— Дернуло же тебя лить туда эти капли! Если бы ты выпила напиток, то тихо-смирно уснула бы в уголке, а уж Селена вытащила бы тебя ко мне. А так пришлось идти на риск с самым последним розыгрышем. Ты все-таки оставила академию и почти попалась мне в руки, но снова исчезла куда-то. Сколько же можно гоняться за тобой, Лавальеро?
— Зачем было прогонять меня? Зачем я вам нужна?
— Хотел вытащить тебя из-под защиты академии и ректора, чтобы похитить, а похитить, чтобы убить.
— Что? — Наши с Селеной голоса прозвучали синхронно. Я перевела взгляд на подскочившую с топчана девушку.
— Ты сказал, что хочешь выкрасть ее и требовать выкуп с родителей, ты не говорил, что убьешь ее.
— Глупышка Селена, я просто в очередной раз обманул тебя. Поверь, никакие деньги не заменят мне удовольствия убить ее собственными руками. Только вспомни, что она сделала, как разрушила наши жизни. Полагаешь, после этого ей самой можно позволить жить в довольстве и радости? Ну уж нет!
— Да, ты прав. Совершенно прав. — Селена медленно склонила голову, избегая встречаться со мной взглядом, а Ритьери снова обернулся и достал из-за пояса короткий кинжал.
— Вот замечательная вещь, Лавальеро. Лезвие кинжала смазано ядом, чтобы уж наверняка тебя добить.
Я посмотрела на небольшой тонкий клинок, блеснувший в руке ухмыляющегося преподавателя, а потом краем глаза заметила, как Селена осторожно продвигается к приоткрытой двери. Она уже почти достигла ее, когда Ритьери вдруг повернулся и в два прыжка настиг девушку, чтобы бросить ей в лицо какой-то черный порошок. Селена покачнулась и упала на пол.
— Так-то лучше. Глупая девчонка! Думала, что сможет меня обмануть. Она уже сделала свое дело, больше ее услуги мне не понадобятся. А ты здорово допекла свою бывшую подружку. Она так стремилась выгнать тебя из академии, что даже пошла на сделку со мной. Что ты там такого натворила, Лавальеро?
В ответ я лишь мотнула головой, с трудом сдерживая дрожь, когда его рука с кинжалом приблизилась к моей шее.
Нужно было что-то придумать, прямо сейчас, а страх не давал, он снова сковывал меня, связывал крепче всяких веревок, заставляя упускать драгоценные мгновения. Откуда взять волю, чтобы побороть этот ужас и не позволить Ритьери убить меня? Я сжала руки в кулаки, сильно-сильно, веревка натянулась, и я услышала, как заскрипело старое кольцо. Должен быть вариант, нужно лишь выиграть одну лишнюю минутку, чтобы подумать.
Ритьери уже наклонился ко мне совсем близко, а я, из последних сил стараясь казаться невозмутимой, с издевательской усмешкой на губах произнесла:
— Вас ведь найдут и казнят.
— Да ну? — Он все-таки отстранился немного. — Кто же меня найдет, если с вами произойдет несчастный случай? Или это будет убийство? Например, несчастная Селена в порыве ярости убьет тебя, а потом ей на голову неожиданно рухнет одна из этих потолочных балок, они ведь прогнили насквозь.
Я подняла голову вверх, и вот эти последние два слова неожиданно помогли мне найти решение. Резко поджав ноги, я повисла на веревке, и старое кольцо выскочило из стены и стукнуло Ритьери прямо в лоб. Преподаватель опешил на миг, а я привстала на коленях, вытянула руки и сформировала один из самых лучших в своей жизни боевых шаров. Жаль, он мог лишь оглушить на время (убивать нас не учили), но этого хватило, чтобы успеть проскочить мимо Ритьери к открытой двери и вырваться в сад.
Со всех ног я помчалась по тропинке к дому ректора, подхватив веревку, которой до сих пор были связаны запястья. В жизни еще так быстро не бегала. Мне очень хотелось спасти собственную жизнь, а убийца слишком сильно желал эту жизнь отобрать. Он бросился следом, как только пришел в себя. Я преодолела уже большую часть пути, когда услышала позади хруст веток, и рванула вперед на пределе возможностей.
Звуки за спиной стихли, и я уже думала, что смогла уйти от него, когда между лопатками вдруг воткнулся отравленный клинок, обжегший слепящей болью спину. Споткнулась на последнем шаге, взмахнула руками, удерживая равновесие, и навалилась на запертую дверь ректорского дома. Попыталась предпринять последнее усилие, чтобы постучать, когда дверь неожиданно отворилась, и я упала прямо в руки Амира.
Открыв глаза, увидела над головой красивый расписной потолок. Пошевелиться не могла, тело онемело, но я поняла, что жива. Вздохнула глубоко от невероятной радости и облегчения, когда услышала тихий голос:
— Как ты?
— Амир? — я не могла отвечать громче шепота. — Ты успел?
— Браслет отца помог тебе, он замедлил процессы, и я вывел яд.
— Амир, — я хотела увидеть его, но не могла повернуть головы, — где ты?
— Не могу подняться, — устало прозвучало откуда-то сбоку, — я применил к твоей ране заклинание стазиса — позже целители залечат ее, а потом выводил яд.
— Ты спас мне жизнь снова. Спасибо.
— В любое время, Летта, нет ничего проще. Расскажи теперь, что случилось?
