Громко расхохотавшись, я воскликнул:
— Кто? Боги Ринора? Хорн, да, ты им на хрен не сдался! Поверь, им до тебя и того, как ты будешь править своим королевством, нет ровным счётом никакого дела. Понимаешь, старина, если ты станешь тираном, то тебя рано или поздно кто-нибудь грохнет. Если ты начнёшь воевать с соседями и проливать реки крови, Боги Ринора и на это посмотрят сквозь пальцы. Пойми, став божьим помазанником, ты получишь полную свободу править так, как тебе это вздумается, а про Небесный Свод Законов Бытия они первыми забудут по одной единственной причине, парень. Что ты, что я, мы оба для них букашки и всё, что мы делаем, это всего лишь жалкая мышиная возня в подполе. Боги живут на небесах и их волнует только одно, чтобы вы, ринорцы, сдуру не взорвали свою планету. Вот тогда они станут бездомными Богами и пойдут шариться по соседям, где от них каждый юный божок будет нос воротить. Домой, на Скайринор, им ведь уже не вернуться. Пойми, Хорн, твоя столь короткая жизнь в масштабе бессмертия Богов это ничто, пшик и не больше, но если ты не будешь идиотом, скотом и алчным мерзавцем, если ты станешь править людьми честно и справедливо, пусть даже и строго, то твоё имя останется в веках, но что самое привлекательное, однажды откинув копыта, ты в таком случае возродишься на Скайриноре юным драконом, а потом, после пятнадцатилетнего курса обучения в высшей академии магии, получишь диплом Бога. Как правило, такие далёкие перспективы мало кого из правителей волнуют, ведь власть сегодня и сейчас, власть безграничная и полная, куда приятнее тех адских трудов, которые ты взвалишь на свои плечи, если решишь править в строгом соответствии с духом и буквой Небесного Свода Законов Бытия. Вызубрить их наизусть будет мало. Я достаточно понятно выразил свою мысль, Хорн?
Барон от моих слов даже слегка побледнел и на его высоком лбу появились крупные капли пота. Судорожно проглотив комок в горле, он подался вперёд и, глядя на меня горящими, как угли, глазами, спросил:
— Лем, неужели это правда? Неужели если я стану праведным королём, которому будут благодарны все подданные, то мне уготовано тем самым после смерти возродиться в облике дракона и в конце концов стать Богом? Нет, Лем, я тебе не верю. Ты просто меня разыгрываешь.
По лицу барона было видно, что ему очень хочется поверить мне, но он боится в итоге оказаться в дураках. Поэтому, немного подумав, я совершенно спокойным, серьёзным голосом стал объяснять:
— Хорн, боюсь, что даже Лирия откажется подтвердить мои слова и вот почему. Она дочь Гервиала, повелителя драконов Скайринора, кстати, одновременно с этим ещё и Бога, а потому её, как и всех остальных драконов этого мира, жутко бесит то, что какие-то выскочки, человечки и прочие козявки, которые очень многие драконы ни во что не ставят, возродившись в их мире, становятся мало того, что драконами, так ещё и Богами. Это называется корпоративная солидарность, а ещё конкуренция. Возможно Пит знает об этом, но с ним ты сможешь поговорить только через пару дней, но я ведь от тебя ничего не требую. Ты не обязан вставать передо мной навытяжку и приносить клятву. Мне просто интересно знать, что для тебя лучше, синица в руке или журавль в небе? Понимаешь, Хорн, быть Богом это ведь не работа, это совершенно другая форма существования. Боги отличаются даже от драконов, причём очень сильно. А работа у них, между прочим, не пыльная, можно сказать, не бей лежачего. Правда, я бывал в таких мирах, в которых Боги даже большие труженики, чем люди, да, и наш Ринориан тоже не обойдён вниманием Богов. Но вместе с тем встречаются также Боги бездельники и лодыри, которым на всё наплевать. Про Богов Ринора я такого сказать не могу. Во-первых, они все дети Гервиала, отчего у меня уже голова идёт кругом, я ведь знаком с их папашей, а, во-вторых, что-то в вашем мире есть такое, что нужно хранить, как зеницу ока. Пророчеством Арлаэрона о приходе Годернаута-Разрушителя, ты уже сейчас можешь подтереть задницу, так как я им уже никогда не стану, а вот Годернаутом-Строителем поработаю с огромным удовольствием, хотя как раз именно разрушать я умею лучше всего. Опыт имеется и немалый. Пора бы взять и хоть что-нибудь построить, но ведь именно этому меня как раз и учили в академии магии. Ну, барон, понял, к чему я клоню?
