Исуна Хасэкура:
«Человек жаждет обзавестись местом, которое мог бы назвать домом. И чем дольше он там живет, тем ему уютнее».
Стивен Барнс:
«Дом – это там, где ждут тебя дружба и вера, любовь и жизнь».
Мария Семенова:
«Живя подолгу на одном месте, человек прирастает к нему бесчисленным множеством корней. И потому-то нет воина отчаянней, чем тот, кто отстаивает свой дом!»
Сесилия Ахерн:
«Её собственная гостиная была решена в мягких тонах. Замшевые диванные подушки, пушистые ковры – она любила чувствовать предметы. Светло – кофейные и кремовые оттенки, как чашка кофе в ее руке, помогали ей привести мысли в порядок. В этом вечно спешащем куда – то мире ей было жизненно необходимо иметь спокойный дом, чтобы сохранить рассудок, укрыться от хаоса и суеты. По крайней мере, у себя дома она все держала под контролем».
Финская пословица:
«По запаху кофе оценишь дом, по пирогам – хозяйку».
Джонатан Сафран Фоер:
«Я изобретал дома не для того, чтобы их улучшить, а чтобы показать ей, что они неважны, мы могли жить в любом доме, в любом городе, в любой стране, в любом веке, и быть счастливы, как если бы весь мир был нашим домом. В ночь перед тем как все потерять, я напечатал на машинке наш последний будущий дом: «Дорогая Анна, мы поселимся в веренице домов, ютящихся по склонам альп и ни в одном не будем спать дважды. Проснувшись и позавтракав, мы будем на санках съезжать к следующему дому. И едва распахнем дверь, как наш вчерашний дом будет разрушен и воздвигнут заново. А от подножия нас опять вознесут к вершине, и все начнется сначала».
Месть (Revenge):
«Наш дом там, где наша любовь. Мы можем его покинуть, но сердце наше навсегда останется там».
Анна Борисова:
«Дом – расширение твоего внутреннего пространства, вторая кожа с собственной системой дыхания».
Ширли Конран:
«Домашняя работа стремится заполнить все свободное время плюс еще полчаса».
Росс Макдональд:
«Дома… могут впитывать в себя состояние души, эмоции, так что со временем стены начинают испускать чувства людей, которые там живут. Эти чувства таятся в трещинах пола, в пятнах копоти на потолке, в запахах кухни».
Артуро Перес-Реверте:
«Ваш дом похож на вас. Всё собрано с такой любовью, кажется таким удобным и надёжным… Здесь, вдали от суеты, чувствуешь себя в полной безопасности, даже время как будто замирает. В этих стенах вся ваша жизнь».
Кун-Суук Шин:
«Дом – это такая странная штука. Все вещи быстро изнашиваются, когда ими пользуются люди, и порой можно даже почувствовать злую ауру человека, если подойти поближе, но с домом ничего подобного не происходит. Даже добротный и прочный дом начинает разрушаться, когда в него не заходят люди. Дом жив, лишь когда в нём есть люди».
Ночь игуаны (The Night of the Iguana):
«Я не считаю, что дом – это место, здание из кирпича, дерева или камня. Я представляю себе дом как нечто существующее между двумя людьми, где каждый из них может угнездиться и отдохнуть, жить в эмоциональном смысле».
Ольга Григорьева:
«Чудно, однако, у каждой твари, от громадного Змея до маленького мураша, есть дом, который он бережет, в котором детей растит да внуков пестует. Даже дикий зверь после летних гонов или зимней отлучки возвращается обратно, и только человек способен навсегда покинуть свое жилище».
Франсуаза Саган:
«В год их встречи, когда Франсуа только снял его, он казался им слишком большим, и чуть позже, когда они уже его купили, тоже. Сначала в нём была одна только комната, и размещалась она вокруг постели, одна-единственная комната, где любовь сплавляла воедино ожидание и спешку, страсть, нечистую совесть и наслаждение, большая комната с наглухо закрытыми ставнями и окруженная другими, нежилыми комнатами без значения и назначения.
По мере того как они потихоньку стали высвобождаться из взаимного плена, для того, чтобы начать жить вместе и любить друг друга всерьёз, ставни стали отворяться всё шире, а потом им понадобились и другие комнаты, – они разместили в них чемоданы, одежду, ванную, кухню и, наконец, пишущие машинки. Теперь у них были даже комнаты для «других», где диванчик в один миг превращался в кровать. И всё же спальня, где началась их любовь, где полыхали первые пожары, так и осталась для них «домом». Стоило им услышать: «У нас дома», как каждый из них, сам того не желая, оказывался в полутьме на старом матрасе, низком, без спинки, возле которого стояла табуретка с комом сброшенной в спешке одежды».
Митч Каллин:
«Неопрятный дом – признак душевной неопрятности».
Мэри Стюарт:
«Каждому нужен какой-нибудь дом. Чтобы уходить из него и снова возвращаться. И мне кажется, чем старше становишься, тем труднее уходить и приятнее возвращаться».
Ле Корбюзье:
«Дом – это машина для жилья».
