аем под здешнее командование, но к делу подходим серьезно. Стоило навести справки и становилось ясно, что майор Игнатьев лютый патриот, которого деньгами не заманить.
В третьих, какого черта подполковник Шевцов поторопился покинуть штаб ещё до того, как мы явились к нему на ковер? Раз так, то по сути раскрутить этот клубок в данный момент, было просто невозможно. А раз так, то сначала нужно было выполнить задание, а уже потом его обжаловать. К тому же, вполне возможно, что на задании нам могут подвергнуться ещё какие-нибудь веские доказательства того, что Комбат ведёт какую-то иную деятельность. А исходя из них можно вести разговоры уже иначе…
На двух бронетранспортёрах, нас доставили в квадрат выполнения задания. Однако это вовсе не значило, что мы находились у цели. Судя по оперативно-тактической карте, что командир группы ранее получил от комбата, нам следовало пройти ножками около десяти километров, но сделать это следовало аккуратно — местность не безопасная, открытая.
Само ущелье, по которому должен был проходить караван с наркотиками, находилось на юго-востоке, и мы знали, что эти земли под контролем душманов. До ближайшего гарнизона с советскими солдатами отсюда километров тридцать, не меньше. Действовать нужно было максимально осторожно и скрытно. Ведь если кто-то из местных жителей или духов, заметит присутствие здесь советских «охотников за караванами», всё резко изменится. Караван либо не пойдёт вообще, либо сменит направление, время или маршрут, будет больше охраны, лучше вооружение.
Во время обучения в учебном центре, нас учили передвигаться по вражеской территории максимально незаметно, используя все, что подвернется под руку. Конечно, мы могли бы вновь облачиться в традиционную душманскую одежду, но нас дали понять, что эта «фишка» уже давно раскушена духами и так не получится. Отдельные группы душманов уже не бродили просто так.
Когда оба БТР-70 подняв клубы пыли, остановились у небольшой сопки, командир первой машины обратился к майору Игнатьеву:
— Товарищ майор, всё! Дальше не могу. Очень большой риск нарваться либо на какую-нибудь мину, либо на духов. Были случаи. Придётся вам идти дальше самим. Судя по карте, это недалеко.
— Хорошо! — отозвался Кэп, затем осмотрел нас и дал команду. — Группа спешиться! Выгружаем вещи, все вон туда, в тень.
Справились мы очень быстро, на всё ушло не более трех минут. Помимо личных вещей, огнестрельного оружия, боеприпасов, экипировки, средств маскировки, перед самым убытием со склада, мы также получили несколько противопехотных мин направленного действия МОН-50, дистанционные взрыватели и ещё немного взрывчатки, которую можно было использовать как угодно.
Едва мы закончили выгрузку, как оба бронетранспортёра, взревев мощными двигателями, развернулись и двинулись по обратному маршруту. Менее чем через минуту поднятая ими пыль улеглась, а транспорт скрылся вдали.
— Ну, вот и всё, — громко произнёс Кэп, разворачивая карту. — Теперь мы сами по себе. Макс, подойди сюда, интересно твоё мнение. Гляди, мы сейчас здесь… До точки пересечения с возможным маршрутом движения каравана, почти три километра. Если мы воспользуемся вон той скалой на три часа, сможем пройти этот путь быстро и незаметно.
Под прикрытием скал, с той стороны нас не видно, с юго-запада тоже, а с востока — бери, не хочу. Не думаю, что духи настолько умны, чтобы расставлять по всему квадрату наблюдателей, но если наш комбат действительно как-то связан с хозяевами каравана, то он мог бы найти способ их предупредить.
— Согласен! — кивнул я. — Если там есть наблюдатели душманов, нас могут заметить и тогда вся операция накроется. Предлагаю отправить двоих на разведку и тщательно осмотреться. Радиостанция у нас есть, можно держать связь. Полтора-два километра добьет, но если больше, уже будут проблемы. Если всё будет хорошо и во время рейда ничего подозрительного мы не найдем, то дадим сигнал. Минут двадцать и вся остальная группа присоединится к авангарду.
— Так и поступим! — кивнул Кэп, складывая карту обратно в висящий на боку кожаный планшет. — Ну что воины, кто хочет в разведку?
— Командир! — задумчиво произнес Шут, одновременно подстраивая прицел СВД. — А разреши мне сгонять?
— А я составлю ему компанию! — тут же добавил я, снимая с себя всё лишнее.
— Добро! — кивнул майор Игнатьев. — Вы с Громовым уже работали вместе, так что вам не привыкать действовать на пару в боевой обстановке. А остальные, чтоб чтобы зря времени не терять, переносим вещи вон к той скале. Заодно смотрим в оба глаза, а то мало ли. Как-то тут слишком тихо.
Место, где мы оказались, действительно было пустынным и тихим. Оно представляло собой выжженную и практически пустую холмистую равнину, с трёх сторон окружённую скалами. Из-за складок местности, видимость здесь была не очень хорошей. К тому же кое-где ветер гонял пыль, ярко светило солнце. Жар, поднимающийся от нагретой земли, тоже частично искажал восприятие, особенно вдаль. Если приглядеться, то вдалеке справа, можно было увидеть мираж.