Барон пристально посмотрел на меня, поднялся из кресла и прошелся по кабинету, в котором мы беседовали. Это был далеко не самый роскошный кабинет, обставленный старинной мебелью, так ведь барон и жил в этой самой старине, простенькой и неказистой. Зато в нём стояло у стен целых три книжных шкафа, битком забитых книгами. Хорн подошел к камину, попинал носком сапога наполовину сгоревшее бревно, повернулся ко мне и слишком уж мрачным голосом сказал:
— Понять тебя, сэр рыцарь, не так уж и сложно. Если ты станешь Годернаутом-Строителем, то мне придётся быть при тебе не великим правителем, про которых я читал в книгах, а королём-каменщиком. Зато если я хорошо справлюсь со своей работой и построю такое королевство, которое не развалится и через века, и при этом воспитаю своего сына столь же достойным правителем, то мне уготовано стать сначала драконом, а потом ещё и Богом и мой сын сможет пройти по тому же пути. На мой взгляд это просто блестящая перспектива и мне непонятно, почему другие правители следуют по этому пути. Впрочем, в этом нет ничего загадочного. Они просто готовы променять бессмертие Богов дней грядущих на сомнительные удовольствия безграничной власти дня нынешнего. Нет, Лем, это не по мне. Я сын своего отца и воспитан быть правителем, преумножающим свои владения честным путём. Сэр рыцарь, я готов стать твои не то что королём-каменщиком, а даже каменотёсом.
Подойдя к барону, я пожал ему руку и сказал:
— Вот и отлично, Хорн. Я рад, что ты выбрал журавля, летящего высоко в небе. На днях я проложу магическую дорогу из Ламиреля и ты сможешь посмотреть на такое чудо, как океан Ламир. Думаю, что нам удастся расширить твои владения на юго-восток, хотя и не сразу. В любом случае уже через несколько дней я начну планировать операцию по штурму Дегойна. На спинах сенторов, старина, мы въедем в Дегойнское королевство, а дальше посмотрим, стоит нам на этом остановиться или нет, но в любом случае ты будешь действовать, как и прежде, приманивать к себе людей, а не захватывать чужие владения. Эта стратегия будет всё же лучше, чем стратегия победоносных войн.
Мы поговорили с бароном ещё пару часов и я вернулся в крепость ордена Пурпурный Лаонт. Поспать мне удалось всего лишь четыре часа. Работы было невпроворот. Железные кареты и фургоны нужно было доводить до ума, и да магических коней следовало иметь побольше. Поэтому целую неделю нам всем пришлось хорошенько поработать, даже нашей малышке Салли. По моей просьбе она всю эту неделю занималась в Ламиреле целительством и не брала за свои труди ни гроша, чем очень понравилась жителям города. А ещё она при каждом удобном случае делала пиар барону Верстгорду, поклявшемуся создать во имя богини Лирии королевство добра и справедливости, в котором все люди будут свободны и станут жить по Небесному Кодексу Законов Бытия. Верховный магистр поначалу хмурился, но вскоре, видя, как тянутся к Салли люди, и сам стал поговаривать о том же самом, да ещё и говорить, что с пророчеством Бога Арлаэрона вышла какая-то нескладуха и что скорее всего Годернаут придёт в их мир не разрушать, а наоборот, строить, причём не абы как, а на совесть и строить новую, счастливую жизнь без ужасов.
С его лёгкой руки по Ринору начал гулять слушок о том, что Годернаут-Строитель уже прибыл в этот мир. Правда, при этом все те агенты ордена, которые разносили этот слух, ещё и говорили, что не смотря на уклон в строительство, Годернаут всё же остаётся Годернаутом и потому является на диво могущественным магом, умелым воином и ещё до жути страшным, просто кошмарным и жестоким палачом, который развязывает языки не то что каким-то жалким фиглярам-сенторам, но даже самым толстым фаргарам. При этом они не забывали говорить, что всех своих воинов Годернаут-Строитель снабжает амулетами спасения и потому ни один из них не погибнет в битве даже тогда, когда на его голову будет опрокинут ковш с драконьим огнём. В общем пресс-служба ордена работала на редкость изобретательно и даже рассказала о том, что с тысяч рабов были сняты ошейники фаргаров. Про сенторов, которые находились неподалёку, пока что ничего не говорилось, ну, так я как раз именно к этому и призывал.
Попутно мы с Питом снова намыли золота и я наштамповал из него магических амулетов, позволяющих открывать порталы прохода каждому мало-мальски опытному магу, способному читать карту. Чтобы им было легче делать это, я достал из своего бездонного склада пять дюжин магических спутников связи и запустил их на суточные орбиты. Мои магические амулеты, похожие на портсигар из черепаховой кости, действовали ещё и как спутниковый навигатор. Заодно они позволяли магам связываться друг с другом ничуть не хуже, чем по обычному видеотелефону. Но всё же самым большим событием для двух городов стало открытие постоянного транспортного сообщения по магической дороге. Всего каких-то два часа и ты, выехав из Ламиреля в уютной карете, уже находишься в Верстгорде. Правда, мы вернулись в замок барона воспользовавшись порталом прохода.
Поговорив ещё раз с бароном, я объяснил верстгордским магам, как построить магическую станцию и мы отправились на наш остров. Нам нужно было срочно построить на нём надёжную военную базу, такую, чтобы на неё не смог пробраться ни один самый ушлый враг или наёмный убийца. То, что остров был накрыт мощным силовым куполом, который лишь частично был магическим и потому не требовал ежедневной магической подпитки, нас здорово выручало, как и то, что теперь я мог проложить на него две магические дороги, одну из крепости Пурпурного Лаонта, а вторую из Верстгорда. Если обе магические станции, находящиеся на Северном Рине, будут хорошо защищены от внезапного нападения, то и к нам на остров никто не сможет проникнуть. Как Верховный магистр ордена, так и барон пообещали подобрать для магических карет надёжных кучеров, таких, которые никогда не раскроют посторонним секретов своей профессии.