— До крови размозжил, так и надо подонку! Думаешь, сдох?
— Такая падаль живучей таракана. У нас мало времени. Пора уходить, пока охрана не набежала. И открой все камеры, пусть уносят ноги, сложнее будет отыскать виновных.
— Уже сделал. Там одна женщина возле двери встала, идти не желает.
Я почувствовала, как Амир двинулся на выход, и услышала голос Энн:
— Что вы с ней сделаете?
— Доставим в безопасное место, подальше отсюда.
— Позаботитесь о ней?
Наверное, Амир кивнул, потому что раздался шорох быстрых шагов и негромкий стон Теда. Думаю, Энн побежала к брату и выволокла из камеры на себе. На душе сразу стало легче. Слава духам, они выбрались отсюда.
Я чувствовала, как меня несут, затем свежий прохладный ветер коснулся лица, а потом Амир сел куда-то, кажется, в карету. Ректор устроил меня на коленях, хлопнула дверца, и экипаж покатил по дороге.
— Амир, не сжимай ее так, задушишь. И расслабься уже, в этих масках нас не могли узнать, а из охраны видел только тот, который у дверей стоял. Повезло, что префект взбесился и выслал остальных на поиски. Говорят, ночью Тень почистил его тайник. Вот они удивятся, когда недосчитаются нескольких заключенных.
— Эди, — Амир буквально выталкивал слова сквозь сжатые зубы, — я не об этом сейчас думаю.
— Да я понял уже, у тебя лицо такое… Не стискивай ты ее, сломаешь.
Амир тотчас же ослабил чересчур крепкую хватку.
— Отдай мне, я как-никак ее опекун.
— Весьма скверный.
— Вот не надо меня обвинять. Я не привык следить сразу за двумя молодыми девушками, особенно когда обе сбегают почти одновременно. Может, возьмешь под опеку хотя бы Летту?
Амир промолчал.
— Не надо на меня так смотреть. Нет так нет. Я не настаиваю. Только и обвинять меня во всех бедах не нужно.
— Никто не укоряет тебя в ее побеге, это моя вина. Я говорю лишь о том, что ты с ней и дальше не сможешь справляться.
— Ну а что я могу сделать? Неуправляемая совершенно, кровь играет, чувства разум затмевают. Ты всегда говорил, что человек волен сам принимать решения, вот она и приняла. Никто не мог знать, что Летка попадет в такую заварушку. Хорошо сигнал вовремя послала. Ты не кипятись, ладно? Я попробую с ней по-хорошему поговорить, когда очнется, и сразу размахивать бумагой об опекунстве не стану. Может, впредь сама не захочет сбегать.
Девушки стояли рядом с кроватью и перешептывались.
— Вернулась.
— Наконец-то!
Я ощутила легкое поглаживание по волосам.
— Посмотри, как похудела! А на руки, на руки взгляни!
— Что с руками?
— Мозоли!
— Не так громко, Мелинда, разбудишь, а Летке отдохнуть нужно. Вот же вредина какая! Мы из-за нее месяц покоя не знали.
— У нее отродясь мозолей не было. Кожа всегда ухоженная, гладкая. Ты сама знаешь, как она за собой следит. И всегда так было. Чуть свет поднимается, и ванна у нее, и упражнения, бальзамы и кремы разные, а сейчас…
Я ощутила ласковое прикосновение к ладони.
— Волосы будто потускнели, ногти поломаны, и перепачкалась вся.
— Да что с ней произошло за это время? Те двое ничего не рассказывают.
— Проснется, сама скажет. Давай спать ляжем, чтобы утро поскорее наступило.
— Ага, как я засну теперь? Все боюсь, что стоит от нее отвернуться, и она снова сбежит.
— Эди сказал, не сбежит.
— Ну и что, что сказал? В прошлый раз тоже никто побега не ждал. С чего деру дала?
— Так что непонятного? Перемудрила с ответным заклинанием, а потом уехала до поры, чтобы все здесь улеглось…
— Что она — дура, заклинание произносить, когда рядом эти меценаты сидели?
— Виолетта и раньше оскорблений никому не спускала, это я точно знаю. А Элизабет очень вызывающе себя вела, еще и платье ей испачкала нарочно. Я Летту даже понимаю.
— Да не она это, я уверена. Она в лабиринт отправилась, ради академии старалась. На такой риск точно бы не пошла. Не меньше нас хотела, чтобы виеры выиграли.
— А я и не говорю, что не хотела, случайно у нее так вышло, а вины за ней нет. Да и других виноватых не сыскалось, уж сама знаешь, ректор лично проверял.
— Мне так без разницы, что не сыскалось. А в целом не так плохо вышло, трое толстосумов согласились, и то хорошо.
— Те, кого не забрызгало.
Староста хмыкнула, а Мелинда тихонько хихикнула.
— Ага. Вонь, конечно, знатная была. Ладно, Мел, гаси свой шарик, а то как научилась делать, так теперь повсюду развешиваешь. Пусть Летка отдыхает.
Вокруг наступила темнота, послышался осторожный шорох и скрип кроватей. Я все еще находилась под воздействием неизвестного зелья и пошевелиться не могла. Стало немного грустно, что и Мелинда считает меня причастной к происшествию с меценатами, но размышлять об этом и обижаться теперь уже не видела смысла. Да и отдохнуть действительно не помешает. Сейчас я наконец-то ощутила себя в безопасности рядом с подругами, в ставшей такой родной академии. Меня искали и вернули, и это главное.