Мы с прапорщиком Корнеевым, оставив при себе только небольшую, компактную радиостанцию Р-148 «Малыш», бинокли и оружие, направились на юго-восток. Вторая, точно такая же радиостанция, осталась у связиста Герца. На половине маршрута был запланирован первый сеанс связи.
Именно там, на юго-востоке и была наша цель, если, конечно, подполковник Шевцов нас не обманул и маршрут был верный. Впрочем, информации относительно каравана, у нас было очень мало. Это нормально, даже в двадцать первом веке, в Сирии, мы порой попадали на такие задания, о которых были известны лишь крупицы информации.
Двигались пригнувшись, перебегая от одного естественного укрытия, к другому. То скала, то колючий кустарник, то большой валун или группа камней. Преодолев таким образом треть пути, мы остановились. Осмотрелись. Пока что, всё было тихо, признаков присутствия в этом квадрате душманов пока не было. Но это еще ни о чем не говорило. Двинулись дальше.
— Макс, что думаешь по поводу произошедшего на складе? — поинтересовался Шут, когда мы остановились в небольшой впадине.
— А что тут думать? — сдержанно переспросил я, глядя в бинокль на восток. — В любом случае, ничего хорошего нас там не ждёт. Но учитывая тот факт что сейчас, с патронами у нас всё нормально, и в теории, фактор неожиданности также будет на нашей стороне, всё должно получиться. Вспомни, как нас учили в учебном центре, грамотно организованная засада, это уже семьдесят процентов успеха, а остальное зависит от тех, кто эту засаду организовал и тех, для кого она была организована. Ну и техника, тяжелое оружие…
— Да это понятно! — кивнул Шут. — Я больше про комбата… Тебе не кажется, что мы стали частью чьей-то чужой игры?
Было такое ощущение и уже давно. Но сказанное Пашей меня заинтриговало — тоже заметил подобное… Это хорошо, интуиция штука полезная. А моя чуйка это следующий шаг той самой интуиции солдата.
— А ну-ка, поподробнее?
— Ну, смотри, сначала нас никуда не отправляли, как будто бы решали, стоит ли нас отправлять в Кундуз или нет. Может, вообще не туда, а в последний момент все переигралось. Затем нас всё-таки отправили в Афган, хотя с авиацией сейчас плохо. Прибыв на место, мы поняли, что нам тут не особо рады. Шевцов это хорошо продемонстрировал. Как будто бы мы тут лишние. Может, он чего-то испугался? Знаешь, я не знаю, как правильно выразиться, но… Вот прямо само по себе напрашивается мнение, будто командир батальона решил избавиться от нас, чтобы скрыть следы какой-то незаконной деятельности. Ну вроде как, прибывшая на место выполнения задания неопытная группа, плохо организовала засаду, совершила массу ошибок и погибла в полном составе. Итог — боевая задача не выполнена, виноватых нет. А мутные секреты комбата как бы в порядке. Что если нас намеренно послали именно в Кундуз, чтобы решить эту проблему? Что если Шевцов давно под прицелом и все это время его просто разрабатывали? А? Всё просто же…
— Возможно, ты и прав, — согласился я. — Но это задача не для таких, как мы. Этим контрразведка должна заниматься. Или кто там в КГБ такими делами занимается… Хотя, чего им тут делать?
Конечно же, такой вариант я тоже рассматривал, он был наиболее вероятен из всех. С различными вариациями.
Миновав большую часть пути, мы вновь остановились и осмотрелись — по-прежнему никого. Духов здесь не было, а если и были, то очень хорошо прятались. Правда, в этом не было никакого смысла — если сажать наблюдателей на протяжении всего маршрута, попросту не хватит людей. А ведь это может быть не один десяток километров. Может даже и в пару сотен.
Не стану скрывать, в голову напрашиваюсь два момента, либо идущий навстречу караван небольшой, либо его вообще может не быть и весь наш боевой выход — просто фикция. Слишком все как-то неправильно. Чего-то не хватало. Мы, как будто бы работали вслепую. Возможно, это некое отвлечение внимания от чего-то, иного, может даже, более важного.
Связавшись со своими и доложив, что всё чисто, мы быстро и аккуратно, продолжили путь до конечной точки. Ущелье было уже совсем недалеко. Добрались примерно минут через двадцать пять. Здесь действительно пролегало неглубокое извилистое ущелье, на дне которого были видны следы дороги, которой пользовались нечасто. Сверху было хорошо видно, что с пути убраны крупные камни — кто-то прошелся тут заранее. Видимо, в караване будет колесная техника — смысл расчищать дорогу перед ишаками?
Вообще, душманы всегда очень грамотно организовали не только засады, но и свои собственные караваны. У них всегда было достаточно много вооружённой охраны, которая вполне себе могла защитить ценный груз. А при необходимости, к месту схватки стекались все, кому не лень. Русских тут не любили, а правительственных сил здесь попросту не было. Соответственно и местное население помогать Советскому Союзу, было не намерено.
Именно поэтому засады организовывались заранее, порой аж за несколько суток до прохождения самого каравана. Бывало, что участвовали две группы сразу. Но это только в случае совсем крупных поставок, с большими силами противников.