения подготовило мое первое выступление. Во время той поездки я призывал к прекращению войны во Вьетнаме.
Когда мы с сестрой Чан Кхонг приехали в больницу, Альфред уже находился в коме. Рядом были его жена Дороти и дочь Лора. Лора Хасслер еще совсем молодой девушкой ездила с нами в качестве волонтера в офис вьетнамской буддийской мирной делегации в Париже.
Увидев нас, Дороти и Лора очень обрадовались. Лора изо всех сил старалась вывести Альфреда из комы. «Папа, папочка, проснись! – говорила она. – Пришел Тэй! С ним Сестра Чан Кхонг!» Но Альфред не подавал признаков жизни; он был в очень глубокой коме. Я попросил сестру Чан Кхонг спеть ему песню. Умирающий способен слышать, хотя мы этого не сознаем. Поэтому сестра Чан Кхонг запела ту самую песню, которая начинается словами: «Это тело – не я, я не пойман в ловушку этого тела, я жизнь без пределов. Я никогда не рождался, я никогда не умру». Она спела ее раз, затем еще один, и потом начала петь в третий раз. В этот момент Альфред шевельнулся и открыл глаза.
Лора была невероятно счастлива! Она сказала: «Папа, посмотри: здесь Тэй! Ты знаешь, что сестра Чан Кхонг тоже с нами?» Альфред ничего не мог сказать. Но глядя ему в глаза, мы почувствовали, что он знает о нашем присутствии. Сестра Чан Кхонг заговорила с ним. Она вспоминала, как мы вместе работали во имя мира во Вьетнаме: «Альфред, помнишь, как ты был в Сайгоне и пытался встретиться с монахом по имени Три Куанг? За день до этого США решили бомбить Ханой, и Преподобный Три Куанг был в такой ярости, что поклялся не встречаться ни с кем из западных людей, ни с голубями, ни с ястребами. Когда ты приехал, он отказался открыть дверь. Альфред, ты помнишь, как, сидя там, ты написал записку? В ней говорилось: “Я пришел как друг, чтобы помочь остановить войну в вашей стране, а не как враг. Я не буду ничего есть или пить, пока вы не откроете мне дверь!” Ты сунул записку ему под дверь. Ты это помнишь? Ты сказал: “Я буду сидеть здесь, пока вы мне не откроете”. Помнишь? Через пятнадцать минут он отпер замок. Он широко улыбнулся и пригласил тебя войти. Альфред, вспомни то время, когда ты был в Риме, и там триста католических священников проводили бдение, и каждый из них держал табличку с именем буддийского монаха, заключенного в тюрьму в Сайгоне за отказ идти в армию”». Сестра Чан Кхонг продолжала говорить с Альфредом о счастье, которое мы все вместе испытывали, когда боролись за мир. Это произвело чудесный эффект. Она пыталась сделать именно то, что Шарипутра сделал для Анатхапиндики. Она поливала в нашем друге семена счастья. Источником счастья для Альфреда было его намерение служить миру и облегчать страдания многих людей. Когда эти семена счастья получили живительную воду, в нем восстановилось равновесие между радостью и болью. Теперь он страдал намного меньше.
В то время я массировал его ступни. Я знал, что умирающий человек плохо осознает свое тело, потому что оно пребывает в своего рода оцепенении. Лора спросила: «Папа, ты знаешь, что это Тэй делает тебе массаж ног?» Альфред ничего не сказал, но, глядя в его глаза, мы были уверены, что он все понимает. Внезапно он разомкнул губы и произнес: «Замечательно, чудесно!» После этого он снова потерял сознание и больше не возвращался.
В тот вечер мне предстояло читать вступительную лекцию в Омеге для участников нашего медитационного отшельничества. Мы попрощались и сказали Дороти и Лоре, что они должны делать то же самое, что делали мы с сестрой Чан Кхонг: разговаривать с Альфредом и петь ему. На следующее утро я получил сообщение от Дороти: Альфред относительно спокойно умер через несколько часов после нашего отъезда.
У тех, кто лежит без сознания, есть способ слышать нас, если, сидя у их постели, мы действительно присутствуем и остаемся невозмутимыми. Десять лет назад один студент университета, живущий в Бордо, услышал, что его мать находится при смерти в больнице Калифорнии. Он пролил много слез. Он не знал, застанет ли ее в живых, когда доберется до Соединенных Штатов. Сестра Чан Кхонг посоветовала ему немедленно отправиться в Калифорнию и, если мама будет еще жива, оставаться с ней и практиковать так же, как это делал Шарипутра у постели Анатхапиндики. Сестра сказала парню, что он должен напоминать маме о тех счастливых минутах, которые они когда-то пережили вместе, рассказывать истории из ее ранней семейной жизни и юношеских лет. Чан Кхонг пояснила, что все эти истории доставят маме радость, даже если она будет в коме.
Когда он прибыл в больницу, мама была еще жива, но уже без сознания. Хотя он не до конца верил в то, что человек в таком состоянии способен что-либо слышать, парень все же поступил так, как наказала ему сестра Чан Хонг.
Врачи говорили, что его мать впала в кому еще неделю назад и нет никакой надежды на то, что она еще придет в себя. Однако он с любовью рассказывал ей приятные истории почти полтора часа, и мама очнулась.