Генри Лайон Олди:
«Дом. То место, куда стоило идти, дом, в котором стоит жить. Дом, обитателей которого надо сделать счастливыми, дом, за который-стоит рвать глотку негодяю, пришедшему с острыми стрелами или пламенным факелом, дом…Дом, где Закон соблюден, Польза несомненна, а Любовь жива».
Айн Рэнд:
«Немногие понимают, что дом – это великий символ. Мы живём в своём Я, а существование – это попытка перевести внутреннюю жизнь в физическую реальность, выразить её жестом и формой. Для понимающего человека дом, которым он владеет, – выражение его жизни. Если такой человек не строит, хотя и располагает средствами, значит, он ведёт не ту жизнь, которую хотел бы вести».
Шрайбер Джо:
«Когда дом стоит достаточно долго, в нем запечатлеваются сильные эмоциональные состояния – злоба, горе, одиночество… Возникает как бы царапина на грампластинке, где игла спотыкается и повторяет фразу снова и снова».
Анн и Серж Голон:
«Дом – это такая вещь, которая каждый день «начинается сначала».
Тильда Суинтон:
«Мой дом – зона, свободная от стыда».
Екатерина Константиновна Гусева:
«Мой дом – моя крепость. И все, что в нем, – за семью печатями».
Вирджиния Вулф:
«Комнаты, в которых живут люди, производят не менее сильное впечатление, чем их лица…»
Джонатан Франзен:
«Дому ведь важно, чтобы в нем кто-нибудь был. Это не просто существенное обстоятельство, но единственное, что имеет значение.
Душа дома – семья.
Бодрствующий человек – словно свет в доме.
Душа – словно суслик в норе.
Что для мозга сознание, то для дома семья.
Чтобы постичь сознание дома, вникаешь в домашние дела, в слаженный гул связанных друг с другом жизней, в основополагающее тепло очага. Думаешь о «присутствии», «хлопотах», «суете». Или, наоборот, о «пустоте», «замкнутости». О «неладах».
Диана Сеттерфилд. Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном:
«Возвращение домой с работы – что за славный момент!»
Андрей Данилко (Верка Сердючка):
«Сколько ни путешествуй, а все равно домой тянет. Борща хочется!»
Дэн Уэллс:
«Все дома, когда их укутал снег, стали похожи друг на друга: белая лужайка, белая подъездная дорожка, белая крыша, углы скруглены, все очертания утратили резкость. Никто, проезжая мимо, не смог бы догадаться, что в одном доме живет счастливая семья, в другом – несчастная и неполная, а в третьем – логово демона».
Галина Гончарова:
«Тепло душевное. Когда всем хорошо и уютно. Когда отогреваешься и чувствуешь себя дома. Когда тебе спокойно и тебя ждут. И понимаешь, что ты – дома.
Об этом красиво говорят поэты и писатели. А в жизни… кто знает это чувство – тому повезло. Кто-то принимает за него покой. Кто-то привычку. Но стоит человеку хоть раз понять, какое оно – настоящее, и полумерами он уже никогда не ограничится».
Майкл Ньютон:
«Наш настоящий дом – это место абсолютного покоя, тотального приятия и совершенной любви».
Oasis:
«Построй хоть что-то,
Построй место получше и назови его домом.
Даже если это ничего и не значит,
Ты больше никогда не будешь чувствовать себя одиноким.
Build something,
Build a better place and call it home.
Even if it means nothing,
You’ll never-ever feel that you’re alone».
Хавьер Мариас:
«Их дом – это общая территория, здесь не надо назначать свиданий, не обязательно садиться, чтобы поговорить или рассказать что-то, здесь можно делать домашние дела и одновременно разговаривать: спрашивать и отвечать».
Роберт Ингерсолл:
«Нужна сотня мужчин, чтобы устроить лагерь, но достаточно одной женщины, чтобы устроить дом».
Мервин Пик:
«Как мог он любить это место? Он составлял с ним единое целое. Он не умел вообразить никакого внешнего мира, так что мысль о любви к Горменгасту повергла б его в ужас. Спрашивать его о чувствах, которые он питает к своему родовому дому – все равно, что спрашивать человека, какие чувства испытывает он к своей руке или горлу».
(С сайта itmydream.com)
Классика жанра: как вели хозяйство в поместье Льва Толстого
(Хороший пример хозяйкам, которые думают, что держать в порядке квартиру – утомительное занятие. А попробуй за поместьем последить!)
Толстой с весны 1847 года поселился в Ясной Поляне. Переехав в усадьбу, он расширил один из флигелей. И в этом доме в общей сложности прожил более 50 лет, создав в нём большую часть своих произведений. Сейчас Дом является музеем Л. Н. Толстого.
23 сентября 1862 года Лев Николаевич женился на дочери московского гоф-медика Софье Андреевне Берс. Жизнь молодых большей частью проходила в Ясной Поляне, где молодой графине поначалу было нелегко освоиться. Постепенно она сумела стать настоящей хозяйкой усадьбы, и вскоре женская рука стала чувствоваться здесь во всем: дом стал уютнее и удобнее, вокруг него появились нарядные цветники.