Утром я проснулась от легкого толчка в плечо. По привычке тут же села в постели, даже не раскрыв толком глаза. Сегодня, как всегда, много дел по дому. В следующий миг меня стиснули в объятиях так, что я охнула.
— Летка! — Эта была Элинна. — Ну сколько можно дрыхнуть?
Я потерла лицо и улыбнулась счастливой старосте. Рядом тут же уселась взлохмаченная после сна Мелинда и тоже обняла за плечи. Как я была рада видеть их обеих.
— Уже утро? — раздался вдруг знакомый голос.
Я удивленно посмотрела в угол комнаты, приметив там еще одну кровать. Зевая, Бэла откинула в сторону одеяло, села и провела рукой по волосам.
— Привет, Виолетта.
— Привет, Бэла.
— Ты вернулась?
— Да. — Я перевела недоуменный взгляд на Элю.
— Бэла теперь с нами живет, чтобы ей… не было так скучно, вот.
— Чтобы вы за мной приглядывали, — спокойно поправила Бэла. — Это потому, что я пыталась сбежать, Виолетта.
— Да?
— Да. Как видишь, ты в этом не одинока. — Девушка подтянула ноги к груди и обхватила их руками, положив подбородок на колени. Она выглядела сейчас такой беззащитной и еще грустной. Куда же она сбегала? Неужели к Зору?
Я вновь кинула взгляд на Элинну, а она едва заметно качнула головой и слегка пожала плечами.
— Что ж, я рада твоему соседству. Вчетвером веселее, чем жить одной в комнате.
— Веселее. — Бэла кивнула, а потом встала и прошла к шкафу с одеждой. — Мне пора в лазарет.
— А нам на занятия. Летка, а тебе… тебе, в общем, сперва с ректором поговорить, потому что экзамены ты пропустила.
— Я так и поняла.
— Одевайся, и пойдем завтракать, а после уже все остальное.
Как-то уже непривычно было не готовить себе завтрак самой, а брать еду со стойки раздачи. Я села за прежний столик, Мелинда и Эля устроились рядышком, а Бэла напротив. Мне кажется, что мы с целительницей испытывали примерно одинаковые чувства, потому как девушка казалась столь же растерянной, как и я. В этот самый момент к столику подошли веселые парни. Дин сразу же занял место напротив Элинны, а Истор уселся рядом с Бэлой.
— Конфетка, — широко улыбнулся он мне, — вернулась? Куда ездила? Проведывала аристократических родственничков?
— Друзей своей няни, Ист.
— Какое-то ты время неподходящее выбрала. Экзамены все пропустила.
Я промолчала, а Истор повернулся к Бэле и улыбнулся.
— В нашем лазарете больных день ото дня все больше. Я вот тоже себя как-то нехорошо чувствую. Можно зайти после обеда?
Я удивленно посмотрела на вежливого Истора. Он так умеет разговаривать? Мне казалось, что наглость — его второе имя, а тут прямо-таки сама любезность.
Бэла ответила своей обычной, немного отстраненной улыбкой и кивнула.
— Селена, привет, — отвлек от раздумий громкий голос старосты.
— Привет. — Девушка остановилась рядом с нашим столиком и поздоровалась со всеми. — Виолетта, ты вернулась?
— Да. Как дела, Селена?
— Все хорошо. Экзамены неплохо сдала. — Девушка замолчала, хотела, кажется, еще что-то добавить, но передумала и пошла дальше. Я проводила ее взглядом. Зря я тогда всем рассказала об их отношениях с Ритьери, стоило сперва поговорить с ней самой. Хотя вряд ли бы я разделила ее чувства, сложно ведь понять то, чего никогда не испытывал, зато сейчас… Впрочем, теперь уже слишком поздно.
Амир ждал моего прихода, и не один. Эди чем-то шумел в соседней комнате, в которой я бывала только один раз во время самого первого посещения кабинета.
— Виолетта. — Ректор сам отворил дверь, приглашая меня внутрь.
— Доброе утро, ректор Сенсарро. — Я не поднимала взгляда выше ворота темно-серой рубашки, ощущая то ли робость, то ли растерянность.
— Летка, — выглянул из соседней комнаты Эди, — с возвращением! Как самочувствие?
— Неплохо.
— Проходи сюда, — позвал мой опекун.
Я кинула взгляд на Амира, который стоял, заложив руки за спину, и с задумчивым видом рассматривал зеленое колечко на моем пальце.
Удержавшись от желания спрятать руку, я прошла в маленькую комнату и сразу заметила целую груду вещей на круглом столе. Там лежали какие-то браслеты, подвески, пояса, даже старые тряпичные тапочки, побитый молью шарф, различные головные уборы, тонкие обручи, заколки, сережки и даже древний посох.
— Что это? — Я подошла поближе.
— Да достали все, что смогли найти. Это для истории виерского движения. Помнишь про зачарованные предметы?
Я кивнула.
— Эти вещи принадлежали в разное время разным виерам — известным сторонникам движения.
— А что кому принадлежало?
Я заинтересованно наклонилась вперед.
— Пока сам разбираю. Нужно будет сделать надписи. Поможешь мне позже?
— Конечно. — Я кивнула и невольно бросила взгляд в сторону Амира, который вошел следом и стоял, прислонившись к дверной притолоке. Теперь он смотрел прямо на меня, но понять, о чем он думал в этот момент, было сложно.
— Ректор Сенсарро… — решила начать разговор первой и сразу перейти к делу. — Я пришла обсудить ситуацию с экзаменами, которые пропустила из-за… своего неожиданного отъезда.