— Ритьери нашел меня через Селену, он подстраивал мне пакости все это время, чтобы выманить из академии и убить. Меня спасала только защита.
— Селена? — Голос Амира прозвучал глухо. Наверное, ему не хотелось верить моим словам.
— Он обманул ее. А попалась я из-за случайного стечения обстоятельств. В этом повинно мое проклятие, Амир.
Я вкратце рассказала ректору о том, что узнала на озере.
— Могло это проклятие подействовать на Селену?
— Не могло. Оно не влияет на поступки людей, не способно изменить ход их мыслей или внушить какие-то желания. Только связывает события определенным образом. Яркий пример тому твой поход со знакомой в тюрьму. Вы просто собирались дать продажному начальнику денег и могли преспокойно уйти, но не хватило одной минуты. В комнату вошел ужасно злой и раздраженный префект, а потом дал указ поместить вас под стражу. Теперь понимаешь? То же самое с Ритьери. Не встреться ты с Селеной в саду, не пошла бы в сторожку.
— Теперь ясно.
— Если бы ты смирно сидела дома, а не ввязывалась в авантюры, максимум вреда, что могла получить, это укол иголкой или порез об осколок разбитой вазы. Однако чем активнее ты вела себя, тем легче было проклятию воздействовать на события, в итоге последствия оказывались намного серьезнее. Зато теперь ты свободна.
— Почему?
— Кульминация, Виолетта. Что может быть хуже, чем смерть.
— Значит, именно мои поступки запустили целую череду несчастий, они просто совпадали друг с другом во времени? Если бы я с самого начала не навредила Ритьери и Селене, многое могло бы сложиться по-другому?
— Могло бы.
— Но не сложилось, — раздался чужой голос.
— Ритьери! — Амир почти прорычал с такой яростью, что я в ту же секунду ожидала услышать стон смертельно раненного мерзавца, но этого не произошло.
— Амиральд Сенсарро, доброе утро. Что же ты сидишь на полу, привалившись к кровати? Почему не бросаешься меня убивать? Уйму магии потратил на спасение этой девки? А зря! Лучше доверять лечение целителям, иначе можно лишиться всех сил. Хотя… Целители бы не успели. Неужто даже пошевелиться не можешь и щит создать?
Голос бывшего преподавателя звучал издевательски:
— Эх, Сенсарро, эта девка тебя погубит, зря ты вообще с ней связался.
— Ты не войдешь в дом.
— А мне и не нужно. Достаточно и того, что я смог забраться на балкон и выяснить, что ни один из вас не имеет сил сопротивляться. Теперь осталось бросить вам этот маленький подарок, а спустя несколько секунд от вас двоих останутся только разрозненные части тел. Поверь, я хотел бы избежать этого, к тебе у меня нет никаких претензий, но ничего не поделаешь.
Только не Амира! Нет! Эта мысль забилась в голове, как пойманный в клетку зверек. Я с огромным трудом повернула голову и увидела на балконе преподавателя.
Ритьери поднял руку, сжимая в ней маленький черный шарик, замахнулся и собирался забросить в комнату, когда на балкон заскочила тонкая девичья фигурка. Она бросилась убийце на спину и повисла на шее, опрокидывая его на низкие перила. Шарик подскочил вверх, и последнее, что я увидела — как Ритьери с Селеной переваливаются через ограждение, а потом прозвучал взрыв.
И снова я очнулась в лазарете. Как же хотелось бы не попадать сюда так часто. Я перевела взгляд с потолка на дверь и заметила рядом с кроватью Бэлу. Она сидела, отрешенно глядя на руки, сложенные на коленях.
— Бэла. — Тихий шепот заставил целительницу вскинуть голову.
— Очнулась? — Она улыбнулась своей отстраненной улыбкой, а в глазах плескалась грусть. — Чувствуешь слабость, немоту в теле?
Я попробовала пошевелиться, и мне это удалось, тело снова слушалось меня, а между лопатками ощущалась ноющая боль.
— Что там, Бэла? Что с остальными? — спросила, с беспокойством ожидая ответа.
— Ректора и тебя оглушило, я залечила твою рану на спине. Амира зацепило осколками стекла, но он уже в порядке, сейчас решает все вопросы, связанные с гибелью тех двоих.
— Селена… — Я замолчала.
— Мы ее не спасли. Взрыв обрушил балкон, и их обоих придавило обломками. Она сразу погибла, а тот второй еще помучился какое-то время.
— Бэла… — Я хотела продолжить и не смогла, закрыла лицо ладонями и заплакала. Ощутила спустя минуту, как целительница гладит меня по голове, а по коже пробегают короткие пощипывающие разряды. Острая боль в груди притупилась. Бэла снова поделилась со мной энергией, опасаясь, что я растрачу так необходимые для восстановления силы.
— Летта, она тоже сделала свой выбор, первый осознанный выбор. Не под влиянием других людей, а сама. Она спасла любимого человека, и это настоящий поступок, тот, о котором будут помнить.
— Я даже не догадывалась о ее чувствах. Полагаю, ее привязанность была очень сильна, иначе она не помогала бы Элизабет. Она хотела, чтобы Амир был с любимой женщиной. Вот почему Селена обвинила меня и хотела избавиться, ведь я разрушила их отношения.
— Летта… Я вряд ли чем-то утешу тебя, это нужно просто пережить. Любовь может губить людей, может спасать, намного хуже, когда выбора не остается и ты действуешь не по своей воле.