Если бросать самолет и уходить, то на открытой территории их очень быстро догонят и либо расстреляют, либо возьмут в плен. К тому же, у них был раненый медик, которого бросать было нельзя, а если нести, то только на носилках. Ну а держать оборону в самолете, это хоть какой-то шанс. А может, даже, и поторговаться, попробовать потянуть время.
С защитниками, конечно, было не очень.
Подполковник Рылеев — чистый пиджак. Невысокого роста, худой и лысый. Боевого опыта не имел, всю службу просидел в штабе, работая с картами, поэтому в сложившейся обстановке от такого офицера толку не было. Оба капитана, Елисеев и Серов были десантниками, поэтому им стрелять из автомата, не привыкать. Другое дело, что оба летели из госпиталя и еще не успели полностью восстановиться, но советский десантник на то и десантник, чтобы бить врага в любом состоянии. В рукопашной, правда, они не бойцы — у одного ранее был перелом руки, у второго несколько осколочных ранений и перелом двух ребер. Тем не менее, сдаваться они точно не станут!
Старший лейтенант — был артиллеристом. Ему также достался АКСУ. Последний взял Кикоть. Несмотря на то, что у него в кобуре скрытого ношения был с собой отдельный пистолет, майор не стал никому об этом говорить.
Само собой, раненому лейтенанту автомат ни к чему. Ему бы с самим собой справится. Медику, под его же руководством, вкололи обезболивающее, наложили шину из подручных материалов и туго зафиксировали. Не боец, но кое-что сможет, если приспичит.
Помимо капитана Петровского, вторым пилотом был старший лейтенант Пирожков — который ранее, до Афганистана, был мастером по пулевой стрельбе из пистолета Макарова. Техник лейтенант Илюшкин, разбирался в радиосвязи. Теоретически, он мог попробовать пошаманить с радиостанцией, но особой надежды на успех не было. Вероятно, дело в рельефе местности или залежах магнитной руды.
Как-то само собой получилось, что Кикоть стал старшим, хотя он на это вовсе не претендовал. Вероятно, сыграл роль тот факт, что майор принадлежал к комитету государственной безопасности, а это вроде как давало какие-то привилегии. Хотя по факту, какие к черту привилегии, тут бы выжить, для начала…
— Мужики, короче… — мрачно начал Виктор Викторович, осматривая выживших. — Обнадеживать зря не буду, мы в полной заднице! Самолет лежит среди холмов, справа и слева — горы. Точное местоположение неизвестно. Найти нас будет непросто, а учитывая, что вертушки сейчас не летают, нам придется туго. Духи скоро будут здесь. Задача у нас очень простая, продержаться столько, сколько потребуется.
— Согласен! — отозвался капитан Петровский. — Не думаю, что сюда явится сотня душманов, они такими толпами не ходят! Будет небольшой отряд, человек в десять-пятнадцать.
— Сражаться с ними в лоб — глупо. К тому же, в этих горах их как тараканов, к одной группе может подойти вторая, а то и несколько сразу. Нужно действовать хитрее.
— Это как же? — спросил Елисеев.
— Так, ну смотрите…
Потеряв часть шасси, АН-24 лежал на брюхе, накренившись вправо, на сломанное крыло. Двигатель был поврежден. Рампы здесь не было, что было как нельзя кстати — меньше возможностей проникнуть внутрь. Конечно, фюзеляж легко пробивала автоматная очередь, поэтому надеяться на защиту было глупо.
— Обороняться здесь не так уж и сложно, но к делу нужно подойти с умом — не палить, налево и направо, а подпустить противника поближе и попробовать воспользоваться фактором неожиданности. Ударить по нему изнутри, когда он войдет внутрь — это куда эффективнее. Поразив нескольких, мы можем забрать их оружие себе, а это укрепит нашу позицию. К тому же, есть шанс сразу перебить целую группу душманов.
— Эти дикари с автоматами настолько глупые, что все вместе полезут в самолет? — хмыкнул Рылеев.
— Они не дикари! — возразил Серов. — Я с ними под Кандагаром дважды в бою был. Среди них яростные и толковые бойцы попадаются.
— Мы сделаем так, что полезут! — ответил Кикоть. — Мы подожжем самолет!
— Чего? — удивился Петровский. — Это как?
— А так… Создадим видимость того, что внутри никого нет. Дым в салоне — прямое тому доказательство. А дальше дело техники. И везения. Нужно быть умнее своего врага.
Дверь решили не баррикадировать, а оставить открытой — мол, чтобы сбить противника с толку и создать видимость того, что выжившие ушли, бросив дымящийся самолет. Для этого у входа положили пропитанные керосином тряпки — их нужно было поджечь, когда придет время. Также внутри салона, из имеющегося барахла сделали своего рода небольшую, более менее защищенную огневую точку. Если самолет начнут обстреливать, выжившие могут либо лечь на пол, либо спрятаться за баррикадой.
Пока шли последние приготовления — каждый думал о чем-то своем. Раненый лейтенант и подполковник были в роли наблюдателей — с обеих сторон, высматривали появление противника.
Виктор Викторович невольно подумал о том, что из одной задницы, он почти сразу попал в другую. До авиабазы Мазари-Шариф, где он должен был нести дальнейшую службу, добраться без приключений не получилось… Вот же повезло, так повезло! Мало того, что со службы пихнули, так он еще и здоровье толком не восстановил.
Эх, знал бы полковник Афанасьев, что его решение избавиться от проблемного сотрудника приведет к таким вот печальным результатам.
Примерно через пятьдесят минут после аварийной посадки, явились те, кто пытался сбить самолет.
— Мужики! — приглушенно воскликнул Рылеев, глядя в иллюминатор. — Духи идут! Справа!
— Зараза! — негромко прорычал майор, крепко сжав в руках АКСУ. — Тихо! Все по местам!
Глава 20Стремительное отступление
Вскрыв все десять ящиков, что в хаотичном порядке лежали в первом грузовике, к сожалению, ничего похожего на ПЗРК «Стингер», мы с Шаманом не увидели. Герц со Смирновым тоже ничего не нашли. Вернее, новое американское оружие искал только я, остальные были пока не в курсе имеющейся у меня информации…
Внутри обнаружилось только стрелковое оружие, преимущественно китайского и английского производства. Автоматы, несколько пулеметов, пистолеты. Также к найденному оружию имелось большое количество боеприпасов. Также я отметил, что оружейные ящики были как советского, так и иностранного производства, правда, их содержимое не всегда соответствовало аббревиатуре, выбитой на ящике. Состояние тоже было разным, от новеньких, до изрядно потрепанных. Отсюда несложно было сделать вывод, что часть ящиков, упаковывали «как придётся».
— Зараза! — с досадой выдохнул я, убедившись в том, что в первом грузовике ничего нет. Не теряя драгоценного времени, направился ко второму, частично объятому пламенем.
— Ты смотри, сколько оружия, а? — поразился Рыскулов, осматривая трофеи. — Да тут на целую роту хватит.
— Надо бы всё это уничтожить, а то попадёт не в те руки! — добавил Герц. — Душманы живо найдут этому оружию применение, будут бить по нашим пацанам.
— Само собой, всё уничтожим! — согласился я, внимательным взглядом выискивая другие машины, в которых могли перевозить переносные зенитно-ракетные комплексы. — А пока, давайте продолжим осмотр, пока есть время и сюда незваные гости не нагрянули. Судя по тому шуму, что мы тут устроили, они скоро будут здесь!
— Поддерживаю! — кивнул Шаман.
Взглянув наверх, я увидел Самарина, а с другой стороны Урду. Кэп отправил их на разные точки, для наблюдения за сектором. Благо, пока было тихо.
Вместе с Рыскуловым, мы двинулись ко второй машине, но здесь оказалось всего два больших ящика, в обоих находились ручные гранатомёты РПГ-7 и заряды к ним. Всё остальное место в кузове занимали большие плотные мешки, мятые баулы и тюки. Проткнув один из них ножом, нам обоим стало ясно, что именно в них и находилось заготовленное духами сырьё, которое потом будет использовано для производства наркотиков. Все это нужно было сжечь, без вариантов.
Всего в караване было три небольших грузовика, но «Стингеров», на обнаружение которых я так надеялся, в них не было. Что ни говори, а караван оказался очень большим. Тем не менее, основная цель нашей задачи все-таки была выполнена — караван с наркотиками и оружием мы не только остановили, но и практически полностью ликвидировали. Технику, живую силу, сам груз. Ну а те душманы, которым удалось бежать, уже не в счёт. Вряд ли они смогут рассказать что-то внятное. При атаке, ни один из нас не был замечен.
Одиночными выстрелами добив раненых моджахедов, мы с Шаманом добрались до конца каравана, затем вернулись к командиру группы. За нами подошел Герц, а Смирнов остался внизу.
— Ну, что там?
— Кэп, короче… — начал я, подхватив лежащую на точке флягу с водой. — Среди трофеев не только наркотики, но и много стрелкового оружия. Есть и гранатометы. Почти все не наше, видимо притащили союзники из Китая или Пакистана. Нужно всё это уничтожить, а наркотики сжечь. С собой возьмём немного, как доказательство того, что поставленная задача была выполнена в полном объёме. Покажем в штабе…
— Добро! — согласился Кэп. — Всё нужно сделать быстро. Затем ноги в руки и валим отсюда!
— Однако, караван этот какой-то странный. Слишком большой. Разведка правительственных войск ДРА явно просчиталась. Мы наткнулись на что-то крупное.
Эти слова Игнатьеву не понравились.
Вдруг ожила рация. Это был Шут, который заранее убыл вперёд на пару сотен метров, для наблюдения за внешним периметром над ущельем.
После обмена позывными, перешли к делу.
— Командир, те кого мы раздолбали, уже скрылись. Там пара человек, достать не смог. Но в трех километрах к северо-востоку наблюдаю какое-то движение, вижу пыль. Судя по всему, движется в нашу сторону. Минут через семь или восемь они будут здесь. Вероятно, либо наш караван кто-то вёл, либо успели вызвать помощь. Или это какие-то залетные, что вряд ли.
— Поняли тебя, Шут! — отозвался нахмурившийся майор. — Наблюдай, но будь осторожен! Станет жарко, отходи!
— Принял!